Субботний вечер в Сеуле окрашивается яркими красками, как только солнце начинает скрываться за высокими небоскребами. Включается привычная уличная иллюминация. Большие светодиодные лэд экраны на зданиях дают столько света, что можно было бы даже днем обойтись без солнца. Люди, которые куда-то спешили часами ранее, сейчас переходят на более размеренный шаг, прогуливаясь по красиво украшенным улочкам.

Чонгук, которому всегда плевать на пунктуальность, сейчас очень сильно боится опоздать и опозориться перед человеком, ради которого все и было затеяно. Он вылетает из номера отеля за два часа до назначенного времени, спотыкается о порог, чуть ли окончательно не теряя равновесие, и кроет все и всех благим матом. Альфа слишком нервничает, слишком переживает. Сейчас для него все слишком. Если ранее он не переживал о делах любовных (да и отношений то старался не заводить), то сейчас ему хочется сделать все в лучшем виде.

На подземном паркинге отеля он запрыгивает в черный додж челленджер, нажимает на кнопку запуска и откидывается на мягкую спинку сиденья. Рычащий звук запускающегося мотора ласкает слух и разносится по всей территории подземной парковки звонким эхом. Чонгук пристегивается и проверяет билеты в кармане своего бордового пиджака, довольно скаля зубы. Он потратил с вечера пятницы уйму времени и денег, чтобы найти их у одного весьма неприятного перекупщика. Но, если быть честным, альфа не жалеет ни о потраченном времени, ни, тем более, деньгах. А, если быть еще честнее, то Чонгук до сих пор не может никак уложить в голове то, что сегодняшний вечер он проведет с Тэхеном. И эта встреча не ради группового задания, а ради них самих.

Чонгук резко нажимает на педаль газа и выруливает к выезду с парковки, пугая идущих ему навстречу постояльцев отеля. Он не обращает внимание на то, как те отскакивают в стороны и кричат что-то вслед быстро уносящейся машине. У Чонгука голова забита детально продуманным планом, который тот с каждой минутой прокручивает у себя в голове, боясь что-то упустить из виду. Он не включает музыку в машине, едет в тишине и всматривается в каждую деталь в округе, чтобы хоть как-то успокоить бешеный поток мыслей в голове, который всю ночь не давал ему сомкнуть глаз.

На место встречи альфа приезжает за полчаса до нужного времени. Паркуя автомобиль на стоянке недалеко от здания, он быстрым шагом идет ко входу в концертный зал, в глубине себя молясь не встретить там Тэхена так рано. Альфе успокоиться нужно, прийти в себя, перестать мелко дрожать от предвкушения грядущей встречи.

— Надо было снять пирсинг, — бурчит под нос Чонгук, недовольно хмурит брови и кусает нижнюю губу. Он в сотый раз поправляет ворот белоснежной накрахмаленной рубашки, разглаживает образовавшиеся складки ткани на груди и проверяет, заглядывая в зеркальные стены, все ли в порядке с его остальным внешним видом. Чон подходит ближе к зеркалам и поправляет выбившиеся из укладки тонкие пряди волос назад. Он рассматривает себя от макушки до пят и довольно кивает, про себя отмечая, что деловые образы ему идут не хуже, чем повседневная спортивная одежда. Бордовый костюм-тройка плотно прилегает к телу, демонстрируя окружающим натренированное и подтянутое тело. Единственное от чего Чонгук отказывается в сегодняшний вечер — галстук. Он их с детства на дух не переносит.

— Привет, — бархатистый голос омеги вырывает Чона из глубоких мыслей. Альфа резко оборачивается на звук и застывает на месте, теряя в моменте способность говорить и думать. Он смотрит на Тэхена во все глаза и нервно сглатывает, опуская безвольно руки вдоль тела.

Тэхен, выйдя из машины и остановившись напротив альфы, нервно сжимает одну ладошку в другой и смущенно отворачивается в пол оборота от альфы, стараясь спрятаться от его пристального пронзительного взгляда. Он поправляет белый берет на голове, удобнее укладывает такое же белоснежное легкое пальто на плечах и прикусывает щеку изнутри. Омеге хочется тщательно рассмотреть своего спутника, запомнить его образ, впечатать в памяти его всего без остатка. Но, в то же время, он боится, что если взглянет на Чонгука еще раз, то его лицо примет цвет костюма альфы.

— Привет… Ты чудесно выглядишь, — Чон отвисает, растягивает губы в довольной мягкой улыбке и аккуратно подходит на шаг ближе к парню. Он чувствует природный запах Тэхена вперемешку с легким и нежным ароматом его парфюма, который полностью обволакивает альфу, заставляя расслабиться и наконец привести мысли в порядок.

— Ты тоже… Довольно-таки непривычно, — Тэхен усмехается и смотрит в темные глаза альфе, тут же чувствуя как сердце болезненно пропускает удар за ударом от того, что тот находится слишком близко. Тэхен осматривает альфу с ног до головы и для себя подмечает, что хочет еще когда-нибудь увидеть его в подобном образе. Уж слишком сильно подходит эта жилетка под пиджаком Чону. — Но тебе идет.

Чон по-детски счастливо улыбается, подходит еще на шаг ближе и молча протягивает омеге локоть, чтобы тот смог взять его под руку. Альфа рискует. Он словно в темном-темном помещении с кучей открытых мышеловок ступает, чтобы не угодить в опасность. Но Чон готов в ту же секунду сделать шаг в сторону, если Киму вдруг что-то придется не по душе. Внутри все теплеет, когда омега, недолго думая, берет альфу под руку, укладывая ладонь на его предплечье. Чонгук еле сдерживает рвущийся наружу радостный крик, ведет парня в здание и у гардероба помогает снять пальто, слегка касаясь кончиками пальцев его нежной шеи.

— Ты так и не сказал, что это будет за концерт, — Тэхен осматривает холл и не видит ни одного постера, который смог бы ему намекнуть о том, на чей концерт они сегодня пришли.

— Это сюрприз, скоро увидишь, — Чонгук, отдав верхнюю одежду Тэхена в гардероб, подходит вновь к нему и отводит в огромный концертный зал, показывает их места в первых рядах. Люди уже начинают прибывать и рассаживаться по своим местам. Чонгук опускается на кресло рядом с омегой, устраивается поудобнее и не может оторвать от него свой взгляд. Ему так хочется сказать Тэхену, насколько тот красив, элегантен, изящен. Он хочет подобрать кучу метафор, но вовремя смыкает губы, чтобы не сказать что-нибудь лишнего.

С происшедшими последними событиями и рьяной подготовкой к предстоящим экзаменам Тэхен забывает о своей привычке каждый день проверять ленты с афишами концертных залов. И весьма неудачно сам упускает из виду новость, которую пропускать ему ну никак нельзя.

Когда в зале гаснет весь свет, парень поднимает взгляд, до этого осматривающий все в округе, на сцену. Он в мгновение ока чувствует, как внутри все резко и сокрушительно обрывается. Единственный луч света от мощного прожектора освещает мужчину, который в дорогом смокинге не спеша выходит из-за кулис и подходит к черному лакированному пианино, кланяясь коротко всему залу. Он опускается плавно на сиденье, кладет руки на клавиши и позволяет единственному короткому звуку распространиться эхом по всему периметру зала, от которого мурашки у каждого сидящего здесь стаями бегут по всему телу. Зал взрывается приветственными аплодисментами, а Тэхен и пальцем пошевелить не может.

— Это же… — Ким шепчет, напрягается, словно натянутая струна, садится на край кресла и во все глаза смотрит на любимого композитора. Он здесь. Он совсем рядом. Он настоящий. В глазах парня скапливаются предательские слезы, грозя вот-вот скатиться вниз по щекам и испортить макияж, который с таким трудом творил Чимин под нескончаемое нытье самого Тэхена. Омега, до сих пор не веря своим глазам, резко поворачивается к Чону и благодарно растягивает губы в широкой квадратной улыбке, хватая того за руку и сжимая крепкую ладонь в своей. Этот жест был чересчур импульсивным, чересчур не его. Но Тэхену плевать. Ему плевать, что внутри него может снова проснуться паника. Ему плевать на самом деле, потому что счастье его сейчас переполняет сильнее, чем страх.

— Спасибо, Чонгук, спасибо, — омега, не дождавшись ответа, быстро отворачивается, но чужую слегка грубоватую руку из своей не выпускает. Он вслушивается в каждую ноту, распространяющуюся по залу, с упоением хватает ртом воздух, иногда даже забывая как дышать, и не может отвести взгляд от сцены, в такт мелодии постукивая ногой о пол.

Чонгук с жадностью осматривает Кима и не смеет переводить взгляд куда-то в сторону. Пусть Тэхен любуется концертом, а он — будет любоваться Тэхеном. Для него омега, сидящий совсем рядом, за последнее время становится намного важнее всего прочего, что происходит в его жизни. Чонгуку хочется дарить ему незабываемые эмоции, радовать, баловать. Чонгуку хочется звезду с неба для него достать, как бы банально это не звучало. Он смело, ни о чем не задумываясь, переплетает свои пальцы с длинными пальцами Тэхена и крепко сжимает его руку в своей, чувствуя как та слегка дрожит от переполняющих того эмоций. Возможно позже Чонгук хорошенько получит по голове за такую вольность, но сейчас Тэхен на это мало обращает внимание, неотрывно следя за тем, что происходит прямо перед ним. Он лишь незаметно в темноте краской заливается, когда чувствует как чужие пальцы переплетаются с его.

Они сидят так весь концерт: рядом друг с другом, держась за руки. Тэхен периодически что-то комментирует, восхищенно вздыхает и старается не упустить мельчайшие детали мимо себя. А после окончания, он благодарно провожает взглядом композитора и хлопает так, что ладоши потом горят, словно от пожара.

— Это было невероятно! Ты слышал последнюю композицию? Какая была кульминация, — омега эмоционально всплескивает руками, показывая примерный масштаб, а после, замечая пристальный взгляд альфы рядом с собой, стеснительно опускает взгляд в пол и тихо шепчет. — Я слишком эмоционален, да?

— Не говори глупостей. Тебе ведь понравилось? Расскажи, — Чонгук бережно накидывает пальто на плечи омеги и встает рядом с ним. И Тэхен рассказывает. Он не скрывает своего восторга, описывает все, что чувствует.

Тэхену до жути приятно, что его слушают. Что его слышат. Что его понимают. Ведь Чонгук запоминает абсолютно все, что было когда-то мимолетом сказано. Альфа снова и снова делает то, что несомненно понравится Тэхену.

— Еще раз спасибо, Чонгук. Ты исполнил сегодня мою мечту.

— Я рад, что тебе понравилось. — Чон смущенно чешет затылок, немного глуповато улыбается и взглядом буравит землю. — Ты проголодался? Я заказал столик в ресторане недалеко отсюда, но нужно все равно до него доехать. Пешком далеко, — он поднимает взгляд на омегу и плавно рукой указывает направление в сторону парковки.

Тэхен подчиняется, слова против не говорит и, как послушный мальчик, идет бок о бок с альфой. Он целый вечер ломает своих демонов внутри, чтобы дать себе, наконец, шанс зажить нормальной подростковой жизнью. Получается сложно, больно, но он терпит и с каждой минутой перебарывает себя все сильнее.

Чон снимает машину с сигнализации и в первую очередь открывает пассажирскую дверь перед Тэхеном. Он протягивает омеге руку и не сводит с него нежного взгляда.

— Ты ведь аккуратно водишь? — Тэхен на секунду замирает, оглядывая черного шикарного монстра перед собой. Омега в принципе не боится машин, но всегда опасается незнакомого стиля вождения. Ведь всякие люди бывают, что уж говорить.

— Не бойся, довезу в целости и сохранности, — Чонгук кивает, руку не отпускает, а когда омега все же хватается за нее, аккуратно усаживает ценный груз и самолично пристегивает тэхеновский ремень безопасности. Убедившись, что Тэхен надежно защищен, альфа закрывает тихо дверь, обходит машину спереди и садится на водительское кресло.

Тэхен сглатывает вязкую слюну и взгляда не может оторвать от альфы, который по-хозяйски устраивается поудобнее и заводит машину коротким нажатием на кнопку. Омега чувствует, как под капотом начинает реветь мотор, разнося по всему салону приятную легкую дрожь. Тэхен взгляда оторвать не может даже тогда, когда Чон, пристегнувшись, включает заднюю передачу, кладет руку сзади на сиденье Тэхена и поворачивается вполоборота, чтобы посмотреть назад. Альфа плавно выруливает с парковки, аккуратно маневрируя между другими машинами, а Тэхен взглядом впивается в открытый участок груди альфы.

«Ты здорово попал, Ким Тэхен».

▿▿▿

Они ужинают и общаются друг с другом в одном из известных итальянских ресторанов их города. И Тэхен впервые не чувствует себя загнанным в угол, не чувствует себя белой вороной при альфе. Он открывается и доверяется Чонгуку, рассказывает все и ничего одновременно. Они затрагивают банальные темы, поддерживают разговор друг с другом, смеются. Тэхену легко. Чонгуку хорошо от того, что Тэхен, наконец, позволяет себе расслабиться и ни о чем не думать. Он впервые видит омегу таким искренне счастливым и свободным. И от этого еще сильнее не хочется его сегодня отпускать.

Но расстаться, пусть и на время, им все же приходится. После ужина Чонгук довозит Тэхена до дома и провожает его до двери, нехотя переставляя ноги. Он останавливается позади омеги и стискивает зубы, смотря тому в макушку.

— Спасибо за вечер, Чонгук, — Тэхен оборачивается лицом к альфе и обнимает себя за плечи, всматриваясь в глаза напротив. Он и сам, если честно, не горел желанием ехать домой. Почему-то сегодня рядом с Чоном ему было чересчур комфортно. Быть может, он еще не успел отойти от концерта?

— Я рад, что ты тогда согласился, — альфа нервничает, выдыхает слишком шумно, будто решаясь на что-то. А ведь действительно, спустя пару мгновений он приближается к тэхеновой щеке и коротко целует ее, оставляя на ней слегка влажный горячий след. Тэхен, явно не ожидая этого, чувствует, словно из под ног вся земля моментом испаряется. Он дыхание задерживает, крепко в ладонях сжимает плечи и до боли кусает губы. Тэхен чувствует, что еще чуть-чуть, и весь его хрупкий мир с грохотом и треском разрушится, без шанса на восстановление. Но ему, вдруг осмелевшему, хочется сделать большее.

Не успевает Чонгук отстраниться, извиниться и хоть как-то оправдать себя, как Тэхен делает резкий выпад навстречу, хватает альфу за плечи и резковато и неумело касается чужих губ своими. Омега прижимается всем телом к Чонгуку, в надежде найти там свое спасение. Его сознание в рупор кричит о том, что следует отстраниться, убежать, спрятаться. Но что-то внутри, до сегодняшнего дня спавшее, берет верх и ведет Тэхена сквозь непроглядную тьму к самому Чонгуку.

Альфа, на пару секунду оторопев, впервые не представляет как действовать дальше. В его голове словно глухая пустота образовывается, стирая весь предыдущий опыт. Но он, все же, решая долго не думать, обнимает одной рукой Тэхена за талию, а вторую кладет тому на щеку, нежно поглаживая большим пальцем и перенимая всю инициативу в поцелуе на себя. Он касается своими губами губ Тэхена сдержанно, не напирая. Чон чувствует сладость карамельного десерта на омежьих губах и, не в силах оторваться, прижимает его сильнее к себе, вызывая у Кима шумный возбуждающий стон.

У Чонгука крышу сносит в моменте, как только до его ушей долетает приятный звук. Он словно забывает данное себе обещание и несдержанно углубляет поцелуй, языком проникая в чужой рот. Он ласкает небо Тэхена, ведет своим языком по его, сплетает их вместе и сминает чужие губы в жарком развязном поцелуе.

— Ч-чонгук… — Тэхен отрывается от альфы, глаза жмурит, касается своим лбом его и старается (правда безуспешно) привести рваное дыхание в норму, чувствуя под своими ладонями как быстро дышит Чон, как сильно бьется его сердце, как температура тела альфы стремительно взлетает вверх. У омеги ноги чуть не подкашиваются, все тело словно немеет. Он впервые целует сам. Он впервые целует альфу. Чонгука.

И при этом, Тэхену нравится.