Она проснулась от яркого, слепящего света.

Проснулась и… обнаружила себя на чьих-то руках.

Из-за солнца разглядеть лица несущего было почти невозможно, но девушка была уверена, что это Адам. Кому ещё так размашисто-уверенно ходить, если не ему?

Впрочем, Арэдель не спешила подскакивать и выдавать своего пробуждения; на руках у него было непривычно тепло и будто бы даже комфортно, разве что немного покачивало. А ещё от него приятно пахло миндалём и полевыми травами.

— Доброе утро, спящая красавица, — голос над нею явно был полон по-кошачьему хитрого довольства.

— Доброе. Почему ты несёшь меня?

Оказывается, вопросы, заданные настолько прямо, даже богов периодически сбивают с толку. Адам замялся на мгновение, но быстро нашёлся, что ответить.

— Потому что Её Высочество Странница так сладко спала, что ни в какую не соглашалась идти с нами своими силами.

Она тяжело выдохнула. Покачала головой, коря саму себя.

— Ты можешь отпустить меня.

— Могу. Но нужно ли?

Девушка недовольно цокнула и попыталась укоризненно посмотреть, но из-за слепящего солнца получилось лишь сощуриться. Впрочем, ему и этого было достаточно.

Адам аккуратно поставил её на землю. Её ноги, впрочем, всё равно не оценили такой резкой смены обстановки и подкосились. Она бы оступилась, если бы Адам не оказался рядом и не поддержал её. И девушка, конечно, была благодарна ему за всё, но…

С чего вообще такая забота?

Она убрала мешающие волосы с лица и быстро заплела их в неряшливую косу. Рядом бодро вышагивал Оскар. Он после той охоты с Адамом весь какой-то заинтересованный и будто бы более счастливый. Арэдель была рада такой смене настроения мальчика.

Откуда-то сбоку послышался знакомый голос:

— Завтракать придётся на ходу.

***

Арэдель стала всё чаще замечать, что ей намного легче идти вместе с ними.

Даже Адам, от которого она бегала и старалась всячески избегать, уже не казался такой уж и неприятной компанией. Он действительно много знал о мире, и был готов рассказывать о нём. Он шутил, смеялся, показывал Оскару какие-то новые для него заклинания. А Оскар открывался с совершенно новой стороны: он понемногу стал рассказывать о себе.

— Используй своё тело, как катализатор.

Адам, когда рассказывал о магии, будто бы становился совсем другим человеком: от былой насмешливости не осталось и следа, зато появилась искренняя увлечённость и строгость, присущая хорошему учителю. Оскар тоже менялся: в мальчишеских глазах сияло любопытство, пришедшее на замену угрюмой серьёзности.

— Катализатор?

— Да. Потоки магии в твоём теле лишь помогают преобразовать явления действительности в нужную форму.

Оскар свёл брови к переносице и задумался. Увидев замешательство на его лице, Адам поспешил продолжить:

— Вот, например, ветер. Пропусти ветряные потоки сквозь свои руки и направь их в… — он замешкался на секунду, но через несколько мгновений нашёл себе цель, и указал туда рукой, — Вон туда.

Через несколько метров от них расположилась небольшая полянка, усеянная созревшими одуванчиками. Оскар быстро понял задачу и, встав поудобнее, вытянул перед собой руку. Он на миг прикрыл глаза, сосредоточившись. В ту же секунду из его ладони вырвался поток тёплого ветра, что поднял ввысь белоснежные одуванчиковые семена, и устремился дальше, приминая к земле золотые пшеничные колосья.

Оскар и сам по инерции отпрянул назад, не ожидая от себя такой мощи. Адам же выглядел невероятно довольным своим учеником и, в одобряющем жесте положив руку на плечо мальчишки, произнёс:

— Над контролем силы стоит поработать, но в целом очень хорошо. Принцип ты понял.

У Арэдель в груди от этой сцены жёлтыми одуванчиковыми цветами росло пока ей неясное, но невероятно тёплое и светлое чувство.

Внезапно внимание мальчика привлекло что-то ещё. Он вгляделся в примятые ветром травы и сказал:

— О, горечавка. — Тон его голоса внезапно сделался тише.

Арэдель проследила за его взглядом, и, действительно, среди зелени полевых сорняков яркой кляксой выделялись синие лепестки. Она подошла поближе и обратилась к Оскару:

— И правда. — Девушка невольно улыбнулась, и продолжила, — Ты разбираешься в травах?

— Совсем немного. У мамы была теплица, мы там часто играли с сестрой. — он замялся и неловко опустил взгляд, носком своего сапога ероша дорожную пыль, — Мама говорила, что лепестки горечавки ей напоминают обо мне.

Адам, стоящий поодаль, будто бы задумчиво хмыкнул, и состроил серьёзное выражение лица. Он сорвал один из цветков и поднёс к лицу Оскара, сравнивая.

— Думаю, дело в цвете его глаз.

— Глаз?

Девушка обратила свой взгляд на мальчика, а Адам продолжил:

— Арэдель, ты посмотри! Один в один.

— Ты прав, — она добродушно улыбнулась, — такие же синие.

Оскар покраснел от такого внимания, а Адам, смеясь, взъерошил его светлые кудри.

***

Когда они шли вместе, ей казалось, будто время бежит намного быстрее, чем есть на самом деле. Вот уже солнце катится к горизонту, а небо окрасилось в красно-оранжевый. Оскар ушёл чуть вперёд, выбирать место для их ночлега.

— Так, — Адам нагнал девушку, встал плечом к плечу, — зачем вы идёте в столицу? У тебя есть там какие-то дела?

Арэдель отрицательно покачала головой.

— Я просто там ещё не была.

Адам удивлённо вскинул брови вверх.

— И всё?

— И всё.

Он задумался на мгновение, а потом вновь спросил, только чуть тише и будто бы аккуратнее:

— А почему ты вообще странствуешь?

Она остановилась, набрала воздуха в лёгкие и взглянула на него прямо, со всей своей серьёзностью:

— Потому что выбора не было. Я сирота. В шестнадцать лет меня выгнали из приюта и сказали делать, что хочешь, — она отвела взгляд, голос её потерял былую уверенность, — у меня нет ни дома, ни близких. Что мне ещё остаётся?

Адам мягко развернул её лицо к себе, посмотрел в глаза. Взял её за руку, и тихо произнёс:

— Быть может, сейчас у тебя ничего этого нет, но, — он чуть качнул головой, сделал паузу, будто бы решаясь на следующие слова, — кто знает, что найдёшь ты на долгом своём пути?

***

— Как Оскар?

Они уже разбили лагерь, поужинали, и Оскар даже успел уснуть. Адам и Арэдель сидели около костра, и пока не спешили следовать примеру мальчика.

— Он смышленый парень. У него большое будущее, если он захочет развиваться.

Адам пошевелил угли костра длинной палкой. Пламя взметнулось вверх.

— Почему ты пошёл с нами?

— Потому что захотел, — Арэдель уже хотела возмутиться его неискренности, но он поспешил уточнить, — правда, мне просто было интересно! Интересна, — последнее слово он добавил уже тише.

— Я просто надеюсь, что ты со мной хотя бы вполовину также честен, как я с тобой.

Адам будто бы виновато выдохнул. Девушка сделала вид, что не заметила этого маленького жеста.

— Не мог бы ты… усыпить меня, пожалуйста? — Арэдель сама удивилась своей просьбе, но просыпаться после вмешательства Адама было намного проще. Да и чувствовала она себя намного лучше.

Адам мягко улыбнулся, и в привычном жесте поднёс ладонь к её лбу, когда она остановила его на полпути.

— В прошлый раз ты делал не так, — и смущённо отвела взгляд.

Юноша уже успел подумать, что девушка забыла о той его слабости прошлой ночью, но нет, она помнила, и более того, была будто бы не против. Он замешкался, неуверенный в правильной интерпретации своих действий, но быстро взял себя в руки. Улыбнулся лукаво, поймал её лицо в свои ладони и аккуратно коснулся губами её лба. И до того, как она провалилась в сон, произнёс:

— Для того, чтобы получить от меня поцелуй, тебе совсем необязательно дожидаться ночи.