Он не ошибся. Но теперь собственная правота не радовала… по крайней мере, в одном конкретном ее пункте.

Они все были здесь.

…тот, кого он ждал.

…тот, о ком догадывался.

…тот, кого боялся увидеть.

Пятнадцатью футами выше скалу опоясывала узкая балюстрада, вырубленная прямо в коренной породе и обработанная лишь изнутри и сверху, где по краю торчали загнутые наружу заточенные до бритвенной остроты пики.

Вдоль всего парапета, скалясь взведенными арбалетами рассредоточились солдаты, будто отлитые по единому образцу, которых вполне хватило на маленькую семейную войну, и уж конечно было в избытке для одного Холмса. В прорезях шлемов не было видно глаз, но Шерлок точно знал, что смотрят они холодно, спокойно и сосредоточенно, как на важную, неодушевленную мишень. И отдай господин приказ, поразить ее будет делом не платы, но долга.

Сам господин стоял тут же в платье строгого, по-особенному простого кроя, с пепельно-стальным, как необработанная порода оттенком, безупречно гармонирующим с окружавшим скальным пейзажем и ревущей, тяжело-сияющей водной громадой за его спиной. Милорд улыбался и осторожно пробовал кончиком тонкого, как иссохшая ветка, пальца острие загнутой пики, будто проверял качество заточки. Делал он это так придирчиво и неспешно, будто проводил инспектирование оборонного оснащения замка в ожидании неминуемого вторжения неприятельских орд.

Чуть в стороне, в компании неизменно-настороженного капитана расположился неизменно-вальяжный Джим, резавший крошечным изящным ножом неизменно-пунцовое яблоко. Тонкие, просвечивающие на солнце медовые ломтики вовсе не спешили в соблазнительный плен беспокойных, вожделеющих губ, а напротив, легким движением маленькой кисти отправлялись в короткий полет через парапет и падали в воду, пробегая по ее лаковому глянцу в нескольких футах от Шерлока, чтобы спустя минуту навсегда исчезнуть в пропасти.

Еще дальше от края, по правую руку от хозяина стоял Джон. Осунувшийся, тихий, послушный… слава богу, в пристойной, простой, но добротной одежде, застегнутой на все пуговицы до самого горла… Шерлоку до боли захотелось посмотреть, узнать - что так бережно хранит льняная чистота? От вида лежавшей на плече тяжелой ладони прежняя, притихшая ярость снова подняла свою безобразную змеиную голову с острыми, переполненными яда зубами.

…нет, смотреть он не станет… не станет даже думать…

- Какие декорации! Сколько драмы! Королевскому театру определенно не достает Вашего размаха, Чарльз!

Смотреть вверх, задирая голову, было не просто неудобно – унизительно, и Шерлок сошел с каменного козырька в неглубокий поток. Вода, казавшаяся застывшим в неподвижности стеклом, тут же явила свою природу, вспенившись веселыми бурунами возле его ног.

- У моего брата такое раздутое самомнение, что иногда он не замечает очевидного, но он не настолько слеп, чтобы не разглядеть десяток стрел в моем трупе.

Магнуссен рассмеялся, небрежно повел рукой, и арбалеты нехотя опустили хищные клювы.

- Увы, лорд Холмс. Я действительно сожалею, что обстоятельства приняли такой… драматический оборот. О… - он вдруг удивленно поднял брови и прислушался к чему-то внутри, - нет, не сожалею. И не думаю, что удивлю Вас этим решением. Более того, Вы были уверены, что все закончится именно так. А потому…

Он сделал широкий жест.

- Я не убийца, в этом меня некому упрекнуть. И моим людям не придется прибегнуть к насилию. Ты все сделаешь сам, Шерлок. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что последует в случае отказа?

Ему не пришлось прилагать никаких усилий, тоненький клинышек аккуратной бородки ткнулся в пространство указующим перстом, и рука, придерживавшая Джона, обхватила его за плечи, а другая медленно и верно начала сжиматься на шее.

- Ты переоцениваешь его важность для меня.

Магнуссен безмятежно улыбался, прикрыв глаза и подставив лицо теплому послеполуденному солнцу, вслушиваясь, в музыкальный дивертисмент* сдавленного, прерывистого дыхания, рвавшегося синкопами бессильных, болезненных всхлипов.

- Все, что я хотел получить от его извращенной природы, уже получено… все остальное – приятные, дорогие бонусы, по большей части не имеющие значения для дальнейшей… селекции. Возможно, ты слышал, что Эплдор дважды избавлялся от поголовья. Так что в сравнении с этим одно, пусть даже такое занятное отклонение породы?

- Хватит! Хорошо… - Шерлок посмотрел под ноги, которые от ледяной, сияющей под лучами воды отделяла лишь прекрасно выделанная, пропитанная первоклассной мастикой кожа. Россыпь черных, окатанных камешков как нарочно насмешливо змеилась от носков к самому краю, огибая затор из невесть как занесенных с вершины пучков пожухлой листвы и веточек, будто без нее он мог сбиться с последней в своей жизни дороги.

- Хорошо! – громко выкрикнул он, повернувшись к обрыву спиной и заложив руки за спину. – Пусть так! Но, полагаясь на Вашу… - у него почти получилось загнать поглубже весь свой сарказм, - порядочность, могу ли я рассчитывать на некоторые ответы? Моя смерть аннулирует Вашу откровенность, а на болтливость преданных Вашей Светлости стрелков не сможет рассчитывать даже королевский суд. Я прав?

Лорд Чарльз открыл глаза и посмотрел вниз, на застывшего в нескольких шагах от бездны, Холмса. Этого оказалось достаточно, чтобы душившая Джона рука разжалась.

- Когда ты догадался? – Эпплдорский господин с интересом пощипал подбородок кончиками пальцев. – Мои люди принимают это добровольно, присягой верности – последнее, что они произнесли… и это не бросается в глаза, как отсутствие языка или другой, очевидный ущерб.

- У каждого из ваших солдат подрезаны голосовые связки. Не знаю, чем оплачена их преданность, но они с гордостью несут свою привилегию. Мои поздравления - Вы непревзойденный мастер в дрессуре себе подобных.

Вспоров прохладный влажный воздух арбалетный болт едва не пригвоздил носок сапога, впившись в полудюйме от него.

- Осторожней, мальчик. У них нет голоса, но со слухом полный порядок.

Магнуссен рассмеялся, будто впервые слышал собственную шутку, и она ему ужасно понравилась.

- Впрочем, если Вы обещаете быть послушным, я не просто отвечу на твои вопросы… - он сложил руки на груди, отчего на костюме сложились безупречные, будто скроенные для этого складочки, - я сам их задам.

- Я не настолько предсказуем, – одним движением Шерлок сердито смел дорожку из камешков.

Снисходительная улыбка милорда едва не прошила его насквозь, ничуть не хуже выпущенной солдатом стрелы.

- Вопрос первый - «почему именно ты?» - слишком очевиден.

- Это был второй.

- Поэтому хочу сразу умерить твое эго – в том, что касается Джона, ты был случайностью, выстрелом навскидку, удачно попавшим в цель. Омеги до смешного управляемы, если знать их слабости и желания. А я, поверь, знаю их лучше, чем кто-либо. У кого-то слабость в детях… - Чарльз быстро взглянул на Джеймса, и Шерлок успел заметить, как у того так же мимолетно и неприятно скривились губы, – у кого-то навязчивая, бессмысленная тяга к… - сухое, как кашель, фырканье, - к свободе. Подтолкнуть его к побегу не составило особого труда – поставь невыполнимую задачу, покажи плеть и оставь дверцу приоткрытой! Ты же не думаешь, что я так плохо слежу за своим товаром, чтобы позволить безнаказанно увести его прямо с торгов?

Шерлок кусал губы и молчал.

- Вопрос второй – «почему Джон?»

- Джон – уникален.

- Ошибка. Единственная ценность Джона в том, что его дефект врожденный, что в нем нет ничего от чужого естества. Триалов становится все больше, они практически ничего не стоят, и решение провести несколько экспериментов с их испорченной природой – дело ближайшего времени. «Омежий сон» в определенных условиях и достаточной концентрации уже имел положительный эффект и даже… да-да… приводил к беременности. Но у него слишком много неприятных побочных эффектов, которые сводят к нулю возможность его многократного применения без непоправимой порчи живого имущества. Рано или поздно это станет известно в определенных кругах и неминуемо приведет к потере доверия к торговой марке и неизбежным финансовым потерям. Старые, забытые и полуистлевшие в архивах книги порой приносят самые удивительные результаты, если читать их на языке современной науки, а не глупых сказок и пустых предрассудков. Но даже если мне удалось качественно изменить прежний состав «сна», не так просто применить его на практике, чтобы это не привело к ненужным вопросам. Нельзя просто так предложить омегу в качестве опытного образца, даже если альфа правильно заинтересован и контролируем в… процессе. В любом случае возможны слухи и последствия. А потому твое, именно твое участие, пусть и спонтанное, оказалось редкой, я бы сказал, сакральной удачей. И даже ты, со своим холодным математическим интеллектом не в состоянии представить – насколько. Полагаю, милорд не имеет претензий, воспользовавшись моим не самым плохим питомцем по его прямому назначению? Кстати, возможно ему так же будет интересно – еще один его омега… да, я имею в виду милого Грегори, у сэра Майкрофта изысканный вкус! Так вот, милый Грегори отбыл в распоряжение мужа в сопровождении моей стражи и мистера Стамфорда уже на следующее утро после вступления в силу нашего договора. Признаюсь, я впечатлен Вашими физическими достоинствами и в высшей степени превосходной выносливостью. – Он переходил то на «Вы», то снова сбивался на высокомерное «ты», будто все еще не мог определить, восхищен он упорством плененного противника или напротив, разочарован. - Эксперимент прошел совершенно безупречно. А потому…

Он сделал паузу, подняв кверху оба указательных пальцы и призывая к вниманию.

- Вопрос третий. «Зачем?»

- Это не вопрос. Это причина, по которой Вы не тронете Джона и пальцем. А потому - довольно этих нелепых демонстраций. Оставьте его в покое, и я выполню все Ваши условия. Вы же так хотели посмотреть, как я упаду…

То, как милорд оперся руками на ощетинившийся парапет, Шерлоку совершенно не понравилось. Наверное, все дело было в торжествующей, едва сдерживаемой улыбке.

- Вы не боитесь смерти, Шерлок. Это достойно уважения. А потому я позволю Вам узнать некоторые мотивы Вашего случайного неслучайного участия в последних событиях. Я позволю Вам умереть, зная, что Ваш, пока что нерожденный отпрыск, вскоре останется единственным альфой рода Холмс.

Чувствуя, как холодеет внутри, Шерлок сделал два шага в его сторону, и арбалеты мгновенно ожили. Шерлок остановился, но даже с такого расстояния он не мог не разглядеть, какие белые у Джона губы.

- Полагаю, Вы уже догадались, что торговля дорогим, но хрупким товаром, не самый надежный источник доходов для умного человека, владеющего информацией и некоторыми возможностями. Эти возможности совершенно не требуют широкой огласки, но тот, кто ищет способа воздействия на высокопоставленную особу и достаточно средств, рано или поздно обратится к моим услугам… Джеймс Мориарти пожелал отомстить за гибель своей семьи и вернуть ее достояние, и я, конечно же, не мог ему в этом отказать. Тем более, ему есть чем расплатиться. Другой представитель некогда влиятельного клана, опрометчиво отстраненного Вашим братом от влияния на решения королевского совета, намерен склонить чашу весов в свою сторону и устранить по возможности весь клан Холмсов, по крайней мере, его наследственную линию. Почему я должен был ему отказать, если он способен за это заплатить?

Главным условием договора было то, чтобы смерть членов вашей семьи не стала одномоментной и не вызвала подозрений у короны. Идеальным решением была бы скоротечная, неизлечимая болезнь, поражавшая только альф через некоторое время в зависимости от возраста и здоровья. Ничего сложного – достаточно обработать неким, неназванным составом одежду омеги, сопровождавшего Вас в Хамфри-корт… Даже если он сменит ее спустя сутки, впитавшийся в кожу яд, будет действовать еще пару недель, а этого вполне достаточно, чтобы передать его действие всем без исключения альфам при непосредственном контакте… объятия, поцелуй… любовный акт… Никто из посторонних не посмел бы его коснуться. Несколько месяцев, и никто не связал бы постигший дом Холмсов мор с этим визитом в Хамфри-корт.

Самым сложным было найти предлог, чтобы заставить одного из Вас покинуть Вэйверли-корт без особых подозрений. Ваш брат слишком придирчив в отношении собственной безопасности, и потому лучшей целью, чем Вы, с Вашим пристрастием к раскрытию чужих секретов, невозможно было и желать. И самой надежной приманкой послужил труп Эскота Тревора – два зайца одним выстрелом. Идеальный план, в который неожиданно вмешался наш дорогой Джон. Все, что случилось после вашего неописуемого бегства…

Шерлок слушал, то сгорая от стыда на собственную слепоту, то обмирая от близости разгадки… Что-то из услышанного, из того, что прежде запечатлелось, мерцало на краю сознания несформировавшейся, очевидностью, спрятанной в тайниках Чертогов… протяни руку, вглядись, прислушайся к тихому вкрадчивому шепоту, к запаху прекраснейшей в мире полынной безупречности, из плена которой он не желал бы освобождаться за все сокровища мира.

Он не чувствовал ни сковавшего ноги холода, ни сковавшего сердца страха. Яркое, ослепительное понимание выжгло, высветлило мир внутри, оставив его обнаженным перед простой, восхитительной истиной, прозрачной настолько, что никто ее не замечал, как не замечают бриллиант в стакане воды.

Он больше не слышал, что дальше говорил Магнуссен. Если Шерлок был прав насчет вероятного непредвиденного союзника, страшная участь их семьи все еще могла не случиться. И единственное, о чем он был обязан позаботиться перед последним своим шагом… Магнуссен не должен узнать то, что стало понятно ему.

- …то, что он носит последнего Холмса, будет приятным бонусом заказчику и позволит увеличить плату вдвое. Рано или поздно регент предъявит наследника двору и получит все законные права на титул и владения. Остается организовать правильные торги, чтобы стоимость моего омеги оказалась настолько высока, чтобы ее мог позволить себе только один-единственный покупатель. Как думаешь, может, стоит продать их парой? Джон не рассказывал о сестре? Полагаю, близнецы станут самым интересным лотом Котсуолда. Жаль, что ты не увидишь…

- Ты ничего о них не знаешь. Все, что у тебя есть – круги на воде от упавшего в нее камня. Ты все упустил, пытаясь взять его силой. Джон… - он едва не зажал себе рот ладонями, - …прощай!

В пару судорожных вдохов, будто набирая полнее легкие храбрости, он круто развернулся и несколькими широкими шагами пересек пространство до самого края.

Последние слова заставили Магнуссена заподозрить, что какая-то крайне важная, скрытая информация вот-вот ускользнет от него в объятия пенящейся бездны, унося в небытие все свои секреты. Повинуясь его резким, потерявшим небрежность жестам защелкали стрелы, целя по ногам, пытаясь задержать, остановить смертельный побег, но слишком поздно…

Сбивая носком сапога памятную горстку камешков, листьев и застрявших среди них мелких веток, Шерлок раскинул руки и, не отталкиваясь, опрокинулся вниз лицом в медленном, будто сонный морок, падении. Еще миг казалось, что он лежит всем телом на ладонях ветра, как парящая птица… что воздушные потоки подхватят, удержат…

- Шерлок!!! - отчаянный крик взрезал пустоту, разбивая вдребезги прошлое и будущее, раздирая на куски бешено стучащее в горле сердце.