Изгнание
Их согнали в трюм, эту дрожащую от холода, страха и ненависти живую массу людей.
Они были легко одеты, потому что никто не позволил им накинуть шубы и теплые платки, в чем их застали напавшие на дворец, в том и выгнали под суровый ноябрьский ветер с мелким снегом, что стегал нежные перепуганные лица.
Кто-то из них остался по пути в порт лежать, на дороге или обочине, потерявший силы или забитый. Остальных согнали на корабль под серыми, наполненными ветрами парусами, и сразу в трюм.
- Отплываем! - гулкий крик донёсся до сбившихся в кучу, и последняя надежда на спасение покинула их отчаявшиеся сердца.
Казалось, на их прежде безмятежный мир опустилась мгла. В прошлой жизни остались веселье и праздность, дорогие одежды и украшения, дворцовые интриги и сплетни за чаем и пирожными. В прошлом остались заботы о наследниках. Нет больше наследников, всех альф и омег моложе пятнадцати забирали у пап и резали.
Эти папы и остались на обочинах дорог. Какой смысл жить... Какой смысл бороться за эту жизнь теперь...
Те, что были старше пятнадцати, годились. Их согнали в кучу и, окружив и понукая, вели как скот.
Теперь скот дрожал от бессильной злобы в полумраке провонявшего потом и сыростью трюма.
Так бывает, когда слабый король маленького государства терпит поражение перед громадой империи.
Это судьба его гарема и наследников.
И неизвестно, кому удача улыбнулась, тем, кто выжил и дрожит от страха, или тем, кто остался гнить под тусклым ноябрьским солнцем на дворцовом подворье.
К вечеру усталость взяла свое, никто не приходил к той клети, где сгрудились пленные. Мало-помалу, они разбрелись по пространству, расселись по полу, покрытому сырой соломой, сбившись потеснее, чтобы не было так уж страшно. Те, что постарше, сидели в клети напротив, смотрели отрешённо на молодых, они перестали бояться раньше.
Они понимали, что ждёт их всех. Прибытие в порт враждебной страны и невольничий рынок. Тех, что постарше, продадут работниками и рабами. Помоложе - в чайные дома и гаремы мандаринов.
- Поспи, путь, мне кажется, неблизкий...
- Как тут можно спать? - всхлип. - Не могу перестать думать о том, что нас ждёт...
- Его высочество прав, - третий, едва слышный голос из клети старших омег вмешался в разговор. - Нужно набраться сил и мужества....
- Нельзя произносить тут чины и титулы! - оборвал другой омега. - Их высочествам может грозить опасность!
- Напротив, их будут беречь, возможно, довезут в гарем императора...
Довод показался верным всем, и они перестали шептаться, произнося титулы.
- Поспи, - повторил снова первый омега, подавший голос. - И ты, Тэхен...
- Сокджин, что с нами будет? - прошептал тот, кого звали Тэхен.
Сокджин, старший из выживших принцев, посмотрел на младших братьев, с улыбкой протянул руку, погладил их густые вихры. Вопрос не требовал ответа, но Тэхен и второй принц, которого старший уговаривал поспать, чувствовали себя увереннее, когда их старший брат говорил с ними.
- Мы прибудем в порт Цинь. Не знаю, в какой. Там нас сгонят на невольничий рынок. Наложников гарема и супруга короля продадут в чайные дома или в гаремы сановников. Возможно, им повезет попасть к хорошим циньцам.
- А мы?
- Если командиру этих варваров мы покажемся достойными, нас довезут до гарема императора. Если нет, продадут так же, но, так как мы белая кость, продадут дорого.
Сокджин старался говорить спокойно, немного улыбался, но понимал, что успокоить братьев у него не получится.
- Хён... Мне так жаль чиновника Ли, - произнес Тэхен дрожащим голосом, прильнула к плечу старшего. - Ваша свадьба должна была состояться через месяц...
- Мне тоже жаль. Но... Тэхен, это война. Сильный побеждает слабого.
Сокджин улыбнулся снова, обнимая братьев нежными белыми руками. Чимин, невысокий хрупкий омежка, прижался к груди брата, вдыхая его феромон, что старший выпустил для них, чтобы хоть как-то утешить.
- Я не хочу, чтобы нас разлучали, - прошептал его нежный голосок. - Пусть в гарем, пусть в чайный дом, но вместе. Тэхен младший из нас, не хочу, чтобы он остался один...
- Я буду просить их... Продать нас троих, вместе, - сказал Сокджин. Потом он оглядел остальных. - Те, кто верой и правдой служили нашей династии... От лица нашей семьи прошу у вас прощения. Мне горько от мысли, что вы попали в такую ситуацию. Вы защищали нас от этих пиратов, и многие пали, закрывая нас собой. Лишь мое собственное безнадежное положение не даёт мне помочь вам.
- Ваше высочество, не говорите так, - сказал один из наложников. - Мы не выполнили свой долг и не сумели спасти ваши жизни, жизни юных королевских отпрысков.
- Многие из вас потеряли детей, - сказал Чимин. - Мы выжили лишь потому, что старше них... Мне больно, что я потерял моих братьев.
Да, их осталось лишь трое. Три омеги, последние отпрыски некогда славной династии.
Нет государства.
Нет дома.
Нет ничего.
Как три утлые лодочки, они затерялись в бескрайнем море, увлечённые от берега шаловливыми волнами.
Наконец, утомившись, Чимин уснул, но сном тревожным. Тэхен тоже, прикорнул на коленях старшего брата. Тот же сидел, откинувшись на доски стены, и караулил сон братьев.
Рано утром в трюм спустились стражники, они переговаривались между собой, но не громко. Обойдя клети, они пересчитали по головам пленных, убедились, что никто не покончил с собой.
Один из них, одетый заметно богаче прочих, подошёл к той стороне, где за покрытой плесенью решеткой сидели принцы. Сокджин, под утро забывшийся тревожным сном, открыл глаза и спокойно посмотрел в глаза неприятелю.
- Ведь ты - старший принц? - так же спокойно спросил стражник, скрестив руки на широкой груди.
- Если я не присваиваю себе чужих прав, то - да.
- Надо потолковать. Веди себя спокойно, от этого зависит, разлучат тебя с братьями или нет. Идём.
Окружающие пленные стали умолять старшего принца не выходить, беспокоясь за его жизнь. Но Сокджин лишь аккуратно положил братьев на солому, вверяя заботам наложников и слуг, поднялся и вышел из клети
Высокий и ровный, он поднялся на палубу и сощурился, оглядываясь.
Вокруг море, пасмурное небо. И то, и другое - серое, цвета металла, неприютное, тревожное.
По палубе шныряли матросы, поглядывая на омегу жадно, но ни трогать, ни окрикивать не решались. Сокджин шел, не тормозя шаг, за стражником в дорогих одеждах, мимо драивших палубу юнг, от которых омерзительно воняло потом и альфьим феромоном, Альф, которые давно не вязались с омегами. Поднявшись по небольшому трапу, омега по приглашению вошёл в открытую дверь под капитанским мостиком.
Дверь за его спиной закрылась, омега окунулся в полумрак зашторенной каюты, с трудом различая покои с большим ложем, слева овальный стол и стулья вокруг, справа - кальян и диван.
На ложе, расставив ноги, сидел альфа, в халате, расстёгнутом на крепкой груди. Чиркнуло огниво, альфа зажёг свечу в красивом подсвечнике и поставил на столик подле ложа.
Альфа был зрелых лет, с аккуратной бородой на мелкочертном лице, наверное, в юности он был даже хорош собой. От него не несло опасностью, и принц понял, его позвали не развлекаться.
- Присаживайтесь, ваше высочество, - низкий чуть хриплый голос альфы был согрет его улыбкой. Омега опустился на диван возле кальяна. - Меня зовут Доиль, я один из генералов императорских войск...
Представился он скромно, будто являлся рядовым купцом или пиратом. Принц чуть склонил голову, но никто не сказал бы, что это выглядело раболепски или почтительно. Он просто принял к сведению, что захватил его не рядовой цинец.
- Вы, вероятно, думали, что солдаты, захватившие дворец вашего отца, отдали вас и гарем пиратам? Не волнуйтесь. Мы понимаем, какими ценными пленниками завладели. Белая кость не будет прозябать в обычных чайных домах....разумеется, до прочего гарема это не касается... я позвал вас говорить о вас. И о ваших братьях. Ведь на борту ещё два принца, оба младше вас, я прав?
- Да, со мной два моих брата.
- Ведь вам хочется, чтобы ваши судьбы не разошлись теперь? Хочется попасть в один дом, я прав? - Доиль улыбнулся, его хитрые глаза сузились, придавая лицу очень хитрое выражение, словно у лисы.
- Полагаю, за это я должен буду что-то сделать.
- Да, просто так милостей от судьбы вы больше не увидите, - рассмеялся генерал, дотягиваясь за чашечкой, что стояла подле него на столике в компании чайника. Сделав глоток, генерал снова вперил взор в гостя своих покоев. - Достаточно вполне, что вы родились в королевской семье. Это даст вам некоторые преимущества теперь... На самом деле, все очень просто. У государства есть наследный принц ...
Он с улыбкой умолк, так как принц Сокджин тихонько застонал, закрыв лицо руками.
- Едва лишь наследный принц Юнги узнал, что столица и дворец ваши захвачены, прислал мне соколом депешу. Чтобы вас и пальцем не трогали, а доставили ему под белы рученьки...
- Отказ отца отдать ему Чимина в мужья пять лет назад не даёт ему покоя?
- Именно. Все эти годы принц Юнги ждал момента, когда сможет завладеть вашим младшим братом, и его удача, наконец, пошла по одной дороге с ним и обняла его плечи. Вам не стоит переживать так уж сильно, его высочество слывет жестоким с омегами, но если ему не перечить, может быть и нежным. Тем более с вашим братом, как нам с вами известно, он влюблен в него с тех самых пор, как увидел впервые.
Да, Сокджин знал об этом. Пять лет Юнги безуспешно сватал Чимина, да только братик был обещан другому. Знал омега и о репутации наследного принца, по слухам, омеги в его гареме до безумия боялись делить с ним ложе ввиду его жестокости и безудержности в утехах.
- Как я уже сказал, не стоит беспокоиться. Уверен, за пять лет его высочество научился вести себя сдержанно. В любом случае, омеги, как мы знаем, прекрасно умеют воспитывать альф. Я прошу вас научить вашего братца покорности, от этого зависит его грядущее благополучное существование. Теперь вы можете убедиться и успокоиться насчёт его судьбы, я полагаю.
- Его высочество возьмёт в гарем всех нас троих? Вы сказали, я могу сделать нечто, что позволит нам не разлучаться
- Наследный принц крепко дружен с двумя своими младшими братьями, принцем Хосоком, который известен на всю империю своими талантами дипломата, и принцем Намджуном, блестящим военным деятелем. Вам стоит знать, что это его стратегический гений завоевал ваше государство за такой короткий срок. Я планирую предложить этим принцам забрать вас в свои гаремы, не знаю, кому кто приглянется, но так как оба вы уродились красивыми, думаю, судьба ваша сложится успешно. Как видите, я не варвар. Принцы тесно общаются друг с другом, и вы будете часто видеться.
- От меня требуется убедить Чимина быть благосклонным к наследному принцу?
- Следует настроить и себя, и принца Тэхена тоже. И... Мой совет, - генерал подался чуть вперед и вперил хитрые глаза в Сокджина. - Постарайтесь понравиться принцу Хосоку...
- Почему?
- У него мягкий и добрый нрав. Удачно, если вы оба попадете к нему....
- Отчего вы так любезны? - склонил голову на бок Сокджин.
Альфа улыбнулся хитро, пожал плечами, но так ничего не и ответил на вопрос омеги, отпустив его обратно в клеть.
Они прибыли в порт ночью. Сокджин очнулся от звука, характерного удару корабля о причал. В трюм доносились крики и смех матросни, изредка перемежаемые громкими командами, отдаваемыми генералом Доилем. Следом послушался стук шагов, в трюм спустились стражники и стали выводить по группам пленных. Поднялся невообразимый вой и плач, младшие омеги ревели, видя, как уводят старших, друзей, Сокджин же стоял, прижавши к себе сонных братьев.
Он был в отчаянии. Ему начало казаться, что мир вокруг него постоянно сходит с ума, переворачивается с ног на голову и обратно, и больше всего злило его то, что он, впервые в жизни, ничего не мог сделать для спасения братьев и себя самого.
Как никогда сильно желал он быть альфой, хотя понимал, что, будь он им - погиб бы от рук захватчиков дворца.
Как и наследный принц его страны, как и отец, убитый при сопротивлении.
Он вспомнил своего папу, своего и младших братьев. Тот умер от лихорадки год назад.
Сейчас Сокджин всерьез завидовал папе.
Супруга короля стражники практически выносили из клети, он был без памяти. Сокджина вели без тычков, но не давая замедлять шаги, так что он просто поднял на спину обессиленного Тэхена, обнял одной рукой плечи Чимина и повел их наверх.
Порт шумел, процессию пленников зашвыривали гнилыми овощами и называли когуресскими псами. Омеги рангом пониже боязливо вжимали головы в плечи и жались друг к другу. Сокджин велел Чимину не отходить ни на шаг.
Он боялся, что и из порта их погонят пешком, но, как оказалось, невольничий рынок располагался тут же. Гарем тут же разделили, и принцев запихнули в большой, грубо сколоченный паланкин. Наложники закричали, стали требовать принцев обратно. Сокджин призвал их не делать этого, прося беречь себя, омеги плакали и тянули к нему руки.
Их везли долго, по ухабистой дороге. Ехать было холодно, и Сокджин, оставив гордость, открыл немного окошко и обратился к генералу Доилю, ехавшему рядом с паланкином:
- Генерал, нам холодно ехать, могу ли я осмелиться и попросить хотя бы один теплый плащ?
- Под соломой, на которой вы сидите, есть плащ, кажется, - сказал воин, ехавший подле генерала.
Сокджин поблагодарил и вернулся в паланкин. Плащ, в самом деле, лежал под соломой, полностью ею прикрытый, был дырявый, грязный, но хоть теплый. Сокджин уселся на солому, принял в объятия братьев, а Чимин укрыл себя и Тэхена плащом. Тэхен чихнул от пыли.
- Брат, - сказал он тихонько Сокджину, не поднимая лица с его груди. - Куда мы едем? Вчера, вернувшись от генерала, ты не сказал ни слова.
- Судьба посылает нам испытание на выносливость и терпение. Чимин, принц Юнги примет тебя в своем гареме.
Чимин застонал, прижавшись к нему теснее, тут же заплакал.
- Он порвет меня на части, ведь он варвар, деспот, легенды ходят о том, как безудержно жесток он с омегами!
- Если не это, то бывать тебе в гареме мандарина, чем же лучше? Кто знает, как твоя судьба сложится в доме другого господина. Принц Юнги, хотя бы, нам известен. И... Генерал предположил, что за пять лет принц стал менее... Жестокосердный. Он влюблен в тебя по-прежнему, любовь способна смягчить даже камень....
- Да ведь я его не люблю! - простонал Чимин.
- Тебе стоит приложить усилия, чтобы полюбить, - сказал Сокджин. - Чимин, я понимаю... Ты рожден принцем, и ты останешься принцем до конца твоих дней. Но... Нашего государства больше нет. И даже если кто-то из альф династии выжил и вернётся к власти, неужели ты думаешь, он попытается вызволить нас? Мы омеги. Мы можем только быть за альфой. Командовать только собственным мужем, если он позволит. Твой альфа уже влюблен, так что... Тебе будет легче. Генерал сказал, мы будем видеться, на первых порах мы с Тэхеном будем жить в том же гареме.
- На первых порах? - насторожился Тэхен. - Что это значит?!
- У принца Юнги есть младшие братья, принц Хосок и генерал Намджун. Генерал посоветовал нам с тобой понравиться принцу Хосоку, он славится добрым нравом и хорошим воспитанием. Я склонен был бы поделить надвое суждение генерала, однако и сам был наслышан о разумности второго принца. Старший брат....наследник....
Сокджин запнулся, так как в мыслях пожелал старшему альфе покоиться с миром.
- Наследник говаривал, что в бытность его в Цинь, когда ещё не были они к нам враждебны, он имел возможность общаться с принцами, и Хосок произвел на него самое благоприятное впечатление. Тэхен, я прошу тебя, побереги свой характер до той поры, как ты займешь прочное место в гареме, а до той поры - будь послушен и кроток. Хочу я, чтобы ты уж наверняка попал в гарем к умному, спокойному и доброму альфе. У такого и гарем хороший, посмотри на наш, как отец был добрым супругом, так и гарем, разве уж много было интриг и ссор у нас?
Тэхен не сказал ни слова, только плотнее обнял Сокджина. Старший чувствовал, как колотится сердечко младшего от волнения.
- А что генерал Намджун? - спросил Чимин.
- Не знаю, - ответил старший. - Я слышал, он много времени проводит в походах, редко появляется в столице, даже если он жесток, из-за его частых отлучек в его гареме спокойно, мне думается.
- Раз часто он не дома, приезжая, зверствует с омегами, - не согласился Чимин.
- У военачальников есть омеги, которых они берут в походы. Домашние омеги ждут их возвращения в столице.
- Кто поручится, что он, заполучив кого-то из вас в гарем, не станет брать в поход? Принц в толпе солдатов, - фыркнул Чимин.
- Не станем думать о плохом, - улыбнулся Сокджин. - Я весь полон надежд, что Тэхену найдется место в гареме принца Хосока. Моя судьба мало меня беспокоит, лишь только я увижу, что вы оба в надёжных местах, успокоюсь.
- Надо сделать так, чтобы мы оба понравились принцу Хосоку, - сказал Тэхен старшему. - А лучше - принцу Юнги.
- Принц Юнги вполне может взять нас троих, - кивнул Чимин. - Если он так поступит, я клянусь, все сделаю, чтобы ему угождать.
Сокджин улыбнулся, кивая. Вскоре омежки уснули, а он бодрствовал, терзаемый думами о будущем.
Новый дом
Они пробыли в дороге неделю, останавливаясь на ночлег где придется. Понимая, что раз везут их ко двору принца, то пальцем не тронут, Сокджин часто думал: вот знать бы, что есть кому встретить их дома, может, попытался бы он вызволить братьев, вернуть их домой. Но как ни делал прикидки, по всему выходило, что дома у них больше нет. Ни единого друга, кроме них самих.
Казалось, вокруг шеи сжимается какое-то кольцо из бетона, и душит омегу. Он ненавидел быть бессильным перед лицом опасности.
Что он может?! Скакать верхом, готовить и стирать, разливать чай, танцевать и петь, заботиться о детях, врачевать, писать и читать. Все, что положено уметь омеге из высшего общества.
Умеет он стрелять из лука, мечом владеть? Нет. Не положено омеге, вот и не учен. Когда-то он любил, украдкой, пробираться на мужскую половину дворца и наблюдать, как потные полуголые альфы обучаются ратному делу. Старшие братья кричали и шипели, размахивая мечом, а отец - искусный лучник был. Сокджин пытался движения мечом запомнить, как отец тетиву натягивает да стрелу вкладывает, а однажды его за подглядыванием поймал один из братьев.
- Ты не удержишь меч, - сказал он с усмешкой, очень обидно. - И тетивы так не натянешь. Хочешь попытаться?
Он хотел! Ему дали меч, но он был в ножнах так тяжел, что просто притянул омежку к земле. Тетива не натянулась даже приблизительно. Он печально смотрел на оружие, братья хихикал вокруг него.
- Не омежье дело, - сказал наследник и единым рывком вытащил меч из ножен и повернул в руке. - Всегда вы слабее нас будете.
Сокджин восхищённо округлил глаза, брат улыбнулся уже примирительно.
- Не бойся. Вы слабыми рождены, потому что не в бою ваша роль. Наша задача вас защищать. Учись супругом быть, а уж альфа твой не даст тебя в обиду.
- А если альфа обидеть захочет? - прошептал Сокджин.
Братья как услыхали, давай галдеть:
- Кто тебя тронет, только нам скажи, уж мы его! - потрясая оружием, рычали они.
Сокджин смеялся и кивал, что согласен, братья защитят.
Сейчас он, вспомнив эти толки, разрыдался. Закрыв рукою рот, чтобы спящие братья не слыхали, плакал омега, сидя у ночного костра.
На следующее утро они подошли к столице. Помимо пленных омег, вез генерал в столицу богатые дары и невольников-рабов, и евнухов. Сокджин и братья его, у узкого окошка сгрудившись, смотрели на столицу Цинь, на людей в одежде иной, но так же, и бедняки тут были, и знатные. Мимо их паланкина ехали другие, побогаче и намного, в которых перемещались мандарины и их мужья и сыновья-омеги, а на конях выступали сыновья-альфы и воины, вид доспех их и шелковых одеяний был омегам противен.
Наконец, показались впереди ворота дворца. Проверив документы, поклонившись генералу, стража отворила тяжёлые высоченные створки. Лязг железа, шорох дерева ворот, кони топчут у самого паланкина. Стало холодно омегам от страха.
- Ну вот и окончен наш путь, - улыбнулся генерал, спешившись и велев поставить паланкин.- Далее путь ваш пойдет пеший.
Чимин хотел было возмутиться, но Сокджин первым вышел из нутра их обиталища, выпрямился, спину разминая. Поклонился генералу.
- За то, что в пути вы были с нами великодушны, примите мою благодарность. В вашей воле было сделать с нами дурное. Благодарю вас за все.
Казалось, генерал вовсе не ожидал таких слов, смешался, на красивого омегу глядя.
- Уж не думал, что спина твоя согнется передо мной. Что ж... Я не зверь, принц. Ты был послушным и не создавал проблем.
Ещё раз Сокджин поклонился и помог Тэхену выбраться из паланкина. Снова взяв брата на спину, он двинулся за Чимином и вышедшим их встречать евнухом в сторону дворцовых построек справа от главного дворца. Тэхен чихнул снова, Сокджин тревожно слушал его дыхание - частое, лихорадочное. Чимин и Сокджин были много крепче младшего брата.
Евнух привел принцев к дому, архитектура которого так напоминала родные берега. Чимин оглядел постройку и сад вокруг нее, а на пороге дома столпились омежки самых разных возрастов, с любопытством взиравшие на прибывших.
- Тэмин! - крикнул евнух, и с крыльца скатился, ловко перепрыгнув через спины толпящихся, невысокий справный омежка с весёлыми глазами и широкой улыбкой.
- Я тут, - он оглядел Чимина, что стоял ближе к нему, затем его братьев. - Я Тэмин, буду прислуживать вашим высочествам. Ну-ка, расступились!!! Прочь пошли! - закричал он на прочих, и они, на удивление, испуганно рванули от его взмахов, как воробьев стая от кошки.
В небольшом дворце, в котором, как оказалось, принц отвёл омегам покои, было тесновато, но уютно и красиво. Тэмин показывал омегам комнаты, потом показал одну, побольше прочих.
- Это вам на троих, принц сказал нам поселить вас втроём, но, велел добавить, ежели станете вести себя нескромно, особливо это принца Чимина касается, то он вас своей милости лишит. Мы все удивились, что он вообще решил вас в отдельные покои селить, в его манере в погреб запирать непокорных....
- Мы не были непокорными, - процедил Чимин.
- Ты пока не цеди,- хихикнул Тэмин. - Пока с альфой ложа не разделил, девственностью пахнешь, веса тут иметь не можешь. Принц, сказываю тебе, добрый к вам, потому что генерал ему писал, что ведёте себя пристойно. Но всему предел наступает, а терпение принца вообще, как в решете, легко просыпается и нет его. Сейчас отдыхайте с пути часок, потом приду и поведу в баню, облачу в одеяния и отведу принцу в покои, а там уж как он скажет, так и бывать вам...
- Подумать только, от воли альфы судьба моя зависит...
- Не гневи судьбу, принц. Его высочество обычно с новыми наложниками не щепетилен, цени отношение, - посоветовал беззлобно Тэмин и ушел, поклонившись.
Сокджин уложил Тэхена на постель, что была тут одна, но просторная, заметался по покоям, нашел воды кувшин и чайник, попросил слугу за дверью принести чаю. Напившись горячего, Тэхен уснул, тяжко дыша.
- Лекаря нам можно? - спросил Сокджин снова у слуги.
- Пока нет. Может, принц его сошлет в служный дом, а может совсем отошлет, лекаря звать не буду.
- Дайте хотя бы одеяло.
- Это можно.
Укрыв брата тепло, Сокджин уселся подле, тревожно за его состоянием следя, Чимин же по покоям ходил, злясь все сильнее.
- Отчего ты, брат, такой покорный и вежливый с ними тут?! Ты принц, а слуга этот так неуважителен...
- Я был бы принц, коли бы государство наше не пало, а приехали мы женихами. А так...Чимин, мы наложники. Вежливость - лучшая политика.
- Прогибаться зачем?! Они наших братьев и отца убили!
- Не они, солдаты их. Война, Чимин. На войне одни убивают других. А мое дело - чтобы вы оба выжили. Я больше ничего не могу, как быть вашим братом. Мой долг перед отцом и папой - чтобы вы выжили и были в тепле. Если ради этого я должен вежлив быть - мне нетрудно. Эти люди мне плохого не делали. Если для этого мне надо будет продаться какому-то альфе - я сделаю это. Если принцу Юнги будет угодно - значит, так и быть. А если ты будешь характер где не надо выказывать, Тэхена заберут от нас, больных омег не ценят негде, и меня у тебя отберут. Ты расстаться с нами хочешь?
Чимин пристыженно замолчал.
- Я омега. Я могу только то, что могу. Воевать - мои руки даже меч не держат. Защитить вас с оружием не могу. Меня гложет это, понимаешь?! Я хочу... Хочу вам... Хочу вас оберечь, как старший брат, как могу, хоть телом своим...
Сокджин закрыл широким рукавом глаза, сдерживая слезы.
Открыв глаза, Тэхен поднялся с ложа и коснулся рукой головы старшего. Рука та была горячей и дрожала. Сокджин обнял его, качая, потом положил, снова подошёл к дверям.
- Молю вас, пришлите лекаря, пришлите хоть лекарства, у моего брата жар, он простудился на корабле, затем в паланкине. Молю вас.
- Принца молить будешь.
Сокджин вернулся к брату и стал делать ему примочки, отрывая от нижнего платья своего, пыльного, куски ткани. Он и Чимин, как и Тэхен, были в одних ханбоках, некогда розовых, а теперь потерявших всякий лоск.
Постепенно Тэхену стало легче, прошло уж более часа, а Тэмин не возвращался. Чимин пошарил по сундукам и нашел кулёк с сухой ромашкой, так что Тэхену дали питье из нее.
Наконец, двери растворились, вошёл Тэмин с каким-то коробом. Оттеснив Сокджина от лежащего брата, он уселся, серьезный, прощупал пульс, затем зрачки.
- Он переутомился, лихорадка сходит от ромашкового чая, - сказал Сокджин.
- Принц Юнги отбыл с братьями на охоту. Приедет завтра к вечеру. Велел вам ждать. Я буду с вами, сейчас еду принесут. Я ее для вас попробую. Завтра в баню. Вечером к принцу.
- Тэмин, подскажи, каков сейчас его высочество? Груб или нет? - спросил Чимин.
- Он очень легко выходит из себя, но если поставил быть холодным - таким и будет. На самом деле, на фоне генерала Намджуна он сущий ангел, - хихикнул Тэмин. - Вот кому я из вас не позавидую, это кто генералу глянется... Он до красивых омег падкий....
Сокджин с тревогой посмотрел на Тэхена.
- Надейтесь принцу Хосоку понравиться, - кивнул Тэмин. - С ним омегам хорошо, он добрый альфа. Ну, кроме тебя, - слуга посмотрел на Чимина с оттенком сочувствия во взоре. - Принц Юнги тебя не отдаст.
- Чертова омежья судьба! - прорычал Чимин. - Почему я не могу быть с тем альфой, какого сам выберу?! Мне противен ваш принц!
- Чимин! - вскричал Сокджин. - Что за речи?!
- Мне не нравится принц, и почему...
- Твое "нравится" осталось дома! Здесь может быть только твое хорошее поведение! Ты наши жизни под угрозу ставишь!
Чимин запнулся снова. Характер его был резок, порой до безумия, склонен он был к импульсивному и бездумному поведению, но братьев очень любил. Сокджин с детства с ним много сил убивал, но все равно эта строптивость частенько в Чимине просыпалась.
В бане было жарко и тихо, видимо, остальные омеги-наложники выкупались уже и ушли, предоставив принцам эту привилегированную приватность. Тэхену уже стало лучше, он отоспался и поел, и шел сам, удивлённо глядя по сторонам, за Тэмином. Чимин шел молча, но, было видно, кипит от ярости и несогласия со всем, что происходит вокруг него. Сокджину очень хотелось дать ему подзатыльник, но они не были дома, нужно держать лицо.
Кто бы только мог понять, как достало омегу держать это самое лицо. Выросший под защитой старших братьев-альф, любимого отца и папы, затем гарема, он привык к тому, что может быть слабым и беспечным, знал, что и в собственном доме, когда пометится с альфой, будет под его заботой. Он был не готов совершенно принимать такую ответственность. Ему хотелось снова стать таким же младшим и опекаемым. Хрупким, как цветочек.
Но он не собирался поддаваться этой прихоти. На его руках два младших брата, строптивый Чимин, ранимый Тэхен. Он не может позволить себе дальше быть слабовольным.
Усадив братьев в чан, огромный, залез сам. Пар от воды, вода приятно горячая, в помещении пахнет деревом и маслами. Тэмин спросил, нужна ли его помощь, но Сокджин поблагодарил, сказав, что справится сам.
Он помнил папины наставления, одно из которых гласило: нельзя недооценивать тех, кто кажутся слабее. В чужом доме будь вежлив со всеми жителями. И он был вежлив со слугой, впрочем, и Тэмин, ведь ничего дурного не сделал им, чтобы его оскорблять.
Обрадовавшись, что может полентяйничать, слуга уселся у входа, предварительно разложив новые одежды принцам на лавку подле себя. Он сначала тихонько мурлыкал что-то себе под нос, Сокджин прислушался.
- Пой громче, если хочешь, - сказал он.
И Тэмин запел, голос его был нежный, мелодичный, с придыханием. Чимин угомонил свою ворчливость и стал с удовольствием слушать. Тэхен покачивал головой в такт песне. Сокджин улыбался, отчищая братьев от грязи.
- Ну вот, хоть снова вижу, какого цвета ваши волосы.
Чимин потряс розовокудрой головой и улыбнулся широко. Волосы Тэхена были белыми, как снег. Сокджин же уродился чернокудрым, носил волосы цвета воронова крыла. Закончив мыть братьев, он стал мыться сам, смывая пыль и грязь, ощущая, как тело его словно начинает дышать, он очень любил водные процедуры.
Внезапно ему показалось, что за одним из заколоченных окон что-то шуршит. Поднявшись в чане, он прислушался. Тэмин замер, тоже слушая.
- Возможно, кто-то из дворцовых подглядывает, красоту вашу изучает. Переживать нет причин, в этой части дворца может находиться только его величество император, а он сейчас совершенно точно не придет сюда, так как ужинает с супругом и любимым мужем в своих покоях.
Сокджин вернулся в чан и продолжил мытьё. Братья сидели смирно, хотя обычно баловались и брызгались.
Они не могли ещё изжить то, что случилось так недавно. В их памяти запечатлелось накрепко то ужасное событие, первое ужасающее событие их юных жизней. Чимин, покушав как следует и поспав, стал более расположен к спокойствию, тем более, что за Тэхена можно было не волноваться теперь, коли ему стало значительно лучше.
Облачившись в шелковые наряды, очень пошедшие их красоте, принцы, по просьбе Тэмина, накинули капюшоны на головы и вышли с ним из бани.
- Я веду вас к Его Высочеству. Оба его брата у него теперь, все трое в благом расположении, так что судьба вам улыбается, - сказал Тэмин. - Учить вас уважению не стану, вы воспитаны лучше всех омег дворца... Единственное. Принц Юнги не любит, когда омеги смотрят ему в глаза.
Чимин хмыкнул. Уж он-то знал это как никто. Пять лет назад он, отказывая принцу, собрав для этого всю свою от природы положенную наглость, смотрел именно в его глаза. И ухмылялся, глядя, как эти самые глаза горят пожаром гнева.
Сейчас, чуяла душа принца, эта наглость ему вполне может аукнуться.
Дворец принца был весь освещен по периметру огненными чашами и окружён стражей, причем, разного толка, что подтверждало, что обиталище его высочества посетили его братья. Тэмин поздровался с евнухами у дверей, и те с почтением пропустили его и принцев внутрь.
Довольно просторно, подумал Сокджин, идя за Тэмином, и ощущая дыхание стражи за спиной. Он шел рядом с Тэ, за спиной Чимина, который, конечно, был главным героем вечера, впрочем, нос не задирал и господина из себя не корчил, видимо, напугался и притих. Это к лучшему.
Оглядываясь аккуратно, Сокджин отметил, что убранство коридора вполне говорит о величии владельца дворца, и подумал: какова надежда, что слухи о принце окажутся правдивыми? До этой поры все шло для принцев относительно благополучно, но это и настораживало.
Только бы Чимин не сказал что-то, что совершенно не придется по вкусу принцу Юнги!
Наконец, они остановились у широкой двустворчатой двери. Тэмин почтительно поклонился и отошёл, уступая место евнуху его высочества.
- Ваше высочество! - позвал евнух, согнув и без того сутулую спину. - Его высочество принц Чимин с братьями прибыли.
- Он должен был представить тебя первым, - прошипел Тэхен возмущённо.
- Молчи же, бога ради, - вздохнул Сокджин.
- Пусть войдут! - ответил голос, который все три принца узнали сразу.
Низкий, чуть хрипловатый, едва заметно шепелявый, властный и, в сущности, красивый. Голос принца Юнги. Двери распахнулись, впуская омег в большое, в золоте и шёлке, светлое помещение, поражающее богатством обстановки. Напротив входа располагался диван, по стороны от него - небольшие его копии, за большим диваном - ложе. Наверное, диван передвигался от стены, подумал Сокджин.
Перед диваном высился уставленный яствами и вином стол, вокруг него прислуживали омеги гарема. На диване сидел крепкий, среднего альфьего роста мужчина, довольно молодой и привлекательный лицом и белыми волосами молочного оттенка. Некрупные нежные черты, аккуратный рот с розовыми губами, он вполне мог бы быть омегой, если бы не властный взор небольших умных глаз и некая сила, что лилась от него незримо, но ощутимо омежьим нюхом. Доминирующий феромон, присущий альфе. Одет принц был в богатый фиолетовый халат на голый торс, украшенный гербовым медальоном, и шелковые шаровары, лоб его скрывала повязка с тем же гербом.
Дракон. Знак принадлежности к императорской фамилии.
Войдя, омеги поклонились принцу, тот отвёл взор от одного из прислужников, кому улыбался, и посмотрел на них.
- Ммм, какой подарок ты завоевал мне, Намджун, - произнес принц, ухмыльнувшись.
Чимин вспыхнул, так как взор принца был обращён на него, взор тяжёлый, холодный.
- Ну, завоевал я страну, а омеги лишь часть моих трофеев, - раздался в ответ низкий красивый голос.
Сокджин увидел высокого альфу в сине- красном одеянии по левую руку от наследного принца, чьи волосы были светло-каштановыми, красивыми вихрами окружали крупное лицо медового цвета. Аккуратные, драконьего разреза, глаза сузились, поймав взгляд старшего омеги. Сокджин медленно опустил очи, не желая показаться испуганным или чересчур заинтересованым.
- Добро пожаловать, ваши высочества, - в голосе наследного принца слышалось явно ехидство, когда он произносил титулы принцев. Сокджин поднял на него тяжёлый взгляд. Юнги этот взгляд заметил, но вместо того, чтобы притворно ему удивиться, как он очевидно хотел, вдруг сжал губы.
- Что-то подсказывает мне, что ты оставишь их в своем гареме, - вздохнув, покачал головой альфа, сидящий на втором диванчике.
Он приподнялся, являя статную фигуру, походку довольно грациозную, но от того не менее мужественную, приятное лицо с правильными чертами и очень умными шоколадными глазами. Волосы его, того же оттенка, что и глаза, крепляла повязка красного цвета, но одежды были зелёными.
Скорее всего, это принц Хосок, подумал Сокджин.
Хосок подошёл к ним, сначала к Чимину, улыбнулся ему - омега поджал губы в ответ. Затем он посмотрел на Тэхена - младший омега посмотрел на альфу исподлобья. Хосок улыбнулся и ему, приятной улыбкой. Сокджин был единственным, кто ответил на улыбку принца поклоном и улыбкой. Хосок склонил голову вбок и подошёл.
- Наслышан я от наших некогда послов в вашей стране, что лишь один принц-омега научен манерам, - сказал Хосок, но это не прозвучало обидно, а именно слегка иронично. - Ваше высочество так же хорошо воспитаны, как и красивы.
- Омеге в его положении лучше быть хорошо воспитанным, если он хочет не сгинуть в борделе либо попасть к хорошему хозяину, - заметил Намджун, поднимаясь тоже и подходя.
Он приблизился к Сокджину вплотную, заставив омегу застыть от шока, никогда альфа, не являющийся его кровным родственником, не приближался к нему так бесцеремонно, даже захватившие его солдаты вели себя более почтительно.
Да, им действительно очень крупно везло ровно до этого момента.
Намджун вперил взор в глаза омеге, который выпрямился во весь рост и ждал, пока альфа на него насмотрится. От генерала пахло терпко и сладко, каким-то неизвестным Сокджину цветком или фруктом, в целом вполне приятно, но... Подавляюще. И феромон густел с каждой секундой.
Внезапно Намджун поднял руку и длинными, усеянными перстнями, пальцами взял омегу за подбородок и повертел.
- Красивый. Очень красивый, - кашлянув, произнес он. - Покорный. Оставь себе, мне будет скучно.
Резко отпустив лицо Сокджина, генерал подошёл к Тэхену - тот моментально кинулся за спину старшего, враждебно таращась. Генерал рассмеялся, Юнги тоже, Хосок вернулся на свой диванчик и подал кубок для вина омеге-наложнику.
Намджун взял за подбородок Чимина, тот стерпел, но по глазам было заметно, как его бесит его положение. Генерал хмыкнул.
- Строптивый. Не так красив, как старший брат, но интересный...
- Он вне вашего выбора. Он мой, - отвернулся Юнги, принимая из рук наложников виноград, сразу в рот. - Выбирай из прочих.
- Младший миловидный, - заметил Хосок, поднимаясь и подходя, - Ещё ребенок, конечно. Я возьму его и старшего, коли уж генералу скучно, как он выразился.
- Да, повезло им обоим, - фыркнул Намджун, возвращаясь на диванчик и опрокидывая чарку.
- В моей власти вообще оставить всех троих себе, - вдруг поднялся Юнги.
Чимин внутренне сжался, было заметно по резко побледневшему лицу. Юнги же, лишь бросив на него короткий взгляд, прошел мимо, оглядел высокую фигуру Сокджина, одобрительно хмыкнул, а потом вдруг схватил Тэхена за тонкое запястье и дёрнул на себя.
Казалось, маленький принц от неожиданности рухнет на пол и расплачется, так как с детства его ни разу не ругали, не били, не пугали так сильно, тем более, альфы.
Казалось.
Едва Юнги тронул руку Тэхена, мальчик испуганно вскрикнул. Однако, и принцу случилось удивиться: до того спокойный, старший омега, едва поняв, что брата обижают, обращаются непочтительно, схватил крепкой рукой альфу за плечо, от злости сила его выросла - и он отшвырнул принца на пол.
Сокджина колотило от гнева.
Он пытался. Он искренне пытался быть спокойным и рассудительным.
Он стерпел, что его и Чимина тронули за подбородок, он держался из последних сил на этих унизительных смотринах, но таскать грубо братьев - позволить это было выше его сил.
Схватив за руку Чимина, он затащил его себе за спину, широкими плечами закрывая. Чимин обнял Тэхена, злобно таращась на Юнги.
Намджун и Хосок вскочили, наложники вскрикнули от ужаса.
Юнги встал, тяжело дыша, вытаращившись омегу.
- Чего это ты творишь, омега?!
- Ваше высочество, я многое могу стерпеть, если это касается лишь меня, если это ради блага, но подобное грубое отношение к брату, простите, терпеть не намерен! Он ещё ребенок, он боится, возьмите себя в руки! Мы здесь не гости, а пленники, я это понимаю, но и вы поймите, что я их старший брат, как я могу стоять спокойно и смотреть на такое?!
- Ты будешь смотреть и ты будешь покорен! - зарычал Юнги.- Стража, на колени их!
- Стой!
Хосок выступил вперёд, улыбаясь примирительно.
- Юнги, остынь. Твои пленники относятся к белой кости. Они могут в связи с этим требовать минимального уважения. Ещё раз, отдай мне старшего и младшего, и тебе не придется больше беспокоиться об их поведении...
- Этот омега смел толкнуть меня! - Юнги выхватил меч у ближайшего стражника из ножен и наставил на горло Сокджина. - Что мешает мне пронзить тебя мечом, омега, прямо тут?
- Если вам угодно творить гнусные вещи, возьмите меня и делайте их со мной, я прошу вас, ваше высочество, - побледнев, не отступил тот. - Пусть я не так хорош... Как мои братья... Но это все, что у меня есть. Я прошу, ваше высочество, будьте великодушны.
Его тон был решительным, но не дерзким, и мелодичный красивый голос его не мог в принципе раздразнить чью-то ярость. Юнги медленно опустил меч и улыбнулся.
- Ладно. В самом деле, я и сам старший брат, да и... В хорошем настроении сегодня. Хосок, забирай младшего парнишку себе. Старший и средний мои.
- Старший тоже, отомстить хочешь? - хмыкнул Намджун.
- Я вижу в нем сокрытый огонь, - сощурился Юнги. - Вижу, что с ним будет интересно. Только нужно разбудить это пламя. Я его оставлю. К тому же, как ты сам заметил... Он красивее прочих.
Сокджин опустил глаза к полу, продолжая обнимать стоявших за его спиной братьев. Хосок подошёл ближе, почтительно кивая старшему Омеге, заглянул за его спину.
- Не бойся, - улыбнулся он Тэхену.- Я не обижаю омег. Тебе понравится в моем дворце. Гарем у меня дружный, они помогут тебе быстро освоиться. Тэмин, отведи его ко мне прямо теперь и поручи заботам Бэкхена.
Тэхен в ужасе округлил глаза, глядя на старшего, тот с мольбой посмотрел на Хосока, но тот покачал головой.
- Вы трофей принца Юнги. Я могу лишь принять его решение. Даю вам слово, ваше высочество, я буду хорошо заботиться о вашем брате и не препятствовать вашим встречам.
Сокджин поклонился и обнял Тэхена. Тот дрожал мелкой дрожью.
- Мужайся, - прошептал старший. - Тебе повезло, вспомни слова генерала Доиля. Тэхен, прошу, будь благоразумен....
- Я постараюсь. Обещаю.
И Тэмин увел его, дрожащего, но мужественно шедшего ровно, старавшегося не потерять лицо. Сокджин и Чимин остались вдвоем.
- Евнух, отведи их обратно в ту комнату, завтра прикажи учить поведению в гареме, - опустился на диван Юнги. - Докладывай об их поведении мне...
- Послушай, я тут подумал, - сказал вдруг Намджун. - Отдай мне старшего.
- Что ж не среднего, ведь он интересный? - язвительно поинтересовался Юнги. - Увидел его характер и заинтересовался? Может и отдам, только воспользуюсь своим правом первой ночи, а там... Ты же видел, как умеет он уговаривать. Может, упросит меня оставить его, не отдавать тебе...
- Младшего ты вязать не захотел...
- Он моей вязки пока не выдержит, а зачем мне труп в постели... Евнух, уведи их!
Сокджин заставил себя поклониться и направился к выходу, буквально таща за собой Чимина, который явно рвался надавать принцу по щекам.
За время отсутствия омег в комнате там произошли изменения. Исчезла их старая одежда, стало теплее, так как затопили небольшую красивую печку, на ложе постелили новое белье, принесли ужин. Евнух ушел, братья остались одни. Сокджин опустился за стол.
- Идём есть, Чимин.
- Как тебе кусок в горло полезет, интересно?! Брата отобрали у нас, и только что мы участвовали в смотринах, как лошади или охотничьи собаки....
- Сядь...
- Почему ты вышел из себя только когда этот принц хватил Тэхена, почему не раньше, когда этот генерал трогал твое и мое лицо?!
- Сядь!
Чимин запнулся. Сокджин редко кричал на него, очень редко. Тихонько сев за стол на шёлковую подушку, он покорно сложил руки на коленях.
- Позволь мне поведать тебе, Чимин, что мы такое есть теперь и что делают с пленными омегами во дворце! - веско и строго сказал старший. - Позволь сказать тебе, что нам очень крупно повезло, что на этих, как ты выразился, лошадиных смотринах был его высочество принц Хосок. Я бесконечно благодарен, что он, не имея никаких причин, кроме воспитания и чувства чести, все же вел себя с нами уважительно, он был не обязан! Принц Юнги же вел себя ожидаемо! Да, мы белая кость, но едва наша династия пала, едва отец был убит, мы, с нашей благородной кровью, стали никем! Просто три красивых омеги, принадлежим теперь альфе, принцу Юнги, и в его воле было предложить меня и Тэхена братьям. Из-за того, что он вывел меня, я показал норов, иначе, вероятно, Тэхен был бы теперь не один... Я корю себя. Надо было вести себя тоньше. Но я рад, что ты не остался один. С твоим нравом это опасно, что некому тебя остановить. Принц Юнги волен делать с нами совершенно все, что пожелает, он мог приказать запереть нас в подземелье и бить, или насиловать, да что угодно. Он мог продать нас мандарину или вообще в рабство. Он не сделал того. Он не отдал меня генералу, хотя тот просил под конец. Веселиться ему захотелось с нескучным омегой! У меня тоже есть характер и желания, Чимин! Я тоже могу показывать когти. Но кто-то должен быть сдержан. И этот кто-то - я. Старший из вас. А ты... Чимин, мы можем только просить не терзать нас. Мы никто. Просто прими это, пока ты не докажешь свою пригодность, ты - никто. А теперь - ешь.
На следующий полдень оба омеги были вытащены из покоев Тэмином и проведены в сад за домом. Здесь, в беседке, сидели прочие омеги и учились игре на цитре. Сокджин и Чимин уже умели играть, так что учитель, зрелый омега, попросил их поиграть остальным, и сад наполнила красивая неспешная мелодия.
Потом Сокджин стал играть один, а Чимин поднялся танцевать. Было холодно, и танец согрел омегу, остальные восторженно хлопали, а Сокджин все играл, хотя пальцы его закоченели.
- Его высочество идёт! - раздался вопль слуг, предупреждающий омег.
Сокджину было дозволено отложить инструмент, Чимин остановил танец, все поднялись, приветствуя принца.
Тот взошел в беседку, кивнул учителю.
Огляделся и сразу выцепил из толпы Чимина. Тот раскраснелся от танца, тяжело дышал, смотрел откровенно враждебно.
- Сегодня его в мои покои вечером, - сказал Юнги, глядя на Чимина горящим взгдядом.
И вдруг... Поднял руку и указал на Сокджина. Евнух за его спиной, казалось, не удивился, чего нельзя было сказать о братьях.
- Ты сказал, все сделаешь, чтобы уберечь братьев, - усмехнулся Юнги. - Буду звать тебя, когда буду зол. Сейчас я зол. Играйте ваши песни и танцуйте, я хочу видеть.
Омеги послушно вернулись по местам, и музыка вновь полилась по саду. Казалось, воздух застыл, такой гипнотизирующей была цитра, и Сокджин, замерзая, играл, чтобы Чимин мог танцевать. Чимин любил танцы больше всех прочих омежьих забав.
А Юнги стоял, руки убрав за спину, и молча смотрел на танец омеги, не сводя глаз с черт его нежных, движений, плавных и изящных, его полных губ, сверкающих розовых волос. Сокджин украдкой наблюдал его, чувствовал, что сердце альфы трепещет, но ни феромоном, ни румянцем не выдал он себя.