— Десять на ближнем въезде, — сообщил Чанель, внимательно вглядываясь в бинокль.

— Угу, — подтвердил, что слышал, Бэкхён.

— Они с кем-то переговариваются, значит, рядом еще кто-то, но его или их не видно. У ворот еще пятеро, — Пак отпрянул от бинокля, проверяя, делает ли пометки Бэкхен, и зря, ибо тот безошибочно понимал, о чем говорил мужчина и скрупулезно ставил галочки на карте.

— Что у западного въезда? — парень постучал кончиком карандаша по бумаге, что-то прикидывая.

— Там техника, — констатировал, спустя время, Пак.

— Хреново. Хотя… — он поднял лицо к небу, зажмуривая один глаз и смотря на солнце. — Если обойти правее и двинуться после полудня…

— Думаешь, заслепит? — предположил мужчина, вытирая пот со лба и дотянувшись до фляги с водой.

— По крайней мере, мы долгое время будем незаметны, а когда подберемся ближе… — он задумался, неотрывно изучая карту и фотографии местности, сделанные со спутника. — В районе городской тюрьмы самое большое скопление людей, возможно, этот Кассим Аббас расположился в прилегающих постройках, — Бэк ткнул карандашом в несколько рядом стоящих домов.

— Опасные тупики, — Чанель указал ему на несколько маленьких улочек поодаль.

— Вот и запомни их, — совершенно спокойно, но почти в приказном тоне сообщил Бэкхён. Говорить о том — что очень даже возможно — что кто-то из них не вернется из этого города, а кто-то выбираться будет один, не хотелось от слова «совсем». Бэкхен почесал карандашом щеку и, подняв глаза, встретился со взглядом Пака — мужчина пристально смотрел на него, видимо, сообразив, о чем думал Бэкхён. — Что? — тихо спросил он, когда тишина между ними затянулась. Пак лишь повертел головой и отвернулся, вновь укладываясь на живот и утыкаясь в бинокль.

— Три по-полудню — смена людей у западного въезда, — сообщил он, размещаясь удобнее, обернулся и посмотрел на Бёна, который все еще разглядывал его. — Я сказал — смена людей! — чуть грубее, чем, возможно, следовало, повторил он и опять уставился в даль.

— Я думаю, что лучше всего идти здесь, — Чанель указал пальцем в карту, где проходила главная дорога, ведущая в город, и отправил в рот кусок вяленого мяса. — Скопление техники нам только на руку — чем больше загромождения на подходе, тем проще подобраться.

Бэкхен задумался, а спустя время выдал:

— Согласен. Они, скорее всего, ждут такую же тяжелую артиллерию, так что на два непонятных тела не обратят внимания. Либо обратят, но не сразу, — Пак кивнул и протянул ему кусок мяса на ноже, поднося к губам и ожидая, пока Бэкхён прихватит его губами и начнет жевать. — Ночью можем подобраться к городской черте и затаиться где-нибудь в развалинах. Проскочим в город, когда им в глаза будет светить солнце; к тому же, днем их внимание не настолько чуткое, как ночью. Нам нужно добраться до этой высотки, — Бэкхён показал на фотографию здания. — С ее крыши должен быть отличный вид на весь город.

— Если только эта высотка не под их контролем.

— Не имеет значения — это идеальное место, и мы должны будем оказаться там в любом случае.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнул Чанель, но ответом ему была грустная ухмылка. — Во сколько выдвигаемся?

— После полуночи. Хочу через два дня уже выбраться из этого месива и со спокойной душой убегать от возможной погони. В Аль-Сукну будем возвращаться окрестностями.

— Я все же надеюсь, что мы сможем подобрать автомобиль.

— Совсем отучился пешком ходить? — фыркнул Бэкхён. — Может, тебе сюда еще твой личный самолет подогнать? — съязвил он, но под строгим и слегка прищуренным взглядом Чанеля решил дальше не продолжать. Здесь и сейчас Пак ему ничего не сделает, но кто его знает, что ему взбредет в голову, когда они вернутся в Корею — там Пак — Бог и господин, и, если ему понадобится, он все вывернет на изнанку, чтобы вытащить на свет белый провинившегося Бэкхёна. А Бэкхён нарывался все чаще.

***

Бэкхен лишь обернулся на слабый хрипящий вскрик, прикрыл глаза от увиденной картины, сглотнул, восстановил дыхание и опять глянул в бинокль, рассматривая улицы города с высоты крыши. Чанель за его спиной оттолкнул от себя уже мертвого человека, вытащил из него нож и оттащил тело за чердачную надстройку. Вернулся и молча сел рядом с Бэкхёном. Не нужно было объяснять, что живой боец навлек бы на них огромные проблемы и «вырубить на время» было не выходом из положения.

Бён до боли прикусил губу и заставил себя дальше изучать улицы и людей на них, что были видны, как на ладони. В голове роем скопился миллион вопросов, и все к Паку. Вот только он их вряд ли озвучит. Да и Пак, скорее всего, ответит в привычной ему манере, закрывая Бэкхену рот.

— Ну что? — тихо поинтересовался мужчина.

— Кассим выходил из здания только один раз. Туда же и вернулся. Его люди один раз внесли внутрь каменную статуэтку, скорее всего, с места раскопок. Надеюсь, что не ошибся, и они складируют артефакты именно там.

— Скорее всего. Кассим любит держать все под контролем. У него там под боком личный специалист по археологии, который осматривает все найденные вещи и делает вывод — стоит ли найденный артефакт того, чтобы его выкидывать на черный рынок.

— ЮНЕСКО в шоке от этих действий, — как-то немного обреченно констатировал Бэкхён.

— Тебя действительно волнует мнение ЮНЕСКО? — усмехнулся Чанель.

— А почему оно не должно меня волновать? — обернулся к нему парень. — Это, между прочим, многовековая культура, которую сейчас безжалостно уничтожают лишь потому, что она не вяжется с чьими-то убеждениями и верой.

— У каждого из нас своя вера. И мы не вправе осуждать чужую лишь потому, что не понимаем ее учений.

— Зато вправе использовать это в своих интересах? — неприятно скривился Бён.

— Раньше тебя это не очень интересовало, — усмехнулся Чанель.

— Кто сказал? То, что я не высказываю свои мысли вслух, еще не говорит о том, что у меня нет принципов.

— Даже так… — Чанель с интересом воззрился на него. — А что же ты занимаешься работой, которая претит твоим принципам?

Бэкхен немигающе посмотрел на него, и Пак отчетливо смог рассмотреть в его глазах искреннюю обиду, но та быстро сменилась гордостью, хотя больше смахивала на глупый фарс.

— А я ничем другим не умею зарабатывать себе на жизнь, — выдал он надменно. — У меня, знаешь ли, даже высшего образования нет. Мои родители не могли себе позволить лишнюю буханку хлеба на стол, не говоря уже о лекарствах, так что, когда другие готовились к экзаменам, я уже тренировал свои руки на чужих кошельках, — он демонстративно отвернулся, но было заметно, что его взгляд был устремлен в никуда. Видимо, Чанель зацепил его за живое.

— Извини, — немного хрипло и почти неслышно сказал Пак, и Бэкхен тут же ошеломленно обернулся — впервые за все время, что они были знакомы, тот снизошел до таких слов. Хотелось не то смеяться, не то плакать, и это было бы больше схоже на пресловутую истерику. Он точно это слышал? Пак извинился за свои слова? Мир перевернулся вверх дном?

— Чего уставился? — язвительно вернул его на землю Чанель. — Если умеешь только воровать, то и займись этим.

— Сволочь, — выплюнул Бэкхён и отвернулся, так и не заметив, как сжал челюсти Пак, и как сжались его руки в кулаках.

***

— Да не шуми ты так… — сквозь зубы прошипел Чанель и, ухватив человека за шею, со всей дури грохнул головой о стену. Поднял за шкирку и затащил в ближайшую пустую комнату. Бэкхен еще раз глянул на обезвреженного человека и на стремительно увеличившуюся лужицу крови вокруг его головы; ухватился за дверную коробку, отвернулся и попытался справиться с тошнотой. Получилось плохо. Весь его завтрак оказался на грязном полу.

— Эй, держись, — прошептал на ухо вовремя подоспевший Чанель, удерживая его на ногах. — Малыш, не время расслабляться. Мы почти у цели. — Бэкхен согласно кивнул и вытер губы рукавом, давая понять, что он уже в норме и может идти дальше. — Уверен?

Чанель огляделся, всматриваясь в плохо освещенный коридор и вслушиваясь в посторонние звуки. Бэкхён что-то непонятно промычал, но уже сам выпрямился, увереннее стоя на ногах, и двинулся дальше вдоль стены. Через некоторое время остановился и замер, а следом быстро нырнул в темную нишу и потянул за собой Чанеля, аккурат перед тем, как из-за очередного поворота не спеша вышел один из бойцов банды. Подождал немного, перевел дыхание и наконец-то понял, что по-прежнему цепляется за рубашку Чанеля, прижимаемый им к стене.

Пак осторожно высунулся из ниши, проверил коридор и, касаясь губами уха Бэкхена, шепнул: «Чисто». Медленно отцепил чужие пальцы от себя, на мгновение переплетя со своими, но в следующее момент просто вышел из укрытия и разнял их руки.

Он заглянул за угол и тормознул Бэкхёна, махнув в сторону дальнего коридора и показывая два пальца.

— Охраняют комнату? — тихо поинтересовался Бэкхён и получил утвердительный ответ. Парень быстро прикинул дальнейшие действия и выдал. — План С, — он вытащил из небольшого рюкзака газовую гранату и сунул Чанелю в руку защитную маску. Быстро натянул свою и проверил, сделал ли тоже самое Пак. Тот показал ему знак «ок» и кивнул. Бэкхён выдернул чеку и, рассчитав расстояние, красиво выпустил гранату из руки, заставляя ту тихо катиться по полу. Спустя несколько удивленных вскриков за углом воцарилась тишина. Бэкхён выглянул и удовлетворительно показал оттопыренный большой палец. Махнул рукой и буквально побежал по направлению к нужной комнате. Приоткрыл двери, оглядел помещение и скрылся внутри, а спустя минут пять выскочил вновь.

— Его здесь нет, — раздосадовано сообщил он ожидавшему неподалеку Паку, оттащив его в ту самую нишу и сняв маску.

— В смысле? — удивился тот, сняв свою.

— В прямом. Кассим хранит браслет в другом месте. В этой комнате артефакты, которые, скорее всего, пойдут на продажу, — начал размышлять вслух Бэкхен.

— А браслет он продавать не хочет, — сообразил, Чанель. — Нам нужно найти его личные апартаменты — это единственный вариант.

— Черт, — выругался Бэкхён, шустро смекая, что это для них «немножко проблематично». Он безоговорочно помог Чанелю «подчистить за собой», утаскивая охранников, лежащих без сознания, в комнату с собранными артефактами. Их присутствие, конечно, все равно рано или поздно обнаружат. Но все же, лучше, чтобы это было поздно.

— Твою мать, — одними губами протянул Бэкхен и даже перестал дышать, наблюдая сквозь тонкую щель в обычном платяном шкафу, как в комнату вбежали несколько вооруженных людей: их предводитель в резком тоне отдавал им приказы. Он нервно расхаживал по своей комнате, раздраженно тер лицо, вновь заглядывая в пустую шкатулку, откуда несколькими минутами назад Бэкхен вытащил золотой браслет. Парень прислонился спиной к дальней стенке, моля Бога, чтобы этот Кассим не надумал заглянуть в шкаф, хотя, судя по одежде, что весела на вешалках — она явно принадлежала не этому человеку. Мужчина опять громко рыкнул и что-то порывисто сказал, и Бэкхён приложился лицом к дверце, пытаясь рассмотреть из своего убежища то место, где спрятался Чанель. Кровати, под которую тот успел подлезть, практически не было видно, и радовало лишь одно — если бы боевики наткнулись на Пака либо на него самого, в этой комнате уже давно царила бы совершенно другая атмосфера. Правда, им было бы уже все равно — оба лежали бы с простреленными головами, причем, без лишних вопросов и телодвижений. Кому нужны вопросы, когда от проблемы можно просто избавиться, вернув себе то, что пытались украсть.

Бэкхен медленно опустился на корточки и сел, чуть откидывая назад голову и наблюдая за происходящим в комнате. Когда они смогут выбраться из своих укрытий — неизвестно, так же, как и то, что их ждет дальше.

Минут через пятнадцать комната опустела и были слышны лишь некоторые окрики со стороны улицы. Четко решив терпеливо выждать еще столько же и удостовериться, что их никто не подкарауливает, Бэкхён устало прикрыл глаза и прислушался к голосам, что были слышны с улицы со стороны открытого окна. Пошевелил пальцами в ботинках, пытаясь расслабить мышцы на ногах, но в следующий момент подскочил от страха: двери в шкаф резко открылись, ослепляя Бэкхена ярким светом, и его грубо вытянули наружу.

— Чего расселся? — услышал он раздраженное шипение. — Или собираешься ждать, пока Аббас вернется со своими ребятами и демонстративно вздернет нас, чтобы другим не было повадно? — Бён счастливо выдохнул и даже попытался улыбнуться: он еще никогда не был так рад видеть именно Пака, пусть даже и взбешенного. — Ну, чего ты лыбишься, придурок?

— Все отлично. Валим отсюда.

Они опасливо выглянули в коридор и быстро двинулись к лестнице, ведущей на верхние этажи, а там и на крышу — откуда и пришли ранее. Вряд ли кто-то ожидал их именно оттуда, да и искать сейчас будут на улицах, а они тем временем попытаются переждать основную волну поиска у всех над головами, а потом спокойно уйдут теми же улицами. По крайней мере, план был именно таким.

***

— Нравится?

— Красивый… — Бэкхен повертел браслет в лучах заката, любуясь кроваво-алыми рубинами. — Такой не каждой бабе подойдет.

— Я не собираюсь дарить его какой-нибудь бабе, — флегматично заявил Пак, рассматривая браслет в чужих руках.

— Закроешь такое сокровище в своем хранилище? Чанель, это же просто кощунство. Такие вещи должны жить на воле, — Бэк приподнял руку и покрутил ее, заставляя камни сверкать на солнце.

— Я подумаю над этим, — усмехнулся Чанель и, сев ближе, дотянулся, отобрал браслет и застегнул его на запястье Бёна.

— Вау, — парень восхищенно охнул, ощущая приятную тяжесть на кисти. — Только все не могу понять, почему Кассим передумал его продавать. Расскажешь, что за история связана с браслетом? — он повернулся мужчине. — И не нужно говорить, что истории не существует, — сразу предостерег он. — В противном случае, ты бы не захотел его себе.

Пак усмехнулся, еще раз взглянул на браслет и лег на спину, прикрывая глаза от солнечного света.

— Существует легенда, что этот браслет принадлежал единственной женщине-правительнице Пальмиры — Зинобии. Она была очень образованной, сильной, да и вообще успешной. Еще при жизни ее муж присоединил к Пальмирскому царству обширные территории Сирии. А после его смерти Зинобия взяла бразды правления на себя от имени своего малолетнего сына. Не знаю наверняка, что там произошло, но Римский император отказал ей в подтверждении для сына тех же титулов, какими был удостоен ее покойный муж, и она, разозлившись, объявила о полной независимости от Рима. А следом за достаточно короткое время подчинила своей власти абсолютно всю Сирию, часть Малой Азии и Египет.

— Однако… — изумленно выдохнул Бэкхён и лег рядом. — Великая женщина.

— Великая, — подтвердил Чанель. — Только вот незадача, новоиспеченный Римский император не стал с этим мириться и выступил против нее, разбив ее войска и взяв в плен.

— Казнил? — Бэкхен повернул голову набок, внимательно слушая.

— В том то дело, что нет. Даже во время триумфального шествия императора она была проведена через Рим в золотых цепях.

— Ничего себе. А после?

— А после она до конца своих дней так и прожила в поместье, выстроенном для нее вблизи Рима.

— И все? — озадачился парень. — А браслет?

— А браслет не видели на ее руке лишь однажды. Угадаешь, когда именно? — Чанель повернулся к нему.

— Когда тот самый Римский император разбивал ее войско?

— В точку. А ты у меня сообразительный, — растянулся в довольной улыбке Пак.

— Иди ты, — скривился Бэкхён и посмотрел на небо. Пару раз моргнул, а потом выдал: — Только не говори, что веришь в это, — Пак промолчал. — Ты серьезно веришь в эту легенду?

— Почему нет? — пожал плечами Чанель.

— Подожди, ты сейчас не смеешься надо мной? — Бэкхен даже приподнялся на локтях.

— И не думал.

— Так, подожди… — он поднялся и сел по-турецки. — То есть ты захотел себе этот браслет, потому-что он якобы приносит удачу?

— Не только. Там еще что-то связанно с властью и любовью, но в последнем я не совсем уверен, хотя то, что Зинобия так и осталась при императоре, о чем-то, все-таки, да говорит. В конце концов, женщина была не промах, — Бэкхен, не веря, уставился на него, явно начиная считать полоумным. — А вообще, я влюбился, как только увидел.

— Кого? — не понимая ничего, спросил Бэкхён.

— Тебя, — спокойно выдал Пак, но после того, как парень замер и перестал дышать, приоткрыв рот и глупо моргая, при этом медленно покрываясь румянцем, добавил. — Ага. Браслет, идиот.

— Сам придурок, — смутившись, выплюнул Бэкхен и обиженно отвернулся, обхватив запястье и поглаживая камни на браслете. Демонстративно достал из рюкзака флягу и приложился к горлышку, наблюдая с высоты крыши за тем, как все еще продолжаются поиски людей, похитивших ценность.

Неужели великий и ужасный Кассим Аббас тоже верит в эту легенду, раз отказался его продавать?

***

Бэкхен облокотился спиной о широкий древесный ствол, широко зевнул, справляясь со сном, и прикрыл рот ладонью. На часах было половина четвертого утра — то самое время, когда труднее всего бороться со сном; но еще час и организм смирится с тем, что сегодня не уснет, и будет вести себя покорнее. Они с Чанелем все еще не добрались до места, где можно было бы спокойно переночевать, не боясь неожиданно нагрянувшей погони, а в маленькой деревушке, что они покинули час назад, удалось выменять на сигареты хлеб и несколько томатов, но останавливаться в ней было сродни глупости — захваченная боевиками Пальмира была еще слишком близка.

— Вот объясни мне: в чем удовольствие прятать такие вещи и никому их не показывать? — Бэкхён указал на свою руку, на которой под плотным рукавом все это время находился браслет.

— Ну… скажем так, — Чанель глянул на него в темноте — силуэт парня освещался лишь убывающей луной. — Я испытываю удовольствие от осознания, что такие вещи принадлежат только мне. И мне не нужно выставлять их на показ, чтобы самоутвердиться в обществе или перед собой. Достаточно лишь знать о том, что что-то неповторимое и в единственном экземпляре находится в моей личной коллекции. В моей собственности.

— И я тоже — вещь, которая пополнила твою личную коллекцию? — тихо, но насмешливо поинтересовался Бэкхён, пытаясь вглядеться в темноту.

— Ты… — затянул с ответом Пак, хмыкнул и почти спустя полминуты добавил. — Ты профессионал. Не смотря на свой паршивый характер.

— У тебя, знаешь ли, тоже характер далеко не подарок, — проворчал Бэкхен.

— Мне по статусу положено иметь такой характер, иначе на шею сядут и ножки свесят.

— Как же, — хмыкнул парень. — К тебе сядешь на шею. А людей уби… — поспешил он, но тут же умолк, закусил губы и поправил лежащую на коленях сумку.

— Чего замолчал? — подтолкнул его Пак. — Продолжай, раз уж начал, — но Бэкхен будто воду в рот набрал: либо передумал говорить, либо побоялся. В любом случае, оба поняли, что он хотел сказать.

— Я военную академию закончил, — спустя почти десять минут молчания заговорил Чанель. — С отличием. И проходил спецподготовку с предпосылками на службу в антитеррористическом отряде. Просто не сложилось, — добавил он и опять на длительное время повисла тишина. — Эй, если хочешь, вздремни пару часиков, я разбужу на рассвете, — мужчина подвинулся ближе к Бэкхёну, когда тот поежился от холодного ночного воздуха и растер замерзшие ладони.

— Ты сам не спал столько же. Откуда силы? — Бэкхён подложил сумку под голову и лег набок. Отказываться от сна он не будет, к тому же, если уж говорить о недоверии к Паку, тот никогда его не обманывал и не подставлял, к тому же, сам сказал, чтобы Бэкхён носил браслет.

— Во мне природой заложено больше, — улыбнулся Пак.

— Угу и поэтому ты большой босс, — сонно произнес Бэкхён.

— И поэтому тоже, — тихо рассмеялся Чанель.

— Уж лучше бы ты сидел и дальше в своем дорогом кабинете и выслушивал по телефону мои отчеты раз в три дня.

— Малыш, ты против моей компании? Или мы плохо провели последние несколько дней? — прошептал Чанель, наклонившись к Бэкхёну. Парень нервно дернулся, но следом услышал лишь едва различимый смех. — Спи уже.

Чанель, как и обещал, разбудил его, только начало светать. Он осторожно тронул его плечо, потрепал волосы и вроде — Бэкхён не был уверен — коснулся щеки. Дождался, пока Бэкхен полноценно проснется и протянул ему флягу с водой. Парень смачно зевнул и потянулся. Глянул в сторону горизонта, где уже на светлом небе вовсю стелились солнечные отблески. Еще немного и появится само солнце.

— Ты так и не спал? — спросил он, смотря в уставшее лицо с проступающими серыми кругами под глазами. — Караулил мой сон?

— Ты у нас вроде как главный, так что твой сон важнее.

— Ну, если ты по дороге отключишься, я вряд ли смогу дотащить твое бренное тело. Хотя, честно признаюсь, что попробую. Но многого от меня не жди.

— Спасибо, — рассмеялся Чанель. — Я в полной мере осознаю, чего от тебя можно и нужно ждать, а на что можно и не рассчитывать.

— Даже так? — улыбнулся Бэкхён и поднялся с земли, разминая затекшие конечности. — И на что ты осмысленно не рассчитываешь? — он потер шею.

— На твое уважение ко мне.

— Я уважаю…

— Да брось, — тон Чанеля изменился на досадливый, и Бэкхён обернулся к нему. — Все, что угодно, но только не уважение.

— Ты мой работодатель… — начал было Бэкхен.

— Это ничего не значит, — раздраженно перебил его Пак. — Почему мы не можем разговаривать, как обычные люди?

— Может потому, что ты постоянно даешь мне понять, что я законченный вор, и жизнь моя дерьмо? — психанул Бэкхен, отряхивая песок с одежды.

— Я никогда тебе этого не говорил, — повысил голос Чанель.

— А тебе и говорить не нужно, твой взгляд об этом говорит красноречивее любых слов.

— Бэк…

— Что «Бэк»?! Ну вот что «Бэк»?! Бэк отлично знает свое место! А еще Бэк отлично знает себе цену и цену своим способностям, так что не нужно мне рассказывать, что… — Чанель не дал договорить ему, резко дернув и свалив на землю, прижимая к ней спиной.

— Тихо ты, — он зажал парню рот, и тот моментально дал себе мысленный подзатыльник, поворачивая голову и только сейчас замечая, что неподалеку по дороге двигались несколько внедорожников. Машины приблизились и сквозь тонкие деревья на обочине можно было разглядеть людей. Судя по виднеющимся металлическим кончикам автоматических стволов, те были вооружены.

— Заметили? — сглотнул Бэкхён, чуть испуганно смотря мужчине в глаза и убирая его руку от своего лица.

— Вроде нет, — успокоил его Чанель. — Быстро они вычислили наш путь обратно.

— Скорее всего, кто-нибудь в деревне проговорился, что видел заезжих, — Бэкхен дождался, пока внедорожник отъедет на порядочное расстояние и сел, вздохнув; потер поверх рукава браслет и обхватил запястье пальцами. — Нужно вернуться в Аль-Сукну и проверить, не изменилась ли обстановка. Если повезет, уедем на своей машине, если нет — там можно будет связаться с кем-нибудь, чтобы забрали. Но и светиться лишний раз не стоит: местные боятся боевиков и ни за какое золото не помогут нам. А если и помогут, то, скорее всего, сразу же и сдадут, чтобы заполучить их благосклонность.

— Тогда сделаем небольшой крюк, — Бэкхен повернулся, наблюдая за тем, как Чанель вытащил из своей сумки карту и сейчас изучал местность. — Сойдем с основной дороги и пойдем здесь, — он ткнул в карту. — Заодно и отдохнем перед броском на Аль-Сукну.

— Вариант неплохой, — Бэкхён обдумал слова Чанеля и согласно кивнул, — потому что я даже не знаю, как далеко они пойдут за нами.

— Все зависит от того, насколько этот браслет нужен Кассиму.

— Ты прилетел за ним из самой Кореи, — с легким осуждением напомнил Бэкхён, но Чанель лишь отвел взгляд, тихо сказав:

— Давай лучше перекусим, все равно наша погоня умудрилась обогнать нас.

***

Пак внимательно оглядел длинную улицу, всмотрелся в окна домов, выискивая хоть какие-нибудь признаки снайпера или еще кого-нибудь, встреча с кем им была бы абсолютна не нужна, и махнул Бэкхену рукой.

— На счет «три»…

Бэкхен скользнул вдоль щербатой стены и побежал через дорогу, не отставая от Пака и моля Бога, чтобы их автомобиль остался стоять в том же переулочке, где им пришлось его бросить. Дома вокруг подверглись жестокому обстрелу, говоря о том, что бои шли и в этом квартале, и он до последнего надеялся на чудо, но, заскочив в переулок, остановился и с досадой посмотрел на останки развороченного автомобиля, удрученно поджимая губы. Чанель поравнялся с ним и обнадеживающе похлопал по плечу.

— Ладно, не все так хреново, — парень порылся в своей сумке, выудил из нее мобильный допотопной модели и проверил заряд батареи. — Твои ж ребята вряд ли нас здесь найдут. Вернее, они вообще нас не найдут.

— У них немного другая миссия, да и вообще в их контракте нет ни слова о том, что они должны вытаскивать меня из таких передряг.

— Я думаю, что по умолчанию подразумевается, что ты не попадаешь в такие передряги.

— Хочешь связаться с Амиром?

— Амир — крайний вариант. Для начала попробуем кое-что другое. — Бэкхён прикрыл глаза, чуть зажмурился, что-то проговорил одними губами и тут же открыл их. Он набрал какой-то номер и сделал несколько шагов вглубь переулка, отходя от Пака. Покосился на него и сделал еще несколько шагов, отдаляясь. Долго с кем-то тихо разговаривал и даже время от времени недовольно морщился, но зачастую просто кивал и лишь один раз улыбнулся — перед тем, как сбросить вызов. — Машина сможет забрать нас только завтра утром, но нам нужно будет выбраться на окраину и там дождаться. — Парень вернулся к Чанелю. — В город человек не поедет.

— Судя по тому, что боевики хозяйничают в городе — освободительная армия временно отступила.

— И шанс попасться ребятам, которые нас ищут — в разы подскочил, — Бэкхён потер запястье и чуть встряхнул руку. За несколько дней он уже привык к постоянной легкой тяжести дорогого украшения.

— Ничего, выберемся. В противном случае, будет очень обидно, что мы прошли такой путь и уже практически вышли, но у нас ничего не получилось.

— Хочешь сказать, что, когда ты будешь валяться в какой-нибудь подворотне с размозженной пулей головой, тебе будет обидно?

— Ну, если тебе станет легче, то это ты будешь валяться в какой-нибудь подворотне с размозженной головой, а меня они отвезут к Кассиму и еще долго и в особо занимательной форме будут пытать, чтобы я перевел на их счет свои деньги, а уже потом, если от меня после пыток останется что-нибудь путное, я присоединюсь к тебе в подворотне.

— Дурак, — скептически произнес Бэкхён и постучал костяшками пальцев по стене дома. — Еще и шутишь на такие темы.

— Жизнь успела показать мне, что можно шутить на абсолютно разные темы. Ладно, давай выбираться отсюда, больше нас ничего не держит ни в этом городе, ни в этой стране.

— Слушай, может ты все-таки заберешь у меня браслет, — немного неуверенно спросил Бэкхён. — Вещь ведь теперь твоя.

— Вернемся в Корею — отдашь. А пока носи. И никаких сумок. Я хочу, чтобы ты постоянно знал, что он рядом.

— Паранойя? — изогнул бровь Бэкхён.

— Думай, что хочешь. И вообще считай, что пока браслет не будет доставлен в Корею, а твоя работа не будет оплачена целиком — заказ не выполнен.

— Ладно, — Бэкхён снял с плеч сумку и поставил ее на землю, опускаясь сам — Полчаса отдыхаем и заодно прорабатываем план, а потом сваливаем отсюда.

***

— Твой человек не сказал примерное время? — Чанель зевнул и согнул ноги в коленях, облокачиваясь спиной о грязную, а в некоторых местах и в огнестрельных отверстиях стену какой-то старой полуразвалившейся постройки возле дороги.

— Нет. Он едет из Багдада, — Бэкхен сам зевнул и поежился от холодного утреннего ветра.

— Небось уже сам не дождешься, когда вернешься в Сеул, — Чанель улыбнулся и не больно ткнул Бэкхена локтем в бок. — Пойдешь в неограниченный отпуск, пока сам не сообщишь, что готов к работе.

— Отлично. Тогда в Сеул вернешься со своими псами один. Я еще задержусь в Ираке.

— Зачем? — нахмурился Пак, посмотрев на парня.

— Есть дела, — мужчина недоверчиво хмыкнул. — Что? — раздраженно спросил Бэкхён. — У меня что, не могут быть свои дела?

— Почему же… конечно, могут. Но в Ираке… Бэк? — Пак скептически прищурился.

— Скажем так, у меня там друзья, с которыми я бы хотел пообщаться.

Чанель долго и пристально смотрел на него; прищурился и сложил губы в тонкую линию.

— Ц.Т.? — с нескрываемым сарказмом выплюнул он. — Опять будете пить с ним кофе?

— И это тоже, — упрямо сообщил Бэкхен. — Он отвезет нас обратно в Дайр-эз-Заур, а там поможет связаться с людьми Шарафа Эль Дина, чтобы пересечь границу. Уже втроем. Если ты еще не забыл, то мы на территории Сирии абсолютно нелегально.

— И что же он попросил за свои услуги, что ты с таким рвением решил задержаться? — сквозь зубы поинтересовался Чанель, недобро сверкая глазами.

— Не твое дело, — не скрывая раздражения сообщил ему Бэкхен.

— Мое дело! — рыкнул мужчина.

— Нет, не твое! — взвился Бэкхен. — Что бы он не попросил и на что бы я не согласился — тебя это не должно интересовать. Ты всего лишь заказчик, для которого я исполняю заказ, и ты всего лишь платишь мне! Все остальное я сам решаю. В конце концов, это моя личная жизнь, на которую я имею полное право.

— Личная жизнь? — тихо переспросил Чанель, но тихие нотки в его голосе не сулили ничего хорошего.

— Да, — ответил Бэкхён, чувствуя, как от взгляда Пака по спине пробежался неприятный холодок.

Чанель несколько мгновения пристально смотрел ему в глаза, впиваясь ногтями в ладони, прикрыл их и отвернулся.

— Я тебя понял.

— Да ни черта ты не понял, — вздохнув, сказал Бэкхен. — Ты приватизировал меня, как какую-то долбанную собственность, — чуть слышно проговорил он, устало массируя лоб. — Я смирился. Но оставь ты мне право на чувства и эмоции.

— Я никогда не запрещал тебе эти вещи, — так же тихо отозвался Чанель.

— Может и не запрещал, но преграждал уж точно своим контролем. И я сам не знаю, почему до сих пор молчал об этом. Знаешь, что, — Бэкхен зажмурился и потер лицо руками, — забирай-ка ты его. Я свое дело сделал, ты — на мое искреннее удивление — тоже, — Бэкхён потянулся к запястью и отстегнул пуговицу на плотном манжете, закатал его и, полюбовавшись на браслет еще раз, расстегнул застежку.

— Надень сейчас же! — как гром среди ясного неба прозвучал голос Пака, и мужчина схватил его за руку, пытаясь вновь одеть злополучный браслет.

— Да пошел ты! Надоело! — вывернулся Бэкхен и подскочил на ноги. — Надоело, что все у нас через задницу, и за два года мы так по-человечески и не смогли ни разу поговорить.

— Бэк, надень браслет, я сказал!

— Нет, он твой, вот и носи его сам!

— Бэкхен! — Чанель сам поднялся на ноги, пытаясь схватить за руку парня.

— Отвали! Твои приказы у меня уже в печенках сидят! Надоело бояться каждой твоей реакции на свои действия.

— Да ты никогда меня не боялся! — крикнул ему в лицо Чанель, умудряясь крепко обхватить запястье. — Единственный! Ты всегда делал то, что тебе хотелось, и плевал ты на мои приказы.

— Да я каждый раз морально настраиваюсь, когда прусь в твой дом! Ненавижу его, ненавижу тебя. Ненавижу твое напыщенное самомнение!

— Надень!

— Нет! И перестань хотя бы здесь мне указывать, что делать! Я и без тебя прекрасно разберусь — не маленький!

— Не маленький! — усмиряя свой пыл, понизил тон Чанель. — Но глупый и несообразительный! Когда же ты поймешь, что я… — он дернулся от звука глухого выстрела также как и Бэкхен, а в следующую секунду уже смотрел на в раз изменившееся лицо с чуть приоткрытыми губами. — Бэк? Бэк?!

— Обидно… — подкашиваясь в ногах и рвано сглатывая, прошептал Бэкхен, но Чанель тут же словил его, оттаскивая обратно к стене, за которой они все это время сидели.

— Черт… — Чанель почувствовал на руке, которой поддерживал парня под спину, горячее и липкое. — Ты, главное, держись. Скоро твой человек заберет нас отсюда. Бэкхен, малыш, слышишь меня? Не уплывай. Смотри на меня и слушай голос. Твою мать…

— Правда, обидно… — губы Бэкхена исказила болезненная улыбка. — Это, конечно, не подворотня, но…

— Не говори глупостей. Все обойдется, — мужчина стянул с его головы куфию и, расправив материю, подложил Бэкхену под рану на лопатках, укладывая того на землю.

— Дурак… — прохрипел Бэкхён и надрывно закашлялся.

— Дурак — ты, если действительно так считаешь. Молчи. Ничего не говори.

— Полный придурок…

— Возможно… — Чанель вздохнул, убирая с грязного лица парня волосы. — Раз захотел тебя себе… и решил, что все будет просто… Бэкхен, не закрывай глаза! Не смей закрывать глаза! — он рыкнул и выхватил взглядом в паре метров от себя злополучный браслет, валяющийся в песке. Сделал несколько вдохов и выглянул из-за стены, настроился и кинул руку к браслету, хватая его за мгновение до очередного выстрела. Подобрался и вернулся к Бэкхену, чтобы одеть украшение на его руку и скатать обратно его рукав. Обхватил пальцами его ладонь и зажмурился, сдерживая предательские слезы. — Бэк, держись, ну же! — он наклонился и осторожно оставил легкий поцелуй на сухих губах, крепче прижимая ткань к ране Бэкхёна. А в следующее мгновение расслышал с противоположной от города стороны дороги рокот автомобильного двигателя. — Он приехал, слышишь? Бэкхён, он приехал за нами! — Чанель аккуратно поднял парня на руки, дожидаясь, пока автомобиль подъедет на близкое расстояние. — Потерпи немного.

Он крикнул водителю, чтобы тот оставался в машине и не высовывался под снайперскую пулю, а сам, удобнее перехватив Бэкхёна, что было силы побежал, буквально впихивая и укладывая парня на заднее сиденье и впрыгивая сам.

 — Поехали-поехали!

***

Бэкхён залпом вылил в себя очередной стакан виски и хлюпнул носом, взбалтывая оставшиеся на дне кубики подтаявшего льда. Отставил стекляшку в сторону и развалился на полу в позе звездочки. Чуть поморщился от слегка болезненных ощущений между лопатками и уставился в идеально белый потолок. Он дотянулся до бутылки с алкогольным напитком и хлебнул из горла, тут же закашлявшись от обжигающего горло ощущения, и цветасто выругался, когда жидкость пролилась на его светлую футболку. Бэкхён сумбурно потер руками лицо и почти захныкал от безысходности, почесал шею и перевернулся на бок, протягивая руку и беря лежащий рядом слегка смятый листок. Он пьяным взглядом в сотый раз вчитался в строки и закусил губы, чувствуя, как отчаяние все больше захлестывает его. Повернул голову и посмотрел на золотой браслет с рубинами, что прилагался к письму и сейчас красиво сверкал в тусклом свете, выглядывая из конверта.

Бэкхён прикрыл глаза и нервно рассмеялся, вспоминая, как очнулся три месяца назад в сирийской больнице.

— Привет… — услышал Бэкхён тихий голос и попытался открыть глаза — они нещадно слезились, а ресницы слипались. Где-то поблизости что-то противно пищало почти в унисон с его дыханием. Бэкхён пошевелился и тут же застонал от пронизывающей спину, да и все остальное тело, боли. — Не шевелись, тебе еще нельзя.

Парень пару раз моргнул, рассматривая и узнавая человека, сидящего рядом, и вымученно улыбнулся.

— Цзы Тао…

— Наконец-то ты пришел в себя, — собеседник наклонился ближе, укладывая руки на больничную кровать и размещая на них подбородок. — Но выглядишь не очень, я тебе скажу.

— На себя посмотри, — проскрипел Бэкхён, делая неудачную попытку лечь удобнее на животе. — Как я и где я?

— В Дайр-эз-Зауре. Пак Чанёль не разрешил вывозить тебя, пока достаточно не оклемаешься, — собеседник улыбнулся. — Хорошего ты себе покровителя нашел.

— Он не покровитель, а работодатель, — Бэкхён облизал сухие губы. — Пить хочу, — Цзы Тао просунул пластмассовую трубочку в горлышко бутылки с минеральной водой и приставил к его губам, ожидая, пока Бэкхён сделает несколько слабых глотков. — Операция прошла нормально?

— Да, тебе правда повезло. Я приехал буквально сразу же после того, как тебя подстрелил снайпер. Кровищи, конечно, было… ты мне, кстати, новую обивку испачкал. Но все обошлось. Ты же знаешь, что деньги делают.

— Ты о чем?

— Твой работодатель оплатил абсолютно все, включая молчание врачей о том, что ты здесь находишься.

— Круто. А где он сам? — Бэкхён зажмурился от новой волны боли.

— Уехал. Поставил под вопрос компетенцию всех местных врачей, дождался положительного сдвига в твоем состоянии и уехал. Вот оставил только… сказал, что ты поймешь, — Цзы Тао выпрямился, отворачиваясь, а когда повернулся вновь, держал в руках бежевый запечатанный конверт. — Очухаешься — сам вскроешь. Не хочу знать о ваших амурных проблемах, — он засунул конверт под подушку и расправил ее края.

— Что ты несешь? — недовольно нахмурился Бэкхён. — Какие, к черту, амурные проблемы?

— То есть, целовал он тебя, когда ты был без сознания, по-дружески. И прижимал к себе так бережно, как может только работодатель, — заключил Цзы Тао и ухмыльнулся. — Интересно… Вернее, нет — не интересно. Сами разбирайтесь.

— Разберемся, не переживай, — Бэкхён сжал зубы. — Всё, я спать хочу, — прошептал он, отворачиваясь и закусывая дрожащие губы.

***

— Отпускает он меня, сволочь! — Бэкхён нервно рассмеялся. — Отпускает он… А меня спросил?! — парень сделал еще один глоток виски из горлышка. — А хрен тебе! — прокричал он на всю квартиру и, с горем пополам поднявшись на ноги и шатаясь, добрел до дивана. Схватил брошенную на спинку куртку и нащупал в кармане мобильный.

Долго смотрел на экран, покусывая костяшку большого пальца, а потом уверенно набрал текст сообщения.

«Ты говорил, что в этот раз я сам могу сообщить тебе, когда буду готов приступить к работе. Так вот, Пак Чанёль. Я готов.»