— Пожалуйста, скажи мне, что я не заснул на диване, — просит Драко, проходя на кухню и опускаясь на стул.

Гарри отворачивается от кофейника, чтобы улыбнуться ему, и от нехарактерно взъерошенного вида Драко в животе все сжимается и трепещет. Драко проводит рукой по волосам и потягивается, от чего белая рубашка туго натягивается на животе, а мятые темные брюки соскальзывают на бедра. У Гарри пересыхает во рту, Драко одаривает его странной легкой улыбкой, и Гарри слишком сильно опрокидывает кофейник, выплескивая обжигающе горячий кофе себе на руку.

— Черт, — шипит он, хватая палочку.

Он успокаивает ожог простым заклинанием, а затем наливает кофе, решив держать глаза при себе, пока несет обе чашки к столу. Потому что да — Драко заснул на диване, а Гарри заснул рядом, проснувшись незадолго до шести и обнаружив свою голову на плече Драко, а его бледную руку — лежащей на своем бедре. Он понятия не имеет, как ему удалось выпутаться, особенно когда оказалось, что Калли преспокойно дремлет за его согнутыми коленями, но сейчас, в половине восьмого, ему в целом удалось взять себя в руки. На кухне тепло и светло от лампы. Небо снаружи все еще темное, и дождь продолжает барабанить по окнам, эхом отдаваясь в дымоходе, как неустанный барабанный бой.

— Думаешь, они уже там? — спрашивает Драко, озвучивая мысль, которую Гарри пытался избежать с тех пор, как открыл глаза этим утром.

— Я не знаю, — признается он. — Сомневаюсь, что она попытается что-нибудь предпринять до восхода солнца. Она захочет, чтобы вокруг было много людей, которые бы смогли засвидетельствовать все, что она спланировала сделать, — насколько бы ужасно это ни было. С другой стороны, Рон любит организованность, так что… — Он пожимает плечами, уставившись в свою чашку и ненавидя собственную беспомощность. Достаточно легко найти рациональное объяснение просиживанию штанов на кухне, пока коллеги толпятся под дождем, готовясь к схватке, но когда приближается время действовать, все, что ему хочется, это схватить палочку и присоединиться к ним.

— Зная Уизли, он, вероятно, собрал там всю команду, как только мы ушли, — соглашается Драко, и легкая нотка веселья в его голосе заставляет Гарри поднять глаза.

Однако, когда их взгляды встречаются, он может видеть каждую частичку своего разочарования, написанную на лице Драко. Его пальцы крепко сжимают чашку с кофе, когда он подносит ее ко рту, и нежный пар поднимается спиралью через серебристые кончики волос. Он пожимает плечами, будто отвечая на вопрос, который Гарри не задавал. По крайней мере, не вслух.

— Мы не можем, — бормочет Гарри, сердце учащается.

— Знаю.

— Рон убьет нас. Он правда убьет нас, — увещевает Гарри, вспоминая прощальные слова Рона и суровое выражение его лица, когда он их произносил.

Драко вздыхает.

— Ну. — Он ставит чашку и садится прямо, устремляя на Гарри взгляд, от которого по коже пробегает дрожь. — Не знаю, как ты, но я бы не отказался от завтрака. В начале Косой аллеи есть симпатичное кафе. Там есть уличные столики. И если мы просто случайно окажемся там и так же случайно что-то увидим, кто сможет нас в этом винить.

— Было бы странно… не позавтракать, — соглашается Гарри, и какое-то мгновение они оба просто смотрят друг на друга через стол, молча призывая встать первым.

Наконец, Гарри решается — встает и допивает свой кофе, стараясь не смотреть на довольную улыбку Драко. Они надевают пальто и идут под проливным дождем в центр Лондона, где солнце уже пытается подняться над серым горизонтом. Гарри прячет палочку в рукаве, когда они проходят через Дырявый котел на Косую аллею, полностью осознавая, что Драко без него беззащитен и что он должен быть готов, сколько бы раз ни говорил себе, что они здесь только чтобы посмотреть.

Внутри кафе «Сосновая шишка» тепло и полно ранних утренних посетителей, каждый столик внутри занят промокшими людьми в деловой одежде, но есть несколько пустых у входа, где широкий полосатый тент защищает от дождя. Они заказывают кофе, бекон и тосты у улыбающейся леди в фартуке с лесной тематикой и получают деревянную ложку, на которой нарисованы номер их столика и яркоглазая белка, которую Драко берет с некоторой торжественностью и несет к их местам, прямо через булыжную мостовую от отделения Ежедневного пророка.

— Мы здесь только чтобы позавтракать, — бормочет Гарри себе под нос, но это не мешает ему наложить заклинание Сокрытия на них обоих.

— Что? — спрашивает Драко, наклоняясь ближе и повышая голос, когда дождь усиливается, дробью проходясь по булыжникам и размывая все в серый водоворот, усеянный мигающими рождественскими огнями.

— Ничего, — кричит Гарри, вглядываясь в дымку в поисках чего-нибудь подозрительного.

Когда официантка приносит им еду и кофе, они продолжают смотреть в пустоту. Гарри едва пробует бекон, а Драко зачем-то крошит тост на кусочки, ни капли не съев. Кофе крепкий и горячий, он почти нейтрализует холодные влажные брызги, которые залетают под навес и начинают пропитывать пальто Гарри. На пределе нервного напряжения он наблюдает, как покупатели и работники то появляются, то исчезают под дождем, обводя взглядом улицу, но всегда возвращаясь к зданию Пророка. В девять часов к ним выходит дама в лесном фартуке, чтобы спросить, не хотят ли они заказать что-нибудь еще, и Гарри просит еще кофе, хотя ему совсем не хочется.

А через полчаса Драко резко выпрямляется на стуле и едва заметным жестом притягивает взгляд Гарри. Он смотрит, прищурившись из-за дождя, и почти различает знакомую фигуру в тени здания Пророка. Финтон стоит совершенно неподвижно, одетая в темные одежды, с портфелем в одной руке. Она выглядит так же, как и любой другой человек, входящий и выходящий из здания, но Гарри узнал бы эту высокомерную осанку где угодно.

— Мы были правы, — шепчет Драко, и его голос звучит так, словно он едва может в это поверить.

— Что, фестрал вас раздери, вы двое здесь делаете? — требует Рон, проскальзывая на свободный стул за столом под таким же мерцающим Маскирующим заклинанием.

— Завтракаем? — пытается Гарри, но знает, что в этом нет смысла.

Рон качает головой, выражение его лица — что-то между паникой и яростью.

— Вы оба сошли с ума. Вы действительно думаете, что мы не справимся с этим без вас? Я расставил людей по всему переулку, а вы двое считаете, что можете просто сидеть здесь и… что? Смотреть? Помогать? Черт возьми. Иди домой прямо сейчас, пока она не увидела вас и не сошла с ума.

Гарри смотрит на друга, внезапно чувствуя себя маленьким ребенком. Он промок и замерз, и у него болит спина после ночи, проведенной на диване, да и вообще — Рон прав: он действительно сошел с ума. Он мучительно отстал в своей физической подготовке, у Драко все еще нет магии, и они оба рискуют своей безопасностью из-за не более чем глупой гордости.

— Мы сейчас же уйдем, — решает Драко, явно побежденный. — Удачи, Уизли.

Он поднимается на ноги как раз в тот момент, когда Гарри протягивает руку, чтобы остановить его, но слишком поздно. Чары Сокрытия растягиваются и исчезают, выставляя их обоих на всеобщее обозрение, и когда раздается раскат злого смеха, Рон выглядит так, будто вот-вот в отчаянии уронит голову на руки. Вместо этого он вскакивает на ноги с палочкой наготове, становясь перед Гарри, который заслоняет собой Драко и направляет палочку на Финтон. Драко тоже вытаскивает палочку, направив ее через улицу с невозмутимым выражением лица, которому противоречат лишь слегка дрожащие руки.

Гарри видит, как авроры обступают здание, низко пригнувшись и ожидая указаний. Рон дает команду, и все готовятся к броску, но Финтон выходит на улицу с поднятой палочкой.

— Отзови их, Уизли, или я выпущу эту штуку на улицу, — кричит она, постукивая по своему портфелю, и Рон молчаливым жестом приказывает команде отойти.

— Чего ты хочешь? — спрашивает он спокойно, легко привлекая ее внимание, пока другие авроры начинают уводить людей от здания. Операция проходит с отработанной эффективностью, и Гарри хочется провалиться сквозь землю от стыда, несмотря на то что сердце колотится, а дождь обрушивается сверху, заливая все перед глазами: огни и бледное лицо Финтон с резкими морщинами.

— Я хочу поговорить со своими друзьями, — кричит она, махая Гарри и Драко через улицу. — Почему бы вам не пойти писать отчет? — добавляет она, смеясь над Роном, который просто закрывает глаза и стонет.

— Она хочет поговорить с вами, — говорит он, и в его глазах появляется почти веселый огонек, когда он отступает, но тем не менее, он все еще направляет палочку на Финтон. — Не знаю, почему я удивлен.

— Прости, — одними губами произносит Гарри, а затем снова поворачивается к Финтон. Он провел так много времени, размышляя о ее мотивах, преступлениях, о том, что он сказал бы ей, если бы у него был еще один шанс, но теперь, когда их разделяет всего несколько метров, он понятия не имеет, что делать.

— Говорите же с ней, — настаивает Рон, с огромным достоинством откидывая с лица мокрые волосы.

— Дело не в нас, — говорит Драко и выходит из-за спины Гарри. — Тебе просто нравится измываться над аврорами из-за своего отца.

Финтон смеется.

— О, очень умно. Вообще-то мой дедушка был полицейским, но я впечатлена. На этот раз вы провели настоящее расследование.

— Да, провели, — подтверждает Гарри. — И мы знаем, что ты собираешься навредить множеству невинных людей, потому что кто-то в Пророке разозлил тебя. Это низко даже для тебя. Сделай себе одолжение и передай нам портфель. Не нужно этого делать.

— О, знаменитый Гарри Поттер преследует тебя везде — чем не средство повышения эго, но ты интересуешься мной гораздо больше, чем я когда-либо буду интересоваться тобой, — заявляет Финтон, глядя на чемодан, а затем снова сквозь дождь на маленькую группу, расположенную перед кафе.

— Этого не будет, — отрезает Драко, все еще целясь палочкой ей в лоб. — Ты окружена аврорами. Чего именно ты надеешься добиться?

— О, мистер Малфой, — смеется она и пожимает плечами. — Вы тоже здесь. Знаешь, ты всегда будешь вторым после него, — усмехается она, переводя темные глаза на Гарри, а затем обратно. — Искупление и ради чего?

Пальцы Гарри сжимают палочку, но Драко с удивительным безразличием пожимает плечами в ответ.

— Для меня никогда не будет оскорблением быть вторым после Гарри, — спокойно парирует он, и сердце Гарри бесполезно трепещет.

— О, серьезно? Он сломлен, а у тебя нет магии. Ты еще меньше, чем ничто, — смеется Финтон, и ее рука тянется к защелке на портфеле.

Гарри реагирует, не задумываясь, посылая заклинание в булыжники, от которого у него самого захватывает дыхание. Финтон бросает портфель, вовремя отклоняет проклятие и кидается к Гарри, посылая в него струю яркого света. Кажется, что дождь горит; перед глазами все затуманивается, и Гарри спотыкается, но когда уже собирается нанести ответный удар, вся улица будто взрывается огромной ударной волной, которая окутывает Гарри и сбивает с ног. Потрепанный и сбившийся с дыхания, он поворачивается к Рону и обнаруживает, что тот смотрит на что-то через плечо Гарри с широко открытым ртом.

На другой стороне улицы авроры окружают Финтон, которая совершенно неподвижно растянулась на мокрой брусчатке. Гарри медленно поворачивается к Драко и видит, как последние нити огромного щита исчезают в его палочке. Авроры кричат друг другу — нужно схватить Финтон и забрать у нее палочку и портфель, но Гарри едва слышит их из-за дроби дождя и учащенного пульса, отдающегося в ушах. Заклинание Драко словно все еще висит над переулком, переливаясь под ливнем и преломляясь в достаточно ярких цветах, чтобы разрисовать все перед Гарри акварельной радугой.

— Ты сделал это, — шепчет он, глядя на Драко, тоже растянувшегося на мокрых булыжниках.

Драко пристально смотрит на него. Светлые волосы промокли и прилипли к лицу. Палочка свисает с пальцев, почти готовая упасть на землю. Он выглядит измученным, но с горящими глазами, и только это окутывает Гарри таким теплом, что все перестает болеть и он забывает дышать.

— Как ты это сделал? — требует Рон, глядя на Драко, пока тот поднимает Гарри на ноги. — Я никогда раньше не видел такого щита. На самом деле это было… невероятно.

— Я просто… — начинает Драко и качает головой. — Я просто должен был.

— Это было чертовски сильное защитное заклинание, — кричит аврор с мокрыми светлыми волосами, спеша через улицу и останавливаясь, чтобы одобрительно кивнуть Драко, прежде чем отвести Рона в сторону и рассказать об обстановке.

— Я должен был, — повторяет Драко, отводя взгляд от Гарри, чтобы посмотреть на свою палочку.

— Ты защищал меня, — говорит Гарри, и осознание накатывает на него, окутывая сердце, и даже холодный дождь ощущается как нежный душ.

Магия Драко вернулась не потому, что он этого сознательно захотел, а потому, что ему это было нужно. Он так сильно хотел защитить Гарри, что сотворил заклинание настолько мощное и сложное, что оно осветило целую улицу, как электрический разряд. Заклинание, которое вылилось из него волной эмоций, последствия которой Гарри видит: ноги у Драко словно ватные, он продолжает смотреть на свою палочку, как будто не может объяснить, что только что сотворил, и, самое главное, его глаза постоянно возвращаются к Гарри, сканируя его с макушки до пят, проверяя, что с ним все хорошо, что Гризельда Финтон не расщепила его на миллион кусочков.

Гарри никогда в жизни не чувствовал себя таким любимым, и каждая клеточка его тела вопит рассказать Драко, что он чувствует то же самое. Прямо сейчас. Прямо здесь. Но он держится, потому что Финтон все еще связывают, чтобы аппарировать, и повсюду авроры, включая Рона, приближающегося сейчас к ним с очень суровым выражением лица.

Гарри подходит ближе к Драко, готовый встать на его защиту, если понадобится.

— Ну, все не совсем пошло по плану, — объявляет Рон и накладывает на всех них чары Зонтика, хотя и слишком поздно, чтобы что-то исправить.

— Да, — вздыхает Гарри. — Слушай, я знаю, у тебя, наверное, много вопросов, но, думаю, мне нужно отвезти моего напарника домой.

— Технически, он мой напарник, — напоминает Рон, но смотрит на влажные волосы Драко и растерянное выражение его лица и просто вздыхает. — Технически.

— Знаю, — говорит Гарри.

— Мы поговорим об этом.

— Знаю, — повторяет Гарри.

— Это была моя идея, — неопределенно вклинивается Драко, а затем роняет палочку на булыжники, и она катится к ногам Рона.

Он наклоняется, чтобы поднять ее, а Гарри, обернувшись на звук голосов, видит, как репортеры и фотографы выбегают из здания Пророка, выкрикивая вопросы и проталкиваясь сквозь наспех возведенные барьеры. Авроры спешат удержать их, прикрывая глаза от слепящих вспышек камер, а женщина — кажется, заместитель Рона — бросает на него обеспокоенный взгляд через плечо. Финтон давно увели, так что она сейчас благополучно находится под опекой ДМП, но еще многое предстоит сделать с тем, что она оставила после себя. Отовсюду люди начинают выглядывать из магазинов и офисов со смесью страха и любопытства — Гарри видел такое слишком много раз раньше.

Гарри отворачивается от камер и сосредотачивается на Драко, который снова сжимает свою палочку так, будто готов защищать их обоих. Дождь все еще льет, размывая всю улицу, и, если им повезет, большинство нежелательных фотографий будут смазаны.

— Дождь, — выдыхает Драко, и, когда он кренится на ровном месте, Гарри берет его под руку.

— Мне нужно отвести его домой, — снова говорит он, на этот раз более твердо. — Ты ничего не добьешься от него сейчас. Тебе нужно остаться здесь, и… ну, меня вообще не должно быть здесь.

Рон фыркает.

— Мы поговорим и об этом тоже, — заявляет он, но смягчается, когда поворачивается к Драко. — Мы поймали ее, приятель. С ней покончено. Иди домой и отдохни.

Гарри благодарно улыбается ему.

— Спасибо.

Рон коротко кивает и перебегает улицу, чтобы присоединиться к команде, молчаливо успокаивая и придавая Гарри достаточно мужества, чтобы обнять мокрого дрожащего Драко и увести их подальше отсюда. Он понимает, что от аппарации Драко сейчас получит еще больший стресс, но он не в себе, так что единственное, что Гарри может сделать, это как можно скорее добраться до дома. Они приземляются в тихом переулке за большим зданием в георгианском стиле, и Драко тяжело опирается на его плечо всю дорогу вверх по лестнице, бормоча что-то себе под нос. Гарри решает не спрашивать, вместо этого сосредотачиваясь на том, чтобы высушить их обоих заклинанием, поставить чайник кипятиться и помочь Драко добраться до спальни.

В комнате прохладно и темно, минималистичный декор успокаивает после хаоса Косой аллеи, но когда Драко снимает жилет и начинает расстегивать рубашку, всякое чувство спокойствия полностью покидает Гарри, и затылок внезапно покалывает от необходимости отвернуться и посмотреть на что-то другое. На что угодно.

— Черт, — бормочет Драко, пальцы скользят по маленьким неудобным пуговкам.

Гарри закусывает губу и сжимает руки в кулаки всего на секунду, потому что придется помочь Драко раздеться, а это именно то, что он сейчас хочет.

— Ладно, — кивает он, молясь, чтобы пальцы оставались твердыми, когда он принимается за пуговицы.

— Прости, — шепчет Драко, и Гарри поднимает на него взгляд, и, о боже, эти глаза.

— Все в порядке, — так же шепчет Гарри, хотя ему кажется, что он тонет, а держаться не за что, кроме человека, который и сам висит на волоске.

Возможно, если он сейчас себя отпустит, они упадут вместе, но нет ни единого способа узнать, где в таком случае приземлятся. Драко истощен, обессилен внезапным мощным выбросом магии, и единственное, что ему нужно сейчас, — отдых. Гарри делает глубокий вдох и толкает рубашку Драко с плеч, позволяя ей упасть на пол неаккуратной кучей. Он почти ожидает, что Драко нахмурится и поднимет ее, но тот просто коротко смотрит на смятую белую ткань и вздыхает. Пальцы Гарри касаются кожи его рук, холодной и все еще влажной от дождя. Они как один вздрагивают. Гарри закрывает глаза на секунду, достаточную, чтобы успокоиться и отпустить плечи Драко.

— Ты сможешь с ними справиться? — спрашивает он хриплым голосом.

Драко смотрит на брюки с усталой улыбкой.

— Думаю, да. Но я ценю твое предложение.

Гарри вспыхивает и отходит, откидывая мягкое серое стеганое одеяло, а затем ныряет на кухню, чтобы налить чай, и долго смотрит, как молоко превращается в янтарную жидкость, пытаясь взять себя в руки. Когда он возвращается, Драко лежит под одеялом, свернувшись калачиком на боку, с полузакрытыми глазами. Гарри осторожно согревает комнату заклинанием, а затем, вспомнив слова Гермионы о целительной силе белого света, вызывает несколько маленьких светящихся шаров, устраивая их над кроватью: они парят там, отбрасывая мягкое свечение на кожу Драко. Его обычного серебристого блеска не видно, так что Гарри может только надеяться, что он вернется.

— То, что ты только что сделал… было просто потрясающе, — признается он, сжимая горячую чашку так, что начинают болеть пальцы. — Спасибо.

Драко отпивает чай, а затем ставит чашку на стол и закрывает глаза.

— Ты мой напарник.

Гарри улыбается.

— Ты сотворил волшебство.

— Совсем чуть-чуть, — шепчет Драко, его лицо расслабляется, а дыхание успокаивается до мерного ритма.

Гарри ждет минуту или две, прихлебывая чай, а затем тихо идет к двери. Вне всяких сомнений, где-нибудь у Драко будет удобно лежать блокнот, и он сможет нацарапать обещание вернуться утром. Гарри понятия не имеет, который час. Небо темное и тяжелое, и кажется, что он не спал много-много часов и носил одну и ту же одежду еще дольше.

— Гарри, — тихо зовет Драко, и Гарри оборачивается, держась одной рукой за дверной косяк.

— Да?

— Пожалуйста, не уходи.

Гарри смотрит в серебристые глаза, едва различимые в темноте. Он не может отвести взгляд, и ему кажется, что сердце сжимают тиски. Он не может.

— Я не могу, — шепчет он.

— Я правда… — начинает Драко, но потом просто откидывает одеяло в молчаливом приглашении. Его едва ли можно назвать одетым — черные боксеры резко выделяются на фоне бледной кожи. Волосы торчат, а в глазах мольба. — Просто побудь со мной еще немного. Пожалуйста.

Гарри прерывисто вздыхает и кивает, потому что никогда не мог сказать «Нет» этому мужчине. Даже сейчас, когда перспектива забраться в постель к изможденному полуголому Драко гораздо страшнее, чем пятьдесят Гризельд Финтон, вооруженных таинственными портфелями. Пульс стучит в ушах, он ставит чашку на прикроватный столик, скидывает обувь и скользит под одеяло.

— Спасибо, — шепчет Драко, и Гарри пытается не реагировать, когда он придвигается ближе и кладет голову ему на грудь.

Полностью напряженный, он обнимает Драко одной рукой и чувствует, как тот немедленно расслабляется. Его теплое тело прижимается к боку Гарри, а пальцы ползут по груди, запутываясь в джемпере и прижимая мягкую шерсть к лицу. Движение такое легкое, такое интимное, что Гарри не может удержаться и не уткнуться носом в волосы Драко, не вдохнуть аромат его шампуня и не закрыть глаза навстречу беспомощному свободному падению.

На этот раз он чувствует точный момент, когда Драко засыпает в его объятиях. Ему должно быть тепло и спокойно, но Гарри лихорадочно размышляет. Картинки мелькают, сменяя друг друга, пока в итоге не начинают сливаться в размытый дождем хаос из слепящих фонарей, крошечных пуговиц, сильных пальцев и обнаженной кожи, а еще мягкого свечения парящих шаров, наполненных белым светом. Гарри понятия не имеет, что делать дальше, поэтому смотрит в потолок, наблюдая за меняющимися узорами теней, пока глаза не начинают болеть, и только тогда позволяет векам смежиться. Утром все встанет на свои места.