Развернутый свиток в темноте сверкнул белым. Пустоту заполнил тихий шорох.

— Эй, Учиха, давай быстрее, — раздался встревоженный голос подростка. Сэцуне изначально не нравилась эта идея (может только совсем капельку), но сейчас беспокойство достигло апогея. Если их сейчас поймают, им конец. Одной неделей домашнего ареста и отработок у старших родственников, как в прошлый раз, точно не отделаются.

— Тсс, Сенджу, не отвлекай, — шикнул в ответ Иоши, с жадностью впиваясь взглядом в свиток. Шаринган, сияющий ярко-алым, уже давно был привычен, но все равно смотрелся несколько жутко. Сецуна послушно заткнулся: действительно, если они сейчас начнут разборки, шансов остаться незамеченными у них не будет совсем. Вот пото-о-ом. Но только потом. Спустя две минуты Учиха восторженно вздохнул: — Невероятно!..

— Что? — Сенджу немедленно подвинулся ближе, силясь тоже заглянуть в свиток. Бесполезно. Без шарингана в такой темноте ничего не разглядеть. — Эй, что там? Учиха!..

Безумно лыбящийся — это ему даже без додзюцу было видно, да и слишком хорошо знал он этого парня — парень опомнился только после небольшой встряски.

— Ну? — настойчиво сказал Сэцуна. Ему уже до коликов в печенках было интересно, что же там такого прочитал его друг.

— Тут дзюцу, перемещающее во времени, — сакральным шепотом ответил тот, и Сенджу рукой готов был поклясться, что в глазах парня плясали черти. О…

— Нет-нет-нет, — забормотал он, — Даже не думай, это просто ужасная идея.

— Это прекрасная идея, — возразил Учиха своим тем самым тоном, из-за которого они вечно попадают в неприятности и влипают во всяческие истории. Противостоять этому тону практически невозможно, но сейчас все зашло слишком далеко.

— Иоши, подумай головой, — по имени друга Сэцуна называл редко, впрочем, как и тот его (дело пошло корнями из того, что до конца их кланы до сих пор не помирились, и подчеркивая свою дружбу и принадлежность, они частенько вводили ветеранов в забавный ступор), поэтому обращение лишь подчеркивало его настрой. — Запустить фейерверки в дом Хьюга — это одно, но путешествие во времени это совсем другое. Положи свиток на мес-!..

— Кто здесь?! — раздался крик патрульного, и Сенджу тут же захлопнул рот. Вот же биджу, — ругнулся он мысленно, но в реальности лишь жестом попросил Иоши убрать руку, которой он так вовремя прижал его к полу. Они чуть не спалились.

— Валим? — и вновь в голосе его друга звучали эти бесяще-заразительные нотки авантюризма. Из-за них они тут и оказались.

— Валим, — кивает он, и в следующий миг они уже начинают бесшумно пробираться к выходу.

***

Иоши шел по главной улице с улыбкой кота, довольного сделанной пакостью. Сам он свою выходку пакостью, конечно, не считал, но Сэцуна точно будет орать. Сенджу вообще это дело любил: ему только дай повод, так он на всю Коноху разорется. Но зато родственникам не сдаст и заодно поможет вылезти из неприятностей, позже и сам в них влипая. Очередная придуманная им авантюра была, наверное, одной из самых масштабных в его жизни, но Учиха был уверен, что и сейчас парень из исторически враждебного ему клана, ставший ему кем-то вроде старшего брата и лучшего друга одновременно, будет с ним. Никуда не денется. Никуда и никогда.

Легко скользнув за стойку, Иоши ничуть не удивился, когда рядом с ним буквально через пару секунд сел Сенджу.

— Кто убьет невинных за пробирки? — с серьезным видом спросил Учиха, старательно давя рвущийся наружу хохот. Ох, и весело же тогда было!..

— Я бы не назвал нас невиновными, — морщась от воспоминаний, заметил Сэцуна, а после под его выжидающим взглядом вздохнул и наконец назвал «пароль»: — Дядя.

…Особенно когда Тобирама-сан сначала с громкой руганью приволок их к родителям, а потом еще и заставил все отмывать.

Иоши скуксился. «Дядя», фи, как неоригинально.

— Ты должен был тоже что-то заковыристое придумать, — буркнул он, и тут же пустился в размышления: — Что-то типа «Белобрысый монстр, гоняющий детей по ночам» или «Тиран номер один в Конохе. О, или!..

— Хватит оскорблять моего дядю, — не выдержал наконец Сенджу, и ревностно добавил: — Не стоит называть его тираном только потому, что он пытается спасти деревню от идиотов.

«Идиотов»?! Учиха захлебывается возмущением, проматывает в голове остроумные ответки, мучительно пытается придумать оправдание, но в конечном итоге вовсе ничего не говорит. Потому что действительно, как еще можно назвать людей, залезших в лабораторию известного опасными разработками ученого (и ниндзя, что немаловажно) и голыми руками перетрогавших (перетрогавшего, в основном) все пробирки, на которых чуть ли не прямо написано, что их трогать нельзя? Ну только идиотами же. Но, справедливости ради, стоит отметить, что Иоши почти ни о чем не жалел. Разве что только о том, что потом неделю пришлось валяться в госпитале с отравлением, когда посередине процесса уборки выяснилось, что неестественный цвет их с Сэцуной кожи связан вовсе не со страхом перед стоящим над их душами Тобирамой.

— Ладно, давай, колись, что натворил, — вздохнул Сэцуна, интерпретировав его молчание по-своему, хотя и тоже верно. Заговорщеская улыбка сама наползла на лицо. Жестом попросив друга наклониться поближе, Иоши и сам подвинулся к нему. Эта вещица не для чужих глаз. Между ними было около полуметра, но количество народа в закусочной ему не нравилось.

— Наклонись ближе. Еще ближе, — командовал Учиха, и удовлетворился только тогда, когда расстояние стало совсем уж неприличным по меркам ахающих и заливающихся краской девиц на фоне. Иоши, впрочем, было на них плевать. Взглядом он указал Сэцуне вниз и чуть распахнул кофту. Атмосфера в зале накалялась, официантка чуть не уронила заказ, засмотревшись на эту интимную сцену, а Сенджу… Сенджу, рассмотрев спрятанный под одеждой знакомый свиток с эмблемой почти вымершего клана Пуробулеми*, принялся за любимое свое дело.

— Учиха, ты идиот!!! — заорал он, судорожно закрывая рукой и куском ткани компроментирующий их свиток. Учиха на данное высказывание только улыбнулся хитрее и пакостно захихикал: когда они выбирались из хранилища, его «мамочке» стоило быть внимательнее и следить, чтобы «дитятко» не прихватило понравившуюся вещицу с собой. Впрочем, для таких вывертов Сенджу не хватало додзюцу.

***

— Идиот, ну какой же ты балбес, Учиха, — без конца бормотал Сэцуна, уже не зная, продолжить ему орать на придурка, захватившего из хранилища новенький (старинный, но привезенный недавно) свиток с какой-то непонятной техникой, или успокоиться, вздохнуть и обойтись привычным подзатыльником, так как опытным путем доказано, что сколько на Учиха не ори, они тебя слушать не будут. Особенно, если это Учиха Иоши.

— Да ладно тебе, Се-е-енджу, — протянул парень, довольно щурясь и встряхивая копной отросших волос. Как-то он заставил его подстричься, чтобы не был на девку слишком похож, но было это два года назад и на предложение о повторной стрижке возмутились уже его родственники. В клане Учиха многие отращивали себе настоящую гриву, но Сэцуна этого, честно, не понимал. Оба их клана были известны на весь мир, как умелые воины, но как Учиха умудрялись поддерживать титул сильнейших при такой массовой непрактичности и количестве индивидов, подобных Иоши, он даже представить не мог. Сам Сэцуна упорно поддерживал свои волосы в комфортном для битв состоянии: не длиннее пяти сантиметров (да и то на затылке), тогда как его друг уже щеголял с шевелюрой до плеч. Итак, этот радостный дебил улыбнулся. — Будет весело!

— Не будет, — упорно стоял на своем Сенджу, с ужасом осознавая, что и ему уже становится интересно хотя бы попытаться применить эту технику. Чертов Учиха! Его дурь заразна! Когда уже против Учихавируса изобретут антидот?! Хотя, наверное, будь это возможно, дядя Тобирама давно бы это сделал: его регулярно вытворяющие глупости красноглазые достали еще до того, как он, Сэцуна, родился. — Не будет, потому что мы сегодня же ночью пойдем и вернем его на место. Ты представляешь, что будет, если его хватятся? Это же явно запретная техника!

— Шум, гам и суета, — невозмутимо перечислил Иоши, и добавил: — а еще выговор и новый домашний арест с какой-нибудь гадкой обязанностью.

— И ты прямо-таки очень хочешь всего этого, когда мы буквально вчера днем освободились от наказания за прошлую твою идею? — с нескрываемым скептизмом задал вопрос Сэцуна и, наконец подметив нужный переулок, силком затащил друга в него. Разговор был явно не для чужих ушей, но до их тайного места слишком далеко, чтобы идти туда. А дом — это вообще последнее место, где стоит подобное обсуждать.

— Мы не попадемся и совсем ненадолго, — клятвенно обещает Иоши и, сверкнув глазами, тянет: — Не бо-о-ойся, Сенджу, ничего с нами не случится. Может техника вообще не получится.

Учиха прислоняется к стене (грязной! А кто стирать это потом будет? До конца этого месяца вся стирка в доме — на них, за выходку с Инузука), смешливо фыркая на последних словах. Ну да, конечно. Естественно, стоило ожидать, что высокоуровневую технику два чуунина не потянут, однако, как показала жизнь, их таланты имеют свойство проявлять себя в самый нежданный момент. А ещё у него мама Узумаки, и это, пожалуй, самая главная причина опасаться всей этой истории — вероятность действительно попасть в прошлое или будущее пугала куда сильнее возможного провала. Хотя, вместе с тем…

— Мы всего одним глазком (на этом моменте Учиха в шутку сверкнул шаринганом) глянем и сразу вернемся, — продолжал уговаривать Иоши, и Сэцуна все сильнее стискивал зубы, потому что на самом деле ему тоже очень интересно. Но он старший. Он должен быть благоразумным. Дядя всегда говорил, что старшие братья должны присматривать за младшими и останавливать их от глупостей… — Ты только представь, Сэцуна, мы же даже отца могли бы увидеть!

Иоши смотрел на него с надеждой в чернющих глазах и Сэцуна вновь чувствовал, как усиливается желание согласиться. Глаза Иоши всегда были особенными, и дело не в шарингане, коим владели все взрослые Учиха и конечно же владел сын прошлого Главы — глаза Иоши всегда обещали приключения, что-то незабываемое, нечто, отказавшись от чего ты пожалеешь.

(В конечном итоге жалел он как раз о данном согласии, но все равно соглашался снова и снова)

А ещё Сэцуна прекрасно знал, что несмотря на то, что Мадара отметился в истории как величайший предатель, друг все равно относился к отцу с некоторой долей восторга. В конце концов, он всегда видел, что Иоши завидовал тому, что у него отец есть. Точнее, был.

Во времени, где жив Мадара, обязательно будет жив и Хаширама, так?.. Кулаки побелели. Он скоро не выдержит…

— Может мы сможем увидеть то самое сражение? Издалека, можно даже через бинокль, — говорил Учиха все тише, и следующие его слова были решающими: — Разве ты не хочешь снова увидеть Хашираму-сана?

Хрипящий вдох. Выдох. Вдох. Расслабить пальцы. Нет, это точно нехорошо, дядя опять будет недоволен… если узнает.

Старший брат должен быть примером, присматривать за младшими и служить для них голосом разума. Сейчас, когда Иоши предлагал очередную глупость, он определённо должен был его остановить. Но, в конце концов, у них разница всего два года!

А ещё, формально, они не братья, и в своих семьях являются младшими. Значит, ему тоже позволено совершать глупости?..

— Ладно-ладно, хорошо! — быстро проговорил он, сдаваясь. И добавил с предупреждением: — Но мы правда только разок взглянем и сразу же вернёмся, понял, Учиха?

— Заметано, Сенджу! — парень довольно ухмыльнулся и вытянул из-под кофты свиток. Вроде бы, по словам Иоши, там не так уж сложно…

***

— Странно, что такая простая техника не пользуется популярностью…

— Просто Пуробулеми держали свиток у себя, а сами-то небось уже во всех временах побывали.

— Странно, тогда почему они до сих пор не захватили весь мир и их так легко вырезали наши?.. Мне кажется, здесь есть какой-то подвох.

— Ой, да расслабься ты, Сенджу! Я прям сердцем чую, что это приключение будет незабываемым! Если страшно, закрой глаза и думай о хорошем, о том, кого хотел бы увидеть

Додумался, — только и пронеслось у Сэцуны в голове, когда голова перестала так сильно кружиться и он смог увидеть реальность.

Последовав совету друга, он действительно успокаивал себя позитивными мыслями: вот совсем скоро они увидят легендарных людей и, в их числе, его отца. Но стоило им закончить складывать печати, как мир тряхнуло и он упал на землю. Память подводила, поэтому он мог только строить теории. Наверное, они совершили ошибку и случился взрыв. Хотя боли от ожогов он не чувствовал…

Мир кружился и Сенджу сильно мутило. Хотелось лечь на землю и никогда больше не вставать. Закрыть глаза, чтобы не было так плохо… Но размытый силуэт человека, стоящего над ним, не позволял расслабиться. Собрав все силы в кулак, Сэцуна прищурился в попытке сфокусировать взгляд. Потихоньку ему это удавалось: разум прочищался, и он уже даже осознавал что-то большее, чем то, что ему чертовски плохо и он не знает, где Иоши. Что-то вроде того, что белое пятно на месте головы и синие доспехи выглядят подозрительно знакомо, а нечто холодное, упирающееся ему в шею, вполне может быть клинком.

И вот, наконец-то, на мгновение картинка становится четкой. А догадки оказываются верными: над его душой стоял очень недовольный Тобирама.

Кажется, все-таки ничего не получилось, — мелькает последняя мысль перед тем, как сознание снова скручивает и перед глазами встает тьма.

***

Все точно получится, — повторяет себе Иоши, медленно, синхронно с Сенджу складывая печати. Печатей в технике много, хотя поразительно уже то, что для нее, кажется, нужны только они. Ошибка, тем не менее, все равно может произойти. Но если ничего и не получится, ничего страшного, всегда можно попробовать заново, — подбадривает себя он,  и тут же, забывая о всяких беспокойствах, следует собственному совету Сэцуне. Мечтать Учиха любил и умел — это хорошо развивает воображение, что полезно для будущего специалиста в гендзюцу — и потому уже четко представлял себе, как они оказываются в старой Конохе, как крадутся, чтобы никто их не увидел и занимают удобные места. Биноклей у них, увы, с собой не было, но пока это лишь мечты, можно представить, что все будет прекрасно видно и так. Бой Хаширамы-сана с Мадарой Учиха был масштабным, поэтому, вероятно, его можно увидеть хоть мельком с любого конца Конохи. 

Правда, на самом деле, не бой Иоши хотел увидеть. Потому и мысли его то и дело стекали не к самому бою, а к одному из его участников. Впрочем, Хашираму-сана ему тоже хотелось бы встретить вновь.

Печати складывались без единой ошибки, и чакра текла, как надо, но… Но, наверное, он действительно идиот, раз не насторожился из-за слишком мутного объяснения, как подобрать время перемещения. Потому что если в этом и был какой-то нюанс, они успешно его профукали. Почему? Биджу знает. Может просто не верили до конца, что все получится. Может были слишком беспечны, потому что раньше все заканчивалось благополучно.

Так или иначе, но стоило им сложить пальцы в финальный жест, как весь мир вокруг тряхнуло. Перед глазами забегали цветные пятна, а желудок едва не вывернуло наизнанку. Иоши не знал, сколько это длилось, но момент окончания этой пытки ознаменовался резкой болью в спине и глухим треском в той же области. На мгновение ему показалось, что это его кости, но в следующий миг мир снова смазался и тут же стало понятно, что это не кости хрустнули, а ветка, на которой он неведомым образом очутился. Ветка, которая его веса не выдержала. Перед тем, как вместе с ней рухнуть вниз, Учиха успел отметить только две вещи: во-первых, перед глазами у него все плывет, что для любого представителя клана с додзюцу смерти подобно, а во-вторых, под деревом смутно виднелись людские силуэты, подозрительно похожие на его соклановцев, что в любом случае, независимо от того, получилось у них техника или нет, сулило неприятности.

— Угх!.. — глухо застонал Иоши, чувствуя, как помимо спины у него теперь болят и ушибленные локти, копчик и, в добавок, ещё сильнее раскалывается голова. Теперь мир вокруг не просто виделся ему мутным — лицо склонившегося над ним соклановца двоилось, а соображать было настолько трудно, что он даже не мог понять, знаком этот человек ему или нет. — Как же плохо…

Собственный голос раздавался где-то далеко-далеко, как и голос о чем-то спрашивающего его соклановца. Перед тем, как его сознание полностью поглотила тьма, Иоши только и успел подумать, что на этот раз, наверное, относительно лёгким наказанием в виде исправительных работ на домашнем хозяйстве и чуть более жестких, чем обычно, тренировок дело таки не кончится.

В то, что им действительно удалось переместиться во времени, Учиха отчего-то не верил. А зря.