— Почему ты никогда не спрашивал, люблю ли я тебя?

Пит задал этот вопрос, когда они лежали голые на побережье Сиамского залива под звёздами. На протяжении трёх дней после ссоры они сохраняли холодный нейтралитет. Не касались, не смотрели и почти не разговаривали. Вегас знал, если кто-то из них поднимет больную тему, даже вскользь, то он выйдет из себя. У него уже чесались руки и он едва себя сдерживал, чтобы не схватить своего парня за шкирку и не вытрясти из него всю дурь.

В конце концов, они оба устали быть рядом и одновременно далеко друг от друга. Вегас постоянно думал, что надо было в тот день запретить Питу идти на встречу с Поршем. Как угодно — придумать любую причину, увезти его в другую страну, но не дать возможности согласиться на предложение. Он так хотел, чтобы всё было как раньше — когда Пит не упрямился и не лез в дела семьи, а просто находился рядом с Вегасом, смотрел на него тёплым взглядом и улыбался своей солнечной улыбкой.

Пит тоже устал. Он каждую минуту каждого дня боролся с желанием отпустить ситуацию и подчиниться Вегасу. Сказать бы себе: «Да пошло оно всё к чёрту!», подойти к нему, обнять со спины и пообещать, что никогда не пойдёт против него, лишь бы Вегас перестал смотреть так, будто в его глазах осталась одна только злость.

Спустя три дня после ссоры Пит не выдержал. Он первым пришёл к Вегасу, когда тот открывал дверь машины, чтобы на целый день уехать по важным делам. Пит перехватил его руку, положив себе на шею и посмотрел в глаза Вегаса с немой просьбой поцеловать его.

В этот день Вегас не поехал ни на какую важную встречу. Они отправились на их любимый пляж и провели там всю ночь, потому что за три дня разлуки соскучились друг по другу.

— Почему ты никогда не спрашивал, люблю ли я тебя? — Спросил Пит, когда лежал на груди Вегаса и слушал, как тихо и размеренно бьётся его сердце.

— Потому что я боюсь услышать ответ. — Произнёс тогда Вегас быстро, уверенно и немного грустно. Пит услышал, как на мгновение его сердце притихло, а затем снова встроилось в прежний ритм.

Вегас жил с этой мыслью давно. Он знал ответ и ему не надо было раздумывать над вопросом парня.

Пит мог бы тогда сказать, что ему нечего боятся, что он тоже его любит. Пообещать, что будет с ним до конца и навсегда, чтобы Вегас не сделал. Но тогда ему пришлось бы отказаться от своей совести и полностью довериться Вегасу.

Потому что любовь — значит доверие, а это чувство они построить не успели.

И вот, сейчас, спустя ещё несколько тихих и спокойных дней вместе, Вегас сидит один в своей машине и настраивает навигатор. Он выследил Пита. Засунул ему жучок в телефон, пока он спал.

Что он увидит, когда найдёт его? Вегас знает, что не на встречу с Поршем сейчас ушёл Пит, как и много раз до этого дня. Ему приходится ежедневно отчитываться перед своим новым боссом, так что Вегас прекрасно знает о каждом их совместном деле. Он перебрал в голове все варианты. Лучший из них — измена. Но эта теория была настолько безумной, смешной и нескладной, что просто не помещалась в голове Вегаса и застревала как только добиралась до мыслей. Пит не мог бросить своих друзей, предать работу, а потом выхаживать его целый месяц в больнице, чтобы потом просто трахаться на стороне. Есть ещё худший вариант. Что, если Пит всё это время притворялся? Втирался в доверие, делал вид, будто Вегас ему дорог, а на деле строил планы вместе с первой семьёй, как уничтожить его и всю побочную семью.

Месть превращает человека в чудовище, готового вредить даже кровным родственникам, уж Вегас знает, он всю сознательную жизнь жил этим чувством. А Питу есть за что ему мстить.

Вегас нажимает на педаль газа и машина дёргается с места. Он не включает музыку в салоне, предпочитая ехать в тишине, потому что так легче сосредоточиться и решить, что делать с Питом, если какой-то из вариантов окажется верным. Вегас мельком смотрит на себя в зеркало, но даже так замечает, как сильно сжаты его скулы и сведены брови.

Пит раньше часто приходил к нему, мягко проводил большим пальцем по лбу и спускался к носу, заставляя расслабить лицо. А потом перестал. У Вегаса всегда портилось настроение, когда ему приходилось идти в дом старшей семьи. Каждая стена там напоминала ему, что он неудачник, который не смог спасти своего отца. Однажды Вегас сильно разозлился после встречи со стариком Корном. Пит подошёл к нему и привычно протянул руку к лицу. И Вегас, вместо того, чтобы поддаться на встречу, как делал всегда, схватил его за запястье, дёрнул парня в сторону, что тот едва не упал и рявкнул что-то на последок. Он кричал тогда не на Пита. То было ругательство брошенное в воздух, так что он быстро об этом забыл. Вегас бы и не вспомнил, что случилось, если бы на следующий день не увидел красные отметины на запястье и настороженный взгляд Пита.

Вегас часто выходил из себя, попутно ломая какую-то вещь. Вот и сейчас он на такой грани, что ему приходится глубоко дышать и останавливать себя от желания сильнее сжать педаль газа и протаранить машину, которая не даёт себя обогнать.

Женский механический голос из навигатора приказывает Вегасу повернуть направо. Он заезжает на широкий двор с густыми деревьями и узкими тропами, по которым медленно прогуливаются люди. Вегас рассматривает их и не находит знакомых лиц, но замечает странную вещь. Они все выглядят грустными и одинокими, даже если идут с кем-то. Вегас ожидал увидеть здесь что угодно: заброшенный склад или тайное убежище главной семьи, но не маленький уютный парк с клиникой в центре.

Вегас паркуется вне зоны видимости, но так, чтобы можно было наблюдать за всеми входами и выходами. Ему остаётся только ждать.

Вегас прекрасно знает, что ему нельзя доверять, поэтому сам никому не верит. Он умеет быть обаятельным и вежливым. Знает, как заставить человека принять его сторону, не применяя насилие, хотя ему больше нравится отрывать пальцы, чем давить фальшивую улыбку и сладкий голос. Вегас мог бы играть в кино, ведь он с актёрским мастерством прячет страх за злостью, а злость за ухмылкой. Но маска иногда ломается. И из этой трещины вылезает то, что уничтожает людей, которые находятся слишком близко. Вегас всегда знал, что Пит пострадал больше всех. Ему лишь осталось выяснить подтолкнула ли его боль к предательству.

Проходит целый час мучительного ожидания прежде, чем открывается дверь здания и Пит выходит на улицу. Всё это время Вегас не отрывал взгляда от выхода, и сейчас он так напряжён, что его тело напоминает натянутую пружину, готовую вот-вот выскочить из механизма. Вслед за Питом появляется молодой мужчина в белом халате. Он протягивает руку и хлопает парня по плечу, на что тот сразу оборачивается. Вегас видит, как на лице Пита появляется та самая улыбка, которую он сам давно уже не видел. Они что-то говорят друг-другу, а Пит продолжает улыбаться. Он кивает головой, смеётся и Вегасу кажется, что его парень ведёт себя слишком мило, слишком кокетливо.

Он задерживает дыхание. Словно резкий отлив перед цунами. Вегас ничего не чувствует целую минуту, не двигается, не думает. А затем, огромными волнами его накрывает гнев. Вегас хватает пистолет, который предусмотрительно положил в бардачок перед выездом, выходит из машины и прячет оружие под ремень. Люди, которых он видел гуляющими по двору исчезли, звуки исчезли, всё расстворилось перед глазами, кроме двух людей, которые стоят слишком близко друг к другу. С каждым шагом Вегас представляет как засовывает дуло пистолета в рот незнакомцу, которому Пит сейчас дарит свою яркую улыбку.

Он не анализирует, не думает, не сомневается, когда подскакивает к мужчине в белом пиджаке, который выше его на пол головы, хватает его одной рукой за плечо и оттаскивает от своего парня. В ушах громко стучит, но Вегас даже так слышит растерянный голос Пита.

— Вегас, что ты делаешь?! Вегас! — Пит старается не кричать, потому что вокруг люди. Он хочет протиснуться между ними, взять Вегаса за руку, но тот грубо его отталкивает. — Отпусти сейчас же!

— Господин Вегас, я предлагаю пройти в мой кабинет и обсудить всё в спокойной обстановке. Здесь слишком много свидетелей, не считаете? — С бесстрастным выражением лица говорит мужчина. Напускная вежливость вызывает у Вегаса ещё одну волну гнева. Его голос должен дрожать от ужаса, умолять отпустить и не звучать так, будто это он владеет ситуацией. Вегас встряхивает европейца за шиворот, смотрит в его острые серые глаза и сквозь зубы и маниакальный оскал произносит:

— Ты будешь говорить тогда и где я скажу!

Для большей убедительности, он отпускает европейца, и Пит уже готов вздохнуть от облегчения, но в следующую секунду Вегас достаёт из-под ремня пистолет и направляет его прямо в лицо мужчины.

— Ты, блять, рехнулся?!

— Замолчи, Пит! — Рявкает Вегас. — Кто это? Даже не думай мне врать! Что ты с ним проворачиваешь? Подставить меня решили? Не говори, что ты спишь с ним просто так!

— Что..? Подставить? — Рот Пита немеет на несколько секунд и он теряет дар речи. Все слова, которые произнёс Вегас ему знакомы, но он никак не может сложить их в голове. — Сплю? О чём ты говоришь?

Пока Вегас прожигает взглядом своего парня, европеец делает шаг назад и медленно поднимает руки наверх в безоружном жесте.

— Господин Вегас, вам необходимо успокоиться. — Уверенно и почти равнодушно повторяет мужчина. Но сталь в его голосе бьёт по ушам. — Здесь повсюду охрана. Если вы не уберёте оружие, вас отвезут в полицейский участок.

Вегас поворачивает голову к европейцу и издаёт язвительный смешок.

— Вперёд. Заодно поздороваюсь со своими старыми друзьями.

Пит протискивается между мужчинами и встаёт лицом к Вегасу. Дуло пистолета опускается. Теперь оно направлено прямо ему в сердце.

— Прошу тебя, — Горло парня сжимается от страха. Он аккуратно берётся за запястье Вегаса и опускает его напряжённую руку с оружием.

— Кто это? — Снова спрашивает Вегас. Если бы его взгляд мог убивать, то Пит давно бы лежал в могиле. — Что ты задумал?

— Я его психолог, господин Вегас. — Отвечает европеец вместо него.

Пит стыдливо отводит взгляд. Он знает, что не смог бы признаться сам, но из чужих слов это звучит ещё более унизительно. За свою жизнь он пережил много боли. Ранняя смерть матери, издевательства от отца, бедное детство с бабушкой на её маленькую пенсию и бесконечные подработки. А потом работа в мафиозной семье. Пит даже в университет поступить не успел, как его затянули в криминальный мир. И снова — насилие, драки, синяки по всему телу. Только боль теперь причинял он. Пит помнит как застрелил своего первого человека. Он столько раз тренировался на манекенах, поэтому думал, что ничего не почувствует. Выстрел пришёлся в голову. Пит сделал всё настолько быстро, что не успел ощутить, осознать произошедшее, а когда вернулся домой, блевал пол дня, сдирал с лица слëзы, а с рук несуществующие следы убийства.

Пит тогда стоял перед зеркалом и задавал себе вопрос: Это он? Точно он? Парень, который всегда улыбался, таскал домой бездомных кошек, старался со всеми дружить, считал себя добрым, сегодня убил человека?

Позже насилие стали рутиной. Он больше не страдал, когда делал это, но лицо человека, которого он убил впервые, запомнил навсегда.

Пит до сих пор не до конца понимает, почему ему вдруг понадобилась помощь, почему именно с Вегасом он перестал справляться, ведь он пережил много боли, страха и до него. Пит считал себя не особо умным, но сильным, а сейчас у него и этого не осталось.

— Это правда. — Тихо произносит Пит и закрывает глаза, потому что ему стыдно.

— What's kind of fucking bullshit? — Лицо Вегаса искажается в недоумении: — Думаешь, я в это поверю?

— Вынужден вас предупредить, что за тем окном на первом этаже сидит охрана. Они ещё не выбежали, просто потому что вам невероятно повезло, что они не смотрят сейчас сюда. Но только охрана заметит, как вы размахиваете оружием, вас отправят в полицию. И, поверьте мне, я сделаю всё, чтобы вас оттуда не выпустили, и заодно сам поздороваюсь со старыми друзьями. Будет забавно, если они у нас общие. — Предупреждает психолог с вежливой полуулыбкой. Вегас дёргается в его сторону, но Пит успевает его схватить и удержать на месте.

— Прошу прощения, мистер Дэйвис. — Пит хочет сложить руки и поклониться, как того требуют обычаи, но вынужден удерживать Вегаса, чтобы он не устроил драку и не загремел в тюрьму. — Я сам с ним разберусь.

Европеец ещё какое-то время предупредительно смотрит на Пита, не обращая никакого внимания на Вегаса, который хищным взглядом расчленяет его на кусочки. А затем вздыхает и буднично произносит:

— У меня встреча с клиентом, так что я вас покидаю.

Пит видит, что мистер Дейвис хочет сказать ещё что-то: предостеречь или предложить помощь, но парень мелко мотает головой, молча обещая, что справиться сам.

— Господин Вегас, Пит, до встречи. — Вежливо кланяется европеец, разворачивается и уходит.

Вегас смотрит на удаляющуюся спину иностранца и представляет, как на его белом пиджаке появляются кровавое пятно от пули. Как только он скрывается из виду, Вегас переводит взгляд на Пита и пытается понять, врёт ли снова его парень.

— Давай выйдем отсюда и поговорим. — Предлагает Пит и, не дожидаясь ответа, уходит на открытую улицу.

Они могли бы сесть в машину Вегаса и поговорить там, ведь Пит уже заметил его чёрный мерседес, пока шёл мимо парковочных мест. Там тихо и нет лишних ушей и глаз. Он уже готовился развернуться, чтобы сесть в машину, но в следующее мгновение спотыкается и идёт дальше. Питу кажется, что если он окажется с Вегасом рядом в таком маленьком закрытом пространстве, то оно схлопнется и размажет его тело в лепёшку. Он представляет, что вот, они сидят бок о бок и пытаются поговорить и ему тут же становится душно.

Пит ускоряется и даже не проверяет идёт ли за ним Вегас. Хотя он и так знает. Он мог бы слышать его шаги, если бы рой жужжащих мыслей в голове хоть немного застыл. Горло жгутом стягивает от страха. Пит не понимает, чего боится. Он знает, что Вегас не сделает ему больно, но ему всё равно страшно.

— Ты Тайланд пешком решил пройти? — Сзади слышится чуть насмешливый голос.

Пит немного успокаивается, поворачивает к Вегасу голову, а затем заводит их в тихий переулок между высокими домами, чтобы в случае чего на них не глазели люди.

— Ну, так кто он? Новый телохранитель первой семьи? Или кто-то из европейской мафии, которым я успел подпортить дела? — Спрашивает Вегас, не замечая, как снова начинает закипать. Пит стоит перед ним растерянный, испуганный, делает вид, что якобы ничего не понимает. Но он знает все его маски. Ещё с тех самых пор, когда Пит вырубил его наручниками по голове, заставив поверить в свою истерику, слëзы и попытку самоубийства, Вегас понял, что его эмоции не скажут правды. Он подходит ближе и Пит врезается спиной в кирпичную стену. — Ты обманывал меня встречами с Поршем, а сам проворачивал дела с каким-то ублюдком за моей спиной!

Кулак устремляется в сторону парня и пролетает мимо его лица, врезаясь в стену. Костяшки пальцев становятся влажными.

— Вегас.

Пит весь сжимается под его взглядом. Он не делал ничего плохого, он точно знает это. Но всё равно чувствует себя, как нашкодивший мальчишка, которому сейчас прилетит ремнём по голове. На телефон приходит уведомление. Оба настолько напряжены, что короткий звук выбивает их из колеи. Пит достаёт смартфон из кармана и на экране высвечивается сообщение, которое видит и Вегас тоже: «Всё в порядке? Звони в полицию, если что-то случится».

— Или ты просто трахаешься с ним? — Мужчина приподнимает брови и выпускает безумный смешок.

— Что ты несёшь? — Шипит Пит, и дрожащими от злости и страха пальцами, выключает телефон, оставляя отправителя смс без ответа. — Какие ещё безумные идеи придут тебе в голову? То, что он сказал — правда. Мистер Дейвис действительно психолог. Он помогает мне.

— С чем помогает? Зачем тебе вообще мозгоправ? С тобой, с нами же сейчас всё хорошо!

— Серьёзно? — Питу становится даже смешно, но на губах нет ни тени улыбки. Ему кажется, что Вегас живёт в какой-то параллельной реальности, где они под ручку скачут на розовых пони. Он с самого начала догадывался, что Вегас не воспримет их проблемы всерьёз, поэтому и не говорил правду. Вегас свои-то проблемы с агрессией осознал только, когда едва не потерял его. Но утверждать, что с ними сейчас всё в порядке — верх идиотизма. — Ты спрашиваешь меня об этом, Вегас? Чтобы быть с тобой и перестать боятся, что однажды ты слетишь с катушек и посадишь меня на цепь, как собаку!

Последние слова вылетают из губ Пита, прежде, чем он успевает их осознать. На мгновение он замирает, в очередном страхе, что задел Вегаса за больное, а потом думает — может, оно и к лучшему, что сказал. Они оба слишком долго молчали, старались не вспоминать и не говорить о тех страшных извращённых днях, которые они провели только вдвоём. Пит ненавидел себя за то, что не может забыть, и со временем он начал ненавидеть Вегаса за то, что он продолжил жить как-будто ничего не было. Да, он часто перед ним извинялся, но никогда не объяснял — за что. Будто его извинения были не желанием искупить вину, а способом привязать Пита к себе.

— Я никогда так с тобой не поступлю!

— Ты уже поступал так со мной.

— Тогда я ещё не любил тебя!

— А, ну это всё меняет, конечно. Мне сразу стало легче. — Пит издаёт истерический смешок. — Зачем вообще нужны полиция и психологи, если можно просто взять с человека обещание, что он больше не будет так делать?

Вегас на минуту замолкает и смотрит парню прямо в глаза. Только что они кричали друг на друга, а сейчас стоят в полной тишине, только проезжающие машины и голоса людей звучат на фоне. В голове, словно пазл, складывается один единственный вопрос:

— Ты так и не простил меня, да?

— Дело не в этом… то есть и в этом тоже, но, — Пит спотыкается о собственные мысли. Он так долго хранил их в себе, что сейчас не знает, как выразить. Пит проводит ладонью по щеке и смотрит в сторону, на проезжую часть, будто там найдёт какие-то подсказки. — Я не хочу строить из себя жертву. Мне бы очень хотелось всё забыть, как это сделал ты.

— Но я не…

— Не перебивай. — Пит одëргивает Вегаса и переводит на него раздражённый взгляд. Мужчина тушуется и тут же захлопывает рот. — Дело в том, что когда я сбежал от тебя, из нашей блядской пыточной, освободилось только моё тело. Но мысленно я постоянно туда возвращался. Эта комната до сих пор мне иногда снится. Я долго думал, что у меня развился Стокгольмский синдром, даже гуглил симптомы. С этим вопросом я и пришёл к психологу.

Пит делает небольшую передышку в своей исповеди и замечает, как напряжённо смотрит на него Вегас. Ему снова хочется протянуть руку и большим пальцем стереть эту складку между бровей, но он останавливает себя и сжимает кулак посильнее.

— Можешь расслабиться, у меня не Стокгольмский синдром. — усмехается Пит и видит, как взгляд Вегаса немного смягчается. — Но это не значит, что всё хорошо. Ты установил за мной слежку, поставил жучок на мой телефон. Думал, я не замечу? Ради Бога, Вегас, это даже смешно. Я её не убрал только потому, что решил проверить, станешь ли ты действительно следить за мной. Когда ты всё же нашёл меня, то не попытался выяснить, что происходит, а набросился на незнакомого человека с оружием. А в чëм ты обвинил меня?

На глазах выступают слëзы и лицо Вегаса становится размытым. Пит поднимает взгляд к небу и начинает часто моргать, но быстро понимает, что это не поможет. Он растягивает губы в горькой улыбке и успевает продолжить прежде, чем заговорит Вегас.

— Сначала ты решил, что я пытаюсь тебя в чëм-то подставить, а потом, что я трахаюсь на стороне.

— Что мне ещё было думать? Ты два месяца ничего мне не рассказывал!

— Не знаю, — Пит жмёт плечами и стирает слëзы с лица: — Если бы я хотел отомстить, то просто застрелил бы тебя в доме главной семьи. В мести я не такой изобретательный, как ты.

— Хорошо. — Спокойно соглашается Вегас. — Тогда почему ты не говорил мне правду?

— А что бы я сказал? Доброе утро, любимый, в три я иду к психологу, потому что ты мне снишься в кошмарах, а ещё я паникую из-за твоего плохого настроения и резких движений?

— Так ты меня боишься?

— Нет, я не тебя боюсь. У меня хватило бы сил дать отпор, если бы ты вдруг решил меня избить. — Отвечает Пит и опускает голову. — Я тоже тебя тогда ещё не любил, поэтому смог сбежать, хоть и не весь. Что со мной будет теперь, если ты снова слетишь с катушек? Я не боюсь физической боли, но ты меня уничтожишь, если превратишься в того Вегаса.

— Я никогда…

— Правда? — Перебивает Пит с лёгкой усмешкой. — Ты начинаешь крушить всё вокруг, как только что-то идëт не по плану. Знаешь, что я чувствую в этот момент?

Вегас молчит, ведь он не знает. Он смутно помнит такие моменты, будто они проходят не с ним, а с героем фильма, который Вегас смотрит через сон. Он знает в какой день случилось что-то плохое, но собственная реакция остаётся за кадром его воспоминаний.

— Страх, что свою злость однажды ты выместишь не только на мебели. Ведь так уже было. Я тогда потянулся к тебе и ты замахнулся на меня, не ударил, но схватил за руку и оттолкнул. Я упал и ударился головой о тумбочку. А ты крикнул, чтобы я отъебался от тебя. Ты помнишь это?

Вегас снова ничего не отвечает. В его голове всплывают картинки из того дня: вот он, стоит в кабинете Корна, где старик раздаёт ему указы и ставит условия при которых он может оставаться в лоне младшей семьи. Вот он, приезжает домой, где его встречает Пит и спрашивает, что случилось. И, вот он, хватает его за запястье и просто отталкивает от себя. Ничего больше.

— Я не могу так, Вегас. — Продолжает Пит и его голос дрожит. — Не могу видеть взгляд полный ненависти и презрения, когда не согласен с тобой или делаю то, что тебе не нравится. Я не хочу каждый раз боятся, когда ты приходишь в плохом настроении.

— К чему ты ведëшь? — Хрипло отвечает Вегас и ощущает, как его тело коченеет, а под рёбрами скручивается такой узел, что кажется, будто его сейчас стошнит. В последний раз он чувствовал себя так, когда приставил к своему горлу пистолет, потому что знал, что это конец.

— Помнишь, как ты в больнице сказал, что я больше не твой питомец и могу уйти? — Неожиданно спрашивает Пит. Вегас кивает, ведь он никогда не забудет тот день, когда понял, что Пит никуда от него не денется. — Я думаю, что мне самому надо осознать это. Что я свободный человек. И если я захочу уйти, то ты не сделаешь ничего плохого ни мне, ни окружающим, а просто отпустишь меня.

— К чему ты клонишь? — Вегас повторяет свой вопрос сквозь зубы, едва сдерживая агрессию, которая рвётся изнутри, угрожая содрать глотку.

— Мне кажется, что мы… Нет, я поторопился с решением жить вместе. Нам нужно научиться быть друг без друга. Я хочу понять, что не заперт, а ты готов меня отпустить, если я захочу.

— Это тебе твой психолог сказал?! — Кричит в лицо Вегас. В порыве злости он поддаётся вперёд, хватая Пита за воротник футболки и со всей силы встряхивает парня. — Какой смысл было спасать меня, если ты собирался отвернуться! Почему не дал мне застрелить себя, если тебе со мной так плохо?

Пит едва не задыхается, когда слышит последний вопрос, который Вегас выкрикнул ему в лицо. Он мог бы привести тысячу аргументов, почему тогда остановил его, хотя по всем правилам должен был пустить пулю ему в лоб, как только увидел. Но единственный правильный ответ появляется только сейчас, неожиданно, словно удар булыжником по голове — он бы не смог жить, если бы Вегас исчез. Он даже в мыслях не может поставить рядом с его именем слово «смерть». Пит понимает, что если бы Вегаса в тот день не стало, он бы последовал за ним.

Осознать, что близкий человек может умереть или просто уйти — это страшно. Страшно, но естественно. Но знать, что ты не сможешь без него жить, потеряешь себя — это как висеть над обрывом, связав друг друга наручниками, но не пытаться спасти себя или его, а покорно ждать своей участи.

— Я не отворачиваюсь, Вегас. И не бросаю тебя. — Пит аккуратно кладёт ладонь на запястье чужой руки, которая сжимает ткань футболки так, что та пережимает шею. — Может… может, нам стоит пока побыть по отдельности? Я разберусь в своей голове, займусь делами с Поршем. Тем более, мы скоро летим в Японию. А потом я вернусь.

Вегас прыскает от смеха и качает головой, но в его глазах нет ни капли веселья. Он смотрит исподлобья на своего парня, огнём прожигая в нём дыру.

— Если бы у меня был Стокгольмский синдром, если бы нам надо было расстаться, чтобы я мог вылечиться, ты бы отпустил меня?

— Нет. — Отрезает Вегас и сильнее сжимает ворот Пита в кулаке. — Я бы заставил тебя полюбить меня.

— Вегас, прошу, отпусти меня. — Голос Пита звучит почти умоляюще. Он так ненавидит этот тон и свою неуверенность, что хочет вырвать глотку руками. Пит будто сам себя пытается убедить в том, что говорит. — Выполни своё обещание, которое ты мне дал в больнице. Ты сказал, что я теперь свободен, так дай мне это почувствовать.

Вегас разжимает кулак и ворот футболки, наконец, перестаёт давить Питу на горло. Он кладёт ладонь парню на шею, и большим пальцем проводит по его скуле.

— Я не могу жить без тебя. — Тихо, почти шëпотом произносит Вегас и лбом прижимается ко лбу Пита. Секунду назад Вегас был готов убивать взглядом, кричать и бить стену до крови на кулаках, а сейчас его голос дрожит, а в глазах стоят слëзы. Пит теряется от такой резкой смены настроения и решимость исчезает очень быстро. Он был готов к тому, что они будут ругаться, пока Пит не поставит точку в их разговоре, но Вегас внезапно начинает его умолять: — Не поступай так со мной. Я никогда не трону тебя и не сделаю больно. Я разрешу тебе работать с Поршем, ты даже можешь не говорить, чем вы там занимаетесь, но, пожалуйста, не бросай меня. Не оставляй меня. — Вегас всхлипывает и сильнее прижимается к Питу, будто боится, что он испарится в его руках. — А как же Венис? Он так к тебе привязан, он не ревёт, только, когда знает, что ты рядом. Ты не можешь и его бросить. Пит, пожалуйста…

Вегас опускает голову и носом проводит по шее парня, оставляя на его коже невесомые поцелуи. Пита бросает в жар, всё тело становится таким тяжёлым и невесомым одновременно. Он теряет голову. Все слова, мысли, все убеждения, которые пару минут назад казались ему правильными разбегаются в разные стороны, а он никак не может собрать их воедино. Пит чувствует себя так, будто его прокручивают через эмоциональную мясорубку, в которую запихали все ингредиенты: презрение, гнев, нежность, сожаление, тоска. И, вот он вертится там, пытается зацепиться хоть за что-то, понять истинное настроение Вегаса, предугадать, что он сделает через секунду — разобьёт кулаки о стену, встанет на колени или трахнет прямо в переулке. Головоломка становится слишком утомительной, поэтому Пит хватается за самое приятное — за нежность.

Пит больше не сопротивляется. Он закрывает глаза и жмётся сильнее к мужчине, растворяется в его тепле, чувствует как сильные руки не отпускают его, а горячие ладони гладят по спине. Слушает, как рвано Вегас дышит и шепчет ему что-то о любви и обещаниях. И сам обещает себе, что поверит ему в последний раз.

— Вегас, — тихо и устало произносит Пит: — Поехали домой?