Гарри стонет, посмотрев на свое отражение в зеркале ванной комнаты. Каллиопа вскакивает на край раковины и несколько секунд молча разглядывает его, а потом вдруг громко чихает, пугая их обоих.

— Спасибо, — благодарит он, потому что знает, что она пытается помочь.

Чувствуя его нервозность, она все утро следовала за ним из комнаты в комнату: тихонько сидела за дверцей душевой, пока он мылся, наблюдала с кровати, как он мучился с выбором одежды, и соблазняла Патрика исполнить что-нибудь во время попытки позавтракать, которая закончилась неудачной чашкой слишком крепкого кофе и половинкой холодного тоста. Живот крутит, волосы в ужасном состоянии, и Гарри так много времени пялился на собственное лицо, что даже оно начало выглядеть будто чужое.

Он никогда не уделял внимание своей внешности. Никогда по-настоящему не пекся о том, как выглядит, никогда не пытался сделать себя привлекательнее или скрыть какие-то изъяны. Но менее чем через полчаса он встречается с Драко за чашкой кофе и все его мысли занимают сожаления о том, что он не обращал внимание на свою внешность раньше. Потому что Драко выглядит великолепно в своем темном пальто с элегантной осанкой и серебристыми сияющими волосами, а Гарри выглядит… как сейчас. Калли подпрыгивает и ударяется своей маленькой головкой о его подбородок — такой ценный жест поддержки, — и он гладит ее в ответ, но даже скорее-всего-волшебный кот ничего не сможет поделать с его серой кожей, слегка неровным носом или тем фактом, что он носит одни и те же очки уже десять лет.

Конечно, он хорош… он хорош… но хочет быть лучше. Он хочет зайти в ту кофейню и заставить Драко подумать: «Черт, да, вот он, мужчина, в которого я был тайно влюблен… какое-то время». Гарри не знает, как долго, и не совсем готов спрашивать. Сегодня дело не в «что, если»; дело даже не в том, что будет дальше; дело в настоящем и в двух людях, которые, возможно, наконец-то захотят одного и того же.

Дело в честности, и Гарри сможет быть честным. Он сможет все, что угодно. Он делает глубокий вдох и отворачивается от зеркала, слегка брызгая на себя парфюмом с теплым лесным ароматом, которым пользуется столько, сколько себя помнит. Ему просто нужно быть тем, кем он всегда был, — возможно, чуть смелее, — и все будет хорошо.

— Все будет хорошо, — говорит Гарри себе, надевая пальто и выходя на улицу.

Миссис-Номер-Девять отрывается от вешания венка на входную дверь и бросает на него подозрительный взгляд. Гарри отбрасывает свою осторожность и машет соседке, направляясь вниз по улице, прежде чем та успевает ответить. Утро холодное и пасмурное, белые облака расползаются по небу, как зефир. Время от времени слабому солнечному лучу удается пробиться сквозь тяжелую завесу, придавая ей призрачное свечение, которое будто только усиливает напряженность Гарри.

Он узнает кофейню, когда открывает дверь, но эта мысль тут же вылетает из головы, стоит Драко встать с кожаного дивана и улыбнуться ему. Сейчас, полностью отдохнувший, он будто сияет изнутри, заставляя мягко освещенный интерьер раствориться ненужным фоновым шумом. Серые глаза встречаются с зелеными, они разглядывают друг друга, стоя в десяти футах. Сердце Гарри учащенно бьется. Кажется, Гарри улыбается в ответ, но он не особо уверен, потому что лицо онемело от холода, ужаса и осознания того, что на этот раз он оказался в нужном месте в нужное время.

— Простите, дорогуша, — говорит кто-то, и Гарри смотрит на старую леди, пытающуюся пробраться к двери.

— Извините, — бормочет он, открывая для нее дверь, а когда поворачивается к Драко, тот уже вешает пальто на спинку дивана. Действительность возвращается к жизни, удивляя шумом разговоров, шипением кофемашин и громкостью людей в крошечном пространстве. — Я бывал здесь раньше, — замечает Гарри, присоединяясь к Драко за столом.

— Два года назад мы сидели тут, наблюдая, как два торговца нелегальными зельями проводили встречу в том здании через дорогу, — подтверждает Драко, указывая на улицу. — Теперь там прачечная самообслуживания, — добавляет он с кривой улыбкой.

— О, да, — тянет Гарри, вспоминая высокие неудобные стулья и долгое тянущееся ожидание. В тот день Драко был одет в зеленое. Он пил крепкий кофе из крошечных чашек и так много болтал с бариста, что Гарри совсем чуть-чуть хотелось заколдовать их обоих.

Смущенный этим воспоминанием, он снимает пальто и садится рядом с Драко на диван, оставляя вежливое расстояние между ними и устраиваясь, как он надеется, в открытой позе. Драко делает то же самое, положив одну руку на спинку дивана. Они смотрят друг на друга в напряженной тишине, пока Гарри не выдерживает.

— Это странно. Я не хочу, чтобы все было так странно. Почему мы ведем себя так, будто только что встретились? Мы… то есть, я… я думаю, может, если нам нужно пересечь какую-то черту, то мы должны просто пересечь ее, понимаешь? Потому что иначе… что?

От легкой улыбки Драко перехватывает дыхание, и Гарри хочет лишь попытаться вернуть ее обратно.

— Для человека, спокойного и рассудительного в опасных ситуациях, ты слишком нервничаешь из-за такого, — говорит Драко.

Гарри фыркает.

— А ты нет?

Драко пожимает плечами — признание; Гарри знает, что именно оно. Что-то щелкает внутри него, и он протягивает руку, чтобы коснуться ладони Драко. Смотрит на место соприкосновения и улыбается.

— Ты прав. Я нервничаю. Но я не хочу этого.

— Уже начало, — тихо подмечает Гарри. — Может, мы должны думать об этом как… об отступлении. Мы и так хорошо знаем друг друга, а это просто другое направление. Когда я думаю о нас как о напарниках, все кажется гораздо менее пугающим.

Драко встречает его взгляд, и выражение его лица становится серьезным.

— Мне жаль, что меня не было рядом с тобой, когда ты нуждался во мне. В том году все было… Я не знал, как справиться с тем, что с тобой случилось. Это было очень эгоистично с моей стороны.

— Нет, черт, нет, — в ужасе частит Гарри. — Пожалуйста, не надо. Если только ты не хочешь, чтобы я извинился за то, что избегал тебя, потому что не знал, как… Драко, я боялся всего на свете. Это было глупо. Я был таким придурком.

Драко смеется, удивляя их обоих.

— Не знаю даже, как с этим спорить.

Гарри ухмыляется, переворачивая руку и переплетая их пальцы. Драко придвигается ближе, пока его колено не упирается в колено Гарри, и это действие кажется таким непринужденным, таким легким, таким невероятно правильным. Гарри так долго плыл по течению, что отыскать себе безопасное место кажется почти слишком хорошей идеей, чтобы позволить ей выгореть. Гарри на мгновение закрывает глаза, позволяя себе наклониться ближе, пока не почувствует чистый запах Драко и тепло его кожи. Где-то позади чашка разбивается об пол, и группа молодых людей смеется над своим неуклюжим другом. Гарри открывает глаза. Уголки губ Драко приподнимаются в мягкой полуулыбке — улыбке, предназначенной только для Гарри.

— Спасибо, что нашел меня, — благодарит Гарри, чувствуя, как его пальцы крепко сжимают.

Глаза Драко мерцают в свете лампы.

— Я не знал, что ты потерялся.

— Я тоже, — признается Гарри и видит, как серые глаза снова становятся серьезными.

— Можно я тебя поцелую? — спрашивает Драко, и просьба настолько осторожная, настолько странно формальная, что у Гарри перехватывает дыхание. Он влюблен, нелепо влюблен в этого мужчину, и ему все равно, наблюдает ли за ними сейчас все население Лондона.

— Кажется, мы уже делали это, — шепчет он, но позволяет себе приблизиться.

Драко касается его лица холодными кончиками пальцев. Улыбается.

— Теперь все по-другому.

— Да, по-другому, — соглашается Гарри, а затем Драко целует его, и он закрывает глаза.

Поцелуй недолгий — недостаточно долгий, — но Гарри отдает всего себя. Рука скользит по плечу Драко, когда их рты соединяются с нежным вздохом, мягким скольжением и кратким соприкосновением языков, от которого отчаянно хочется большего. Когда они отстраняются друг от друга, Гарри с удивлением понимает, что суета в кафе никуда не делась; Драко смотрит на него теплыми глазами, а Гарри чувствует себя всесильным, светящимся изнутри, будто может без малейших усилий поднять диван и выбросить его в окно, потому что Драко Малфой поцеловал его. Гарри на вершине блаженства.

— Все хорошо? — спрашивает Драко, забавляясь.

— Да. Как думаешь, нам стоит заказать кофе, пока нас не вышвырнули?

— Полагаю, было бы невежливо просто воспользоваться их диваном и уйти, — говорит Драко, и от чего-то порочного в выражении его лица Гарри чувствует раскаленное возбуждение.

— О, боже, не надо, — бормочет он, отстраняясь от Драко и поправляя джинсы, пока разум услужливо предлагает образы того, как они могли бы использовать этот диван, и гарантирует, что он не встанет с него еще как минимум несколько минут.

— Извини, — шепчет Драко, но в его голосе совсем нет сожаления. — Просто кофе?

Гарри кивает, наблюдая, как он идет к стойке, но вдруг решает отвернуться, потому что, кажется, теперь все действия Драко способны привести его к боевой готовности. Что делает Рождество довольно интересным. Тем не менее он улыбается Драко, когда тот возвращается и садится на диван, прижав их колени друг к другу.

— Я собирался узнать, не хочешь ли ты чего-нибудь поесть, но потом вспомнил, что еда здесь ужасная, — говорит Драко, а Гарри задумывается, по какой тогда причине выбор пал на это место, но решает не спрашивать.

— Ты голоден?

Драко пожимает плечами, а Гарри может прочитать за этим жестом «да, но». Он улыбается, проводя кончиками пальцев по внутренней стороне бедра Драко так высоко, как только осмеливается, а затем отстраняется, когда слышит, как сбивается чужое дыхание. Если честно, он хочет аппарировать вместе с Драко к себе и прижать его к ближайшей плоской поверхности, но сводящий с ума трепет в груди заставляет тянуть время еще немного. К счастью, кажется, что знает место, где можно вкусно поесть и отвлечься.

— Пошли, — решается он, как только они допивают кофе. — Прогуляемся.

Выражение лица Драко почти страдальческое, но он надевает пальто и следует за Гарри на улицу, быстро идя рядом с ним и натягивая перчатки осторожными деловитыми движениями.

— Куда мы идем?

— В Мэдиган, — говорит Гарри. — Там я покупаю рождественские сыры.

— Так много сыров, — бормочет Драко. — Это магазин магловских сыров?

— Да.

— Хорошо.

Гарри озадаченно смотрит на него.

— Почему?

Драко вздыхает.

— Сейчас я чувствую себя странно в волшебных магазинах. Сегодня утром я попробовал Акцио, и, клянусь, карандаш почти сдвинулся. Магия уже должна была вернуться. Я отдохнул. Чего еще она хочет?

Гарри подавляет улыбку. От огорчения в голосе Драко ему больно, но в его возмущенном выражении лица есть что-то, наполняющее легкостью. Когда пальцы Драко касаются его ладони, Гарри протягивает руку и переплетает их пальцы. Драко бросает на него взгляд, а затем крепко сжимает пальцы, ускоряя шаг и лавируя в потоке людей, направляющихся в центр города.

— Тебе придется набраться терпения, — говорит Гарри, заметив вдалеке магазин «Мэдиган».

Драко смеется.

— Серьезно? И это говоришь мне ты?

— Я невероятно терпелив, — подтверждает Гарри. «Я ждал тебя столько лет», — про себя добавляет он, а когда Драко с сомнением смотрит в ответ, просто улыбается и придерживает дверь магазина для него.

Амброуз вовлечен в дискуссию с другим покупателем, когда они заходят, поэтому Гарри бродит по магазину, рассматривая необычные напитки и сухофрукты, а Драко привлекает выставка банок с печеньем почти до потолка. Когда уходит первый посетитель, Амброуз приветствует Гарри восторженным возгласом, а потом его взгляд скользит к Драко, и он усмехается.

— Ну здравствуй. Я так понимаю, это тот самый молодой человек… партнер, который не является партнером, — подмечает он, понижая голос, но Драко потерялся среди груды блестящих угощений и, кажется, ничего не слышит.

— Да, — признается Гарри, и улыбка Амброуза становится лукавой.

— Все еще сложно?

Гарри краснеет.

— Нет.

— Рад за тебя, — улыбается Амброуз. — И за него. Вы оба прекрасные молодые люди. У тебя уже закончился сыр?

— Нет, — смеется Гарри, решив не комментировать тему «прекрасных молодых людей». Он бы не знал, с чего начать. — Я подумал, что Драко, возможно, захочет посмотреть твой магазин. Вижу, ты уже нарядил его к Рождеству.

Амброуз кивает, оглядывая огни и рождественскую елку, на вершине которой сидит крошечный сыр в форме звезды, обработанный воском.

— Кое-чем украсил, — признает он. — Что ж, Драко, теперь у него хотя бы есть имя.

Драко поворачивается, держа в руках круглую металлическую банку.

— Простите?

— Ничего. Вижу, тебя интересуют швейные наборы, — улыбается Амброуз, и Гарри смеется.

Драко озадаченно смотрит на банку в своих руках.

— Оу. Я думал, это датское печенье.

— Все так думают, — кивает Амброуз, и его маленькие глазки блестят от восторга, а Гарри жалеет Драко.

— Это… — Он колеблется, едва удержавшись, чтобы не сказать «магловская штуковина».

— Я правда не понимаю почему, но многие люди хранят швейные принадлежности в таких банках, поэтому, открывая ее в чьем-то доме, нельзя быть уверенным, найдешь ты там печенье или иголки с нитками.

Драко смотрит на блестящую синюю банку, а затем по очереди на Гарри и Амброуза, явно убежденный, что он стал объектом очень странной шутки. В конце концов он кладет банку с печеньем на прилавок и засовывает руку в карман пальто за монетами. Гарри опережает его, решив поступить достойно и купить подарок своему парню.

— Мои родители не особо увлекаются рукоделием, — рассказывает Драко, а затем с удивленной легкой улыбкой добавляет: — Спасибо.

— Вот это образ, — бормочет Гарри.

Амброуз берет деньги и нависает над выставкой сыров, поджав губы.

— Итак, молодой человек, почему бы тебе не взглянуть сюда. А я посмотрю, смогу ли предложить тебе что-нибудь вкусное по очень разумной цене? — предлагает он, и Драко лишь мгновение колеблется, прежде чем присоединиться к нему у прилавка и заглянуть через стекло.

Амброуз лучезарно улыбается Гарри через плечо Драко, и, стоя там, держа в руках банку печенья со швейным набором и вдыхая прохладный, наполненный специями воздух, Гарри начинает получать удовольствие. Драко выбирает копченый козий сыр, и этот выбор вызывает у Амброуза такой смех, что ему приходится облокотиться на прилавок.

— Как я и сказал, с небольшой изюминкой, — напоминает он Гарри. — Теперь, как насчет того, чтобы что-нибудь попробовать? Нет ничего более романтичного на Рождество, чем вкусно запеченный бри.

Гарри не уверен, что на это ответить, но когда Драко оборачивается и подмигивает, что-то скручивается в животе, и Гарри не хочет ждать ни секунды больше. Он благодарит Амброуза, вручает еще немного монет и вытаскивает Драко из магазина так быстро, как позволяет вежливость. Они не разговаривают, пока споро идут обратно к дому, не отрывая глаз от тротуара и молча призывая другого идти быстрее. Учащенные вдохи вырываются в холодный воздух облачками пара. На ступеньках двенадцатого дома Драко отстает на полшага, пригвоздив Гарри взглядом, который тот не может расшифровать.

— Итак, — начинает он несколько торжественным тоном, — ты хочешь увидеть меня снова?

Гарри колеблется, не уверенный, хочется ему пнуть Драко или устроить шоу миссис-Номер-Девять прямо здесь, на пороге. Драко улыбается, а Гарри хватает его за запястье.

— Определенно сейчас.

Драко закусывает губу и позволяет затащить себя в дом.

— Если ты настаиваешь, — шепчет он, закрывая за ними дверь, и Гарри дает ему время, только чтобы перевести дыхание, а потом прижимает его к стене и крепко целует.

Драко смеется и отвечает на поцелуй, обнимая Гарри за талию и бесстыдно толкаясь ему навстречу. Его лицо холодное, но рот горячий, горький от кофе и сладкий от меда, язык легко скользит по языку Гарри, и тот громко стонет. Внезапно выдержка рассыпается в ничто, и Гарри не может насытиться этим. Так давно. Он так давно хотел этого, и каким-то образом это происходит здесь и сейчас, в коридоре его дома. Руки Драко скользят под его пальто, а губы Драко касаются его шеи — будто они вдвоем открыли какой-то шлюз. Внезапно все сразу накрывает их, и, освободив Драко из пальто и почувствовав, насколько он твердый, Гарри приходит к мысли о том, что на этот раз он не хочет останавливаться, пока они оба не окажутся на полу липкими и задыхающимися.

— Боже, это… — шепчет Драко, возвращаясь к губам Гарри и целуя его, запустив обе ладони в волосы. Он отстраняется — и вот они всего в дюйме друг от друга. — Не знаю, то ли хочу поспешить, то ли не торопиться.

Гарри улыбается.

— Поспешить, а потом не торопиться? — предлагает он, прижимается бедрами к бедрам Драко и жадно целует его, глотая вырывающийся вздох и цепляясь за жар, который поднимается внутри с каждым прикосновением.

Он закрывает глаза, вздрагивая, когда Драко расстегивает брюки, и громко ругается, когда раздается шелест ткани и сильные пальцы обнимают их с Драко члены, смоченные слюной и крепнущие в слегка подрагивающей хватке. Гарри завладевает ртом Драко, медленно целуя, и оборачивает свою ладонь вокруг ладони Драко, вокруг них обоих. Их движения становятся то уверенными и обдуманными, то безумными и беспорядочными, то горячими и отчаянными. Рты соприкасаются, обмениваясь короткими быстрыми вдохами, подгоняя друг друга прямо-тут, прямо-сейчас, черт-черт-черт, пока ощущений не становится слишком много. Они горячо кончают на свои переплетенные пальцы; Драко со стоном опускает голову на плечо Гарри, и Гарри, содрогнувшись, следует за ним секундой позже.

Напряженные и задыхающиеся, они сползают на холодные плитки и сидят там со спущенными до лодыжек брюками, пока от сквозняка из-под двери Драко не начинает дрожать. Гарри убирает липкое месиво с их кожи заклинанием и поднимается на ноги, поправляя одежду больше быстро, чем с достоинством, и глядя вниз на красивого растрепанного самого любимого мужчину. Драко одаривает его ленивой улыбкой, которая наполняет сердце теплом, и Гарри улыбается в ответ как идиот, которым он и сам знает, что является. Драко медленно поднимается на ноги, каждый дюйм его тела светится тайным белым светом, когда он обнимает Гарри за шею и медленно целует, будто нет ничего в мире, что он предпочел бы сделать больше.

— Эрудит? — предлагает он, прижимаясь теплыми губами к уху Гарри.

Гарри смеется.

— Что же еще?

Драко отпускает его и направляется на кухню.

— Может, нам взять с собой швейный набор с печеньем?

Гарри смотрит ему вслед с переполненным счастьем сердцем.

— Все, что захочешь.