Больше всего я хочу прийти к тебе и лечь рядом. И знать, что у нас есть завтра.

Мацуо Монро. "Научи меня умирать"

Дождь льёт всю следующую неделю. Погода будто бы решила, что все люди должны сидеть по домам, чтобы водой очистить улицы от грязи.

Пит открывает окно в комнате и просовывает руку наружу. В лицо тут же ударяет свежий запах ветра и он щурит глаза от приятного ощущения. Прохладные капли падают на руку, вызывая ворох мурашек по всему телу. Пит не любит дождливые сезоны и холод. В это время он обычно чувствует упадок сил и ощущение запертости в одном месте, особенно сейчас, когда особых дел нет. С Венисом почти всё время проводит няня, поскольку он ещё слишком маленький, а Пит, и тем более Вегас не знают, как нянчиться с грудным малышом. Макао внезапно поумнел и стал хорошо учиться, так что помощь ему не нужна. Но что ещё хуже — обоим семьям пришлось залечь на дно. Их едва не накрыл интерпол, когда они собирались поставить оружие в Африку, так что пришлось резко свернуть все сделки на время и заниматься полулегальным бизнесом в Тайланде. Пит, конечно, иногда помогает Вегасу расправляться с отчётами, заполнять документы и прочую бюрократическую ерунду, но этого недостаточно.

Бездействие рождает скуку, а за ней попятам следуют ненужные мысли. Кто он во второй семье? Лучший друг Порша? Любовник Вегаса? У него здесь даже нет должности, а следовательно распоряжений и работы.

В тот день, когда он сорвал с себя значок главной семьи и снял пиджак телохранителя, он сделал тяжёлый выбор. Самый сложный в его жизни. Ему пришлось совершить сделку с совестью, забыть о привязанности, преданности и любви к тем, чьи спины он всегда защищал. Он не сомневался ни секунды, когда рванул вслед за Вегасом, не сомневался, пока ухаживал за ним в больнице. Он не сомневается и сейчас. Легко бросить всё, если жизнь дорогого человека висит на волоске, но как теперь восстанавливать свою, когда вокруг всë стало слишком тихим?

За спиной слышатся мягкие шаги, а затем на его плечи ложаться руки, приятное тепло которых ощущается даже через плотную футболку. Пит слегка вздрагивает от неожиданности, но на его лице появляется улыбка.

— Извини, я напугал тебя.

Вегас постоянно просил прощения до того, как они стали парой. Казалось «прости» стало его приветсвенным словом для Пита. И даже после того, как они съехались он продолжал иногда извиняться. Хотя они никогда не ссорились. Будто оба боялись, что их отношения висят на волоске и одно лишнее движение или слово могут всё оборвать.

Вместо ответа Пит оборачивается и прижимается к груди своего мужчины. Он часто так делает, когда они наедине, но не из-за того, что очень любит обниматься. Просто когда однажды видишь, как дорогого человека превращают в дуршлаг для пуль, объятия становятся лучшим методом ощутить, что он не умер, он не сон или галлюцинация, а реальность.

— Почему ты не уехал к бабушке? Мне казалось, ты хотел её повидать. Тем более, завтра у неё день рождения. — Спрашивает Вегас, проводя рукой по спине и утыкается носом в волосы парня. Влажные и немного пахнут яблоком, значит недавно вышел из душа. Вегас хочет поругать Пита за то, что тот сидел возле открытого окна на сквозняке, но вовремя затыкает рот, потому что парень снова будет возмущаться из-за чрезмерной опеки, ведь «он не хрустальный».

— Сейчас не лучшее время, чтобы уезжать. — Голос Пита звучит глухо, потому что он до сих пор прижимается к чужому телу. — Обе семьи залегли на дно, но мало ли что-то всплывёт и нас накроют.

— Поэтому тебе лучше уехать.

— Снова начинаешь. — Пит поднимает взгляд и отстраняется: — В сексе ты со мной так не церемонишься. Ты забываешь, что я был главой охраны первой семьи и сталкивался с проблемами похуже.

— Сейчас ты не там. — Резко отвечает Вегас и сжимает челюсть, чтобы не сказать ничего лишнего. Он ненавидит, когда Пит вспоминает ту жизнь, которую он вёл до того, как попал в пыточную комнату. Всегда с теплотой в голосе и грустным блеском в глазах, будто той радости, которая ему приносила прошлая жизнь больше нет. И забрал её Вегас.

— И это значит, что я стал бесполезен?

— Нет, что ты..? Пит, я не это имел ввиду! — Вегас удивляется, как парень смог выстроить такое умозаключение. — Подожди, что значит я не церемонюсь с тобой в сексе? Тебе не нравится то, что мы делаем?

— Я не это имел ввиду. — Отвечает тем же Пит. Ему надоедают серьёзные разговоры и он думает на что можно быстро перевести тему.

На несколько секунд лицо Пита принимает бесстрастное выражение, а затем губы складываются в лукавую ухмылку. Он проводит недвусмысленным взглядом по мужчине напротив. Вегас как всегда одет ярко и брендово, куда бы ни шёл — деловая встреча или обычная прогулка, он выделялся среди остальных. Но любимая деталь Пита в его образе — это расстегнутые сверху пуговицы рубашки. Казалось, дерни её слегка и она тут же слетит с плеч парня. Пит невесомо проводит пальцами по горлу Вегаса, задевая кадык и спускается к ключицам, затем оттягивает ворот рубашки и прижимается губами к коже, впитывая её запах. Вегас издаёт рваный выдох и до синяков сжимает талию парня, дëргая того на себя. Питу всё равно на синяки, их на коже было оставлено так много, что он устал считать.

— Твои перемены в настроении сводят меня с ума. — Шепчет Вегас прямо ему в губы. На самом деле, сводит его с ума каждый раз, когда Пит так легко и невинно ластится к нему, но при этом смотрит с вызовом, а в глазах опасная усмешка, которая не трогает губы.

Вегас подхватывает парня за талию и сажает его на подоконник, устраиваясь у него между ног. Пит не медлит и подаётся навстречу, утягивая мужчину в жадный поцелуй, одним движением срывает с него рубашку, а затем заводит руку ему за спину, ощущая как сильно напряжены его мышцы. Кожа Вегаса горит везде, где его касаются губы и руки Пита. Он зарывается пальцами в волосы парня и немного оттягивает от себя, чтобы дрожащим от возбуждения голосом произнести:

— Я хочу тебя. Я так хочу тебя.

— Вегас. — На выдохе произносит Пит и закидывает голову назад, отдавая ему ещё больше пространства и власти над своим телом.

Вегас стягивает с Пита футболку и носом приникает к шее парня, сильно прикусывая кусочек кожи, а следом зализывает рану языком.

Он спускается ниже, к горлу, ключице, груди и целует каждый шрам, который он сам же оставил на его теле. Вегас никогда не отводит от них взгляд. Шрамы Пита навечно остались для обоих мазохистским напоминаем того, с чего начались их отношения.

— Я уже готов. Можешь не растягивать. — Говорит парень, когда Вегас переносит его на кровать и бросает на спину.

— Good boy. — Хвалит Вегас и его губы расползаются в довольной улыбке. Пит дёргается от знакомых слов и интонации. Резко появляется желание отстраниться, но тело настолько погрязло в желании, что голова не успевает проанализировать странную реакцию. Пит подавляет секундный порыв оттолкнуть Вегаса и, вместо этого, только сильнее прижимается к чужому голому телу.

На что похож их секс? На что-то хищное, яркое, опасное. На то, где удовольствие граничит с болью, но границы всегда размыты. На то, где стон застревает в горле, потому что рука сжимает шею и дышать уже нет сил, а когда они появляются дрожащий вздох вышибает из лёгких, заставляя грудь часто вздыматься. На то, где тело живёт отдельно от головы. Оно словно связано невидимыми верёвками и одновременно делает, что хочет.

На что похожи их отношения? Они похожи на то, что лучше прекратить, даже не начав, но если вступить в них, распробовать на вкус, то остановиться уже невозможно. Их отношения, как американские горки, в которые сел, поехал и на пол пути уже не слезешь, не крикнешь: «Эй, там, остановите, мне страшно». А если попытаешься снять с себя страховку и спрыгнуть, то на самом крутом повороте слетишь и твои растекшиеся мозги будут разглядывать случайные прохожие. Тут либо катись до конца, либо вообще не садись, если нервы слабые.

Пит чувствует, что слабеет.

Они лежат на просторной кровати и смотрят друг на друга, не отрываясь, вот уже десять минут. Прохладный дождливый ветер ласкает голую кожу, но от этого только приятно. Им надо охладиться, потому что недавно было так жарко, что дышать становилось почти невозможно. Вегас проводит пальцами по руке Пита и замечает, что тот весь покрылся мурашками, тогда он встаёт с постели и закрывает окно, чтобы убрать сквозняк.

— Хочу завтра позвонить бабушке по видеосвязи и поздравить её. Составишь мне компанию? — Немного охрипшим голосом спрашивает Пит, когда Вегас снова садится на кровать.

— Конечно. — Вегас улыбается, услышав предложение парня.

Он лишь единственный раз видел семью Пита — его бабушка тогда объявила по телефону, что собирается приехать в Бангкок на пару дней, чтобы повидать внука и погулять по столице. Вегас предложил, чтобы она осталась в их доме, но Пит округлил от ужаса глаза, сказав, что «эта идея настолько же тупая, как и его голова». В итоге, Пит снял на несколько дней двухкомнатную квартиру и заявил, что если Вегас хоть слово скажет о том, что они живут вместе, то он ещё раз прострелит ему плечо.

Они представились, как лучшие друзья, когда встретили бабушку в аэропорту. Вениса, которого, как назло, не с кем было оставить пришлось объявить сыном Вегаса. Но проблема была в том, что ребёнок вечно тянулся к Питу и плакал, если Вегас его забирал на себя. А в какой-то момент, устав от долгой прогулки, уснул прямо у Пита на руках в кафе, где они ужинали. Эта картина была настолько умилительной, что Вегас не выдержал и погладил по голове сначала Пита, а потом своего маленького брата. Или сына. Они так и не разобрались. И Пит, который весь день шарахался от него, как от чумного, избегал любых прикосновений, вдруг так тепло ему улыбнулся.

Два дня и две ночи — вот сколько Вегас провёл без Пита и был уже готов на стену лезть от скуки. Он звонил ему каждый час, а писал ещё чаще, спрашивая всë ли в порядке. Пит отвечал ему сухо, казалось, даже раздражённо. И в голову Вегаса закрался противный червячок, который нашëптывал ему: «А не стоит ли съездить к нему и проверить?», «А вдруг он решит остаться в той квартире навсегда и не вернётся к нему?».

И вот, спустя эти бесконечные два дня и две ночи, Вегас снова приехал в аэропорт, чтобы проводить бабушку. Когда он, наконец, увидел Пита, покупающего два кофе в зале ожидания, то засунул руки в карманы. На всякий случай. Чтобы не схватить своего парня за лицо и не утянуть в поцелуй на глазах у всех.

В отличие от Пита, который весь напрягся, как только заметил Вегаса, его бабушка была настолько рада увидеть «лучшего друга» своего внука, что заключила того в тёплые объятия. На вид старушка была маленькая и щупленькая, но в её руках было столько силы, что она едва не сдавила Вегасу рёбра. А затем она сказала то, отчего Питу стоило бы вызвать скорую, ведь он так побледнел, что казалось упадёт в обморок:

— Ох, мальчики, вы такая красивая пара. Вот только я не очень понимаю, почему вы ещё живëте раздельно? Разве это не вредит малышу? Он ведь так привязан к тебе, Пит. — Старушка вытерла платком выступившие слëзы и продолжила причитать: — Вам обязательно нужно об этом подумать. Ох, как же я хотела, чтобы у моего дорогого внука появились семья и ребёнок! Пусть Венис ему и не родной, но я же вижу как вы любите друг друга.

— Но, бабуль, мы не… — проблеял Пит, не успев договорить.

— Не надо смущаться. Ты думал, я тебя осуждать буду? — Строго прервала его старушка и не сильно шлепнула по макушке: — Очень жаль, что ты мне ничего не рассказал! В следующий раз, приезжайте с Венисом погостить в Чумпхон и расскажите мне всё-всё, как познакомились, про работу и друзей. Обязательно приезжайте, я буду вас ждать. Я покажу тебе детские фотографии Пита, он был таким милым малышом с круглыми щёчками.

Пит за это время успел поменять цвет лица от белого к красному и обратно.

— Он и сейчас милый. — Ответил Вегас, повернувшись к своему парню. Тот смотрел на него сердитым взглядом и выглядел так, словно в мыслях медленно закапывал его в землю.

После того, как самолёт оторвался от земли, Пит ещё долго смотрел в небо. А потом вдруг расплакался. Вегас тогда испугался, решив, что случилось, что-то страшное — смертельная болезнь или ещё какая неприятная новость, но Пит сквозь всхипы и слëзы объяснил, что просто скучает по семье и родному городу. Вегас его утешал, положив голову парня себе на плечо, но тут Пита прорвало на неожиданные откровения. Он рассказал о том, как тяжело и бедно им жилось, когда он был ребёнком. До тех пор, пока он не начал работать на главную семью, которая столько хорошего сделала для его семьи и маленького города, а он их предал. И о бабушке его позаботились, и дом новый ей построили и многим горожанам рабочие места дали. Разве что в космос на золотой комете не отправили.

— А ты не думаешь, что это было сделано из корыстных побуждений? — Сквозь зубы спросил тогда Вегас, прервав весь этот отвратительно-благодарственный поток главной семье.

— Даже если и так. Моя жизнь хуже от этого не стала.

— Так ты жалеешь, что ушёл от них ко мне? — Вегас повысил голос, едва сдержав себя, чтобы не ударить кулаком по капоту машины.

— Нет, не жалею. Но я чувствую перед ними вину. — Спокойно ответил Пит с бесстрастным выражением лица. Он ладонью вытер слëзы, а затем молча открыл дверь машины и сел на пассажирское сиденье.

— Fuck. — Прошипел Вегас и всё-таки ударил ногой по колесу. Резкие слова в сторону Пита и главной семьи застряли на его губах и произнести их он, к счастью, не успел. Как долго Пит будет вспоминать о них? Неужели эта блядская семья сделала для него столько хорошего, что он до сих пор не может их забыть? Вегас клянётся, если Пит однажды заявит, что хочет снова работать на этого старика Корна и его выблядков, то разнесёт их дом в щепки.

Он следом сел на водительское сиденье и сильно сжал руль, что костяшки пальцев побелели.

Вегас устал жить в перманентном страхе того, что Пит снова сбежит от него к главной семье.