Eta, 04 — дурман.

Если бы для неё можно было придумать название, то он бы выбрал что-нибудь уже существующее. И даже не «что-нибудь», а кое-что, что крутится в его голове навязчиво и попеременно режет глотку и сердце.

Дурман.

Нет ничего хуже, чем это чувство тошноты и головокружения, когда она рядом, когда она просто поблизости и когда он видит её вдалеке.

Шираюки — дурман.

И он не может отказаться от неё.

Начало ли это конца — или конец долгоиграющего начала?