Развратник имел лучшие бордели в этой стране. Это было не его личное мнение и даже не мнение его хозяина – это признавали все, кто когда-либо пересекал их порог. В своих домах он добивался не просто атмосферы пьянящего разврата – он собирал самые редкие экземпляры, не скупясь ни на деньги, ни на шантаж и угрозы. Женщины, мужчины, юноши и девушки, люди, демоны и призраки, любого цвета кожи, глаз и волос, высокие маленькие, худые, полные, гордые и униженные, капризные, плаксивые и отстранённые, – здесь вы могли выбрать того, кто будет ближе вашим вкусам.

Свои увеселительные дома Развратник ставил на перекрестке оживлённых улиц, зачастую устраивая прекрасные костюмированные шоу, чтобы любой желающий, имевший достаточно денег, мог насладиться тем певцом, танцором или же акробатом, что привлек его сердце.

В этот туманный вечер в Долине Призраков было особенно оживлённо. Будь ты живой или мёртвый, а праздники любят все. Особенно, когда о тебе вдруг внезапно вспоминают твои дражайшие родственники. Даже самые бедные несчастные, вынужденные влачить свою призрачную жизнь так же убого, как и до смерти, разживались поминальными деньгами и спешили в Город, чтобы сполна насладиться.

Площадь перед главным борделем была полна народу, сотни лавочников предлагали свои сладости, миловидные раскрашенные покойницы улыбались призывно и томно. 

Развратник нервничал: сегодня он представлял своих новых «жемчужин», тех, кто кропотливо собирал весь год. Лучших из лучших, тех, кто озолотят его если не как Хозяина, то как самого величайшего Призрака после него.

Перед своей импровизированной сценой, на которой в обычные дни выступали его пташки, теперь расположились три ряда удобных кресел. Сегодня только самые почётные его гости смогут выбрать себе, с кем их тело желает развлечься. Первым был длинный ряд кресел из красного дерева, мимо которых ходили девушки и юноши, предлагая напитки и еду. Второй – чуть выше – уже небольшие огороженные комнаты, где стояли удобные ложа. Такие могли выбрать сразу несколько влиятельных господ; преимуществом было удобство сохранить своё инкогнито.

На третий ряд Развратник и взглянуть боялся – там находилась одна комната, скрытая алыми занавесками. Они легко колыхались под порывами ветра, внутри находились две курильницы, удобное роскошное ложе со столиком для разных безделушек, а также особые места для охраны.

Очень много охраны.

Если этому гостю что-то не понравится, или, не приведи небо, он не найдет то, что развеселит его в этот праздник – единственный такой в году! – то лучше бы Развратник умер в канаве восемьсот лет назад. От сифилиса.

Это заставляло его бегать усерднее и обещать подчинённым убить их ещё раз, если что-то пойдёт не так. Ряды понемногу наполнялись гостями. Призраки и демоны шептались, радушно здоровались, тут и там слышались взрывы хохота и непристойных шуток.

Пока, наконец, занавеси главной ложи не дрогнули под рукой охранника. Развратник понял: пора начинать.

***

Он приглашал одного за другим. Хозяин борделя описывал их достоинства; если этого было недостаточно, то его пташки демонстрировали свои умения: танцевали, пели, жонглировали факелами.

Многие сошлись во мнении, что давно не было столь прекрасных юношей и девушек. Аплодисменты и деньги лились рекой на голову Развратника, который с каждым новым лотом становился всё бледнее.

Он спиной чувствовал возрастающее недовольство скрытого за алыми занавесями господина. Господина, нервно игравшего своим остро заточенным веером.

Великие Небеса, права была Невеста, не всё ему жить припеваючи.

Почти смирившись со смертью, он вывел на сцену ещё одного своего пленника.

Зал замолчал, когда он сорвал с его фигуры плотную накидку:

- Дорогие гости! Перед вами один из доблестных защитников императорской крепости, захваченной нашим господином менее месяца назад. Поверьте мне, он сражался как лев! Он так же хорош, как остёр его клинок и безжалостно его владение боевыми искусствами!

На сцене оказался юноша. Живой человек. Слишком худой и тонкий, словно надломи его – и ничего не останется. 

Его лицо… Многих пьянящих красавцев в свои дома набирал Развратник, но тут превзошёл себя – он был не просто красив или хорош.

Он представлял тот редкий тип холодной красоты, которую будет украшать даже нищета, грязь… или почти полное отсутствие одежды и кандалы на шее и ногах. Многие сегодняшние пташки плакали или старались улыбнуться сквозь страх – его же красивые раскосые глаза смотрели безразлично перед собой, чувственные губы не дрогнули, когда Развратник поднял его руку, показывая изящные мышцы на руке. Его тело (прекрасно сложен, тонкая талия, узкие бёдра, длинные, словно выточенные из молочного нефрита, ноги) изгибалось просто и соблазнительно.

Казалось, его не тяготила ни собственная нагота, ни жадные взгляды и грязные предложения, посыпавшиеся со всех сторон. Он был чист и невинен, как бодхисаттва. 

А ещё – так же желанен для любого духа или демона.

Его появление буквально взорвало трибуны, но все они тот час затихли, когда полог самого верхнего покоя – того, что с алыми занавесями, – чуть приподнялся.

Больше не надо было ничего говорить. Развратник, просияв от радости, тут же лично сопроводил юношу к богатому гостю.

***

В комнате пахло чем-то цветочным: юноша не мог разобрать, чем именно. Перед ним полукругом расположились Призраки, мужчины и женщины, глядя на него голодными светящимися глазами.

А что ты хотел, подумал он, ты человек, лакомая для них добыча. Это обычный призрак или демон мог надеяться, что с его телом только позабавятся – человека же такие в финале съедали живьём.

Хозяин грубо толкнул его вперёд, услужливо склоняясь перед молодым господином, возлежавшим на ложе. Он был красив, даже невероятно красив, но глаза пленника заметили что-то неестественное в его холодной, полубезумной улыбке, горящих тёмных глазах. «Маска», – подумал он. Как странно. Зачем господину, уже и так отделённому от всех занавесью, скрывать своё истинное лицо?

Он явно занимал высокое положение – его алое ханьфу было роскошным, его украшения были творением талантливого ювелира. Он вёл себя гордо, даже немного заносчиво, а Развратник едва держался перед ним на ногах от страха.

– Так ты – недавняя победа над Императором? – спросил молодой господин, обмахиваясь веером и зло усмехаясь. Он не стесняясь пожирал глазами его обнажённое тело, каждую черту его холодного красивого лица. Он был не просто впечатлён – этот пленник словно заворожил его. Слишком холодный, слишком прекрасный, слишком недоступный. Даже в своём незавидном положении сохранивший царское величие и спокойствие. Кем бы он ни был, сердце от него загоралось жаром.

Словно очнувшись, юноша вновь безразлично остановил свой взор перед собой, полностью игнорируя вопрос. Хозяин с силой ударил его под колено, шикнув. Он устоял на ногах, параллельно отшатнувшись от пролетевшего над его головой веера. Легко и непринуждённо, словно танцевал одному ему ведомый танец.

Вместо него на колени упал Призрак, держа рукой окровавленную щёку. 

Молодой господин, тут же утратив весь свой гнев, вновь обратил взор на юношу:

– Скользящие облачные шаги девяти Дворцов… Дорогой друг, они так легки и грациозны, давно не видел столь безупречной техники… Ты даже забавнее, чем я думал изначально.

Пленник усмехнулся, не поднимая глаз:

– Легки и грациозны? Господин имеет проблемы с глазами.

Приближённые молодого господина на миг опешили от такой дерзости, а затем разом чуть не кинулись на него, если бы их хозяин не сделал едва заметного жеста.

– С моими глазами всё прекрасно. – он улыбнулся широко и нагло, словно не расслышал дерзости от своего наложника. – Мой дорогой друг любит вино? Почему бы нам не выпить вина вдали от этого места?