Фео почти не прислушивалась к лесу вопреки обыкновению. Обычно он шептал или пел, в зависимости от своего настроения. Зачастую она хотела слушать, но сейчас она не знала, что и думать. Ведь уже очень давно Фео не имела дела с людьми, даже счёт дням потеряла, ведь это не имело ни малейшего значения. Шелестели листьями дубы и берёзы, звенели иглами сосны и ели. Девушка особо не следила, куда именно идёт, ведь на много верст кругом её территория.

Она вдохнула прохладный воздух, зажмурилась от бьющего в лицо порыва ветра. Девушка не заметила, как поднялась на холм. Узкие пальцы упёрлись в корень дерева, и она посмотрела на речку, плавно перекатывающуюся через камушки чуть выше по течению.

Фео присела на берег и прислонилась боком к стволу, прошептала несколько слов на старом языке, который уже и люди здешние давно забыли.

Слишком много воспоминаний разбередила эта встреча, и девушка невольно задумалась, почему не убила человека на месте, как и следовало поступить с самого начала.

Пальцы зачерпнули студёную воду в ладонь, после выпустили сквозь пальцы. Прохладнее, чем в озере, но снова купаться не хотелось. Возвращаться домой пока тоже.

Фео не любила слишком задумываться над собственными поступками, и быт её здесь не отличался замысловатостью. Изредка она совершала ритуалы, чаще гуляла по лесам почти каждый день, изредка находила людей, но чаще их находили прочие. Так безопаснее. Мир изменился.

Однако символ почти возле верхушки, начерченный человеческой краской, все же не шёл у неё из головы. С чего бы ей переживать по поводу того, что в очередной раз задумали люди? Они всегда интриговали, пытались что-нибудь придумать, обмануть друг друга, потонувшие в мелких дрязгах, глупые и жалкие. При чем здесь она?

Фео почти не сомневалась, что человек по имени Дазай сказал по поводу символа те слова чисто для того, чтобы усыпить её бдительность. Но что ему может быть от неё нужно? Он выглядел удивлённым, увидев её. Она далеко. Кроме, разве что, исчезновений, он расследовать ничего не может.

Девушка усмехнулась. Она была осторожна, люди пропадали не так уж часто, но они забили тревогу. Надо же, как разнежились наследники княжей. Разленились и обычные люди, переселившиеся в большие города, где, по рассказам, дома поднимались к небесам. Возможно ли, что и исчезновение людей оттуда связали с ней и прочими Небесными?

Девушка выпрямилась и посмотрела на своё отражение в речной чистой воде, а после покачала головой. Нет, убивать человека нельзя, пока она не выяснит, что именно ему известно, и зачем он сюда приехал. Убить всегда можно успеть. Она ничем не рискует. Люди далеко, а они глубоко в лесу, сильны и уничтожат имперских магов при необходимости.

Те порядком ослабели за прошедшие века. Чего не скажешь о Небесных.

Девушка легла на живот и принялась водить по воде узоры, бессвязные, почти ничего не значащие.

Возможно, Фео думала, она сама себе ищет оправдание. Впервые за долгие годы что-то нарушило её уединение, и она не стала препятствовать обычным способом. Уничтожением. Любых других людей прочие ей подобные убивали. И здесь она замешкалась. Почти приняла решение, и тут же передумала.

Фео могла бы солгать самой себе, что не знает ответа. Причин, по которым там поступила, но Небесные не лгут без серьезной причины, за которые может постичь наказание за клятвопреступление. Они не совершают поступков, за которые наказывают боги.

Если бы только ещё осталось кому наказывать.

На её губах появилась почти неестественная равнодушная улыбка.

Небесные не испытывают эмоций, но они способны их имитировать, ведь когда-то и они не раз и не два в разное время жили среди людей, пытаясь их понять, пытаясь найти причину, по которой стоит их защищать.

Фео запомнила особенно ярко только последний. Когда живёшь слишком долго, память начинает стирать проведённые дни. Память становится бесполезным бременем. Она знала, что если постарается, припомнит каждый бесполезный день, проведенный ею среди людей или в других хоромах, под охраной полуденниц ещё до того как пали Древние Боги, а после и здесь, в лесах.

Но какой во всём этом смысл? Что может дать ей память?

Фео сложила руки на подбородок и прикрыла глаза ненадолго, прислушиваясь к плавному течению воды, к стрекоту кузнечиков неподалёку и перекличке сорок вдалеке. Лес снова зашептал, и она ощутила привычное спокойствие.

Она не видела смысла себе лгать, так что прямо могла сказать, что человек показался ей странным, но девушка никак не могла уловить чем именно. Здесь её душа была отчасти бессильна. Видимо, поэтому ещё остался он в живых. Лишь из её прихоти, не более того. Сможет ли следующая встреча помочь ей разобраться, понять больше?

Фео не сомневалась, что он вернётся. Люди всегда до крайности предсказуемы. Особенно парни. Очень многие из них смотрели на девушек иначе, тем более обнаженных. А этот ничуть не реагировал, возможно и в этом крылась странность.

Других Фео и её Младшие Небесные разрывали на куски без малейшего промедления.

Фео обнаружила, что пытается найти ответ, но не может. Единственное, в чем она не сомневалась: Дазай вернётся. Он решил, что будет ей помогать, и не сомневался в принятом решении. Или убедил себя в этом. Люди иногда смешны, когда путаются в собственных иллюзиях. Когда-то Фео казалось, что она достаточно их узнала, чтобы понимать, где пролегает грань, но с тех пор прошло уже несколько веков, и она не представляла, насколько изменилось человеческое общество, и отвечает ли оно все ещё тем же стандартам.

Вдруг дерево задрожало, ветка над её головой отчётливо хрустнула, послышался громкий всплеск, и девушку окатило брызгами.

Коля приземлился ровно в середину реки. Ему ещё повезло, что там было достаточно глубоко, и он ушел под воду с головой. Немного выше, и свалился бы прямо на камни.

– Госпожа! – воскликнул он, вынырнув и подплывая к берегу. – Вот вы где! Я повсюду вас ищу!

Фео перевернулась на спину. Шепот леса и спокойствие, почти неразделимые сейчас в её восприятие, практически исчезли. Она никогда не возражала против его появления, но сейчас оно тоже спровоцировало те воспоминания, о которых девушка невольно задумалась.

– Хорошо. Ты меня нашёл, – её волосы свалились в реку и теперь их намочило. – Что теперь?

– Госпожа, вы волосы намочили, – он вылез на берег и озабоченно склонился над ней, заглядывая в глаза. – С вами точно всё-всё в полном порядке, или вы меня обманываете?

Рубашку и штаны Коли покрывали дыры с обугленными краями, остающиеся только после встречи с огнём. И, судя по их виду, магическим. Ничто другое его бы не задело.

Фео протянула руку и коснулась одной из дыр, чуть ниже ключицы, в районе сердца. Казалось свежей, она чувствовала это даже учитывая, что там встреча с водой.

– Мне кажется, нужно спрашивать у тебя. Что случилось? – даже несмотря на то, что девушка задала вопрос, её голос звучал вполне себе спокойно, словно они обсуждали меню на сегодняшний ужин.

– О! Это! – Коля оживился. – Точно! Помните того самого духа леса? Ну, который превратился в сендушного<footnote>Дух Леса в мифологии Сибири</footnote>? Он забрал себе часть земель на самом севере и некоторое время не совался к нам?

Фео помнила. Вроде бы французский дух леса, ушел на крайний север, в ту часть тайги, где зимы особенно суровые. Пару десятков лет девушка позволяла Коле с ним играть в войнушку, а после ей наскучило постоянно долго звать Колю и исцелять его, и она приказала оставить лесного духа в покое, пока тот не суется на их территорию. Он сидел смирно и не появлялся больше пары раз на десяток лет и особо их не беспокоил. Её устраивал такой нейтралитет. К тому же это позволяло не беспокоиться о новых врагах, с той стороны по крайней мере, пока не одолели его.

– И что там с ним?

– Он появился! Да ещё так нагло! Болтал с кицунэ на нашей территории. О нас ей рассказывал, представляете?!

Фео повернулась набок, чтобы видеть собеседника. Коля поймал ее волосы и аккуратно вытащил на берег.

– Они будут все в песке. Вам нужно быть аккуратнее…– он широко улыбнулся. – И только представьте, как Иванна будет голосить! – он легко перепрыгнул на другую тему. – Хотя, похоже, уже.

Девушка ожидала продолжения, пока его не торопила. Она знала, что Коля поймёт, чего она от него ждёт. Он осекся и все же сел на траву. Следом и она выпрямилась, принялась вытаскивать из волосы ленты, которыми ей перехватывал волосы у озера человек по имени Дазай, чьё имя она зачем-то запомнила.

– Что на нашей территории делает кицунэ?

Фео не понимала, как в Империю занесло лисицу из Японии. Им здесь попросту нечего делать. Существа редко покидают собственное место обитания, ведь это опасно для их магии. Многие меняются, изнутри, всей сущностью. Мало кто хотел бы подвергнуться подобному по доброй воле.

– Ну, она уже не так юна. Три или четыре хвоста получила. Справиться с ней оказалось не так просто, – Коля взялся за одну из дырок на своей рубашке, не прекращая лучезарно улыбаться. – Да ещё этот дух. Так бы я смог поймать их обоих, а так пришлось довольствоваться только им одним. Жаль.

Фео задумчиво посмотрела в сторону деревни, которая сейчас находилась слишком далеко. Жаль, что она не догадалась туда сходить и проверить, но сейчас ей не хотелось тратить на это время. Пожалуй, она может отправить туда Иванну под мороком. Да, звучит неплохо. Коля слишком шумный и приметный, а она сможет пройтись по улицам и оглядеться.

Или это и вовсе не понадобится.

– Побеседуй с ним. Мне хочется знать детали. Что это за существа и почему они здесь, – она перехватила волосы в два высоких хвоста. Не слишком удобно, но пока сойдёт. – Надеюсь, ты будешь достаточно убедительным?

Коля тихо рассмеялся и попытался изобразить поклон. Учитывая, что он сидел, вышло у него смешно, если не сказать нелепо. Фео даже невольно задумалась, сколько из того, что он человек, отражается на его сущности сейчас, даже после трансформации.

– Не сомневайтесь, Госпожа. Если он что-то знает, то узнаю и я, – уверенно отозвался он. – Так что вы скажете, нам стоит вернуться домой, или у вас ещё какие-то планы? Может мне сказать Иванне топить баню?

Девушка медленно кивнула. Пожалуй, сегодня, она может отвлечься, а Коле после разговора в подклетье понадобится привести себя в порядок. Она бы попросила затопить его, тогда обычно жарче, но он будет несколько занят следующие часы.

– Хорошо. Пусть будет баня.

– Тогда я пойду с вами!

Фео встала и взглянула на него. Она могла бы приказать ему, но ничего не сказала. С другой стороны, никакой срочности. Она узнает ночью или завтра утром. Люди до этого времени никуда не денутся, их действия тоже не рассосутся сами собой.

– Может быть, нам устроить созыв? – задумчиво произнесла девушка, словно говоря сама с собой. – Я вызову Максима и велю ему вызвать тех, кто неподалёку.

Коля взглянул на неё искоса, но она не поняла значение этого взгляда.

– Как скажете. Если для вас это действительно важно, – он небрежно окинул взглядом лес, стараясь казаться незаинтересованным и не удивлённым, но выходило у него откровенно так себе. Впрочем, парень и не старался. Он один из немногих не отвечал напрямую некоторым правилам Небесных, потому что раньше являлся человеком. Фео иногда допытывалась, как у него это выходит, а он только руками разводил. – Неожиданно просто. Вы не так давно его устраивали, так что все удивятся, я думаю.

Девушка хотела спросить одно, но так и не стала. Её почему-то заинтересовала именно его фраза.

<i>«Важно». </i>

Почему он сказал именно так? И почему она действительно хочет увидеть всех прочих существ именно сейчас?

– Почему ты сказал, что это для меня важно? – глухо сказала она, потому что не могла найти других слов, а прочие не подходили, даже если бы она знала, что необходимо донести до собственного сознания.

Небесные могли использовать необходимые средства для того, если сочтут достойным защитить, скажем, цель. Как для их изначальной миссии. Но Фео давно отказалась от неё, так же, как и от попыток понять искажённые души людей.

– Ну иначе бы вы их не звали? – Коля озадаченно на неё посмотрел, и впервые за последнее время на его лице отразилась озабоченность. – С вами точно все в порядке?

Девушка посмотрела ему в глаза. Она и знала, что не видит смысла лгать в такой малости, но и не знает, что ответить, просто потому что и сама понятия не имеет, зачем совершает определенные поступки.

Похоже ли это на то, когда она в последний раз почти потеряла контроль и ушла в эти леса? Она помнила образы, но не то, что им сопутствовало. Почему она снова думает об этом сейчас? Потому что и само лицо Коли навевает на неё эти воспоминания?

– Мне стало интересно, что происходит вне этих мест, – ответила Фео, ничуть не погрешив против истины. Появление кицунэ и лесного духа, таинственный символ, люди, которые начали плести свои интриги. Что-то все это должно значить. Она слишком много времени провела здесь, даже не интересуясь внешним миром. Разве что поверхностно. – К тому же, они могут что-то знать по поводу происходящего. Они имеют дело с людьми, не то что мы. Даже Максим подолгу отлучается и активно взаимодействует с теми, с кем ни ты, ни я, ни Иванна не желаем общаться.

Такой ответ, похоже, успокоил Колю.

– Ну, полагаю, многие из них что-нибудь да расскажут, но не ждите многого. Люди везде одинаковые. Для точных и разнообразных сведений нужна информация от прочих существ, привыкших именно ассимилированно жить среди обывателей, а некоторые разумные нас не слишком жалуют и близко не подходят, – на его губах появилась хищная жестокая улыбка. – Вы же сами знаете почему.

Фео знала, потому не стала ничего говорить. Только сжала его пальцы, когда он подал ей руку, чтобы помочь переступить через пару особо высоких корней. Она не нуждалась ни в чем подобном, но он всегда настаивал. Ещё и мог срезать пару деревьев.

Они добрались до хором через некоторое время, срезав путь, как Фео подозревала, через пару его порталов. Но поскольку забрела она достаточно далеко, то совершенно не возражала.

Синие ворота распахнулись, и возле них уже стояла Иванна, нетерпеливо дёргая себя за длинную голубоватую косицу.

– Госпожа! Я приготовила обед!

Иванна выскочила из дома и посмотрела на них обоих, тяжело вздохнула.

– И в каком ты виде? Ты её позоришь!

Видимо, когда Коля привел своего пленника, на глаза стражнице Хором он ухитрился не попасться. В этом он однозначно был докой.

Фео подняла руку, пресекая дальнейшие споры.

– Позови Максима, выстави на стол обед, о котором ты говорила, и затопи баню, пожалуйста, – мягко сказала девушка и обратилась к Коле. – Переоденься и разберись с той проблемой, о которой мы говорили сегодня.

Коля кивнул и поспешил скрыться с глаз их обеих. Иванна выглядела несколько озадаченной, но только кивнула и пошла в сторону пристроенных изб, где проживали Коля, Максим и некоторые другие существа, которые прибывали сюда и не желали останавливаться в роскоши основного здания.

Девушка поднялась по лестнице в свои покои, не слыша даже собственных мыслей. Она знала, что совсем скоро её окликнут, потому достала другую рубашку, сменила помятый дубас на другой, посвежее и начала расчесываться, когда прозвучал стук в дверь.

– Госпожа? Мне сказали, что вы хотели меня видеть.

– Входи, Максим.

Максим Горький, кроме Коли и Иванны, один из самых преданных ее Небесных, вытянулся на пороге. Естественно, все они являлись частью её небольшой группы, но этот маленький круг остался после долгих веков особенно ей близок. Многие бессмертные желали посмотреть мир, и она им не препятствовала.

– Прикрой за собой дверь.

Он послушался.

Фео некоторое время молчала, он тоже, ожидал её распоряжений и смотрел тёмными внимательными и живыми глазами. Девушка знала, что о внешнем мире ей достаточно расспросить его. Максим один поддерживал достаточно контактов с ним, по крайней мере, ровно столько, чтобы избегать серьезной опасности от имперских магов. Если сейчас что-то происходило, значит он что-то пропустил.

– Я встретилась у озера с человеком. Они, похоже, расследуют исчезновения людей, – девушка посмотрела в окошко своих покоев. – Вы ведь были осторожны? Если не считать тех случаев, когда люди приходили сами?

Максим ошарашенно на неё посмотрел и медленно покачал головой.

– Я принимал все меры предосторожности для Созывов и Высших Трапез, Госпожа. Никто не мог ничего узнать. Я совершенно уверен. К тому же мы делаем это раз в несколько лет, очень аккуратно.

Девушка махнула рукой. Она знала, что Максим не лжёт. Как и она сама, он почти не способен на подобное.

– Отправляйся в город, достань мне информацию на людей, которые прибыли расследовать этот случай, но будь осторожен. Неизвестно, какие маги сюда прибыли, и насколько они сильны. Коля сказал про кицунэ, и у меня нет других идей, кроме как предположить, что она прибыла из Японии с ними. Японец там уже есть. Я хочу собрать Созыв, – она помолчала и добавила через некоторое время. – Но нам придется обойтись пока, если только не повезёт. Не время возбуждать подозрения.

Максим кивнул и опустился на одно колено, склонив голову.

– Я выполню ваш приказ и соберу созыв. Постараюсь сделать так, чтобы вам не пришлось ждать слишком долго.

– Не переживай на этот счёт. У нас есть время, – она усмехнулась. – Вот люди нетерпеливы, и они могут поторопить события.

– Я помню, Госпожа, – отозвался он, так и не поднимаясь.

– Встань. Ты знаешь, я этого не люблю, – девушка поднялась и прошла к окну. Она ступала почти беззвучно в своей домашней обуви. – Просто нам всем надлежит делать то, ради чего мы созданы.

Максим промолчал, и она была ему благодарна. Они оба знали, что теперь эти слова не значили совершенно ничего. Небесные больше не жили, существовали, отказавшись от своей миссии. Как сделали это люди, отказавшись от них. Возможно, проще было бы возненавидеть их, но и это предусмотрели творцы мира.

Фео не испытывала ненависти. Небесные не испытывают ни единой сильной эмоции. Возможно, некоторые отголоски, в попытках понять людей – может ли она испытать презрение к их жалким жизням, к тому, что они отринули собственное наследие? Девушка могла только гадать.

– Так или иначе, чем скорее мы разрешим эту ситуацию и избавимся от угрозы со стороны людей, тем лучше, – негромко сказала она. – Можешь идти.

Максим ушёл, оставив её в одиночестве, и Фео смотрела во двор, где росли цветы во всем их многообразии. Иванна и Коля достигли согласия хоть по одному вопросу и с помощью ворожбы устроили настоящее многообразие, украсив двор их жилища.

Девушка вздохнула и вернулась к зеркалу. Пламя зашевелилось, отражение пошло волнами. Девушка поводила рукой по столику перед зеркалом и только сейчас поняла, что обронила где-то в лесу свой гребень. Возможно, его унесло течением. Хотя вряд ли. Коля бы заметил. В таких вещах он внимателен. Тогда когда?

Фео задумалась. Не то чтобы она особо привязывалась к вещам, но этот гребень ей подарила Эс, очень давно. До того, как Коля её убил, ещё будучи человеком. Они никогда особо не ладили. Эс была самым последним из Небесных, непослушным и своенравным в чём-то, но вместе с тем, очень мягким, но Фео даже сейчас иногда её вспоминала.

Если будет возможность, потом стоит его поискать.

– Госпожа, баня готова! – позвала Иванна. Девушка постучалась и заглянула внутрь, держа в руках пушистое полотенце. Она жизнерадостно улыбалась, поскольку поблизости не наблюдалось Коли.

– Уже иду. Составишь мне компанию?

Иванна выбрала ещё один дубас, теперь с синим оттенком и оборкой, и кивнула радостно.

– С удовольствием!

Они вместе направились через сени в другое здание, в сторону стоящей поблизости бани, и пока Фео постаралась выбросить из головы все лишние мысли. Как встречу в лесу, так и все ей сопутствующее. Она разберётся, и все станет как прежде.

Хотя где-то в глубине души девушка понимала, что что-то изменилось. Только пока не понимала, что именно. И у неё не было ни малейшего шанса разобраться в этом.

<center>***</center>

Куникида больше утешал Ацуши, чем занимался чем-то полезным. Нельзя так говорить или даже думать, но в чём-то он даже был ей благодарен. Останься он здесь сейчас один, среди чужаков, он бы, наверное, сошёл с ума.

– Не переживайте. Все будет в порядке.

Рациональность Булгакова тоже во многом служила опорой. Ещё одной помощью. Останься он ещё и неспособным понимать речь местных, и вообще хоть окончательно пал духом. Не до такой степени, как порой изображал из себя Дазай, но всё-таки.

– Вы в этом, похоже, не сомневаетесь, – он тяжело вздохнул. – Мне бы хотелось позаимствовать хоть часть вашей уверенности.

Мужчина покачал головой.

– Я просто знаю, что не стоит поднимать панику, пока мы не знаем всего. Никому от этого лучше не будет. Давайте просто ещё немного подождём и посмотрим, что будет.

Ацуши всхлипнула и уткнулась ему в плечо. В любой другой момент Куникида бы возражал против того, чтобы девушка использовала его рубашку в качестве носового платка, но сейчас девушка уже проревела все утро и слез не осталось. Глаза красные, а сама она вымоталась от нервотрёпки, которую она сама себе устроила. Только слова Чуи останавливали её от самостоятельных поисков, и Куникида признавал, что кицунэ права. Нечего бродить по лесу и ждать, пока их переловит по одиночке что бы там не обитало.

– А вдруг с Дазай-саном что-то случилось? – хлюпнула носом Ацуши. Она задавала этот вопрос раз восьмой или девятый за это утро, и Куникида тяжело вздохнул, стараясь подавить неуместную вспышку раздражения. Он тоже устал, и вообще злиться следовало на Дазая, которого унесло неведомо куда и неведомо зачем, а никак не на девушку, которая просто за него переживала в своей обычной эмоциональной манере.

– С ним всё в порядке, – терпеливо повторил Куникида. – Его не так легко подловить, как кажется. Не сомневайся. Разве ты сама не знаешь?

– Угу, – девушка кивнула и на некоторое время успокоилась. Губарева поставила перед ними тарелки с едой. Для Куникиды оставалось загадкой, как она так ловко управлялась с допотопной печью для готовки, расположенной в этом домике, но сейчас он не имел ни малейшего желания спрашивать об этом.

– Не хочу есть, – пробурчала Ацуши. Она и не завтракала. Похоже, решила объявить голодовку, пока не найдётся Дазай.

– Послушай, это глупо, – обратился к ней Куникида. – Тебе нужно оставаться сильной. Возможно, Бай Ху /(яп. Бьякко). Созвездие Тигра из китайской мифологии. Проникло и в японскую мифологю.может значит и тигрицу. Символизирует как силу и стойкость, так и красоту, изящество./внутри тебя сможет почувствовать след, если ты будешь поддерживать силы.

Девушка поджала губы и уставилась в одну точку, словно обдумывая его слова. Куникида понадеялся, что смог до неё достучаться. В конце концов, Ацуши ведь не глупа. Просто иногда слишком поддается своим эмоциям. Кто может её осуждать за это?

Вдруг дверь распахнулась, и внутрь зашла Чуя, а следом и Дазай. Куникида почувствовал, как у него от сердца отлегло. Он резко вскочил на ноги, приблизился к Дазаю, не обратив внимание на кицунэ.

– Ну вот что это за поведение? Ты понимаешь, что рисковал? Тебя могли убить! Ты подставлял не только себя, но и нас всех! – начал он его отчитывать. Куникида действительно на него злился, хотя к этим эмоциям примешивалось изрядное облегчение от того, что с напарником ничего не случилось. Но сейчас то, как он себя чувствовал, не имело ни малейшего значения.

– Это действительно был слишком опрометчивый поступок, – Куникида даже не понял, когда Булгаков оказался рядом с ним. Он выглядел очень спокойным, но его зелёные глаза будто светились, напоминая два сияющих изумруда в ночной тишине.

– Дазай не будет вас слушать, – ядовито произнесла Чуя, развернувшись к ним. – У него одна извилина, и та пунктирная. Ведь он не понимает, что его поступки могут поставить всех под угрозу, а не помочь.

Дазай поднял руки, на его губах играла привычная улыбка, хотя в глазах на мгновение мелькнуло нечто, похожее на растерянность. Похоже, он не ожидал, что все объединятся против него.

– Ладно-ладно, успокойтесь вы все, – он взъерошил свои волосы в жесте, который Куникида не знал как истолковать. – Что вы так злитесь? Ничего же не случилось. Я в порядке, никто не напал на меня, не убил и даже не пообкусывал.

Чуя посмотрела на него убийственным взглядом, и только сейчас Куникида заметил, что одежда кицунэ выглядит потрёпанной, как после долгого боя и долгого бега – вся запыхавшаяся, бледная, одежда помята и порвана.

– Накахара-сан, с вами все в порядке?

Девушка посмотрела на него долгим внимательным взглядом, после поняла, что на неё также выжидающе смотрят и остальные присутствующие, включая Ацуши, которая тоже понимала, что дело плохо, но, возможно, не до конца осознавала насколько.

Чуя прошла к деревянному стулу, выдвинула его и села.

– Уже да, – она неопределенно махнула рукой. – На меня напало… существо. Не знаю, кто это. С такими я не сталкивалась, но могу точно сказать, что когда-то оно было человеком, колдуном, прежде чем преобразиться. Или, что вероятнее, его превратили, – она усмехнулась. – Простите уж, в бою не до детального анализа прошлого противника, который пытается тебя уничтожить.

– Вы его убили? – осмелилась спросить Ацуши вперёд всех остальных. Чуя только цокнула языком и медленно покачала головой.

– К сожалению, нет. Он сильнее меня. Слабее Мори-сана, но сильнее меня. Думаю, мы зашли на территорию этих существ, и им это не нравится.

– Но разве эти люди не живут здесь? – снова вмешалась Ацуши, неровным голосом. По крайней мере, она куда любознательнее и увереннее в себе, чем раньше. – Ну, где мы сейчас.

– Это их территория, – вместо Чуи пояснил Булгаков. – Им незачем трогать тех, кто обитает на их же землях, пока они не мешают. Я уверен, что даже направляясь в лес за ягодами, грибами или дровами, местные не заходят дальше определенных ориентиров, чтобы не злить этих существ.

– Но это также значит, что про исчезновения среди своих они нам тоже ничего не скажут, – тихо добавила Вита. – Для них это меньшее зло. Они не пожелают ссориться с теми, кто их охраняет. Даже если они их и боятся.

Куникида не знал, что и сказать даже. У них такого захолустья не водилось. Да, случалось посещать довольно глухие деревни, где по большему счёту доживали свой век старики. В частности, в одной из таких они с директором как раз отыскали Кенджи. Но чтобы настолько… он не мог уложить это у себя в голове.

– Страх, – задумчиво произнес Булгаков. – Так что там насчёт знаков? Ты нашел то, что искал в своей самоубийственной вылазке?

Дазай всё это время смотрел на Чую, и первоначальная тень удивления сменилась леденящим спокойствием, будто её рассказ его совершенно не встревожил, даже будто он ожидал чего-то подобного. Куникиде это не нравится.

Дазай задумчиво покачал головой, глядя ему в глаза.

– Я нашел озеро, неподалёку от лагеря, – Дазай неловко пожал плечами. – Мне показалось странным такое совпадение. Озеро, исчезновение. Вдруг жертвы утонули? Я стал обследовать деревья вокруг и нашел знак. Пока пытался обломать верхушку с ним, уронил его в воду. Сами понимаете, он начерчен гуашью, и толку никакого. Я даже не смог нормально рассмотреть.

– Ты же его рассматривал, когда ломал, – возразил Куникида.

– Там ещё темно было. Я ушел очень рано, – фыркнул парень. – И листья сильно мешали. Я думал, что спущу его вниз, и как следует разгляжу, но он свалился прямо в воду.

Даже Куникиде, при всем его желании, объяснение показалось весьма натянутым.

– Он был похож на другую часть круга, – снизошёл Дазай до объяснения. – С рогом. Но я не уверен. Не рассмотрел, говорю же.

– Удачно же вы смогли обломать верхушку. Видимо, знак оказался меньше предыдущего, да и начертить его среди крошечных веток весьма затруднительно, – заметил Булгаков, и Куникида только удостоверился в том, что рассказ коллеги и ему кажется весьма странным.

Дазай обвёл взглядом всех присутствующих в комнате и фыркнул.

– Я не могу поверить. Вы тащите меня в такую даль, чтобы я решил всю эту проблему с проклятьями и исчезновениями, а вы подозреваете меня в том, что я вас обманываю? Будто обломать пару мелких веток проблема. Вы и сами прекрасно знаете. А что до того, что он свалился в воду – случайность. Если вы мне не верите, я могу с удовольствием вас сводить к озеру. Мы потратим лишний день, и вы полюбуетесь остатками рисунка, который все равно нельзя разобрать. Если, конечно, те самые существа его уже не убрали, – он хмыкнул, сложил руки на груди, а после взял со стола жестяную чашку и прошел мимо Ацуши, чтобы зачерпнуть из огромного бидона с водой себе попить.

Куникида даже растерялся. Он понятия не имел, Дазай действительно уязвлен тем, что в нём сомневаются, или просто пытается что-то скрыть и блефует. Он не мог разгадать своего напарника и коллегу раньше во время их совместной работы, и нынешний случай не стал исключением. Да и вообще Куникида попросту не разбирался в подобных вещах и сейчас всерьёз пожалел, что Мори Огай остался в городе. Наверняка сейчас он мог бы раскусить его.

Чуя поднялась со стула, медленно подошла к Дазаю, едва не выбив у него из рук кружку.

– А я считаю, что ты врёшь, – холодно произнесла она. – Или не говоришь всю правду. Может про знак ты и прав, но что там случилось на самом деле?

– Ладно. Я считаю, что ты тоже. Скажешь, отбилась от того парня, с которым сражалась? Который едва ли не так силен, как Мори-сан? Каким же образом? – парировал Дазай, чуть ли не заехав этой же кружкой ей по голове, и Куникида понятия не имел, случайно он это сделал или намеренно.

Теперь уже девушка разом побледнела и замкнулась. Что бы она не скрывала, владела она собой куда хуже, чем Дазай, пусть и оправилась куда быстрее, чем он думал.

– Какое восхитительное представление, – пробормотал себе под нос Булгаков. Он сидел за столом, не вмешиваясь. Только подпёр рукой подбородок и наблюдал. Губарева помалкивала, стоя рядом с ним. Ацуши переводила взгляд с Дазая на Чую и обратно, находясь в состоянии близком к панике. Только она обрадовалась тому, что с ним все в порядке, началось что-то, чем она явно не могла найти внятного объяснения.

– Да перестаньте же! – не выдержала она. У неё дрожали губы. – Просто хватит! Вы вернулись! С вами обоими все в порядке! Разве этого не достаточно сейчас? Разве мы не должны теперь думать, что делать дальше? Найти последний знак?

Куникида посмотрел на решительное лицо девушки и мотнул головой, пытаясь вытряхнуть из себя сомнения. Жаль, что так не работает. Очень жаль.

– Ладно. Здесь мы ничего больше не поймаем. Возвращаемся, – сказал Булгаков неожиданно и встал. Давайте собираться. Попробуем проверить другие места и поискать знаки там. Жаль, что здесь так вышло, но в свете сказанного Накахарой-сан, будет слишком опрометчиво дразнить гусей.

Дазай ушёл первым, Куникида последовал за ним. Всю дорогу они молчали, и Куникида боролся с желанием ещё сильнее отчитать его, сказать много слов, которые могли бы его задеть, хотя он и понимал, что уже было сказано достаточно, и неясно, что именно его действительно зацепило.

Пока они переодевались, Куникида успел заметить, что Дазай убрал в свой рюкзак какую-то вещь, причём сам рюкзак казался каким-то грязным, словно его протащили по всем лужам, по которым могли.

– Что это с ним случилось? – поинтересовался он.

Дазай повернулся к нему с улыбкой.

– Понятия не имею. Сам хотел бы знать, – он подёргал за ремни, проверил, что они по-прежнему крепкие, и первым вышел наружу, закинув свою ношу на плечо. Куникида пожал плечами и последовал за ним. В голове роилась туча вопросов, но такт и воспитание не позволяли ему вести себя излишне навязчивым даже к коллеге, которого он знал уже несколько лет и верил, знал неплохо.

– Дазай-сан, с вами правда ничего не случилось? – Ацуши выглядела куда лучше, чем утром, и повеселела. Куникида невольно позавидовал тому, как легко её ободрить и привести в более бодрое расположение духа. Он до сих пор сомневался, и эти сомнения терзали его сердце.

– Совершенно. Просто немного прогулялся с неудачным исходом, – невозмутимо подтвердил тот и поспешил обратно к дороге, идущей к станции, однако оглянулся на деревню, и Куникида невольно удивился, зачем ему это делать. Чем та могла ему так запомниться. Хотя могло ли так сложиться, что дело не в деревне, а в чём-то совершенно ином?

Куникида рисовал всю дорогу обратно, лишь изредка поглядывая на сидящих через проход Дазая и Ацуши. Чуя сидела в стороне, с имперцами и выглядела очень мрачной. Что бы не произошло утром в лесу, это сильно её расстроило. Куникида хотел спросить, но передумал. Вряд ли она захочет с ним поделиться. Всё же, он чужак. Она с куда большим желанием поговорит с кем-то из своих коллег. Пусть он и считал это нечестным – они все же работают вместе. Но, похоже, есть вещи, на которые повлиять его желания не в силах.

Он покачал головой и сделал ещё несколько штрихов карандашом на рисунке. Нельзя же заставить её говорить. Ни её, ни Дазая. Хотя если с напарником ещё можно попытаться, что он может сделать, если она не желает рассказывать правду? Может, это что-то личное. Куникида не считал себя достаточно бесцеремонным, чтобы лезть в чужие дела. Возможно, как он себя утешил, она расскажет позже, если это действительно касается их дела.

К тому времени, как они добрались до города, уже почти стемнело, и как бы они не хотели поспешить в главное управление, решили хотя бы поужинать. Куникида решил пока воздержаться от вопросов, а Дазай выглядел непривычно задумчивым, особенно когда отделался от Ацуши, которая побежала в душ, едва оказавшись среди цивилизации.

Успехами им действительно не похвастаться, поделиться тоже особо нечем, кроме того символа, но может Акутагава и Мори нашли что-нибудь стоящее внимание, что позволит им связать воедино эти разрозненные ниточки?

И кстати об этом…

– Дазай, отдай мне рисунок, который я сделал, – Куникида обернулся к напарнику, который как раз пытался оттереть от рюкзака пятна грязи. Дазай неловко пожал плечами.

– Прости. Помнишь, я говорил, что лазил в воду за другим символом? Я забыл вытащить его из кармана…

Куникида подумал, что сейчас его придушит. Желание буквально переполняло его, и он едва ему не поддался. Он поджал губы.

– От тебя никакого толку, одни проблемы. Зачем ты вообще полез в воду с ним. Не мог оставить в рюкзаке?

– Я забыл рюкзак на поляне. Подобрал на обратном пути, – все также безмятежно пояснил Дазай. От его любезного и обстоятельного тона делалось только хуже.

– Ты не помогаешь, – Куникида скрипнул зубами и уткнулся в блокнот, при этом, переворачивая чистую страницу, чуть её не вырвал и слишком сильно нажимал на карандаш. – Ты мог сказать раньше. Нам отчитываться, а у нас ничего нет кроме словесных описаний. Сейчас зарисую по памяти. Иди в душ первым.

Дазай пожал плечами небрежно, словно не понимал, почему он так на него злится, и это вызвало ещё одну вспышку недовольства, но сейчас он не имел права отвлекаться. Им вот-вот отправляться отчитываться. Нужно успеть дорисовать часть символа. Куникида напряг память и попытался отобразить на бумаге то, что запомнил, понадеявшись, что проклинает Дазая мысленно, а не вслух.

В такие моменты он понимал Накахару Чую как нельзя лучше.

Его плечи расслабились лишь когда хлопнула дверь ванной комнаты, и Дазай скрылся из вида. Теперь он, по крайней мере, мог погрузиться в работу и целиком сосредоточиться на ней.

Куникида даже не обратил внимания, когда напарник вернулся.

– Кхм… – Дазай протянул ему свою раскладушку. – Я подумал, что тебе это понадобится.

Куникида все ещё не понимал, в чем дело, пока тот не показал ему фотографию знака. Только тогда он осознал. Пока он злился, совсем забыл: Дазай сфотографировал знак в тот день.

– Я думал, ты срисуешь, если хотел высокую чёткость, – пояснил он. – Положил телефон на кровать, прежде чем уйти. Куникида-кун, в чем дело? Почему у тебя такое выражение лица? Может тебе водички принести?

Куникида судорожно выдохнул.

– Дазай. Просто. Уйди с глаз моих, – выдохнул Куникида. Напарник понятливо кивнул и испарился. На их счастье, они вскоре собрались и поехали в Управление, а то если бы они прибыли вместе ещё хоть на пару минут больше, он мог поклясться, он бы всерьёз его придушил.

Дазай, видимо, почувствовал его настроение, и устроился вместе с Витой. Куникида всё ещё дорисовывал знак, когда они садились в машину, потому обратил внимание, что девушка чем-то озабочена лишь когда они добрались до здания.

На входе их встретила девушка с очевидно крашеными волосами. У неё была такая короткая футболка, что почти переходила в топ. Куникида отвёл глаза и поправил очки, понадеявшись, что никто не заметил его смущения. Почему эти русские такие бесстыжие! Нескромные! Но не делать же чужой сотруднице замечание…

– Владислава, – девушка окинула их взглядом, достала изо рта жвачку и наклеила ее за ухом. – Маяковская. Отзываюсь на Влада. Ваня и Рюноскэ наверху. Мы не можем пока дозвониться до вашего начальника и Вани номер два. Они, видимо, ещё не покинули библиотеку. Старые бумажки обладают очень сильным притяжением, раз они сидят там второй день подряд безвылазно.

Куникида сразу же решил, что девушка не вызывает у него теплых чувств, но не мог уловить почему именно. Впрочем, наверное, не надо об этом думать. В конце концов, среди подчинённых Огая некоторые ему тоже не нравились. Тот подрывник-придурок, который подкатывает к Йосано, например.

– Давайте мы туда скатаемся? – предложил Дазай. – В библиотеку.

– Она по идее уже закрыться должна. Если бы не позволение сверху, их бы погнали метлой оттуда, – хмыкнула Влада, достала свой сотовый, набрала номер, подождала немного и покачала головой. – Неа. Иван номер два не отвечает. Странно. По идее их правда уже должны были выгнать. Совсем поздно. Если бы не срочность, начальство бы и вас отпустило. И чего ему неймётся? А, кстати, как вам? Понравилось в деревне?

Куникида понял, что девушка, вероятно, обращается к Булгакову. Мужчина усмехнулся и ответил:

– Невообразимые впечатления. Жаль, сувениры купить негде.

Послышались шаги, и вниз спустился Акутагава. Уголки его губ дернулись, словно он сдержал улыбку при виде коллег, но его лицо осталось почти бесстрастным.

– Мори-сан не отвечает почти два часа, – сказал он сразу же без приветствий. – Мы говорили в районе восьми тридцати. Он сообщил, что дочитает две статьи и возвращается, чтобы встретить вас.

Куникида заметил, как Дазай с Чуей переглянулись. Несомненно, они хорошо знали старшего кицунэ.

– Если он сказал, и его до сих пор нет, значит что-то случилось, – уверенно произнесла Чуя. – Где эта ваша библиотека?

– Погодите, – Влада выставила руку и набрала, похоже, теперь начальство. Пришлось ждать. На лице Чуи читалось постепенно нарастающее нетерпение. Даже Дазай казался обеспокоенным произошедшим. Спустя некоторое время подъехала машина, где сидел начальник.

– Белоусов. Я последний раз говорил с Мори-саном вечером, заходил к нему незадолго до закрытия, мне по дороге, – пояснил он, подходя к столпившейся на крыльце группе. – Мы обсудили его находки и уговорились перенести общую встречу на завтрашнее утро, когда вы сказали, что приедете, чтобы нам по сто раз не обсуждать одно и то же. Они с Иваном все ещё находились там. Я только что пытался связаться с библиотекой, но не преуспел. Сейчас все закрыто.

– Значит библиотеку он точно покинул, но не пришел ни в отель, ни в управление? – внезапно вмешался в разговор Булгаков. – И вы не удивились?

Мужчина развел руками, и выражение его лица разом сделалось каким-то потерянным.

– Ну извольте, у нас же не детский сад «Солнышко». Каждый работает в своем темпе и действует на свое усмотрение, но мы же не можем бегать за каждым? У вас там тоже связи не было. Если бы я переживал постоянно о вас, то с ума бы сошел, – он смущённо кашлянул. – Сказать по правде, последние пара дней выдались напряжёнными. Я весь день изучал информацию, присланную Акутагавой-куном и Куприным-куном, и переписывался с томичами, потому сразу по приезду домой отключился.

Дазай отмахнулся только.

– Времени правда прошло мало. Вы чего? Если бы я захотел зайти в ресторан поесть, а до меня докопались, я бы кому-нибудь голову откусил.

Но от Куникиды не укрылось, как тревожно они с Чуей переглянулись снова.

– Дазай-сан прав. Прошло немного времени, чтобы бить тревогу, но в текущих обстоятельствах это действительно тревожит, – негромко сказал Акутагава. – Он бы не уснул в ресторане. Я звонил в отель, и там сказали, что Мори-сан не возвращался.

– Так, а телефон выключен или просто не отвечает? – уточнила Чуя и взглянула на Дазая. – Может его можно запеленговать?

– Иван бы тоже не стал просто исчезать, – задумчиво произнес Булгаков. – Мы буквально пару раз работали вместе, но парень он ответственный. Уже не совпадение. Я пошел в отделение полиции. Пусть активируют спутники. Вита, за мной.

– Мы можем пойти с вами? – уточнил Акутагава.

– В текущих обстоятельствах информация немного подождёт, – мужчина отмахнулся. – Если хотите.

Акутагава кивнул и последовал за ними. Куникида наблюдал, как Дазай положил Чуе на плечо руку, и та ему кивнула, чуть улыбнулась, а после сбежала со ступенек лестницы и поспешила за Акутагавой.

– Ну а нам что?

– Как насчет библиотекаря? – обратился к Белоусову Дазай. – Надеюсь, вы были не последним, кто видел наших искателей истины в добром здравии?

Тот как-то даже побледнел, но сразу же взял себя в руки.

– Даже если и так, домашнего номера у меня нет. Как и адреса. Это все же не мой личный друг, а просто работник библиотеки, которая вынуждена сотрудничать с нашим ведомством.

– Придётся его разбудить. Позвоните ему сейчас, – заметил Дазай. – Наверняка у вас есть личный номер, или я не прав?

– Рабочий, – признал тот. – Но он отключен. Я уже звонил. Придётся ждать до завтра или добывать номер иным путем, но, если честно, не знаю, что будет быстрее.

Они некоторое время стояли на крыльце. Куникида взглянул на Ацуши. Девушка откровенно нервничала и выглядела уставшей. Денёк у них выдался тот ещё. Наполненный событиями.

– Давайте хоть в наш кафетерий пройдем? – со вздохом предложил Белоусов, а после добавил что-то по-русски.

– Что вы сказали? – осмелев, пискнула Ацуши.

– В ногах правды нет.

На взгляд Куникиды это звучало совершенной бессмыслицей, но имперец сразу же спохватился.

– Это значит, что лучше сидеть, чем стоять. Вроде устойчивого выражения.

Пока Белоусов разъяснял заинтересовавшейся Ацуши тонкости русского языка, Куникида подотстал и поравнялся с напарником.

– Дазай, ты как вообще? – он даже представлять не хотел, что бы чувствовал, если бы исчез Фукузава-сан. Куникида знал, что Дазай не особо ладил с Мори, но ещё знал, что по своему тот, похоже, относился к древнему кицунэ с некоторой привязанностью.

Непонятно. Куникида не относился к тем людям, которые сходу определяют все хитросплетения человеческих отношений, а Дазай и вовсе являлся для него одной большой загадкой. Но хоть это он смог понять.

– Мы его не найдём, – коротко ответил Дазай, и от его слов кровь застыла в жилах.

– С чего ты взял?

– Нас обыграли. Нанесли удар, прежде чем мы смогли понять, с чем мы имеем дело. Мори-сан и его коллега что-то поняли, пока копались в библиотеке. Теперь они ни с кем не поделятся, – Дазай задумчиво посмотрел на потолок, расписанный мифологическими сюжетами. – Я не знаю, что могу сделать сейчас. Мы найдём телефон неподалеку от библиотеки и ни следа активности. Мне кажется, мы ищем не там, но пока не понимаю, где нужно…

Дазай, казалось, хотел что-то ещё сказать, но неожиданно угрюмо замолчал и прибавил шагу. Куникиде показалось, что произошло что-то непоправимое, но как ему помочь и что сделать – он не знал.

И от собственного бессилия Куникида чувствовал себя ужасно.