Бэкхён вышел из дома и пройдя несколько шагов остановился, прикрыв глаза. Нужно было привести в порядок дыхание, сердцебиение и мысли. Советник братьев, к счастью, интеллигентно отказался присоединиться к пикнику возле озера и отбыл с ответом Бэкхёна. Теперь следовало планировать шаги и роли дальше — планы немного изменились, но не критично, хотя, возможно, эти изменения лишь к лучшему — время покажет.

Сделав несколько мерных вдохов, отмечая про себя, что сердце постепенно прекращает бешено колотиться, Бэкхён открыл глаза и пошёл к озеру. Отдых был бесповоротно испорчен, а в висках до сих пор чувствовалось сжимающее напряжение, которое появилось в беседке и лишь усилилось во время разговора с советником. За последние полчаса Бэкхён вообще умудрился прочувствовать, услышать и осознать слишком многое, что хотелось разложить по полочкам в тихой спокойной обстановке, но омега точно не мог себе этого позволить. Следовало возвращаться к гостям и разбираться с проблемами дальше, а тех было по самое горло — начиная с генерала Кима, который теперь знал ещё больше того, о чём не должен был знать вообще, и заканчивая Чанёлем, который своим внезапным появлением опять спутал все мысли, вынудил с абсолютно новой стороны взглянуть на себя и добавил огромный список вопросов без ответов к своей персоне.

Но был момент, что больше всего пугал Бэкхёна — очень хотелось надеяться, что всё было случайностью, — по какой-то причине он стал сильнее чувствовать запах Чанёля. Вернее, не сильнее, а острее, что ли, или избраннее. Бэкхён не знал, какое определение в действительности соответствует описанию этого чувства, но точно понимал, что не ожидал внезапно почувствовать слишком знакомый запах человека, которого не должно было быть даже близко.

Только тот оказался, а Бэкхён, к сожалению, не ошибся, когда запнулся и инстинктивно глубже вдохнул для того, чтобы увериться в том, что ему показалось. Но в свежем воздухе, в котором смешался сладковатый запах водяных лилий и влажного песка, омега чётко вычленил аромат тела, что жадно вдыхал, утыкаясь носом Чанёлю в шею.

На ходу вновь прикоснувшись к горлу и чуть впившись в кожу ногтями, Бэкхён судорожно вздохнул, упрашивая собственное сердце не биться так ошалело, как оно зашлось лишь при одном воспоминании о голосе Чанёля. Разум настойчиво напоминал, что этот мужчина не тот человек, которому Бэкхён может и должен доверять, но чувства, словно просачиваясь сквозь плохо выстроенную броню разума, нашептывали, что стоит попытаться разобраться в помыслах альфы в отношении раскрытия его настоящей личности перед сенатором Сиу.

— О Боже, — прошептал Бэкхён, понимая, что в данный момент у него в голове нет ни единого варианта, объясняющего внезапное желание Чанёля вспомнить, кто он есть на самом деле. Ну потому что альфе не было никакого резона выдавать себя и возвращаться к той жизни, от которой он столько лет сторонился. По крайней мере, Бэкхён его не видел и даже не представлял, чем Чанёль руководствовался, когда заявил сенатору, что будет продолжать помогать.

Остановившись на краю лесополосы, омега глянул через озеро. Он не ждал, что без него на поляне будет витать веселье, но то, что он увидел, повергло Бэкхёна ещё в большее уныние. Кёнсу и Исин молча сидели за столом, пребывая каждый в своих мыслях. Мёнсу носился по поляне в форменной кепке солдата Барсума, скорее всего, по-свойски снятой с Чанёля, учитывая, что тот уже был без головного убора. Сам Чанёль о чём-то разговаривал с сенатором, время от времени согласно тому кивая. Генерал Ким стоял рядом, слушал, но сам молчал. Именно он первым заметил Бэкхёна, устремив на него взгляд через озеро, но опять же никому не сказал и слова о появлении принца, только когда Бэкхён сглотнул и двинулся тропинкой вдоль берега, огибая озеро, внимательно проследил за ним.

Проходя мимо беседки, омега замедлился и затаил дыхание, повернув голову, чтобы заглянуть внутрь строения. Естественно, внутри было пусто. Но всё же Бэкхён неуверенно дотянулся до деревянных перил и ступил на первую ступеньку, прикрыл глаза, прислушиваясь к шуршащей листве, которую ворошил ветер и сделал глубокий вдох, механически различая запах травы и нагретого дерева. Всё. Тот запах, который он зачем-то надеялся учуять — отсутствовал.

Логично.

Опустив голову и посмотрев на свои мягкие туфли, Бэкхён грустно усмехнулся — они с Чанёлем перешагнули дозволенную черту, и Бэкхён ещё долго не сможет вернуться к начальной точке, в которой альфа был обычным перевозчиком, за хорошую плату перевозя Бэкхёна как обычный груз.

— Соберись, — прошептал сам себе омега.

Чанёль сейчас был не самой большой проблемой в его жизни, так как проблема на порядок серьёзнее наверняка заметила задержку Бэкхёна за беседкой.

Бэкхён ничего не мог с этим сделать, лишь продолжать дальше держать генерала рядом, как бы ему не хотелось иметь дело лишь с Кёнсу и его сыном. В дополнение ко всему, Кёнсу в ближайшее время планировал стать мужем генералу, и этот факт напрочь перечёркивал любые желания Бэкхёна отождествлять его отдельно от Кима.

Вернувшись на тропу, Бэкхён расправил плечи и пошёл дальше. Но ужё через несколько шагов его заметил Чанёль и замолчал, так же как и генерал прослеживая взглядом его передвижение. Даже Мёнсу перестал бегать, в последний раз подбросив красное перо лирохвоста, поймав его на лету и обернувшись, словно почувствовав общее напряжение взрослых.

— Ваше Высочество, — первым заговорил Исин, поднявшись из-за стола, тем самым подавая пример Кёнсу, но Бэкхён жестом показал им обоим сидеть. Ну, потому что… какие к чёрту здесь и сейчас правила дворцового этикета? Он сперва подошёл к столу, на котором ранее оставил свой бокал, и выпил содержимое одним махом, отставив его. И только после повернулся и пошёл к гостям. — Есть новости? — опустившись на край своего кресла, осторожно спросил Исин, словно чувствуя настрой Бэкхёна. И получил в ответ кивок.

— Разрешите поинтересоваться, какие? — к столу, за которым в ожидании сидели Исин и Кёнсу, подошли альфы, но вперёд выступил сенатор.

Бэкхён вздохнул и окинул всех взглядом, остановившись на Сиу.

— Братья согласны подписать договор и их вполне устраивает кандидатура генерала Кима, — Бэкхён на мгновение замолчал, чтобы встретиться взглядом с названным альфой, — в качестве представителя от ареской стороны.

— Звучит неплохо, — задумчиво хмыкнул Сиу, в одно мгновение окинув генерала оценивающим взглядом. — Но, судя по всему, есть что-то ещё, раз вы столь озадачены, Ваше Высочество.

Бэкхён облизал губы, на которых едва ощущался вкус белого вина, что он пил.

— Их Сиятельства выдвинули свои условия в обмен на согласие.

— Они играют с огнём, — с опаской заговорил Чанёль.

Бэкхён очень этого не хотел, но всё же взглянул на него, чувствуя злость, раздражение и — хотя бы себе можно было не врать — едва осязаемую благодарность, добавив:

— Потому что не дураки, умеют сопоставлять факты и понимают, что у меня тоже не самое лучшее положение.

— Они прощупывают тебя, ищут слабые стороны, но им ни в коему случае нельзя их показывать.

— Я не могу рисковать настолько, чтобы развернуться и улететь ни с чем, когда слишком нужное совсем рядом, а иная альтернатива займёт критично недопустимый срок. Чанёль, Джихо у меня за спиной, и если я его хорошо изучил — а у меня было достаточно времени для этого, — то он где-то очень близко. Потому… — Бэкхён перевёл дыхание, — я согласился на условие братьев.

— И что они потребовали взамен? — тихо спросил Чонин, продолжая стоять позади Чанёля и Сиу, и все обернулись, посмотрев на него.

— Вам не сообщили? — не то чтобы Бэкхён хотел укусить генерала — чтобы его кусать следовало иметь стальную челюсть, а Бэкхён даже со своим статусом всё ещё чувствовал неуверенность перед этим человеком, — но в какой-то степени омега зарубил себе на носу, что Кима лучше переоценить, чем недооценить.

— Как видите, — совершенно спокойно ответил генерал.

Бэкхён вздохнул. Следовало держать в узде свою раздражительность и думать о будущем. Отодвинув одно из плетёных кресел, что стояли вокруг стола, он опустился в него и опёрся локтями о столешницу, напряжённо сцепив пальцы.

— Предлагаю всем нам сесть и поговорить, раз ситуация сложилась таким образом, что каждый из вас в той или иной мере в курсе, что в моей жизни не всё так гладко, как я пытаюсь показывать общественности. — Он прикрыл глаза, слыша характерный шорох, с которым альфы, не задавая лишних вопросов, размещались за столом.

— Папа, — послышался приглушённый голос Мёнсу, и Бэкхён взглянул на мальчишку, невольно задумываясь над тем, какое будущее ждёт его. В какой-то степени от Бэкхёна тоже стало зависеть то, в каких условиях Мёнсу будет расти, какое образование получит, с кем будет общаться и как дальше будет познавать мир. Чанёль был прав, Кёнсу заслуживал на большее, а Мёнсу стоило бы вытащить из Дома развлечений, пусть тот и являлся для обоих До реальным семейным домом. — Можно я намочу ноги в озере? Я чуть-чуть.

— Постарайся не испачкаться, — попросил его Кёнсу и погладил по волосам, а после жестом подозвал приставленного к Мёнсу прислужника, который ожидал на краю поляны. Дождавшись, когда тот заберёт ребёнка, и проследив за ними взглядом до самого озера, Кёнсу повернулся к Бэкхёну. — Возможно, нам стоило бы уйти, раз вы решили обсудить дела.

— Так уж получилось, Кёнсу, — Бэкхён дотянулся до графина с обычной водой, налил её в чистый бокал и сделал несколько глотков, — что вы с генералом видели и слышали достаточно того, что от вас теперь нет смысла скрывать. Мы можем оставить недоговорённости как они есть. А можем пойти иным путём. — Бэкхён замолчал, понимая, что если сейчас переступит ещё одну опасную черту, то либо обретёт новых союзников, либо шпионов в собственном окружении. — Вы можете посчитать это выгодной сделкой, но я предпочёл бы называть это, например, доверием.

— Ваше Высочество, — повёл бровью Кёнсу, — смею напомнить, что я однажды доверил вам своего сына. А потому был уверен, что вы понимаете мой настрой.

— Проблема в том, что вы не совсем понимаете масштабы того, к чему прикоснулись по моей вине.

— А разве внезапное появление Лу Ханя в моём доме не очертило границы ситуации?

— Появление Ханя эти границы расширило в понимании того, на что готов идти один влиятельный человек, чтобы избавиться от меня раз и навсегда. И будьте уверены, никто из сидящих здесь и сейчас за этим столом не станет для него преградой в его попытках прийти к своей цели. Даже я. Потому что моя смерть — скорее всего, лишь промежуточный этап в его достижениях.

— И кто же этот человек? — Кёнсу сел ровнее.

— Муж Его Высочества, принц Джихо, — задумчиво проговорил генерал, и, почувствовав на себе взгляды присутствующих, смело поднял глаза на Бэкхёна. — Не так ли?

— Иной раз, генерал Ким, я даже сомневаюсь, так ли это хорошо, что вы настолько проницательны.

— Зачастую знание — это власть, Ваше Высочество.

— Либо угроза жизни. Поэтому я даю выбор.

— На самом деле вы лишили нас с Кёнсу выбора, когда ещё появились на Барсуме.

— Пока о Барсуме знаем только мы с вами, вы в праве принимать любое решение. В свою очередь, я не собираюсь подставлять вас и раскрывать информацию о том, кто и где предоставил мне помощь.

— Будьте уверены, мы с Кёнсу также не собираемся распространяться на эту тему.

— Это обнадёживает, — одним уголком улыбнулся Бэкхён.

— Но всё же, я бы хотел спросить, как так получилось, что Пак Чанёль, обычный перевозчик грузов, — генерал повернулся и с откровенным подозрением глянул на Чанёля, который сидел через одно кресло от него, — оказался младшим братом вашего мужа.

— Что?

— То есть?

Кёнсу и Исин, между которыми сидел Чанёль, резко повернулись к нему, а вот сенатор Сиу не выказал откровенных эмоций, но нахмурился, и Бэкхён решил для себя, что обсудит с ним Чанёля немного позже, в другой обстановке. А в данный момент Чанёль посмотрел на свои руки, лежащие на столе, а после на Бэкхёна, жестом раскрытых ладоней давая ему право рассказать то, что именно он считает нужным. Бэкхён сглотнул, выдерживая на себе его взгляд, и помедлил с ответом. Они редко озвучивали правду, словно боясь её, отодвигая на задний план и делая вид, что не знают её. Но вот она — не спрячешься.

— Совершенно случайно, — чуть охрипшим голосом сказал Бэкхён. Правда, не добавил вслух, но подумал о том, что если бы тогда в доке хотя бы мог предположить, к чему приведёт их с Чанёлем повторная встреча, то… То что? Не позволил бы себе так бездумно утонуть в этом альфе?

— Так вы были знакомы ранее? До того как… — неуверенно предположил Исин.

— Нет, — вмешался Чанёль. — Я не присутствовал на свадьбе брата и Бэкхёна.

Наверное, Бэкхён был ему благодарен за то, что он не упомянул их совместное обучение в академии. Этот факт, как бы ни было, оставался для Бэкхёна тем моментом в жизни, который он хотел оставить для себя и самых близких, и уж точно не обсуждать за столом, где решалась дальнейшие политические шаги.

— Подожди, — тормознул альфу Кёнсу, хотя, по факту, попытался тормознуть собственные мысли, которые галопом несли его к другому — слишком явному, но слишком сомнительному — выводу. — Если ты — младший брат мужа Бэкхёна, — забыв про официальноа обращение, начал рассуждать Кёнсу, — а он, в свою очередь, принц Клинкории, то значит, ты… — он замолчал, видимо, надеясь, что сейчас кто-нибудь опровергнет его догадки. Но все надежды рухнули, когда заговорил сенатор Сиу:

— То, Его Высочество принц Чанёль — наследник трона Ореи. По крайней мере, стал таковым, как только его брат официально стал будущим императором Клинкории.

— С ума сойти, — прошептал Кёнсу, — ты же, — он ткнул в Чанёля пальцем, — постоянно летал… Папу твоего, Чанёль, что ты делал тогда на Прайдоне? Господи, я ничего не понимаю. Ты столько времени… Вы оба… — Кёнсу попеременно смотрел то на Чанёля, то на Бэкхёна.

— Договор о браке между Бэкхёном и братом был заключён много лет назад, — грустно усмехнулся Чанёль, и эта усмешка уколола Бэкхёна в сердце. — У меня не самые лучшие отношения с семьёй, поэтому я не интересовался пассией брата. А на момент организации свадьбы уже давно наплевал на свои семейные обязанности и улетел. Де-факто я никто в Орее. Так, взбалмошный младший сын.

— Императора? — непонятно для чего уточнил Кёнсу.

— К сожалению, — виновато вздохнул Чанёль.

— При этом де-юре ваше право на трон никто не вправе оспорить, — заключил сенатор.

— Меня много лет не было дома. И, если честно, я удивлён, что вы знаете меня в лицо. Моя семья свела до минимума упоминания обо мне.

— Вы должны понимать, что даже минимум упоминаний о вас во дворце не значит полное исключение вас — как наследника — из государственных документов и вообще из истории государства. Я лично занимался организацией свадьбы Его Высочества Бэкхёна, потому изучал вашу семью досконально и с претензиями. А когда я ставлю перед собой цель — даже тени отворачиваются.

— Тени отворачиваются? — нахмурившись, переспросил Чанёль.

— Да. Вас что-то смущает?

— Не то чтобы… Просто, немного неожиданно слышать это выражение далеко от Глизе 581.

— Вы знакомы с этой системой? — едва улыбнулся сенатор и Чанёль кивнул. — Мои родители родом оттуда. И уже осев в Клинкории всё равно продолжали чтить обычаи своей родины. Так что… я в достаточной степени впитал их тоже, в частности, время от времени летая туда.

— Теперь понятно. Дотошная и принципиальная нация.

— Именно потому информация о вас, которую я передал на Клинкор, — вернулся к изначальной теме разговора Сиу, — едва не стала причиной отмены свадьбы. Но ваши родители заверили родителей Его Высочества в том, что с вами не будет проблем.

— Вы не рассказывали мне об этом, — упрекнул Бэкхён сенатора.

— И, если честно, сейчас очень жалею, что всё-таки не настоял на своём и не убедил ваших родителей принять иное решение. Добейся я тогда отмены договорённости — с вами ничего этого не произошло бы. Жаль, вашему отцу нужен был высокородный зять, а не скандальная отмена свадьбы единственного сына.

— Всё сложилось так, как сложилось, — Бэкхён допил воду, отвлекаясь на звук всплеска — в стороне под пристальным вниманием прислужника Мёнсу закатал брюки и прыгал по воде, кажется, пытаясь поймать подобным образом солнечные блики. Облизав губы, Бэкхён по кругу обвёл всех взглядом, читая в глазах каждого удивление, изумление, неверие и даже подозрение. Кёнсу так вообще не считал нужным прятать свою обиду, и в какой-то степени Бэкхён его понимал — он сам скрывал от него правду пару месяцев, Чанёль же… пару лет?

— И что же теперь? — спросил Кёнсу.

— Теперь я удовлетворю ваше любопытство и расскажу, что около года назад мой муж решил от меня избавиться, потому что понял, что в наречённые ему достался не безмозглый омега, который заглядывал бы ему в рот, не разбирался в политике и занимался бы лишь благотворительной деятельностью. Все окончательные решения, которые зависели от нашей семьи, всегда принимал я — а это оказалось неприемлемым для амбициозного альфы, привыкшего к другому. Сначала мне пытались угрожать, а после спланировали убрать с политической арены. Физически. Представив двору прекрасно обученного двойника. Проблемы начались, когда я догадался об этом, но не имел доказательств и вообще возможности придать это огласке из-за возможного скандала в императорской семье. Когда же мой муж пошёл на крайние меры, Лу Хань, сенатор Сиу и мой папа организовали мне побег. Как вы теперь знаете, за свою смелость и лишние знания впоследствии Хань поплатился здоровьем. Я же по стечению обстоятельств оказался на Барсуме. Но, похоже, пришло моё время возвращаться домой; только сделать это я могу лишь имея союзников, которые будут на моей стороне, а не на стороне мужа. Именно поэтому для меня очень важна поддержка братьев — она даёт мне трамплин на ещё одно полезное соглашение.

— С трокийцами, — догадался Чанёль. — Которые станут тебе союзниками, в определённой степени экономически завися именно от тебя.

— Именно.

— Так чего же хотят правящие братья?

— Они хотят, чтобы процедура подписания трёхстороннего договора прошла здесь, на Аресе.

— Зачем им это? — нахмурился Исин.

— Им нужен официоз в глазах соседей. — Напряжение, которое всё это время присутствовало на лице генерала Кима, стало менее заметно. Своим гибким умом он видел намного больше и дальше, нежели Исин и Кёнсу. — Мелочь, но действенная.

— Верно, — кивнул Бэкхён. — Потому мне следует отправить к трокийцам делегацию, которая убедит их, что этот официоз обязателен, если они хотят начать пользоваться территорией моего государства уже в ближайшее время.

— Сложно, но возможно, — чуть отрешённо постучал пальцами по столу Сиу. — Беру это на себя. Только с маленьким нюансом.

— Слушаю вас, — Бэкхён подался немного ближе.

— Я бы хотел взять с собой Исина. Во-первых, он присутствовал на ваших с братьями переговорах и несёт в определённом плане ваше доверие в этом вопросе, а во-вторых, дабы трокийцы видели, что вы лично делаете акцент на том, что у нас в государстве главенство держит именно император-омега, а потому и функции он свои делегирует в равной степени между альфами и омегами.

— Я не против, — согласился Исин. — Но кто останется с Его Высочеством?

— Я с ним останусть, — моментально вызвался Чанёль, и Бэкхён тут же почувствовал как предательски зашлось в частом такте его сердце. — Я ему официально родственник, так что…

«Нет!» — подумал омега, готовый дать выход своей обиде и злости, но его «нет» практически в унисон повторилось с категоричным, но рассудительным:

— Нет, — Исина, который сразу остановил альфу в его порыве. — Так не пойдёт. Его Высочеству нужен человек, выполняющий в моё отсутствие представительскую роль. Это важно. Принц не должен нигде появляться в одиночку. Даже если вы будете рядом с ним — по этикету за его спиной должна стоять сопровождающая особа. Кому мы можем доверить спину Его Высочества?

За столом все замолчали, переглядываясь, а потому спустя секунды голос Бэкхёна, пусть достаточно тихий, прозвучал набатом:

— До Кёнсу. Уверен, — он обратился к Исину, — если вы объясните ему всё, он справится. Ведь справитесь? — Бэкхён глянул на ошарашенного Кёнсу, который, кажется, готов был нецензурно ругаться, но сдерживал себя, соблюдая всё тот же пресловутый этикет.

— Я хозяин Дома развлечений, — едва слышно напомнил он, если вдруг кто не знал или забыл. — Я в вашем доме по до сих пор непонятным для меня причинам, а вы…

— С завтрашнего дня назначаю вас своим советником по вопросам сотрудничества с Ареской республикой, — улыбнулся ему Бэкхён. — Исин, попрошу вас подготовить необходимые распорядительные документы. А после отправить их в Клинкорию, дабы там были в курсе моего решения, ну и вспомнили обо мне. Настоящем.

— Я… — выдохнул Кёнсу.

— Против? — напрягся Бэкхён, приготовившись к чёткому отказу, который он будет обязан принять из уважения к принципам и желаниям Кёнсу.

— Нет. Просто… Чёрт… Почему я? Что происходит?

— Су, кажется, тебя только что повысили в должности, — усмехнулся Чанёль.

— Это не смешно, чёрт тебя дери! — возмутился Кёнсу и прикрыл глаза, сжав губы, но генерал осторожно обхватил его ладонь, лежащую на столе, переплёл их пальцы, чуть сжав и, наклонившись ближе, тихо сказал:

— Всё будет хорошо. Ты справишься.

Бэкхён даже затаил дыхание, настолько это выглядело… интимно.

Кёнсу медленно повернул голову и посмотрел в глаза альфе. При этом в его собственных было столько растерянности, неуверенности и страха. Дерзкий и всегда знающий, что делать До Кёнсу в настоящий момент настолько был неуверен в себе, что искал поддержку в генерале. И тот её давал, открываясь для Бэкхёна в ином свете — не настаивая, не ломая, не выдвигая ультиматумов, не запугивая, а очень тихо и ласково убеждая в том, что Кёнсу до сих пор сильный и уверенный.

— Ты ведь многое знаешь. И правила, и как их обходить, — генерал улыбнулся одним уголком губ, но эта простейшая, пусть и самодовольная эмоция словно вмиг напомнила Кёнсу о том, что он далеко не изнеженный омега и никогда таким не был. Просто… немного удивился, не ожидая столь резких перемен в собственных жизненных планах.

— Чонин, как ты себе это представляешь?

Улыбка генерала стала шире:

— Очень даже явно, как бы странно это не звучало.

— А как же…

Бэкхён догадывался, что заставляло Кёнсу не скрывать сомнений относительно выбора, сделанного Бэкхёном, но пытался достучаться хотя бы до Чонина.

— Подберём другого управляющего.

— Временно, — выдохнул Кёнсу, сам себе кивая и, кажется, всё ближе подходя к тому, чтобы принять сложное и важное решение.

— Временно, — согласился с ним генерал, ласково прикоснувшись к щеке Кёнсу.

Почувствовав, словно подглядывает за чем-то очень личным и интимным, Бэкхён отвернулся и почти сразу ощутил на себе другой взгляд, с которым встретился спустя секунду. Чанёль просто смотрел на него, о чём-то думая, и Бэкхёну хотелось наплевать на всех присутствующих за столом и бесцеремонно бросить ему:

«Что теперь? Чего ты добился? Зачем ты стремишься быть рядом со мной?»

Но лишь смотрел ему в глаза в ответ, вдыхая через раз. Как бы Бэкхён ни хотел, как бы ни объяснял себе, что должен думать о будущем, — а Чанёль точно не его будущее, — мыслями омега всё равно возвращался к этому мужчине. Злился. Бесился. Ругал сам себя за слабость. Ругал Чанёля за предательство, говоря, что они с братом одного поля ягоды. И сдерживал слёзы. Когда вспоминал их близость. Их.

— Сенатор, — не разрывая взгляда с Бэкхёном, обратился Чанёль к Сиу. — Если вы не против, я отправлю с вами к трокийцам своего человека.

— И кто же это? — в голосе сенатора смешался интерес и недоверие.

— О Сехун. Сегодня я свяжусь с ним и предупрежу.

— Он специалист по переговорам? — с сомнением нахмурился Сиу.

— Он, сенатор, специалист во многих областях.

Сенатор скептически прищурился, глядя на Чанёля, и Бэкхён отлично понимал его предубеждение — он только узнал о том, что принц «сотрудничает» с собственным шурином, при том, что этот человек официально нигде не светился, по какой-то причине сейчас был одет в форму солдата Барсума и, ко всему прочему, похоже, занимался тем, чем не пристало заниматься наследнику престола. И в то же время, Чанёль во всём пытался показать, что на стороне Бэкхёна и против собственного брата.

— Ваше Высочество? — решил уточнить Сиу.

Но Бэкхён лишь криво усмехнулся:

— Это всегда будем мы втроём?

— Вчетвером, — исправил его Чанёль.

— Ты ведь понимаешь, что появление Сехуна у трокийцев окончательно подтвердит опасение Джихо в том, что ты помогаешь мне. И если до этого у него были лишь предположения без прямых доказательств, то теперь твои намерения станут явными.

— Меня это должно испугать?

— Тебя это должно заставить задуматься.

— Не думаешь, что поздно обсуждать подобное?

— Никогда не поздно выйти из игры.

— Тому, кто с самого начала планировал выйти. В моих же планах этого точно нет, Высочество.

— А что тогда в твоих планах, Высочество?

— Как минимум избавить тебя от того фарса, который наши с тобой родители называют браком.

— Думаешь, это так просто?

— Не вижу ничего сложного.

— Ты, видимо, не понимаешь, что этот брак стал политическим договором.

— Это всего лишь обычный брак, Бэкхён! Это только твоё дело!

— Мой брак — дело дворца. Мой брак — дело парламента Клинкора и Ореи! Это дело всего клинкорского государства! Я не имею права на ошибку!

— Ты человек, а не робот, чтобы жить безошибочной жизнью. И ты имеешь право на счастье!

— Как только я сделал свой первый вдох, стало ясно, что я родился для счастья собственной нации, поэтому я обязан действовать вопреки своим чувствам! Я выбрал королевский долг! Потому что он — словно воткнутый в меня нож. Я был уверен, что хотя бы тебе я могу эти простые истины не объяснять!

— Это. Всего лишь. Брак, — упрямо выдавил Чанёль. — Который едва не убил тебя. И ты по-прежнему считаешь своим королевским долгом сохранить его?

— Я… — подавился воздухом Бэкхён, с негодованием сжав губы.

Тяжело дыша и прожигая друг друга взглядом, они оба замолчали. Остальные за столом даже боялись пошевелиться, лишь глазами перебегая с Чанёля на Бэкхёна и обратно, и иногда переглядывались между собой, чтобы оценить уровень напряжения, что повисло в воздухе.

— Мой брат недостоин тебя. Ни как омегу, ни как мужа, ни как принца, — с горечью выдохнул Чанёль и потянулся за полупустым графином, чтобы налить воду в ближайший стакан. — Это моё личное мнение. Ты о нём прекрасно осведомлён и оно также не изменится, как и моё намерение помочь тебе вернуться домой. Дальше решай сам. — Альфа сделал несколько больших глотков и со стуком вернул стакан на стол, другой рукой вытерев губы.

«Да чтоб тебя, Пак Чанёль!»

— Он прав, Ваше Высочество, — осторожно вмешался Сиу. — Всё идёт к тому, что ваш брак нужно будет расторгать. Только вряд ли принц Джихо захочет сделать это добровольно, понимая, что ему ни в коем случае нельзя потерять официальную связь с вами, которая равна связи с клинкорским троном.

— Я знаю, — вздохнул Бэкхён и опустил глаза. Ему не нужно было о таком напоминать, потому что он уже не раз продумывал ситуацию возвращения на Клинкор и встречу с «дражайшим» супругом. Естественно, после всего случившегося больше не шёл разговор о том, что Бэкхён продолжит жить вместе с Джихо. Но официальной веской причины расторгнуть их брак и не устроить при этом скандал по-прежнему не было. Конечно, Бэкхён мог по приезду инициировать расследование в отношении мужа, но: во-первых, для других он никуда не улетал, всё это время находясь на Клинкоре, и регулярно светил своей персоной, так что внезапное расследование вызовет подозрение, изумление, непонимание и, возможно даже, непринятие; а во-вторых, у Бэкхёна на руках была только ненависть, а с ней одной расследование против мужа не начнёшь. — К сожалению, у меня нет оснований для расторжения брака, учитывая, что наш союз считается счастливым. Даже при том, что в нём не родился наследник.

— А если… — немного неуверенно поинтересовался Кёнсу, — ваш муж, например, умрёт? — Он переглянулся с генералом.

Бэкхён хохотнул с откровенной безнадёгой:

— Предлагаете мне организовать покушение?

— Иногда это получается.

— Но зачастую с треском проваливается. Так сказать, опасно малый процент для нужного результата и хорошая охрана моего мужа, которую вряд ли можно обойти или подкупить.

— Болезнь? — не унимался Кёнсу, которому, казалось, подобная тема была абсолютно нормальной для обсуждения.

— С печальным исходом? Для этого нужно как минимум некоторое время и достаточно обоснованная причина. У Джихо крепкое здоровье, за которым следит дворцовый врач. Если что-то пойдёт не так, первым делом это вызовет подозрение именно у него.

— Тогда несчастный случай.

— Не всё так просто, как хотелось бы, пока я физически не при дворе и не был там долгое время.

— Значит, любая смерть отменяется?

Бэкхён шумно выдохнул, кивая. Нет, он не был святым ни телом, ни мыслями, чтобы не рассматривать подобные варианты избавления от ненавистного мужа. А сейчас точно был не тот момент, чтобы строить из себя правильного и благородного наследника.

— Не любая. — Бэкхён даже не понял сначала, что имел в виду Чанёль, но перевёл на него взгляд, когда альфа продолжил говорить, отрешённо смотря куда-то в сторону озера. — Кое-что ты ему всё же можешь предъявить по возвращении. — Чанёль вроде наблюдал за Мёнсу, который в этот самый момент сел на корточки и кого-то пытался поймать ладошками на поверхности воды, а, вроде, пребывал где-то в своих собственных мыслях.

— И… что же это?

— Доведение до самоубийства. — Чанёль наконец-то повернулся, как раз в тот момент, когда Бэкхён ошарашенно открыл рот:

— Доведение до чего?

— Ты не ослышался. До самоубийства. Возможно, если попытаться убедить свидетелей и дать гарантии, что после с ними ничего не случится, эти люди согласятся свидетельствовать против Джихо. — Не зная, что сказать, Бэкхён прикрыл рот ладонями, продолжая смотреть на Чанёля. Впрочем, как и все остальные, что, похоже, тоже были ошеломлены услышанным. — Если ты дашь добро, я слетаю домой и попробую что-либо разузнать.

«Какое самоубийство?»

«Чьё самоубийство?»

«Ты тоже в этом замешан?»

«Если это случилось до того, как Джихо стал принцем Клинкории, то почему все молчали?»

«Почему ты молчал?»

«Ты тоже в этом замешан?»

«Только не ты… пожалуйста…»

— Бэкхён?

Бэкхён несколько раз быстро моргнул, словно стряхивая с глаз пелену, отвёл на несколько секунд взгляд в сторону, чтобы собраться, и спросил:

— Ты столько лет не был дома, а теперь согласен лететь туда? — Чанёль не ответил, но кивнул, чем ввёл Бэкхёна в очередной мыслительный ступор. — Я хочу всё тщательно обдумать, — омега ткнулся лицом в раскрытые ладони, зажмурившись, но расслышал:

— Твоё право.

Всё закручивалось как-то слишком быстро, туго и без возможности отступить назад, если будет сделан хотя бы один шаг вперёд. О каком вообще доведении до самоубийства говорил Чанёль? Что имел ввиду? Какую информацию он знал о Джихо, что вот так решил вложить её Бэкхёну в руки в борьбе против его мужа и собственного старшего брата?

Но… был ли Бэкхён удивлён подобным поворотом событий? После всего случившегося — нет. Скорее не мог поверить в уровень жестокости Джихо, нежели в то, что кто-то ещё пострадал от его рук. Правда, Бэкхёну повезло, а вот кому-то нет. Кому? Откуда Чанёль знает об этом преступлении? И почему раньше не принял никакие меры, а только сейчас заговорил?

Столько вопросов и опять ни одного ответа.

И снова Чанёль.

Которому после всего нет никакого резона оставаться рядом с Бэкхёном, но он упрямо продолжает настаивать на этом.

И снова он, от которого Бэкхён раз за разом принимает помощь. Но помощь ли?

Или сделка?

Это они ещё успеют обсудить, только не за этим столом и не в присутствии чужих людей.

Бэкхён поднял голову, чтобы сказать:

— Мы можем попро… — но в этот момент со стороны озера послышалось громкое детское:

— Папа! — И все резко повернулись, освобождаясь от того напряжения, что нависло над столом. — Папа, там синие лилии!

— Мёнсу, — шумно выдохнул Кёнсу, нервно потерев лоб. — Папу твоего. Что случилось?! — громче спросил он, чтобы спешащий к ним ребёнок услышал.

— Там синие лилии растут! — мальчишка приостановился и, повернувшись боком, восторженно указал на озеро. — Такие большие и красивые! — он сложил руки перед собой кругом, пытаясь изобразить размер цветов.

— И?

— Их можно достать?

— Боже, Мёнсу, зачем они тебе? — в голосе Кёнсу пробивалось явное раздражение, и сын тоже это слышал, но Кёнсу продолжал терпеливо держать родительский тон, не срываясь на ругань. — Растут и растут.

— Ну, пап.

— Что «пап»?

— Ну, пожалуйста?

— Мёнсу, ещё раз спрашиваю — зачем они тебе? Внятного ответа я пока не услышал.

Мёнсу подошёл ближе к столу и насупленно посмотрел сначала на Кёнсу, а после с надеждой на генерала Кима, видимо, ища в последнем поддержку, как в близком альфе, который поймёт, если вдруг папа не понимает.

— Мёнсу, послушай…

Генерал внезапно положил руку Кёнсу на плечо, чуть сжав то, привлекая к себе внимание, и Кёнсу замолчал, нахмурившись, но обернувшись. Альфа в этот момент жестом подозвал к себе Мёнсу и тот, мгновенно оживившись и улыбнувшись, поспешил к Киму. Опять же Бэкхёну стало интересно наблюдать за этой «семьёй»: Кёнсу раздражённо упёрся локтями в стол, но повернул голову, следя за сыном, который в этот самый момент подошёл к генералу и потянул за руку, чтобы тот наклонился.

— Вот самое время для секретов, — вздохнул омега.

Малыш спрятал ладошками заговорческую улыбку и что-то прошептал генералу на ухо, сначала вызывая в том удивление, а после усмешку.

— Ну, ты даёшь, — заключил он, поджав подбородок.

— Им понравится. Вот увидишь.

— Даже не знаю. Вода в озере не настолько тёплая, чтобы можно было плавать.

— А лодка? Тут есть лодка? Мы ведь можем спросить у… — Мёнсу сначала перевёл взгляд на Бэкхёна и тот вопросительно глянул на него, но мальчишка поразмыслив пару секунд переметнулся взглядом на Чанёля. Что-то решил для себя и, под внимательными взглядами взрослых быстро обогнул стол и подошёл к нему, деловито показав, чтобы альфа наклонился.

— Мне уже волноваться о задуманном? — цокнул языком Кёнсу, правда, недовольно посмотрел не на сына, а на генерала.

— Как сказать, — протянул тот и повернулся к Чанёлю, похоже, хитро и продуманно отдавая все карты в этой игре именно ему. — Предлагаю послушать более компетентную сторону.

Видимо, готовый ко всему, Чанёль наклонился к Мёнсу, внимательно слушая шёпот ребёнка. Сначала нахмурился, после почему-то задумчиво глянул на Бэкхёна, заставляя того ещё больше насторожиться, а после выпрямился, загадочно посмотрев в сторону водоёма.

— Лилии, значит, — заключил он вслух. — Знаешь, Мёнсу, — протянул Чанёль и усмехнулся, — уверен, мы справимся сами. Пока лодку найдут, пока принесут, пока доплывём… — размеренно пояснял он мальчишке, чем больше разжигал интерес у присутствующих.

— А как же тогда?

— Мёнсу, хороший мой, — поучительным тоном попытался обратиться к сыну Кёнсу, видимо, начиная понимать задумку альф, — давай оставим цветы в покое и вспомним, где мы находимся и что я тебе говорил, когда мы ехали сюда.

Мёнсу набрал полную грудь воздуха, но почти сразу сдулся, осмысливая строгие родительские слова. Все присутствующие, конечно, были для него авторитетными, но папа и его замечания оставались в приоритете. Кинув на Чанёля грустный взгляд, он поджал губы и уже было собрался отойти, когда Чанёль тормознул его:

— Вообще, неплохая идея, Мёнсу. Я «за» и всё ещё думаю, что мы справимся без лодки.

— Чанёль, — недовольно окликнул его Кёнсу, обжигая негодованием в глазах, но альфа лишь улыбнулся ему:

— Всё будет хорошо, Су.

— Ты всегда так говоришь на пару с О, а потом… — Кёнсу напряжённо замолчал и отвернулся.

— Су… — позвал Чанёль.

— Делай, что хочешь. Только сына моего в это не впутывай.

— Как скажешь. Только попрошу его кое о чём, если ты, конечно, не будешь против. — Кёнсу ничего не ответил, но внимательно ждал, что последует за этими словами, всё же, видимо, надеясь на благоразумие взрослого альфы по отношению к мальчишке.

Но чёрт возьми, где Чанёль и где благоразумие!

И либо Кёнсу надеялся на лучшее — что вряд ли, — либо знал Чанёля намного лучше, нежели Бэкхён — что скорее всего. Они были знакомы много лет и… Смог бы Чанёль после стольких лет знакомства предать Кёнсу так же, как предал Бэкхёна? Позволил бы себе?

— О, высшие силы… — услышал Бэкхён, отвлекаясь от собственных мыслей и сфокусировав взгляд на Чанёле — тот в это самое время поднялся со своего места и начал расстегивать на груди форменную куртку.

— Мёнсу, посторожишь? — он ловко разобрался с массивной металлической застёжкой на широком ремне, протянув тот мальчишке, и стянул с себя куртку, оставаясь в белой футболке. Бэкхён медленно осознавал к чему всё идёт, но… что он там думал мгновение назад о благоразумии этого человека? Оно точно испарилось с этой поляны, как только на нее ступил Пак Чанёль.

— Если ты сейчас правда решил сделать то, о чём я догадываюсь, — фыркнул Бэкхён, — то это не лучшая твоя идея. Не стоит.

— Ещё как стоит, Высочество. — Чанёль махом стянул через голову футболку, откинув её на спинку плетёного кресла.

— Чанёль!

— Тебе понравится.

— Мне уже не нравится!

— Это пока. — Альфа наклонился и по очереди стащил с каждой ноги сапоги, ставя их рядом с креслом

— Вода холодная.

— Не холоднее, чем в северной части Четвёртого сектора в разгар зимы, — он усмехнулся и повёл плечами, словно прогоняя от себя какие-то воспоминания.

— Ты не…

— Я уже. — Чанёль схватил со стола один из столовых ножей, запихивая его в боковой карман брюк, и заспешил к озеру, не видя, как за его спиной Бэкхён поднялся со своего места, растерянно глядя ему вслед.

— Так себе идея, согласен, — озвучил общую мысль Кёнсу, наблюдая за тем, как его сын неуверенными медленными шагами последовал за альфой, откровенно плохо скрывая детскую радость.

— Чанёль! — ещё раз попытался достучаться до него Бэкхён, сделав несколько шагов. — Вернись сейчас же! Чанёль! — Но получил лишь воздушный поцелуй, отправленный развернувшимся альфой на ходу. — Да чтоб тебя, — раздражённо прошипел Бэкхён, жестом подзывая к себе прислужника, который до этого приглядывал за Мёнсу и, похоже, сейчас тоже с удивлением смотрел на странного полуобнажённого альфу, что уверенно шагал к воде с конкретной целью. — Принесите полотенце. Быстро!

Прислужник испуганно поклонился и побежал прочь с поляны.

— Чанёль, серьёзно, угомонись, — обратился к альфе генерал, но Чанёль лишь крикнул ему в ответ, уже входя в воду:

— Великий и ужасный генерал Ким потянет спор на слабо?! — и громко рассмеялся.

— Чонин! — Кёнсу моментально схватил Кима за руку, пригрозив: — Только попробуй!

— Будь уверен, что даже не стану. Но с удовольствием посмотрю, как это делает сам Его Высочество Ореи. Когда ещё выпадет подобный шанс?

— Генерал, вы не исправимы, — рассердился Бэкхён. — Лучше бы остановили его, раз он не слушает меня. Чанёль! Это абсолютная глупость!

— Нет, Бэкхён! — Альфа вошёл в воду по колено, осторожно касаясь ладонью водной глади, по которой в стороны расползались круги, и прощупывал незнакомое чуть вязкое дно. — Это желание. Представляешь? Моё обычное желание. Одно из множества других. Таких, например, как желание помочь тебе вернуть трон.

Форменные брюки альфы постепенно вбирали в себя воду, темнея выше линии воды, на бёдрах виднелись брызги, и Бэкхён сжал руки в кулаки, с силой стиснув челюсть и прикрыв глаза. Но заставил себя прислушаться к каждому звуку, разбирая тихий всплеск побеспокоенной воды. Тяжело и прерывисто вздохнув, он прикусил задрожавшие губы, а в следующий момент резко открыл глаза, когда услышал громкий всплеск — Чанёль окунулся в воду по самые плечи и поплыл кролем к середине озера.

Сложив ладони вместе, а после напряжённо переплетя пальцы, Бэкхён прикоснулся ими к губам, внимательно следя за альфой. Тот спустя несколько секунд, миновав полотно из широких зелёных листьев на поверхности воды, добрался до одной из лилий и попытался переломить толстый стебель, не испортив макушку цветка, но стебель, похоже, не поддавался, а потому альфа принялся пилить его столовым ножом, одновременно с этим стараясь удержаться на поверхности воды.

«Идиот»

— Не переживайте вы так. Его Высочество, конечно, принципиальный, но я уверен, он знает, что делает. — Рядом встал сенатор Сиу, осторожно коснувшись плечей Бэкхёна и успокаивающе растерев их своими тёплыми ладонями.

— Это сумасбродство, — выдохнул Бэкхён.

— Похоже, Его Высочеству не привыкать к подобному. Судя по шрамам на его теле.

— Ох, сенатор, если бы вы только знали.

— Очень хочу послушать ту часть вашей истории, которую вы по определённым причинам умолчали. Например, что перевозчик, который удачно помог вам добраться до Барсума — это и был Его Высочество принц Чанёль.

— Теперь вы в курсе.

— Теперь я лишь в курсе того, что вы каким-то образом смогли сработаться с младшим братом вашего мужа. Это странно, больше смахивает на чудо, объясняет многие вещи и при этом рождает вопросы.

— Я тоже в них запутался, — прошептал Бэкхён, даже не осознавая, что делает, склонив голову набок и прикоснувшись к плечу альфы. Сколько омега себя помнил, ему всегда было очень комфортно и спокойно рядом с этим человеком; тот словно понимал каждое, сказанное Бэкхёном слово. И не сказанное тоже.

— Мы всё распутаем. Обязательно, — сенатор вновь ласково погладил спину Бэкхёна. Как раз в тот момент, когда Чанёль смог отпилить стебель лилии и, повернувшись к берегу, толкнул цветок по воде, опалив взглядом Бэкхёна и Сиу. Немного задержавшись на одном месте, он встряхнул головой, убирая мокрые волосы с лица и, перехватив над водой удобнее нож, поплыл к следующему цветку. — Скажите мне лучше вот что, Ваше Высочество. Доверяете ли вы генералу и его паре?

— Мой ответ прозвучит странно, но при том, что с генералом нужно быть осторожным во всём и для этого у меня есть определённое основание, то вместе с Кёнсу мы долго шли и продолжаем идти к взаимодоверию. Именно в том значении, что я употребил. Он может сделать собственный выбор, не согласиться со мной, сделать так, как посчитает нужным именно он, но… — Бэкхён замолчал, мысленно ища подтверждение своим суждениям.

Выждав некоторое время молчания, Сиу обернулся к столу, вынуждая сделать тоже самое и Бэкхёна, чтобы понять, чего хочет альфа.

— До Кёнсу! — громко позвал сенатор и Кёнсу вздрогнул от его строгого голоса, почти сразу поднявшись со своего места. — Хочу кое-что у вас спросить. Разрешите?

— Конечно, — согласно кивнул Кёнсу.

— Но так же я хочу услышать от вас осмысленный, а главное правдивый ответ.

Переглянувшись с Бэкхёном, пытаясь понять, о чём тот разговаривал с сенатором, что речь внезапно зашла о нём, Кёнсу немного нерешительно помедлил, но двинулся в их сторону, подходя ближе.

— Я вас слушаю, сенатор Сиу.

Сенатор тихо и снисходительно рассмеялся:

— Генерал Ким, не переживайте вы так, вашему суженому ничего не грозит. — Кёнсу резко повернул голову, а Бэкхён глянул поверх его плеча, увидев, что генерал тоже поднялся из-за стола, но не ступил дальше. — Так вот, До Кёнсу, советник Его Высочества принца Бэкхёна по вопросам сотрудничества с Ареской республикой, скажите мне, пожалуйста, — омега вновь повернулся прямо, но выглядел так напряжённо, словно проглотил кол, — не ошибся ли принц, назначив вас на столь серьёзную должность и доверив именно вам своё имя, репутацию и… жизнь? Ведь теперь вы тот, кто всегда будет рядом с ним вне зависимости от ситуации. А теперешняя, как вы понимаете, далека от спокойной.

Кёнсу сглотнул и опять посмотрел на Бэкхёна. За спиной вновь послышался всплеск воды, но Бэкхён сосредоточенно смотрел на До, признаваясь самому себе в том, насколько ему действительно важно знать ответ. Тот самый осмысленный, а главное правдивый.

— Не ошибся, — вздохнул Кёнсу. — Но если вы ждёте от меня какие-либо клятвы, то…

— Не ждём, — перебил его Сиу. — Клятвы — всего лишь слова. Но вот ваши мысли и действия — они многое о вас скажут и именно по ним мы вас оценим в будущем.

— Потому я не хочу ничего обещать. Признаюсь, всё случившееся сегодня было для меня откровенной неожиданностью, и мне предстоит многое обдумать, с учётом того, что многое из этого многого мне уже не изменить. — Кёнсу оставался верен себе, и это очень нравилось Бэкхёну. — Просто дайте мне шанс, и я постараюсь не облажаться. Постараюсь, — повторил он, но, наверное, больше, чтобы уверить самого себя, а не Бэкхёна или сенатора, потому стараться ему придётся точно, и Кёнсу это прекрасно понимал, не теша себя надеждой, что промахи будут сходить с рук. Не тогда, когда, по сути, каждый присутствующий на поляне рискует собственной жизнью.

Со стороны озера долетел очередной всплеск, а следом громкое детское:

— Пап! — Кёнсу глубоко вдохнул и на мгновение прикрыл глаза. — Пап, Чанёль возвращается! С лилиями.

— О Боже, — тихо простонал Бэкхён и тоже прикрыл глаза, — ведь мысленно трусливо отдалял этот момент, — но постарался дышать равномерно вопреки чувству сдавленности в груди и нехотя повернулся к озеру.

Мёнсу едва ли не прыгал от нетерпения на берегу, то хлопая в ладоши, то хлопая ими себя по бёдрам, и улыбался широченной довольной улыбкой. Чанёль действительно медленно двигался к берегу, немного неловко толкая перед собой три большие лилии, пытаясь не дать им отплыть далеко в сторону из-за кругов на воде. Казалось, Чанёль выбрал самые красивые и большие соцветия, но это сейчас меньше всего волновало Бэкхёна. Больше его беспокоил собственный хаос в мыслях и неуправляемая смесь злости на Чанёля и восторг по отношению к этому альфе, а также будущее, в котором Бэкхён не видел их союзниками, но судьба упрямо продолжала вести их рядом.

Чанёль подплыл до того места, когда уже можно было без проблем достать ногами до дна и не спеша пошёл, разрезая своим телом водную гладь и не спуская глаз с Бэкхёна. Бэкхён же будто перестал дышать, следя за каждым движением альфы. Хотелось отвести взгляд, но так он бы показал собственную слабость перед этим мужчиной. Потому Бэкхён собрал все свои моральные силы и вёл Чанёля взглядом, хотя по большей части рассматривал влагу на его плечах, что стекала с мокрой кромки волос частыми дорожками по коже, покрытой мурашками. Чанёлю было холодно, но он упрямо шёл вперёд.

Хотя, боже, какое упрямство?! Бэкхён назвал бы это обыкновенным самодурством. Потому что альфа что-то сам себе решил и решил это что-то своевольно доказать, не слушая других. К чему всё это? Зачем? С какой целью?!

Когда уровень воды дошёл до солнечного сплетения, Чанёль на несколько секунд остановился чтобы аккуратно собрать в охапку цветы и прижать их к груди, подняв над водой. А Бэкхён продолжал завороженно следить за ним, слыша за спиной тихие голоса, но не разбирая ни слова. Альфа шумно рассекал воду собственным телом и смотрел на Бэкхёна с осуждением, но уж точно не Бэкхёна ему осуждать после всего. Непреклонно сжав губы, омега приказал себе не сметь отводить взгляд — Чанёль обязан знать, что Бэкхён думает о его поведении. Да вообще о нём самом! О его неподобающем виде, если брать дворцовое приличие. Потому что не в присутствии Его Высочества альфе следует выходить из воды в полуобнажённом виде, мокрых брюках, что плотно облегали ноги, и босиком.

— Спасибо огромное! — прокричал Мёнсу, подбегая к самой воде, когда Чанёль ступил из неё на мокрый песок.

— Мёнсу, не испачкайся! — напомнил Кёнсу, но остался стоять где-то позади.

— Не испачкаюсь, — смешно отмахнулся мальчишка, с восхищением смотря то на Чанёля, то на цветы в его руках. — Вот это да.

— Держи, — Чанёль остановился и протянул ему две лилии, улыбнувшись и проводив Мёнсу взглядом, когда тот побежал прочь. А после опять взглянул на застывшего на своём месте Бэкхёна — казалось, сенатора Сиу, стоящего рядом, он будто не замечал. Либо демонстративно обходил его своим вниманием. Не спеша сделав несколько шагов и приблизившись к Бэкхёну, Чанёль протянул ему оставшуюся лилию: — Мёнсу сказал, что тебе обязательно понравится.

Бэкхён сглотнул, пробегая взглядом по телу Чанёля, покрытому частыми мурашками и каплями воды. От холода соски альфы затвердели, став такими же, какими они становились, когда Бэкхён целовал их во время секса, и омега всё же опустил стыдливо взгляд, сразу понимая, что совершил огромную глупость — от пупка за пояс мокрых форменных брюк, что нахально облепили крепкие бёдра, уходила тёмная дорожка волос.

— Полотенце, — едва прохрипел Бэкхён.

— Ваше Высочество? — переспросил Сиу.

— Где полотенце?! — зло повторил Бэкхён. — Я приказывал принести полотенце!

Оглянувшись назад, Сиу сказал:

— Уже несут. Секунду.

И правда, через мгновение к Бэкхёну подбежал испуганный прислужник, низко кланяясь и дрожащими руками протягивая Чанёлю полотенце, но тот стоял и с откровенным своеволием в глазах ждал, пока Бэкхён примет из его рук чёртову лилию.

— Ты заболеешь, — сквозь зубы проговорил Бэкхён, буквально чувствуя, как Чанёль на глазах замерзает ещё больше, выйдя из холодной воды и обдуваемый прохладным ветром.

— Вы знаете, что нужно сделать, Ваше Высочество, — на посиневших губах альфы появилась насмешка.

— Чанёль, хватит.

— Мёнсу ошибся в своих предположениях и вам не понравилась его идея?

С каждым словом, сказанным в официальном тоне из-за присутствия прислужника, Бэкхён словно утопал в злости и раздражении.

— Мне понравилась идея Мёнсу, даже вопреки тому, что ты перешёл черту.

— Так уж?

Не выдержав, Бэкхён вырвал из рук прислужника полотенце, головой махнув, чтобы тот уходил прочь, и, встряхнув мягкую махровую ткань, приподнялся на носочках, сам накидывая её на плечи Чанёля, пытаясь запахнуть.

— Идиот, — прошептал он, невольно касаясь холодных плечей и рук Чанёля — альфу хотелось согреть. — Зачем ты это делаешь?

— Потому что хочу?

— Это чушь.

— А, — Чанёль внезапно наклонился к его уху, и Бэкхён замер, сжав края несчастного полотенца, прислушиваясь к шёпоту, — хотеть тебя поцеловать прямо здесь и сейчас — тоже чушь?

Сердце Бэкхёна остановилось, до боли сжалось и часто забилось, а в нос ударил запах сильного тела, уверенно перебивающий сладковатый запах лилии.

— Ты этого не сделаешь.

— Не сделаю. Из уважения к тебе. — Чанёль выпрямился. — Но никто не запретит мне хотеть этого.

— Тебе следует вытереться и одеться в сухое, — Бэкхён взял из его рук лилию, стараясь не соприкасаться с пальцами альфы, но всё равно прочувствовал холод кожи. — Будь добр, — он рвано вдохнул. — Уверен, в доме прислуга тебе что-нибудь подберёт.

Чанёль помедлил, внимательно вглядываясь в лицо Бэкхёна, а после ухмыльнулся:

— Моя благодарность за заботу, Высочество. — Запахнув на себе полотенце, альфа обошёл его и пошёл прочь.

А Бэкхён прикрыл глаза, мысленно попросив:

«Хоты бы действительно в дом», — понимая, что ему требуется передышка в общении с этим человеком. Но цветок в руках каждую секунду напоминал о существовании Чанёля в жизни Бэкхёна.

— Ваше Высочество, — тихо позвал Сиу, осторожно касаясь запястья омеги.

— Порой мне кажется, что он ничем не лучше своего старшего брата.

— А в другое время? Когда вы не пытаетесь доказать друг другу, кто из вас упрямее?

Бэкхён повернул голову и глянул Сиу в глаза. Тот понимал слишком многое, но не задавал каверзные вопросы, на которые Бэкхёну очень не хотелось бы отвечать. Лишь те, что требовали логичный ответ. Логичный даже для самого Бэкхёна — когда они с Чанёлем не пытались друг другу что-то доказать, им было хорошо вместе.

— Не отвечайте, — улыбнулся Сиу, словно прочитав все мысли Бэкхёна по его лицу. — Идёмте лучше за стол. Выпьем чаю, обсудим мой с Исином полёт к трокийцам и внезапное назначение До Кёнсу, который, кстати, до сих пор не пришёл в себя после внезапной новости, хотя держится молодцом. Я доволен.

«Спасибо»

— Идёмте, — кивнул Бэкхён и развернулся, невольно провожая взглядом Чанёля, который уже обходил озеро, удаляясь с поляны.