Вэнь Кэсин сидел рядом с телом своего наложника и не мог совладать с собой. Мало того, что две его несносные подопечные чуть не угробили А-Сюя, так ещё умудрились разбить о его голову что-то странного содержания, утянувшее юношу в беспамятство.

Он звал его до хрипоты, сходя с ума от того, что тот не реагировал ни на что: пощёчины, воду на лицо, попытки докричаться. Он был словно мёртвый, только тонкое дыхание немного успокаивало бурю в его груди. Хозяин Долины Призраков даже достал человеческого врача, который испуганно упал в ноги, клянясь, что ничего подобного никогда не встречал, и что, может, стоит подождать?

А-Сюя перенесли в его спальню, рядом поставили курильницы (людям вообще помогают курильницы?! Кэсин не знал). Он лежал на его постели, прекрасный, тонкий, словно из фарфора, и почти что... мёртвый. Это пугало.

Но... Помимо этого внутри него, внизу живота растекалось жгучее ужасное чувство. Он просто хотел это тело, этого человека: плевать, маска ли на его лице, шпион ли он, человек ли он. Слишком уж он прекрасен, слишком холоден и недоступен.

Вэнь Кэсин дрожащими руками одна за другой распутал завязки на его одежде: верхние, нижние, молочная кожа, мягкая и прохладная. Великое Небо, почти как покойник. Он не дыша лег рядом, пытаясь согреть; взял нежную руку А-Сюя и, не касаясь, чуть подул на него своим тёплым дыханием.

Чжоу Цзышу шёл длинными мириадами покоев императорского дворца. На душе было легко и тепло: за окнами бушевала лёгкая весна, зацветали хайтаны, распространяя тонкий приятный аромат. Очередное сложное дело было закрыто, очередная победа, возвышавшая его среди других царедворцев. Клонило в сон. Чжоу Цзышу казалось, что сейчас для этого лучшее время: нет ничего приятнее засыпать на рассвете, в голубоватых сумерках, чтобы потом проснуться в шумный полдень. Откуда-то справа появился его подчинённый, отдавая честь, и поинтересовался, нужен ли его господину сейчас завтрак. Он улыбнулся, чувствуя себя необыкновенно хорошо: «Нет, Инь-Эр... Не надо...»

– Нет, Инь-Эр. – лицо А-Сюя озарилось светлой приятной улыбкой, он словно очнулся, внезапно открыв глаза и дотронувшись до щеки призрака рукой. – Не надо...

Вся кровь разом прилила к лицу, а едкое горькое чувство затопило грудь. Инь-Эр?! ИНЬ-ЭР?! Кто он такой, тысяча демонов, и как он связан с его А-Сюем?! Неужели... Он... Имел любовника? Кто-то уже прикасался к нему, был с ним близок настолько, что при воспоминании о нём лицо наложника озаряла такая светлая и тёплая улыбка. Именно факт этой улыбки делал Вэнь Кэсина несчастным. Он не мог добиться от него ничего, даже ценой угрозы жизни. А кто-то смог...

Дыхание призрака стало тяжелее, он порывисто приподнялся на локте и накрыл его губы своими... Это больно, великое небо, как же это больно и горько. И при этом тело бросило в жар: он оставил ещё один поцелуй – быстрый, голодный, жадный. Голову заполнил туман. Руки гладили гладкую кожу А-Сюя, его плечи, спину, тонкую талию, бёдра, руки, шею. Сердце стучало где-то в висках, желание соединялось с горечью, наслаждение с отчаянием. Почему, почему этот человек так прекрасен. Почему сердце в груди бьётся так сладко и больно.

Вэнь Кэсин как в трансе целовал его щёки, острую скулу, висок, шею, грудь, не замечая, как катится из его глаз слеза. Желание, как змея, постепенно поднималась к горлу, сжимая его тело в своих кольцах.

«Как же его хочется», – в голове призрака словно взорвалась сотня фейерверков, как вдруг рука А-Сюя легла на его голову.

Чжоу Цзышу стоял во дворе Школы Четырёх Сезонов. Его младший брат, утирая рукавом нос, виновато отводил взгляд. Лучший ученик не знал, смеяться ему или плакать: его шиди Чжэнь размазывал неосознанно всё больше и больше копоть по своему маленькому детскому личику.

– Не смотри на меня так, братец, – протянул он, – я пытался достать Иго... Не знаю, почему он оказался там...

– Иди сюда, шиди, – мягко улыбнулся он, поглаживая младшего брата по голове, – дай помогу...

– Дай помогу... – его рука легла на лицо. Мягкие пальцы прошлись по его щеке, брови, носу, губам... Вэнь Кэсин замер, его спина покрылась мурашками. На лице А-Сюя была маска, он всегда знал об этом. Но сейчас её словно не было: за ней выступали настоящие черты лица наложника. И в них было что-то, что будило в его памяти ворох воспоминаний, тревоги, трепета, сердечного тепла. Его улыбка была так прекрасна, такая чистая, живая, настоящая, его глаза так блестели...

Он обнял Кэсина, прижимая к своему сердцу, бившемуся легко и мерно. И запечатлел невесомый, невинный поцелуй на его лбу...

– Что бы ни случилось, – прошептал Цзышу чуть дрогнувшим голосом, – я защищу тебя перед всеми...

Странные эмоции потоком затопили Вэнь Кэсина. Он инстинктивно оттолкнул наложника от себя...

***

Цзышу очнулся от лёгкого толчка. Когда зрение немного сфокусировалось, он смог разглядеть мертвенно-бледное лицо Вэнь Кэсина, щёки которого ярко пылали, а дыхание было прерывистым и тяжёлым.

За догадками даже вставать не пришлось: Чжоу Цзышу просто опустил взгляд и понял, что все одежды на нём распахнуты, а его господин неизвестно сколько времени пялится на его тело. И примерно столько же времени борется с желанием взять его силой.

«Начало-о-ось», – он закатил глаза и очень жалел, что его силы в этом плане были очень ограничены человеческой физиологией.

– Тебе больно? – первым опомнился Вэнь Кэсин, по-щенячьи глядя ему в глаза. – Тебе... очень больно?

Недоброе предчувствие закралось в душу наложника...

– Эта девица дурно воспитана. Она не хотела погружать тебя в транс...

Чжоу Цзышу начал что-то вспоминать. Например, то, что был очень увлечён процессом умертвения призрака, и что кто-то смог подобраться к нему и ударить по голове... А дальше – приятная тьма, две красавицы на нём... И покои императора...

– «Жизнь как сон»? – похолодел он, понимая, что вся его операция пошла насмарку. Небеса и ад, что он сейчас видел?

Вэнь Кэсин виновато закивал головой. Чжоу Цзышу внезапно захотел умереть. Насовсем.

– И что было моей иллюзией? – с замиранием сердца спросил он. Хозяин сильно призадумался, как потактичнее ему рассказать о том, что произошло. Он хотел было выпалить всё – но потом увидел его глаза.

Холодные, безразличные, бесстрастные. И смог лишь выговорить:

– Ты любишь собак.

Камень упал с души Чжоу Цзышу. Он чуть повернул голову, наблюдая за состоянием Хозяина Долины Призраков. Он был в смятении, совершенно не контролируя своё тело. Сознание приобретало ясность. Идеальный момент.

Вот сейчас.

– Что же медлит мой господин? – проговорил А-Сюй, глядя на Вэнь Кэсина со странной полубезумной улыбкой.

Хозяин Долины Призраков вздрогнул, отдёрнув руку от его колена. Наложник чуть развёл ноги, проведя рукой по обнажённому бедру, сладко потягиваясь.

– Ты же так хотел этого... – от этой фразы Вэнь Кэсин стал пунцовым и нерешительно отвёл взгляд.

Да дери его демоны. Чжоу Цзышу поднялся на дрожащих руках и сел чуть ближе к господину, грудь которого часто и сильно вздымалась.

– Господин... лао Вэнь... – он произнёс эти слова почти касаясь его плеча своими губами. По телу призрака пошла крупная дрожь. Цзышу буквально видел, как дрожала его грудь от каждого удара сердца и пульсировала вена на шее. Но он всё так же упрямо смотрел в сторону.

Не встречая никакого сопротивления, но и никакого поощрения, немного озадаченный наложник развернул своего Хозяина и опустил его на кровать, медленно садясь сверху.

Призрак смотрел на него совсем безумно: в его взгляде смешивались страх, похоть, боль, желание, растерянность, надежда и что-то ещё, названия которому он не знал. Несколько минут они напряжённо смотрели в глаза друг друга.

Цзышу откровенно недоумевал. Всё кричало в Хозяине о его желании: твёрдая плоть, горевшее как в огне тело, тяжёлое напряжённое дыхание и яркий румянец на щеках. Но между тем Вэнь Кэсин не сделал ничего, даже не смел дотронуться, словно...

– Что ты хочешь? – в голосе призрака ему послышалась... жалость?

– Покажи мне лицо. – холодно отрезал А-Сюй.

Вэнь Кэсин горько усмехнулся:

– Увидя его, ты не захочешь больше меня знать.

– Я видел много такого, что могло бы потрясти вселенную. – он легкомысленно пожал плечами. – И ничего, жив.

– А если я урод?

– А если урод я?

– Если у меня нет глаза?

– Ты уверен, что на моём лице нет шрамов?

– Что если я выгляжу как чудовище?

А-Сюй наклонился к самому его лицу, так, что Хозяин чувствовал его дыхание на своей коже.

– Я не выгляжу. Я и есть чудовище. – и едва уловимо, почти невесомо коснулся поцелуем уголка его губ. А потом проложил цепочку по подбородку до уха. И оставил влажный поцелуй на тонкой коже за мочкой.

Это было слишком – Вэнь Кэсин не сдержал надрывного стона, вздрагивая всем телом от неожиданной ласки.

– Ну же. – экстремальная ситуация требовала волевых решений. Цзышу подумал, что раз трезвый призрак не готов открыть лицо, то опьянённый близостью окажется сговорчивее. Он шире расставил ноги, призывно двигаясь на его паху. – Ты так этого хотел.

Он был невероятно красив в своей развратной решимости и уязвимости. Его тело ещё хранило на себе печати от ударов Гу Сян – Кэсину хотелось закрыть их снова своими поцелуями, оставить кровавые метки, ещё и еще...

Он схватил его за талию, отчаянно глядя на него снизу-вверх. Маска на лице А-Сюя была сейчас так холодна и прекрасна, хотя – он поклясться мог – его любимый сейчас под ней был бледен как полотно. Возможно, даже губы потрагивали. Единственное незащищённое место – тёмные глаза – смотрели на него спокойно и чуть печально. Словно ему было очень-очень больно. Реальность и воспоминание разом предстали перед его глазами.

Внутри сердце словно разрывалось на две части. Тело А-Сюя, прижимающееся к его телу, тонкая талия в его руках, чуть подрагивающее от... Усталости? Страха? Он не знал. Аромат кожи сводил с ума, если бы это было благовоние, он бы всегда зажигал его во славу всему миру...

Чжоу Цзышу не удержался от сильного точка, в панике кубарем упав с кровати. Вэнь Кэсин тоже рухнул, но с противоположной стороны. А-Сюй хотел было наорать, но поднявшись, увидел, что Хозяин Долины Призраков беспорядочно избивает всё и вся. Себя, стену, кровать, стул, пол, – всё, до чего дотянулась его рука.

– Ненавижу! – взвыл призрак, глядя куда-то невидящим взором. – Как же я тебя ненавижу!

«Опа-па-па», – не то чтобы Чжоу Цзышу паниковал, но был весьма озадачен. Такого никто не ожидал.

Совсем не ожидал.