Чанёль крутит в руках резной клинок и цепляется взглядом за лезвие, прослеживая один из многочисленных витков, которые он уже может воспроизвести в памяти с закрытыми глазами. Нажимает на один из болтов, не до конца снимая рукоять, и не вытаскивает скрытое содержимое, вновь надевает её, плотно прижимая к гарде. То, что написано на клочке бумаги, спрятанном внутри, он тоже знает наизусть. Альфа тянется за хрустальным бокалом, что стоит рядом, и делает большой глоток виски, но, как только в дверь два раза стучат и следом открывают, он вскидывает глаза на своего помощника.

— Вечер добрый. — Сехун пересекает кабинет, подходя к рабочему столу и опускаясь в гостевое кресло. Расстёгивает пиджак и устало растирает шею, сообщая: — Бён вышел на связь и согласился на встречу с тобой.

Чанёль отстраняет бокал от губ, так и не сделав очередной глоток, и недовольно хмурится:

— Спустя месяц?

— Он вроде как был занят. Не то отдыхал где-то, не то выполнял ещё чей-то заказ. Его не поймешь, он достаточно специфичная личность.

— Он достаточно наглая личность, — раздражённо фыркает Чанёль, — а я не какой-нибудь бизнесмен или политик, чтобы от меня простой оружейник столько времени нос воротил.

— Сам ведь понимаешь, что не такой он уж и простой. Мне тут шепнули по секрету, что две недели назад к нему лично приезжал сам Император Японии, чтобы заказать изготовление катаны по индивидуальному образцу.

— Серьёзно? — усмехается Чанёль, недоверчиво посмотрев на помощника. — Ты не докладывал мне, что Его Величество пересекал границу Кореи.

— Я не знал об этом. Похоже, никто не знал — настолько его пребывание в нашей стране было инкогнито.

— Хочешь сказать, что он пошёл на такой риск ради встречи с Бёном?

Сехун неоднозначно пожимает плечами и вздыхает:

— Хочу сказать, что следует сделать выводы, если это правда.

— Однако, — задумчиво тянет Чанёль, глянув в окно, что выходит в сад. — Говоришь, сам император к нему приезжал… И что же, я тоже должен буду сам ехать к нему на аудиенцию?

Сехун утвердительно кивает:

— Если всё ещё не передумал заказывать у него клинок.

— Не передумал, — уверенно говорит Чанёль. — Но удивлён тем, как этот омега умудрился остаться вне политики и иерархии. Я слышал о нём уже от нескольких человек, и все отзывы — один восторженнее другого.

— Чанёль, тебя омега интересует или оружие? — хмыкает Сехун, но Чанёль вопросительно изгибает бровь, и помощник тут же выставляет вперед ладони в защитном жесте, признавая, что позволил себе лишнее. — Послезавтра в три.

— На три у меня запланирована встреча с министром финансов. Предупреди Бёна, что я приеду позже.

฿-₡

Дверь в дом открывает симпатичный омега и смеряет альф пристальным вопросительным взглядом. Молчит и терпеливо ждёт.

— Мы к господину Бёну, — объясняет Сехун, и омега заглядывает им за спины, с совершенно невозмутимым выражением лица рассматривая чёрные тонированные автомобили и охрану.

— Вы договаривались? — интересуется он.

— Да. На три.

Омега элегантным жестом отодвигает тонкий кашемировый рукав и смотрит на наручные часы.

— Вы опоздали. И даже не на полчаса.

— Я предупреждал, что господин Пак передвинул время встречи.

— Вам было назначено на три, а значит…

— Это смешно, — строго перебивает Чанёль и без приглашения входит в дом, сразу же оглядываясь. — Детский сад какой-то. Где… — Он вздрагивает от звука выстрела, а охрана моментально оказывается в доме, окружив мужчину и нацелив оружие на омегу.

Тот поворачивается к окну и глядит во внутренний двор:

— Не уверен, что господин Бён захочет разговаривать с вами. Сейчас уже половина пятого. — Омега осуждающе смотрит на Чанёля, но слова осуждения вслух не высказывает.

Только альфа не обращает на него никакого внимания: он ещё несколько лет назад оставил позади себя привычку отчитываться перед кем-либо о своих действиях. Тем более не обязан делать это перед смазливым омежкой. Если Чанёль задерживается, то делает это по веской причине.

Мужчина решительно подходит к окну и пытается разглядеть происходящее во дворе, слыша за спиной:

— Ну, попробуйте, только я предупреждал. — Омега приглашающим жестом предлагает пройти через большую гостиную. — И, господин Пак, — сообщает сразу, — только вы один. Остальных я настоятельно попрошу остаться здесь. Уверяю вас, в этом доме вам точно не грозит опасность.

Чанёль раздумывает буквально несколько мгновений, но всё же приказывает охране оставаться на месте, а сам идёт следом за парнем. Они выходят во внутренний двор, и в этот момент вновь раздается выстрел, отдаваясь в воздухе звучным эхом. Мужчина замирает на месте, наблюдая за тем, как через весь двор идёт невысокий худой омега в защитных очках и наушниках. Омега подходит к небольшой металлической конструкции, к которой прикреплена катана, наклоняется, поднимая с земли что-то похожее на маленькие камни, и разглядывает их на ладони, облачённой в перчатку. Чанёль понимает, что это осколки пули, только что рассечённой на части о лезвие.

Омега удовлетворённо кивает сам себе и отбрасывает осколки в мусорку, а после снимает наушники и высвобождает катану из тисков. Подносит её к самому лицу, скрупулёзно оглядывая лезвие, проводит пальцем по заточенному краю и, похоже, остаётся довольным проделанной работой. Он берёт с деревянного стола лист бумаги, который тут же подкидывает в воздух, и несколько раз полосует его в воздухе катаной — на землю медленно падают четыре части.

Чанёль только сейчас понимает, что засматривается. На плавные, но уверенные движения омеги. На его худощавую фигуру в огромном кожаном фартуке, под которым надета старая клетчатая рубашка с закатанными до локтей рукавами. На грязные рваные джинсы и поношенные ботинки. На изящные тонкие запястья, по самые локти опоясанные вытатуированным плющем. И даже на растрёпанные высветленные добела волосы.

«Какой он…» — успевает мелькнуть в голове.

Но омега внезапно оборачивается в сторону Чанёля, снимает защитные очки и встречается с альфой взглядом. Время будто останавливается. Они смотрят друг на друга долго и слишком пристально, и проходит с полминуты, прежде чем оба почти одновременно прерывают зрительный контакт, вспоминая, что для жизни нужно дышать, и оглядывают друг друга уже с ног до головы полноценно.

— Бён Бэкхён? — уточняет Чанёль, хотя прекрасно знает, что именно названный стоит сейчас перед ним.

— Он самый, — негромко говорит омега.

— Я Пак…

— Я знаю, кто вы. — Омега почтительно склоняет голову. — Глава Пак. И я очень польщён вашим вниманием к моей скромной персоне. Но вы опоздали.

Альфа стискивает челюсть и сдерживается, чтобы не напомнить омеге, с кем тот разговаривает, но Бён на удивление держится слишком уверенно, словно перед ним не глава огромнейшего клана Кореи. И либо омега не осознаёт, где оступается, — что вряд ли, — либо имеет за своей спиной достаточно сильного покровителя.

Чанёль неосознанно ставит в уме галочку напротив «обязательно узнать, с кем спит Бён», а вслух произносит лишь:

— Вас предупреждали, что я задержусь. — Он делает ударение на последнем слове.

— А вас должны были предупредить, что я не переношу встречи. В три, значит, в три. Поэтому прошу меня простить, но теперь я занят. — Бён демонстративно проходит мимо.

— Надеюсь, вы понимаете, с кем играете в свои своенравные игры, — тормозит его властный голос мужчины, и омега останавливается на месте. Вздыхает. Оборачивается через плечо и вновь смотрит на Чанёля в своей манере — без злости, но исподлобья. Альфа с огромным удовольствием прижал бы его сейчас к стене и показал бы, кто здесь хозяин.

Только омега не то читает его мысли, не то видит это в его глазах, а может даже, чувствует в запахе — он медленно выставляет катану вперёд, направляя её на Чанёля, и тихо говорит:

— Глава Пак, давайте не будем портить наше с вами знакомство. — Бён медленно пропускает через лёгкие воздух и с осторожностью улыбается. — Согласуйте у Ханя моё свободное время со своим, и я с удовольствием буду ждать вас в другой день.

Бён опускает оружие и уже собирается идти дальше, но по какой-то причине шаг так и не делает. Он опять оглядывает Чанёля, прищуривается, облизывает красиво очерченные губы и внезапно просит:

— Покажите мне свой клинок. Вы ведь именно их предпочитаете, верно? — Чанёль молчит, прожигая его цепким взглядом, и не двигается. Бён явно чувствует преобладание с его стороны, даже рукоять катаны стискивает крепче, но как ни в чём ни бывало уточняет: — Тот, что у скрыт у вас под левым рукавом.

Мужчина хмыкает. Он не рассчитывал, что игра, затеянная им, так быстро наберёт обороты. Но почему бы и нет. Всё становится даже намного интереснее.

Чанёль ждёт ещё немного и ловким движением вытаскивает из кожаных ножен на запястье небольшой копьевидный клинок, отблёскивающий металлом на солнце. Кладёт его на ладонь и протягивает вперёд.

— А вы внимательный, — констатирует он.

— Это профессиональное. — Бён переводит взгляд на нож, который альфа носит явно не для красоты, но ближе не подходит. — Африканский нож, — довольно заключает омега. — Произведение искусства и убийца в одном лице.

Он смотрит на оружие не столько оценивающе, сколько изучающе, а в следующий момент бледнеет и рвано сглатывает. Омега вскидывает взгляд на Чанёля и пытается найти в его глазах ответ на свой вопрос — а вопрос есть, Чанёль уверен в этом на сто процентов, — но молчит. Мужчина видит, как с каждой секундой в омеге что-то трещит по швам и ломается, но тот берёт себя в руки и упрямо сжимает губы. Даёт себе время, чтобы совладать с эмоциями и голосом, и произносит:

— Я даже не сомневался, что вы крепкая и требовательная к себе и другим людям натура. У вас явное желание переделывать окружающий мир под свои требования. Цените надежность и эффективность. А ещё, глава Пак, вы любите выделиться, но не с помощью дешёвого гламура, а сдержанно и серьёзно.

Чанёль низко смеётся, принимая правила игры:

— Вы собрали на меня досье?

— Оно мне не нужно. Оружие, которое вы выбрали для себя, говорит о вас больше, чем любое досье. И потому я буду только рад работать с вами. Если вы не измените своего мнения.

«Это такой своеобразный вызов?»

— Не изменю, — слишком властно и строго, и Бён ему скорее моргает, нежели полноценно кивает.

Больше ничего не сказав, омега разворачивается и быстро уходит, исчезая за массивной дверью кузницы, чьё строение стоит в стороне. А Чанёль сам себе улыбается и как заворожённый смотрит на металлические кованые лилии, что украшают дверь, всё ещё видя перед глазами фигуру омеги.

— Господин Пак.

Альфа сбрасывает с себя марево и оборачивается на оклик. Оказывается, он уже успел забыть, что помимо его и Бёна на внутреннем дворе был кто-то ещё. Чанёль смотрит на уже знакомого омегу и видит на лице того растерянность и откровенное удивление. Парень смотрит на него, переводит взгляд на кузницу и опять возвращает внимание Чанелю.

— Я так понимаю, что вы Хань. — Омега кивает. — Согласуйте с моим помощником новую встречу. И я очень хочу верить, что она будет скорой.