Петрус спит на спине, сложив руки на груди — Де Курсийон дремлет рядом, ещё немного и их плечи бы соприкоснулись.

      Доспехи больше не разделяли их; они ушли на плечах эмиссара, перчатку об перчатку с Альфрой, оставив по-звериному застывшего Курта у костра.

      В лагере-гнезде было тихо, уютно под дрожащим взглядом пламени; спокойно, до тех пор, пока священник слепо не нашёл чужую руку, сжав ладонь.

      Привычный утешающий жест, закалённый годами на Тир-Фради.

      От него Курт закатывает глаза, ему хватало присутствия «львицы» в их маленькой группе и щенячьей энергичности де Сарде, чтобы тратить силы на подобную мелочь.

      Поэтому, поднявшись и подхватив с земли видавшую не одну стоянку ткань — портовая покупка Даниеля — набросил.

      Прикрыл.

      Так, хмурясь.

      Почему-то он вспомнил Васко.