Через некоторое время это случилось. В комнату вошёл прародитель демонов собственной персоной. Судя по запаху он был зол, но не в ярости. Снова видеть красные глаза после побега, который провалился, было просто невыносимо.

— Убирайся отсюда. Зайдешь снова, когда я позову. — сказал он демону-лекарю.

— Слушаюсь, Господин. — тот, исполнив его волю, исчез с глаз долой, не желая тоже угодить под горячую руку. Танджиро и Музан остались наедине.

Танджиро лежал на кровати, сжавшись в маленький комочек. Он накрылся одеялом почти до подбородка и только остатки гордости, которые каким-то чудом не были уничтожены за девять месяцев жизни в крепости, не давали ему спрятаться под одеялом полностью. Всё-таки это было бы крайне глупым решением.

— Недалеко смог убежать, да? — начал Музан. В его голосе чётко слышалась насмешка, пополам с издёвкой. — Оторвать бы твоей сестре ноги, чтобы что-то усвоил. Но вряд ли это добавит тебе послушания. Просто запомни: так будет каждый раз. Каждый раз, когда ты надумаешь сопротивляться. Твоя жизнь принадлежит мне и не тебе ей распоряжаться. Стоит тебе хотя бы попытаться выбраться на волю, как тебя снова заставят склониться. Жалкие, ограниченные в своём теле люди. У вас нет надежды на то, чтобы поступать по-своему. Вся ваша свобода принадлежит мне. Если тебе так нравится бегать, то можешь продолжать. Смотреть как рассыпается твоя надежда одно удовольствие.

— Вы пришли только за тем, чтобы поиздеваться надо мной? — во время монолога демона Танджиро немного осмелел, потому что его голову пронзило осознание. Немного безумная, но всё же интересная мысль, которую хотелось бы проверить. Вряд ли Танджиро сумел в таком положении решиться на это девять месяцев назад. Но он менялся. Это место меняло его. — Вы не собираетесь меня убивать, я ведь прав? Но почему? Я сбежал, веду себя непослушно, но Вы продолжаете сохранять мне жизнь. К тому же... Когда я почти умер, Вы не захотели делать из меня демона, в самом деле забрать мою жизнь себе. Ведь из-за ваших клеток я был бы верен вам как другие, разве нет? Неужели так нравится издеваться именно над человеком и топтать мою жизнь, не забирая её?! — Танджиро под конец своих слов не сдержался и закричал. После новости про то, что Незуко не смогла сбежать, на него накатило отчаяние. Страшное чувство, сводящее существ с ума. И, вскоре, оно обрело форму злости. — Чем я вообще так провинился, что из всех людей прародитель демонов решил вместо того, чтобы убить, поглумиться надо мной и подвергнуть таким унижениям?! Заставить ещё и мою неповинную ни в чём сестру страдать?! За год можно было вполне наиграться, разве нет? Зачем жалкий человечишка, не имеющий право голоса, Вам нужен так долго?! Я не пони...

Танджиро не закончил говорить, как щупальце из плоти, что отрастил себе Музан, схватило его за горло и грубо подняло с кровати, заставляя болтаться ногами в воздухе рядом с демоном. На Танджиро не было ничего, кроме белого халата в котором он обычно ходит к демону в спальню. Парень задыхался, но не мог с этим ничего поделать. Кибуцуджи тем временем швырнул его щупальцем на пол комнаты. Танджиро больно ударился и набил себе парочку новых синяков. Он и так был весь в ранах. Падение с лошади, столкновение с Аказой... Его тело страдало в эти дни не только от яда. Танджиро было больно, но он всё равно сел на полу, с вызовом и обидой смотря на демона, ожидая его ответов.

— Ты недостоин моей крови. Такой слабый человек станет после обращения мелкой сошкой, которую сможет убить каждый мальчишка с катаной. Как тех, что ты убил, сбегая. Даже будучи демонами они недолговечны и слабы. По сравнению со мной они никто. Пешки, что можно выбросить. Демоном ты мне не нужен. Гораздо интереснее топтать твою человеческую жизнь, а не давать тебе забвения от воспоминаний. Оставлять раны и шрамы, что никогда не заживут, ведь ты человек.

«Чудовище. Он чудовище.» — пронеслось в голове Танджиро. Он не понимал, за что с ним так. Не понимал, почему Кибуцуджи настолько злой. Другие демоны по сравнению с ним кажутся вполне разнообразными личностями со множеством хороших качеств. Музан тем временем подошёл к Танджиро. Пока охотник сидел в его ногах, Кибуцуджи коснулся рукой его подбородка и поднял лицо выше. Второй рукой тот коснулся одной из серёжек Танджиро, что неизменно носил парень.

— Такова твоя доля. Можешь считать, что ты расплачиваешься за грехи своих предков. Твоё место в моих ногах. Навечно. — после Музан перестал трогать его лицо и ушёл, оставив Танджиро продолжать лечиться и восстанавливаться после своего побега.

Оставшись наедине с собой, Камадо позволил себе минутку слабости. Он поджал колени к груди и уткнулся лицом в них, обхватив голову руками. Он беззвучно, без слёз, рыдал. Ведь если он позволит вырваться хоть одному звуку, хоть одной слезинке скатиться по щеке... То его прорвет окончательно. И зашить уже не получится. А он должен оставаться сильным. Только ради Незуко. Так, после неудачного побега, его жизнь в крепости продолжилась. Минуло ещё три месяца, и вот он уже ровно год находится здесь, а лучика надежды до сих пор было не видать.

***

Спальня была погружена в полную темноту. Ни одна свечка не горела. Всё было как в кошмарах Танджиро. Когда он приходил к демону, то тут горело всего пару свечек в начале. Но стоило ему прийти, как Музан задувал их. Может, оно и к лучшему. Танджиро не особо хотелось видеть всё то, что с ним делали. Хватало этих постыдных, но иногда приятных ощущений и запаха цветов, что кружил голову и лишал воли к сопротивлению. Жалко, что глаза предательски быстро привыкали к отсутствию света.

Темноту неизменно сопровождала тишина. Иногда демон говорил стыдные вещи, но чаще всего Кибуцуджи просто молчал. В комнате были лишь слышны сначала звуки движений, а уже позже стоны, вскрики, шлепки.

Музан подходил к нему и касался его своими бледными и холодными руками, посылая по телу волну мурашек. Трогал его лицо, сережки, которые явно больше всего привлекали внимание демона. Кибуцуджи касался не только его кожи, но и будто бы души. Трогал и беспощадно рвал на кусочки, наблюдая, как быстро она восстановится и сможет ли это сделать в этот раз вообще. Дело было не в грубости движений или в том, что эти прикосновения могли внушить страх за своё тело и жизнь. Нет. Тело Танджиро успело немного привыкнуть за год к грубости и страх тоже утих. Демон не убьёт его, и он спокойно выползет из этой спальни вновь. А невинность, гордость? Зачем бояться за то, что растоптали ещё в их первый раз?

Дело было в том, что Музан был жесток не только в прикосновениях, но и в своём отношении к Танджиро. Он рвал его на части тем, что им пользовались как распутной девушкой, как вещью. Кибуцуджи топтал в нём человека, личность. А заодно задевал и слишком добрую, нежную душу.

Руками Музан оглаживал его тело, скрытое одним единственным белым халатом пояс которого Танджиро всегда завязывал туже некуда, делая мудрёные узлы. Будто бы это как-то может задержать демона. Пока одна рука касалась его тела, вторая путалась в длинных волосах. Танджиро не нашёл в крепости ножниц, чтобы их отрезать, да и демоны слуги говорили ему «Сначала спроси дозволения Господина». Камадо решил даже не пытаться, учитывая, как демон любит запрокидывать его голову назад, дёргая охотника за волосы. Этим самым он открывал шею, которую тут же касались холодные губы.

Его редко целовали, чаще кусали. Танджиро ощутимо вздрагивал и тихо постанывал от боли, пока кровь стекала по искусанной правой стороне шеи, в то время как клыки демона пронзали уже и левую. Ноги Танджиро уже не держали. Казалось, что с каждым разом запах цветов дурманит его всё сильнее. Музан без труда толкнул его на кровать и навис сверху, взирая на него своими красными глазами. 

Где-то на краю кровати лежало несколько вещей. Красная верёвка, чёрная, кусок мягкой и бархатистой ткани. Танджиро не обратил на это внимания. В последняя время у демона в покоях на него накатывало состояние полной апатии и безразличия. Телу могло быть больно или хорошо, но вот разумом Камадо абстрагировался от всего этого. Ему было всё равно, что демон собирался вытворять с ним сегодня, а поэтому он не обращал внимания на детали.

— Встань на колени.

Танджиро уже словно послушная кукла на ниточках. Куда дернут, туда он и пойдёт. Он будто бы умирает в стенах этой спальни. Становится безвольным и теряет себя в этом сладком, болезненном унижении. Он послушно садится на коленях, когда демон перестаёт над ним нависать и приближается к краю кровати. Музан берет в руки красную веревку и тянет. Оценивает крепкость.

— Разденься.

Камадо и раздеваться почти не надо. Он всего-то развязывает руками пояс белого халата. Снимает его, обнажает тело, а после аккуратно складывает у другого края кровати. Кибуцуджи не любил бардак. Однажды Танджиро уже бросил халат куда-то валяться на полу. Демон приказал поднять, а потом ударил его и сказал, чтобы он так больше никогда не делал. Либо он просто чистюля, либо Музан так ищет повод его ударить. И второе было маловероятно. Вряд ли этому демону нужен был повод.

Кибуцуджи вновь приближается к нему, в этот раз с верёвкой в руках. Танджиро немного вздрагивает. Перспектива быть связанным ему... Не очень нравится. Он и так чувствовал себя перед Музаном, как маленький зверёк перед громадным хищником. Таким же беспомощным и жалким. Мало что изменится существенно от того, что его свяжут. Но это противное чувство, что он бессилен станет только сильнее.

Музан снова впутывает свою руку в длинные волосы Танджиро. Верёвка стягивает шею, и охотник пропускает короткий вздох. Дальше плечи и грудь, по которой демон прежде проводит ладонью. Там, где бьётся живое человеческое сердце. Узелок за узелком. Танджиро все-таки не сдержался и посмотрел на то, как Музан это делал. Выглядело сложно и необычно, это не простое связывание. Танджиро не знал, как это называлось, и мог лишь смотреть, как красные верёвки всё сильнее стягивают его тело в причудливой паутине. Однако долго Камадо за демоном не наблюдал. Отвернулся, стоило их глазам встретиться. Не хочет он устанавливать зрительный контакт с ним. Тогда Танджиро сразу вспоминает, что этот мужчина держит его и Незуко в плену вот уже год. Методично, с садистским удовольствием превращая их жизнь в ад. Уж лучше забыть об этом и раствориться в сладком запахе мёртвых цветов. Так гораздо проще пережить это унижение.

Пока Музан делает всё новые узелки на его теле, одна из натянувшихся веревок задевает сосок охотника и с каждой дёрганьем веревки в процессе завязывания начинает все больше натирать его. Танджиро невнятно что-то мычит, начинает ёрзать. Кибуцуджи поднимает взгляд от верёвки в руках вверх и замечает происходящее. Берёт верёвку и оттягивает немного в сторону. И это только для того, чтобы припасть к соску ртом. Танджиро чувствует горячее дыхание и кончик языка демона, чувствует, как невольно возбуждение внизу живота от этого нарастает. Ему всё ещё из-за этого стыдно. 

И тут он чувствует кончик клыка демона и не успевает Танджиро испугаться, как демон слегка, можно сказать щадяще, прикусывает сосок. Камадо вскрикивает даже так от боли.

— Не дергайся. Сиди смирно. — тихо, но твёрдо говорит ему Кибуцуджи. И Танджиро послушно замирает статуей, пока его тело слегка дрожит. 

Дальше Музан связывает ему не только тело, но и руки. Это он делает второй верёвкой, чёрной. Заставляет завести их за спину, прижимается подбородком к плечу Танджиро и завязывает сложные сплетение и множество узелков там. И вот его руки связаны. Ладони Кибуцуджи скользят по его спине, вдоль позвонков, проводят по лопаткам. Слегка царапают появившимися демоническими когтями, чувствуя, как тело Танджиро непроизвольно напрягается, ожидая от демона чего угодно. Губы оставляют засос на плече, а рядом новый след от укуса под тихий стон Танджиро, который все ещё послушно не двигается. Глазами он смотрит куда угодно, но не на демона. Лишь бы вновь не встречаться глазами. Взгляд глаз охотника проходится по кровати и запоздало он замечает, что на краю кровати было три веревки. В начале он вторую не заметил. Она была того же цвета, что и первая. Красная. Но другой по длине. Очень короткой, по сравнению с двумя прошлыми. Зачем она демону? 

Демон отстраняется и смотрит на результат своих трудов хищным взглядом. Красная верёвка хорошая выглядит на бледной, лишённой солнечного света, коже. А чёрный цвет ему нравится, и он не мог его не добавить к рукам отдельно. Стекающая из укусов на шее кровь по телу отлично дополняет общую картину. Их оттенок кожи все меньше и меньше отличался. Танджиро уже совсем не похож на здорового, загорелого парня. И не только из-за бледной кожи. Глаза стали не такими живыми, под ними залегли тёмные круги. Он всё меньше походил на человека.

Демон связал его довольно крепко, не щадя. Танджиро боится дёргаться, а потому просто пытается расслабиться. Верёвки стягивают его тело, впиваются в кожу и натирают, где только можно. Неудобно, но от внимательного взгляда красных глаз демона некомфортнее вдвойне. Камадо не может пошевелить руками, и дышать ему значительно тяжелее, чем раньше. Верёвка на горле сдавливает шею довольно ощутимо.

Далее демон тянется к тому черному куску ткани. Танджиро отдалённо догадывается, что с этим будет делать демон. Вариантов в голове было не так много. Либо ему закроют глаза, либо это будет рот. И это оказалось первым вариантом. В отличие от верёвки, ткань ощущалась мягкой и приятной, когда она касалась кожи лица. Демон прижал её к глазам и туго завязал на затылке. Настолько, что ткань, как и верёвка, была прижата к его коже максимально сильно. По крайней мере, хоть здесь ничего не натирало и не было неприятных ощущений. Но появилась другая проблема. 

Весь мир погрузился во тьму, которая с недавних пор пугает Танджиро и преследует его в кошмарах. В темноте к нему подкрадывался страх и неуверенность. Танджиро уже не мог быть таким же отстранённым. Он не доверял демону и прислушивался к каждому шороху и звуку. И первым делом он услышал удовлетворенное хмыканье демона.

Танджиро ожидал новых приказов, вот только вместо них Музан провел рукой по низу живота. Там где уже заканчивались все веревки на теле и охотник шумно вздохнул. В их первый раз Музан даже растягивать его не хотел. Танджиро до сих пор следил за этим самым. Каждый раз в купальне он играл со своим телом пальцами. Камадо даже был рад, что это высшее существо не спускается до него и удовлетворяет лишь свои потребности. Так он испытывает гораздо меньше стыда. Вот только радость эта была не бесконечна.

Прохладная рука Кибуцдужи легла на основание члена у самых яичек. Легкое прохладное касание прошлось по всей небольшой длине органа. Танджиро дёрнулся и попытался уйти от прикосновения. Он не любил, когда демон его касался таким образом. Стыдился ужасно и никак не мог привыкнуть. Демон же ладонью второй руки резко ударил его по заднице и Танджиро вновь дёрнулся от удара в сторону. Бежать было попросту некуда...

Спустя пару невесомых прикосновений верх-вниз по члену, Музан обхватил его ладонью, а после рука демона просто замерла. Танджиро снова попытался дёрнуться, и рука Кибуцуджи моментально довольно грубо сжала его член, а один палец прошёлся по головке. Танджиро вскрикнул, залился краской и попытался вырваться, но вторая рука с ягодиц перешла на бедро. Вцепилась и не давала сдвинуться с места. Музан начал надрачивать ему, двигаясь в быстром и резком темпе.

Танджиро буквально начал захлебываться в стонах удовольствия от таких интенсивных движениях. Он дергался уже не потому, что хотел сбежать, а потому, что не мог себя контролировать. Ощущения были даже острее, чем в их предыдущие разы, когда Музан делал то же самое. Глаза были закрыты, и он ничего не видел, поэтому обострились ощущения, другие органы чувств, чтобы собирать информацию об окружающем мире. 

Его тело бросило в жар, дыхание стало тяжёлым. Член довольно быстро встал и стал твёрдым от подобного. Было ужасно стыдно, что руки Кибуцуджи, этого ужасного прародителя демонов, могут доставить ему такое удовольствие. Танджиро не был бы удивлён, узнав, что он это делает только чтобы втоптать Камадо в грязь унижения и позора, в которой он уже давно находится.

Вскоре Танджиро приблизился к пику и был готов кончить, вот только демон это заметил, и резко перестал двигаться, замерев, но так и не отпустив член охотника. Камадо уже находился практически не в себе от возбуждения и удовольствия. Он не смог сдержать жалкий скулеж и попытался толкнуться в руку демона, но он тут же полностью отпустил его член. Одна из рук демона схватилась за части красной веревки у шеи и потянула. Верёвка начала впиваться в кожу сильнее и Танджиро почувствовал что вот-вот задохнётся.

К счастью, Музан отпустил верёвку. Сам он прижался к его плечу и оставив новый укус на коже. В этот раз, он впивался зубами сильнее, чем в ту же шею, будто желая откусить кусок плоти. Танджиро закричал, а потом застонал, когда рука демона снова коснулась стоящего члена и снова провела по стволу. Боль и удовольствие создают гремучую смесь. Лишают всякого рассудка. Танджиро не способен сейчас думать. Осталось только три чувства: удовольствие, боль и безумие. Ему так мучительно хорошо, что даже не стыдно. И Музан нарочно доводил его до такой грани.

— Пожалуйста.... Умоляю... Хватит...

Танджиро обычно всегда молчит во время секса. Но сейчас уже не в состоянии. Он стонет вновь, когда клыки выходят из его плеча и новые струйки крови текут по связанному телу.

— И о чём ты хочешь попросить? Сделай это правильно. Ты же знаешь, как.

Танджиро лишь мычит в ответ что-то неясное, а потом чувствует металлический вкус крови, когда Кибуцуджи целует его в губы. Все так же грубо и подавляющее, как и в первый раз. Пока Танджиро не начнёт хрипеть и дёргаться, потому что задыхается.

— Ах... Господин... Прошу, ах... Сделайте это. Дайте мне кончить. — шепчет охотник, пытаясь отдышаться и схватить ртом побольше воздуха. Когда Танджиро придёт в себя, ему будет стыдно. Он будет корить себя и свою испорченность. Но сейчас в воздухе витает сладкий запах мёртвых цветов, и ему мучительно хочется получить разрядку. Сейчас, внутри этой комнаты, он не живёт.

Музан удовлетворённо хмыкает и вновь касается его. Мысли Танджиро снова плывут и вряд ли он сможет выдавить хоть одно слово, помимо стонов сейчас. Ему бы хватило всего пары движений погрубей и увереннее, но Кибуцуджи касается головки члена почти невесомо. А потом проводит по стволу невыносимо медленно в отличие от своих начальных быстрых и резких движений. Танджиро дёргает руками в попытке коснуться себя, но его руки прочно связаны чёрной верёвкой за спиной.

Никакие мольбы не заставят проявить Музана жалость.

Он толкает его на матрас. Танджиро неудобно заваливается на свои руки, а потом неуклюже на бок. Он слабо возмущённо стонет и пытается потереться о простынь и так себе помочь, но Кибуцуджи хватает его за подбородок и разворачивает лицом к себе. Танджиро его не видит, глаза ведь связаны, но зато чувствует, как демон отвешивает ему пощёчину и голова снова от сильного удара поворачивается в сторону. Наверняка щека уже сейчас покраснела и начала опухать. 

— Даже не думай. Это закончится, когда я пожелаю. Разве ты забыл? Твоё тело принадлежит мне.

Танджиро что-то почти скулит в ответ, но больше не двигается. Ушами он слышит возню рядом с собой и шорохи, будто Кибуцуджи на что-то отвлёкся. Музан в этот момент взял в руки оставшийся предмет на кровати, а именно короткую, красную веревку. Танджиро почувствовал в этот момент как рука демона снова коснулась его члена и он начал чем-то туго обвязывать его орган, завязывая новые узлы. Все это было с одной целью: чтобы исполнить свои слова в действие и не позволить Камадо кончить раньше, чем того захочет демон.

Затем охотника грубо развернули и уложили на живот. Заставили сложить ноги в коленях и раздвинуть их. Почти всегда, когда Танджиро приходил в эту спальню в халате тут его ждал уже раздетый демон. Вероятно, Кибуцуджи просто не любил тратить время на одежду, а потому избавлялся от неё в самом начале и заставлял Танджиро приходить практически голым. Поэтому не успел Камадо толком прийти в себя, как почувствовал член демона у своей уже давно растянутой дырочки. Из-за регулярности их половых отношений в последняя время Танджиро и не приходится себя растягивать. Его тело уже давно привыкло и подстроилось под постоянные вторжения в него. Внутри даже оставалась часть смазки, что использовал Танджиро после купания. Но её всегда было так мало, что это было неизменно больно.

Музан не стал ждать. Да и медлить. Его холодные руки вцепилась с силой в бедра охотника. Демонические когти оставляли кровоточащие ссадины рядом с еще не успевшими зажить за неделю старыми следами и синяками от сильной хватки. Кибуцуджи вошёл в него, не давая времени привыкнуть, двигаясь резко, быстро и грубо. С таким же бешеным темпом, каким недавно дрочил парню. 

Танджиро стонал, дрожал и метался по постели. Выгибал спину и дёргал руками, пытаясь выбраться из мощных пут веревок. Это было невыносимо. Верёвка на члене натирала и ему было почти физически больно от столь сильного возбуждения и невозможности прийти к финалу. Танджиро отчётливо казалось, что его член будто бы сейчас взорвётся. 

А демон будто и не замечал его мучений, делая все ещё хуже. Он толкался всё глубже и глубже. Входил так глубоко, как это было возможно. Член внутри прошёлся по простате, и Танджиро в этот момент пронзительно закричал. Демон делал точки под нужным углом снова и снова, каждый раз срывая с уст Камадо новый крик.

Он умолял и проклинал одновременно. Звал Господина сотни раз, а потом снова кричал. Горло болело просто нещадно, но боль внизу была гораздо сильнее. Демон вышел из него, а потом вернул вновь на спину. Его сильные руки взяли ноги Камадо и закинули на свои плечи. Танджиро не знал, сколько это продолжалось. Кажется, не так уж и долго. Но для него это было сродни вечности. Человек был на грани обморока, но Музан сделал ещё несколько особо сильных толчков, а потом наконец-то освободил член Танджиро от веревки, и в этот же момент толкнулся в нем ещё раз. Они кончили практически одновременно. Кибуцуджи внутрь него, а Танджиро уже демону на живот резкой струёй спермы.

Танджиро изнывал от усталости и был явно не в себе после такого бурного акта. Он не сопротивлялся, когда почувствовал, что его взяли за волосы и притянули к своему телу, уткнув в живот. 

— Оближи. — с пренебрежением, но удовлетворением в голосе бросил демон. 

Танджиро послушно высунул язык, облизывая и целуя холодный живот, собирая полупрозрачную вязкую телесную жидкость с живота. Слизывал, даже не видя ничего перед собой из-за повязки и без рук, как животное. Он чувствовал, как руки демона убирают пряди волос, что мешали Танджиро, за уши и вместе с этим касаются его сережек, а вторая рука отпустила его волосы и начала развязывать веревки. Однако к тому моменту, когда дело дошло до повязки на лице Танджиро отключился, погрузившись в спасительное для него забвение.