— Ты когда-нибудь ездил на мотоцикле? — Неожиданно спрашивает Вегас.

Они уже второй час смотрят корейскую дораму, потому что Пит не может избавиться от старых привычек. По понедельникам и средам он смотрел с Танкхуном мелодрамы, вторникам и четвергам триллеры, по пятницам и субботам западные фильмы. В воскресенье был выходной. Сегодня среда.

Танкхун. Точно. Пит тяжело вздыхает, когда вспоминает, что завтра едет забирать оставшиеся вещи из дома главной семьи.

— Нет, я же не псих. — На автомате отвечает парень и снова вздыхает. Диалоги в дораме теряют свой смысл, потому что теперь все его мысли сосредоточены на том, как пробраться в дом и выйти оттуда так, чтобы Танкхун не заметил.

— Я бы поспорил. Смотреть такое каждый день могут только психи. — Усмехается Вегас, но когда замечает на себе тяжёлый взгляд Пита тут же добавляет: — Я готов смотреть с тобой эти дорамы до конца жизни. Мне нравится, когда ты рядом, так что я могу хоть в пустой экран пялиться.

Пит ещё не привык к таким словам, поэтому он чувствует жар на щеках, отворачивает голову и язвит, лишь бы скрыть смущение:

— Это всё потому что на чёрном экране ты сможешь видеть своë отражение?

— Но буду смотреть только на тебя. — Издевается Вегас с ехидной улыбочкой. Ему нравится смотреть, как смущается Пит от его слов, краснеет, отводит взгляд и пытается спрятаться за сарказмом.

Вегас тыкает пальцем в его горящую щёку, за что тут же получает по руке.

— Заткнись.

— Ладно, ладно. — Смеётся Вегас и замечает, как на лице Пита тоже появляется маленькая улыбка. — Так что, хочешь прокатиться на мотоцикле?

Питу не приходится долго думать. Он уже давно потерял нить сюжета дорамы, а мусолить в голове мысли о том, как он придёт завтра в дом главной семьи совсем не хочется. Тем более, если он разобьётся на мотоцикле, то не придётся смотреть в глаза ни господину Корну, ни Кинну, ни Танкхуну.

— Хорошо. Давай. — Отвечает Пит.

На улице уже давно стемнело и жара спала, так что находиться на свежем воздухе даже приятнее, чем дома перед телевизором. Пока Вегас выгружает свой байк ищет ещё один шлем в гараже, Пит решает убить время и закуривает сигарету. Недавно он задумался о том, чтобы бросить курить, по примеру Порша, но эта идея ему быстро разонравилась. Пит не чувствует тяги или зависимости от сигарет, может целый день не курить. Он скорее делает это от скуки или потому что ему приносит удовольствие выпускать густой дым изо рта и ощущать лёгкую слабость после затяжки. А возможно Пит просто себя обманывает и делает то, что нравится. О последствиях он подумает потом.

Пит слышит громкий рык мотора и оборачивается на звук. Вегас выбрал красный мотоцикл и Пит благодарит Бога, что они не поедут на том чёрном и ужасно шумном монстре, который больше подходит для съёмок фильма «Безумный Макс».

— Ну что, готов? — Спрашивает Вегас и протягивает шлем. — Ещё не передумал от страха? Я выбрал специально для тебя малышку попроще.

Пит многозначительно выгибает бровь и вместо ответа уверенно хватает шлем из рук мужчины. Он знает, что Вегас над ним издевается и старается не реагировать, но получается плохо. Пит и правда никогда не садился на мотоцикл, даже в качестве пассажира. Порш несколько раз предлагал ему прокатиться вместе с ним, но Пит каждый раз отказывался. Сейчас он уверяет себя, что не боится, хотя чувствует, как внутри его тела зреет мандраж. Неприятный, липкий и раздражающий.

Пит залезает назад, надевает шлем, уверенно обхватывает Вегаса обеими руками и сердце, которое минуту назад громко билось от волнения, немного успокаивается. Всё будет в порядке, пока он рядом.

Мотоцикл с громким рёвом трогается с места и Вегас чувствует, как руки Пита напрягаются и сильнее сжимают его талию. Он усмехается про себя и задаётся вопросом, как человек, который участвовал в опасных перестрелках может боятся быстрой езды.

Вегас любит скорость. Ему нравится покалывания в пальцах и учащённое дыхание. Нравится адреналин и чувство контроля, когда на огромной скорости он оказывается в секунде от того, чтобы врезаться в чью-нибудь машину, но в последний момент ловко её огибает и слышит в ответ возмущённые сигналы испуганных водителей. Он не всегда управляет своей жизнью, но знает, что в этот момент контроль находится именно у него. Но Вегас не превысит скорость, пока Пит у него за спиной. Не станет издеваться над ним или пугать. Он может сколько угодно рисковать своей жизнью, но не его.

Они едут по одинокой извилистой трассе, будто эта ночь была создана только для них одних. Постепенно яркие огни столицы растворяются в темноте за их спинами, а впереди остаётся только длинная тёмная дорога и луна, которая отражается на поверхности реки Чаупхрая. Питу становится так хорошо и спокойно, что он немного расслабляет руки и кладёт голову на спину Вегаса. Если бы мог, Пит сделал бы эту ночь бесконечной. Без прошлого и будущего. Он оставил бы один момент, где они с Вегасом счастливы и спокойны.

Спустя несколько километров от столицы, они сворачивают с главной трассы на узкую дорогу, серпантином уходящую наверх. Вегас снижает скорость, а затем и вовсе останавливается там, где заканчивается асфальт и начинается гравий.

— Дальше пойдём пешком. — Вегас слезает с мотоцикла и снимает шлем сначала с Пита, а потом с себя.

Вокруг ни единой души и вряд ли кто-то сюда явится посреди ночи. Место, куда они приехали, явно не туристическое, потому что здесь нет даже освещения. Скорее всего, об этой дороге знают только местные, но даже Пит никогда тут не был.

— Ты меня сюда привёз, потому что я слишком много знаю о тебе? — Спрашивает Пит и многозначительно кивает в сторону скалы, за которым находится обрыв и море.

— Да, поэтому нам сначала придётся забраться наверх, чтобы я не тащил твой труп по скалам. — Подыгрывает Вегас, прижимает парня к себе и целует его в макушку.

— Что ж, хороший план.

Они действительно забираются на скалистую возвышенность и Пит благодарит себя за то, что надел чёрные спортивные штаны, а не любимые и единственные брендовые джинсы. Ноги постоянно цепляются за ветки и корни деревьев, а дыхание сбивается и Пит задумывается — это от долгого отсутствия тренировок или всё-таки виноваты сигареты.

— Мы на месте. — Наконец говорит Вегас и Пит вздыхает с облегчением от того, что больше не надо спотыкаться о камни и резаться о колючие кусты. — Красиво здесь, да?

Пит хочет проворчать в ответ что-то очень недовольное, но у него не открывается рот. За свою жизнь он видел мало вещей, которыми можно любоваться. Сначала бедность, а потом работа отняли у него возможность, силы и время рассматривать живописные места. В итоге, он перестал замечать красоту вокруг себя, даже если она была перед носом.

Они стоят на скалистой возвышенности, а внизу обрыв и чëрные воды Сиамского залива, на поверхности которого переливается лунный свет. Из-за глубокой ночи горизонта не видно, сколько не присматривайся. Если бы не звезды на небе, которых обычно в Бангкоке не видно, создавалось бы ощущение, что они находятся в одном огромном чёрном куполе. Здесь будто щелчком выключили звуки остального мира — нет ни голосов людей, ни сигнализаций, ни громкой ночной музыки Бангкока. Только шум волн, разбивающихся о скалы. Но такая тишина не давит на уши, она успокаивает.

— Я приезжал сюда раньше, когда мне нужно было прочистить мозги, — тихо произносит Вегас и проводит своей ладонью по ладони Пита, скрещивая их пальцы.

— Как ты нашёл это место? — Пит тут же жалеет о своём вопросе, потому что боится испортить момент. Он не хочет слышать историю, как Вегас привёз сюда чей-то труп, сбросил в обрыв, а потом приезжал любоваться местными пейзажами.

— Это было, кажется, лет пять назад, — Вегас хмурит брови и ненадолго задумывается, будто-бы не хочет рассказывать дальше: — отец тогда привёл в дом новую женщину. Она хорошо относилась ко мне и Макао, заботилась о нас, завтраки нам готовила и всё такое. Мы быстро к ней привязались. Не сказал бы, что это была любовь, как к матери, но мы её уважали. Однажды Макао увидел, как отец ударил её по лицу и полез защищать. Хорошо, что я был рядом и услышал все эти крики, иначе брату тоже бы досталось. В общем, я тогда отделался парой синяков на лице и ушибами на рёбрах. Мари мы больше не видели. Кажется, отец её выгнал и она уехала обратно во Францию. На следующий день я психанул и решил разбить мотоцикл, который мне подарил отец. Думал врезаться в столб или машину. Но, в итоге, просто приехал сюда.

— Вегас… — сдавленно произносит Пит и встаёт лицом к мужчине, не отпуская его руки. Ему почему-то становится очень важно находиться к нему как можно ближе и видеть его чувства. Вегас медленно переводит взгляд с горизонта на своего парня и как-то грустно улыбается.

— Сейчас это уже не важно. Отца нет, а Мари давно обо всём забыла. — говорит Вегас прежде, чем Пит начнёт его утешать. Вегасу не нужна его жалость, он просто хочет, чтобы Пит всегда был рядом, чтобы ни случилось. — Я рад, что нашёл это место и смог показать его тебе.

— Есть одна вещь, которая мне в тебе очень нравится, но я её не понимаю. — Пит отводит взгляд в сторону и чуть опускает голову. Он не привык говорить таких слов, потому что было некому. — После всего, что с тобой случилось… нет, не так. Несмотря на обстановку, в которой ты рос, ты не утратил способность замечать красоту вокруг себя. Я имею ввиду, искусство, музыку или природу, например.

Обычно острый язык подводит Пита, он чувствует себя неловко, поэтому начинает ëрзать. Но всё же продолжает говорить:

— Мне кажется, обстоятельства, жестокость отца, постоянная угроза жизни не сломали тебя и не сделали из тебя, ну знаешь… — Пит спотыкается, подбирает слова: — бесчувственного мудака. Я бы точно стал таким.

— А разве я для тебя не зло во плоти? — Весело и даже немного с удивлением ухмыляется Вегас. Пит не замечает, как напряжённо дёргаются его губы, в попытке удержать непринуждённую улыбку. За внешним спокойствием Вегас скрывает страх того, что Пит видит в нём монстра.

Монстров никто не любит. От них убегают, как только выпадает возможность.

Вегас очень хочет, чтобы Пит остался с ним навсегда.

— Ну, ты точно не ангел. — Смеётся Пит, а затем серьёзным голосом произносит: — Ты можешь быть злом для кого угодно. Для меня ты просто Вегас. Человек, с которым я чувствую себя счастливым.

Неискренняя улыбка сползает с лица Вегаса, забирая вместе с собой скопившееся напряжение. Хватило нескольких слов, чтобы страх, который мгновение назад неожиданно схватил за горло, ослабил хватку, а затем и вовсе растворился в темноте.

Вегас становится к Питу совсем близко. Между ними считанные миллиметры.

— Я люблю тебя. — Говорит Вегас так, чтобы Пит чувствовал его слова на своих губах. Но он не целует его, ещё успеет. Вместо этого, он прижимает парня к себе и чувствует, как на его спину ложаться чужие ладони. Руки Пита не отталкивают Вегаса. Его губы не сопротивляются поцелуям. Пит остаётся с ним и Вегас наконец-то начинает верить, что это по доброй воле.