Жалость к палачам становится жестокостью по отношению к жертвам. Ромен Роллан

— Надо обработать рану. — Говорит Вегас, когда они заходят на кухню.

Пит молча садится на стул и кладёт голову на руку. То ли это из-за выпивки, то ли виноват удар по лицу от ублюдка в баре — голова раскалывается так, что больно двигать глазами. Он жмурится и хочет попросить Вегаса захватить ещё обезболивающее, но на стол уже падают таблетки вместе со стаканом воды.

— Спасибо. — Хрипит Пит. Он сразу же закидывает в рот обезболивающее и с жадностью выпивает всю воду, что была в стакане.

Вниз спускается Макао в наушниках и с рюкзаком на плечах, не обращая на них никакого внимания и уже собирается выйти на улицу, но Вегас громко его окликает. Тот от неожиданности подпрыгивает и смотрит сначала на брата, а когда переводит взгляд на Пита, смешно округляет глаза.

— Что произошло? — Спрашивает Макао, выдергивая наушник из уха, а затем испуганно смотрит на Вегаса. — Вы подрались? Ты что, его ударил?

Питу становится даже немного забавно от того, как по-детски искренне Макао удивляется, что Вегас способен ударить его. Хотя реакция мальчишки не такая и странная. Макао не участвовал в заданиях семьи, не видел как его брат убивает и пытает людей и уж точно не знает, что Пит и Вегас когда-то сами пытались убить друг друга.

Раньше, когда они ещё были разделены семьями, Макао иногда замечал, как его старший брат бросал неоднозначные ухмылки в сторону Пита, а тот смущался, сторонился его и тупил глаза в пол. Потом они оба куда-то пропали. Когда случилась битва двух семей, после того, как там погиб их отец, а Вегас со смертельными ранениями попал в больницу, в их настроениях что-то изменилось. Хищные ухмылки брата пропали, а Пит перестал его сторониться. Макао увидел с каким трепетом Вегас обращается с Питом, словно боится сказать или сделать что-то не то.

Их отец никогда таким не был. Своих детей он бил, а женщин унижал словами, а потом выкидывал за ненадобностью. Так, наверное, проявляется забота, думал Макао. Хотя подсознательно понимал, что это неправильно, так не поступают со своими любимыми, но он не знал другого примера. Он думал, что и в главной семье господин Корн тоже бьёт своих детей и унижает женщин.

Макао точно помнит момент, когда понял, что это неправда. Что в семье так быть не должно. В тот день Пит не отходил от больничной койки, в ожидании, когда Вегас проснётся после операции. Он не переставал поддерживать в Макао надежду, что всё будет хорошо и сочувствовал ему из-за смерти отца, хотя ненавидел господина Кана. Пит заставил его отдохнуть и лечь спать, а потом принёс еды на троих, потому что сам очень ждал. Когда Вегас очнулся, он не спросил, что здесь делает телохранитель первой семьи. Он плакал, когда увидел Пита. Макао сначала не понял, почему его брат такой грустный, ведь он выжил после страшных ранений. Но то была не грусть, а радость. Ему это стало ясно, когда он увидел, как Вегас смотрит на Пита, как говорит с ним, как прикасается — с надеждой, что он не мираж, который сейчас же исчезнет. Макао тогда сделал вид, будто он ещё спит. Просто потому что он всё-таки ребёнок и смущается от таких проявлений чувств. Но ещё, он хотел увидеть, что значит любить и заботиться друг о друге по-настоящему.

— Не я его ударил. За кого ты меня принимаешь, чëрт возьми? — Восклицает Вегас, а затем слышит смешок со стороны своего парня и поворачивается к нему лицом. — Просто Пит не умеет пить.

— Точно? — По лицу Макао видно, что он сомневается, но боится спросить прямо, поэтому начинает издалека: — Вы в последнее время какие-то странные. Он точно тебя не бил?

Губы Пита растягиваются в слабую улыбку и лицо замирает. Должен ли он соврать ребёнку? Вегас уже давно не причинял Питу физической боли, а то, что они делают в постели — не считается. Так что, теоретически, Пит не лжёт, когда говорит:

— Нет, Макао, не беспокойся. Всё в порядке. Твой брат — ангел во плоти.

— Так меня ещё никто не называл. — Хмыкает Вегас, приподнимая бровь. А затем, к несчастью для Макао, вспоминает про него: — А куда это ты намылился ночью?

— Ну, я, эмм… — Мямлит Макао и неуверенно смотрит на дверь. — Одноклассники на вечеринку позвали.

— Не слишком поздно? — Спрашивает Вегас, скручивая руки в замок. — И на чëм ты добираться собрался? Я тебя не повезу.

— Возьму твой байк. — Парирует Макао и потягивает руку, чтобы брат дал ему ключи от мотоцикла.

— Ага, закатай губу.

— Ладно, я пошутил. За мной сейчас заедут. — Макао обезоруживающе улыбается, вскидывая руки в прощальном жесте, и пятится к двери на выход: — Пока, пока!

— А, ну, стоять! — Рявкает Вегас и в эту же секунду Макао послушно останавливается.

— Да ладно тебе, — неожиданно для себя вмешивается Пит: — Он уже почти взрослый, пусть повеселиться. Тем более, когда он поступит в универ, будет не до этого.

Макао с благодарностью смотрит на Пита, а затем умоляюще на старшего брата.

— Ты-то уже повеселился. — Вегас взмахивает рукой, указывая Питу на разбитую губу. Затем снова оборачивается к Макао и с угрожающим видом произносит: — Если я учую от тебя алкоголь, травку или увижу такое же побитое лицо, будешь нянчиться с Венисом день и ночь до конца своих дней! Ты понял меня?

— Понял! — Победно улыбается Макао и снова пятится на выход, пока брат не передумал. — Сделать так, чтобы ты не учуял от меня алкоголь и травку, а синяки на лице замазать тоналкой!

После последней фразы он быстро шмыгает на улицу и убегает, забыв закрыть за собой дверь.

— Вот же поганец! — Цыкает Вегас, качая головой.

На самом деле, он рад, что у Макао есть хорошие друзья и возможность ходить с ними на тусовки. Это то, чего не досталось Вегасу в его возрасте. Всё, что у него было это учёба, бесконечные семейные дела и разговоры с отцом о том, что он должен стать во всём лучше Кинна. Он человека впервые убил в семнадцать лет, какие уж тут тусовки с друзьями.

— Вау, такой строгий, — усмехается Пит и хватается за сердце, но потом серьёзным голосом произносит: — Ты будешь хорошим отцом для Вениса.

Вегас бросает на Пита нечитаемый взгляд, а затем подходит ближе и опускается на пол, чтобы было удобнее обрабатывать рану на лице.

— Голова уже не болит? — Спрашивает Вегас и обмакивает вату в растворе.

— Нет.

— Хорошо. — Мужчина вздыхает и подносит ватку к уголку губ и протирает еë аккуратно и медленно, чтобы не доставить боли. Рана, наверняка, щиплет и от прикосновений ещё неприятно, но Пит не морщится, а просто сидит спокойно, будто вообще ничего не чувствует. — Почему ты полез в драку? Зачем нарывался?

— Если меня ударили, это не значит, что виноват я. — Почти шёпотом отвечает Пит и отводит взгляд в сторону.

Пит не уверен, что это действительно не его вина. Это он выпил много и позволил какому-то ублюдку к себе прикасаться, потому что алкоголь затуманил рассудок. Это он надел слишком обтягивающие штаны, хотя знал куда идёт и в каком состоянии будет. Это он первый ударил, хотя мог просто сбежать. Если бы не его желание напиться, то никто бы не повёл его трахаться в барном туалете.

— Тогда что произошло? — Вегас задаёт ожидаемый вопрос.

Пит не хочет отвечать, поэтому неосознанно опускает голову ещё ниже. Сказать ему, что сам ввязался в драку легче, чем признаться, что его пытались изнасиловать пьяным.

— Хорошо. — Вегас резко убирает руку от лица Пита и кидает ватку на стол. — Тогда спрошу о другом. Ты собрался работать вместе с Поршем?

Пит поднимает голову и вскидывает удивлённый взгляд на Вегаса. Как он узнал? Ему Порш рассказал? Так вот о чём они спорили возле бара. Пит не собирался ничего скрывать, но он хотел сам сообщить об этом. Например, завтра. Издалека. В спокойной обстановке.

— Да. Что в этом такого? Он теперь тоже из второй семьи. — Пит сразу начинает приводить аргументы, зная, какой будет реакция Вегаса на эту новость.

— Что такого?! — Переспрашивает Вегас, вставая в полный рост.

Теперь Пит смотрит на него снизу вверх из-за чего заведомо ощущает себя в проигрышной позиции. Ему хочется встать, чтобы разговаривать со своим парнем на одном уровне, но он продолжает сидеть, вжавшись в спинку стула.

— Я надеюсь, ты, блять, шутишь. — Произносит Вегас сквозь зубы и упирает злой взгляд в Пита. А затем объясняет таким тоном, словно говорит с маленьким глупым ребёнком: — Старик Корн назначил Порша главой побочной семьи в обход меня и Макао — главных наследников. Догадываешься почему? Ему нужна тупая марионетка, которая будет его слушаться.

Пит хочет возразить, сказать, что Порш не тупой, и уж точно не марионетка в руках господина Корна, но не успевает даже открыть рот.

— Как же удачно вышло, что его средний сын, наследник главной семьи, ещё и трахает Порша. О таком союзе семей можно было только мечтать! — Рявкает Вегас, вскидывая руками. — Ведь Кинн как щенок бегает за отцом, а Порш ни за что не пойдёт против своего любовника. И ты спрашиваешь, что в этом такого?! Ты либо тупой, Пит, либо наивный.

— Во-первых, Порш мой друг. А во-вторых, мне давно плевать на разборки семей. — Спокойным голосом отвечает Пит, со всей силы сжимая штанину в кулак. — И я хочу, чтобы они остались в прошлом после всего, что произошло со всеми нами. Я думал, что и для тебя все обиды позади, но, видимо, я ошибался.

— Обиды?! — Взрывается Вегас. — Корн убил моего отца — это ты называешь обидой?

— Вот именно! Для твоего отца была важна конкуренция, а не для тебя. Но его больше нет. И какой тогда смысл соперничать сейчас? — Спрашивает Пит, поднимаясь с места, и встаëт на одном уровне с Вегасом. — Разве плохо, если обе семьи объединятся? Ваши разборки приносили только проблемы.

— Я не собираюсь плясать под дудку старика и его ручных щенков!

— Поэтому ты дал наводку интерполу на Порша? — Пит с удовольствием смотрит, как глаза Вегаса расширяются от шока, как он замирает от осознания, что его раскрыли. — Ты думал, я не узнаю? Твоё счастье, что это не дошло до Кинна, иначе ты был бы уже мёртв.

— Собираешься сообщить им? — Вегас выходит из забвения и делает шаг навстречу Питу, с угрозой смотря ему в глаза. — Давай, попробуй. Посмотрим, успеешь ли.

Под рёбрами неприятно колет от этих слов и Пит весь сжимается, хочет отступить назад, отодрать своё упрямство и принципы вместе с кожей, по которой бегут противные мурашки от взгляда Вегаса. Но он не может. Он не может предать друга. Не может смотреть, как Вегас разрушит главную семью. Поэтому следующие слова, которые произносит Пит, больно ударяют по Вегасу, заставляя уже его отступить на шаг назад.

— И что ты мне сделаешь? Снова нацепишь наручники? — Спрашивает Пит. Ему противно от самого себя. Он так сильно не хочет этого говорить, что проще взять нитку с иголкой и намертво зашить свой рот. — Не смей мне угрожать, Вегас. В прошлый раз ты не удержал меня на цепи, и в этот раз не сможешь.

Пока Вегас почти не дышит, поражённо смотря на своего парня, Пит делает глубокий вдох, чтобы выдвинуть последний ультиматум.

— Твои действия ставят под угрозу не только Порша и главную семью. Из-за тебя могут пострадать Макао и Венис. Нас всех посадят в тюрьму или убьют и как думаешь, куда они попадут? Сейчас я не буду рассказывать о том, что ты сделал. Но если ты вытворишь, что-то подобное ещё раз, то я не отступлю. — Пит на мгновение замолкает, сжимает кулак до боли в ладонях и произносит последнее: — Можешь сколько угодно психовать, но я буду работать с Поршем. Так у тебя будет меньше соблазна ему навредить. Я надеюсь.

Пит резко дёргается вперёд, отталкивая Вегаса от себя рукой, и поднимается наверх, оставляя его одного в давящей на голову тишине.

В какой момент в жизни Вегаса всё пошло не по его плану? А было ли хоть что-нибудь так, как он планировал? Он проваливался, когда пытался завоевать расположение отца, проваливался каждый раз, пытаясь обмануть или подставить Кинна. Он провалился даже когда решил замучить до смерти человека, который обманом проник во вторую семью и слил всю информацию, разрушив планы Вегаса. Он будто был второстепенным персонажем в жизни главных героев. Злодей, который как клещ-вредитель прицепился к людям, вершащим добро и справедливость.

Сейчас же он просто хочет жить тихо и мирно вместе с Питом. Начать всё сначала. Только они вдвоём, против всего мира, против главной семьи и старика Корна. Но даже в это простое желание блядская главная семья тянет свои клешни. А Пит и рад бежать к ним навстречу с распростёртыми объятиями. В этом сложно признаться, но Вегас действительно хочет запереть Пита в комнате, чтобы он не имел никаких дел ни с Поршем, ни с первой семьёй. Какой смысл было снимать с себя пиджак телохранителя и уходить, если он по-прежнему верен им, а не Вегасу?

***

Прошлой ночью Пит не ушёл спать в их с Вегасом комнату. Он был так зол и взвинчен. Но ещё больше он был в замешательстве. Они впервые серьёзно поссорились в прямом смысле, как пара. Не наставили друг на друга оружие, не пытались убить или избить. Просто поссорились. Как обычно ведут себя люди в отношениях после такого? Подходят друг к другу, разговаривают, мирятся, а затем ложатся спать, будто ничего и не было? Пит был таким смелым, когда высказывал всё Вегасу, а теперь не знает, как смотреть ему в глаза.

Он ещё какое-то время сидит на давно заправленной кровати и разглядывает ясное небо за окном. Пит почти всю ночь не спал. Ходил от кровати до двери, борясь с желанием прийти к Вегасу, отбросить свои принципы, обнять его и забыть всё, что они друг другу сказали. Лежал в темноте с открытыми глазами и задавал вселенной один вопрос — почему всё так сложно? После того, как обе семьи поубивали друг у друга кучу людей, после того, как он и Вегас приняли свои чувства и поняли, что не могут быть врагами, все их сомнения должны были испариться сами собой. Это неправильно дёргаться каждый раз, когда Вегас со злости бьёт по какой-нибудь мебели. Неправильно сжиматься от страха, когда видит на себе его тяжёлый взгляд.

Неправильно. Чувствовать. Себя. Взаперти.

Пит собирается с мыслями и решает, что пора спуститься вниз и позавтракать. Он до последней ступеньки на лестнице надеется, что на кухне никого нет, и он сможет в одиночестве выпить кофе. Ожидания не оправдываются, когда Пит слышит голос Макао, который оправдывается перед старшим братом из-за вечеринки с друзьями и одновременно сюсюкается с Венисом, сидящим у него на коленях.

— О, Пит, ты проснулся. Ты что-то поздно сегодня, обычно вы с Вегасом вытаскиваете меня из кровати. — Говорит Макао и подносит бутылочку со смесью ко рту Вениса, но промахивается и всё содержимое выливается на подбородок и одежду ребёнка.

— Ты бы на Вениса сначала фартук надел, а то измажешь всего и снова мыть придётся. — Делает замечание Пит. Вегас поворачивается на его голос и парень изо всех сил старается не встречаться с ним взглядом. Быстрым шагом Пит идёт к кофеварке, но даже спиной он чувствует как мужчина прожигает его глазами.

— Как спалось? — Как ни в чëм не бывало спрашивает Вегас.

— Нормально. — Бурчит Пит и наливает оставшийся кофе в чашку. Он не хочет поворачиваться, садиться с ним за стол, да и вообще находиться с Вегасом в одном помещении. Но будет странно, если он продолжит вот так стоять, повернувшись ко всем спиной.

Пит натягивает на себя дежурную улыбку и разворачивается, предпочитая всё же остаться на расстоянии.

— Как прошла вечеринка с друзьями? — Спрашивает Пит, намеренно переводя тему разговора на Макао.

— Он пришёл под утро и от него несло алкоголем за километр. — Отвечает вместо него Вегас. — Я тебя предупреждал, что с тобой будет, если придёшь пьяным или обкуренным.

— Вот, уже отрабатываю наказание. — Весело произносит Макао, головой указывая на Вениса.

Вегас недовольно поджимает губы и кидает свернутую салфетку в младшего брата, который стал слишком язвительным и непослушным.

— Пит, — произносит Вегас и парню приходится повернуть голову в его сторону: — ты сегодня свободен, надеюсь, потому что мы едем за город. Раз уж ты так хочешь заниматься делами, то будешь делать это со мной.

Пит несколько секунд открывает и закрывает рот, словно рыба, которую вытащили на воздух, а затем ставит чашку с кофе на столешницу, чтобы случайно её не кинуть кому-нибудь в голову.

— Слушаюсь и повинуюсь, господин Вегас. Какие-то ещё указания будут? — Язвит Пит и едва сдерживается, чтобы не наговорить ничего лишнего при Макао.

— Это не указания, но раз уж ты спросил, то было бы неплохо сменить твой номер, чтобы Танкхун прекратил тебе названивать, а ещё сократить встречи с Поршем. — Спокойным голосом отвечает Вегас, в то время, как Пит уже готов лопнуть от возмущения.

— Ты, блять, кем себя возомнил?! — Пит всё-таки не выдерживает и взрывается. Он редко повышает голос и уж точно никогда не ругается при Макао и Венисе, но злость и непонимание, что копились со вчерашней ссоры, бессонная ночь и вот эти слова Вегаса пробили тонкую стенку, которая его же и защищала. — Какого чёрта ты указываешь мне, что делать?

— Потому что ты мой парень и я беспокоюсь за тебя!

— Так вот как ты это называешь? — Усмехается Пит и поднимает взгляд на потолок. — Засунь своё беспокойство в жопу.

— Засовывать что-то в свою задницу твоя работа. — Парирует Вегас, в конец теряя терпение от упрямства парня.

— Что ты сейчас сказал? — Пит опасно сужает глаза и произносит слова таким голосом, будто сейчас бросится на Вегаса и вмажет ему по лицу.

Старый пыльный шкаф, в который они оба усердно прятали недомолвки и страхи, вдруг начал разваливаться, вываливая наружу всё, что они замалчивали на протяжении нескольких месяцев. Им казалось, что если они поссорятся, то это будет конец. Пит боялся признаться Вегасу, что не может забыть то, с чего начались их отношения, сколько бы извинений он не слышал. Боялся говорить, как его бесит осуждающий и настороженный взгляд, когда он болтает с Танкхуном по телефону или куда-то уходит. Вегас же молчал о единственном страхе — что Пит однажды предаст его, поймёт, что всё это ошибка и решит снова вернуться в главную семью. Вегас так хотел привязать Пита к себе, отгородив его от прежней жизни, что не заметил, как он сам снял с себя цепи и направился в противоположном от Вегаса направлении.

За гневом и ругательствами, которые оба направляли друг на друга, они забыли, что находятся не одни. Макао, у которого продолжал на коленях сидеть маленький ребёнок, переводил растерянный взгляд с Вегаса на Пита и не знал, куда бы спрятаться.

— Почему вы ссоритесь? — Дрожащим голосом произносит Макао. В его памяти вдруг всплыли воспоминания, как отец ругался со своими женщинами или с Вегасом после того, как Макао сотворит какую-нибудь детскую шалость. — Это из-за меня? Потому что Пит уговорил тебя отпустить меня на вечеринку, а я там напился? Но это только я виноват! Ругайтесь тогда на меня, а не друг на друга!

Пита быстро отрезвляют эти слова. Он поворачивает голову к Макао и видит, как в его испуганных глазах застыли слëзы. Как они могли так глупо поддаться эмоциям? Каким бы взрослым Макао не выглядит, он всё ещё остаётся ребёнком, который весь негатив воспринимает на свой счёт. Пит сам помнит, как в детстве ненавидел себя, когда отец обвинял бабушку за то, что она плохо воспитывает внука.

— Макао, нет, ты ни в чëм не виноват. — Вегас говорит слова, которые сам всегда мечтал услышать, будучи ребёнком. — Мы не ссоримся. Просто спорим из-за работы.

— Вы кричите друг на друга! Я знаю, как выглядит ссора! — Восклицает подросток.

— Макао, послушай, — спокойным голосом произносит Пит, пытаясь успокоить мальчика. — Ты правда тут ни при чëм. Забери Вениса и сходи вместе с его няней погулять. Мы со всем разберёмся и прекратим спорить.

Макао недовольно поджимает губы и с недоверием смотрит на Пита с Вегасом, а затем встаёт и с Венисом на руках уходит из помещения.

Пит решает, что и с Вегасом ему сейчас нечего больше обсуждать, поэтому выливает в раковину недопитый кофе и идëт по направлению к выходу.

— Ты куда?

— Встретиться с Поршем. Нам надо обсудить дело. — Отвечает Пит и исчезает с глаз, в очередной раз оставляя его одного.

Вегасу кажется, что карма так сильно разозлилась на него, что сделало одиночество его бесконечным проклятием.