— Миму́н? — хохотнул Тенген, вгрызаясь в длинную закрученную мармеладину и отрывая сразу половину. — Это разве не компания, которая поставками овощей занимается?

— Да, в одной из их коробок я его и нашёл, — улыбаясь, поведал Ренгоку, чуть поведя головой в сторону, когда кошачья ушастая макушка ласково врезалась ему под подбородок.

Мимун в принципе почти никогда от него не отходил, а когда к Ренгоку в гости друзья захаживали, то вообще практически не отлипал от своего новоиспечённого хозяина. И ладно бы просто на коленях лежал, клубочком свернувшись. Нет, этому котяре непременно нужно было обтереть, обмурчать и облизать Ренгоку со всех сторон. Вот и сейчас он, оставляя затяжки на несчастной домашней футболке мужчины, забрался ему на плечи, обвил своим длинным хвостом шею и принялся тыкаться розовым носом прямо ему в ухо, тихо мурча что-то на своём, кошачьем.

— И не придумал ничего лучше, чем так его и назвать? — хмыкнул Тенген.

— Ну, мне показалось это имя милым, — простодушно ответил Ренгоку, смешно морщась, когда шершавый язык щекотно лизнул мочку уха. — А ты бы как назвал?

— Как бы я назвал? Картофелиной горелой, вот как, — рассмеялся собственной шутке Тенген. — Вон он у тебя какой, как будто в золе весь. Да и уверяю, и глазом моргнуть не успеешь, как у тебя вся квартира провоняет кошатиной. Помяни моё слово.

Ренгоку задумался, а Мимун на его плечах, словно понял всё, мигом ощетинился. Полосатая шерсть встала дыбом, острые когти впились в кожу, минуя тонкую ткань рубашки, а сквозь острые клыки приоткрытой пасти в гостя полетело угрожающее шипение.

С тех пор Тенген, которого Мимун и прежде как будто бы недолюбливал, стал его врагом номер один. Стоило школьному коллеге Ренгоку появиться на пороге квартиры, как кот уже был тут как тут. Встречал. Грозно зыркал на него своими жёлтыми глазами, оценивая ситуацию и приглядываясь, какую ещё бы вещь испортить. Всё это было, разумеется, по заверениям самого Тенгена. Потому что Ренгоку ничего подобного не замечал.

— Это же просто кот, — пытался призвать он друга к голосу здравого смысла. — Они шкодят иногда, только и всего. А то, что он очки твои разбил в прошлый раз, так это случайно.

— Твой кот — чёртов демонюга во плоти, — бурчал Тенген, опасливо выпихивая свою обувь за дверь квартиры. — Вот увидишь, настанет день, когда он и эту дверь научится открывать, и тогда точно обоссыт мои ботинки.

— Да ладно тебе. Мимун — хороший кот. Приличный и умный. Вон, он даже свои дела в унитаз делать ходит, как настоящий человек. И на кнопку слива научился нажимать.

— Я бы прекрасно прожил и без этих подробностей… — цокнул языком Тенген.

Возможно из-за слишком бурных реакций Тенгена на череду этих случайных трагедий с его вещами, а может потому, что Ренгоку как хозяин кота просто привык к присутствию животного в доме, однако никаких посторонних, странных или неприятных запахов, не говоря о вони, он ни разу не ощущал.

А может быть он так к концу года заработался в школе со всеми этими годовыми, проверочными и подготовкой детей к экзаменам, что вне работы его внимание и концентрация упали настолько, что и память начала подводить. Как ещё объяснить то, что в холодильнике всегда имелась готовая еда при том, что Ренгоку совсем не помнил, чтобы у плиты стоял или номер доставки набирал?

Наверное, так оно и было.

Порой он возвращался домой таким вымотанным, что сил хватало лишь на то, чтобы разогреть суп, на скорую руку поужинать и завалиться в кровать. В постели же его неизменно ждала уже привычная рутина, которую полусонный мозг успевал ухватить перед тем, как отрубиться: любимый кот с тихим мявканьем запрыгивает на кровать, ныряет ему под безвольную руку и баюкает своим мерным, успокаивающим тарахтением.

***

— У тебя что, подружка завелась? А ну колись, — откупорив две тёмные бутылки пива, Тенген плюхнулся с ними на диван в гостиной и протянул одну Ренгоку, который искал в огромном каталоге на широком экране телевизора фильм из их длиннющего листа ожидания.

Сегодня наступил долгожданный вечер пятницы, и можно было наконец вздохнуть свободно.

— Что? — с запозданием откликнулся Ренгоку, да и то только потому, что устроившийся у него на коленях Мимун раздражённо задел его руку вспушенным напряжённым хвостом.

— Сколько у тебя этот демон живёт уже? Полгода? Я никогда твою квартиру в такой идеальной чистоте ещё не видел, чем за это время.

— Ну да, — Ренгоку осторожно принял из его рук пиво, не понимая, это у его друга юмор стал ещё более специфичным, чем обычно, или он перегрелся на работе. Но всё же подыграл, — ещё скажи, что кот у меня тут порядок наводит, пока меня нет.

— Да ты просто и кота-то завёл, чтобы красотку какую склеить, — с видом знатока многозначительно посмотрел на него Тенген. — Ты так и не рассказал, где его раздобыл.

— Я же говорил, в коробке нашёл.

— А где именно коробка-то была? Где ты её достал? Бьюсь об заклад, завлекли тебя в какой-нибудь приют, куда слетаются сердобольные волонтёры, или…

— Да просто коробка. В проулке за остановкой. Пока ждал автобус, услышал, как скребётся кто-то. Холодно на улице было, вот и забрал, — Ренгоку склонил голову, чтобы посмотреть на довольную мордаху Мимуна, который вновь потянулся к нему, и принялся почёсывать его шею, взъерошивая серую шерсть. — Знаешь, бывает такое чувство, что видишь что-то или кого-то, и понимаешь, что вот оно, твоё. И просто не можешь пройти мимо.

— Ага, — хмыкнул Тенген после непродолжительной паузы, за время которой выбуравил внимательным взглядом целую дыру в друге, а тот, отдав всё своё внимание коту, и не заметил ничего. — Знаю. У меня так было с моими блестящими очками, которые твой демон вышвырнул с подоконника на улицу.

— Хватит, Тенген, ну когда это было. Я тебе всё возместил.

— Возместишь всё, если расскажешь про подружку, — тут же сменил тактику тот.

Ренгоку рассмеялся. Мимун недовольно заёрзал у него на коленях. А Тенген всё никак не мог угомониться, выкидывая предположение за предположением, где, как и когда Ренгоку мог встретить свою таинственную подружку, которую так от всех прятал.

— Если это не подружка, а друг… — перед уходом вновь завёл свою шарманку Тенген, не очень бережно натягивая на себя свои огромные ботинки.

— То ты первым об этом узнаешь! — заверил его Ренгоку, придерживая под мышкой сердито размахивающего хвостом Мимуна, который, кажется, больше всех из них троих был недоволен тем, что фильм они так и не досмотрели.

Когда дверь за Тенгеном закрылась, Ренгоку усмехнулся в тишину и отправился прямиком в сторону спальни. С остатками их нехитрого холостяцкого ужина в гостиной он, пожалуй, завтра разберётся. За одну ночь тараканы точно не заведутся.

— Может, ты и есть моя подружка, Мимун? — пошутил он, высаживая кота на заправленную кровать.

Лёгкий хмельной туман перемешался с накопившейся за неделю усталостью, и Ренгоку в который раз усмехнулся. Ну вот, докатился. Уже с котами общается. Не то чтобы это был первый раз, конечно. И далеко не второй. Если так подумать, с Мимуном они разговаривали каждый божий день. Вернее, Ренгоку разговаривал. Мимун просто мяукал что-то в ответ, скорее всего просто-напросто реагируя на знакомый голос.

Шутки шутками, но может Тенген прав. Стоило, пожалуй, озаботиться поиском… более человеческой компании на постоянной основе. Но об этом он подумает завтра. В крайнем случае послезавтра. Ну или когда выдастся ещё один свободный от работы денёк. А пока — спать.

Умытый и посвежевший после вечернего душа, Ренгоку вернулся в спальню, лохматя сырые волосы махровым полотенцем, да так и застыл на пороге. Челюсть — следом за ухнувшим куда-то вниз сердцем — наверняка бы пробила пол под его ногами, если бы Ренгоку вовремя не спохватился, отворачиваясь от открывшегося взору бесстыдства.

— Вы кто такой и что вы делаете на моей кровати?!

Хотелось добавить «голый», но Ренгоку решил, что и без этого уточнения всё понятно. Кроме того, не хотелось смещать акцент с того, что к нему в дом проник чужак, на то, что этот чужак развалился на его кровати голым задом кверху.

— Аказа, — протянул незнакомец, и было нечто в его голосе знакомое. То, как он растягивал гласные и как переливались его интонации, словно кошачье мурчание, а не человеческий голос.

— Что? — совершенно сбитый с толку, воскликнул Ренгоку взволнованно.

— Меня на самом деле зовут Аказа. Не Мимун.

Не Мимун? Его кот? Речь о его коте? Он что, пьян? Но разве можно настолько опьянеть от парочки жалких бутылок? Что Тенген ему подмешал, чёрт возьми?!

Ренгоку всё ещё стоял полубоком, закрывая мокрым полотенцем вид на кровать, когда с той стороны послышалась возня. О нет, этот сумасшедший что, собирается встать и подойти к нему? Нужно срочно что-то сказать!

— Почему… Где… Где ваша одежда? — вновь громче, чем следовало, выпалил Ренгоку, отступая на шаг.

— Ну уж извиняй, — беззлобно фыркнул Аказа. — Даже коту в сапогах сапоги выдали. А ты? И халатом не поделился.

— Я не… — Ренгоку запнулся, не понимая, как реагировать и что делать дальше.

Кажется, вторженец атаковать не собирался. Кажется, он и правда был… Ренгоку мотнул головой. Нет, это полный бред.

— Куда ты дел Мимуна? — взяв себя в руки, но всё ещё пряча лицо за ширмой из полотенца, Ренгоку приблизился к комоду, открыл средний ящик, вытащил из него одну из своих рабочих рубашек и бросил её наугад примерно в сторону своей кровати.

— Ммм, — лениво промычал Аказа. Судя по звукам, рубашку он успешно поймал и теперь надевал её на себя. — Ты ждал автобус номер три, когда нашёл меня. Был, кажется, вторник. Твой дылдастый друг, который бывает у нас слишком часто, всё пытается подбить тебя устроить Обанаю свидание с Мицури, пока её не увёл какой-нибудь напыщенный индюк. Каждое утро ты ставишь шесть будильников на телефоне, и хотя просыпаешься после первого, забываешь отключить остальные сразу, и они потом ещё трезвонят каждые пятнадцать минут, пока ты бегаешь по квартире и собираешься на работу.

Ренгоку отнял наконец полотенце от лица и взглянул на черноволосого мужчину, который всё ещё сидел у него на кровати, прикрытый рубашкой, но оставленные незастёгнутыми верхние пуговицы открывали вид на татуированную иссиня-чёрными полосами грудь. Ниже Ренгоку взгляд опускать не осмелился.

— Ладно, я понял… — начал было он, но Мимун, который оказался на самом деле Аказой, останавливаться не собирался.

— Ты всегда мечтал о собаке, — продолжил он вываливать на ошарашенного Ренгоку всё то, что тот сам в своё время ему рассказывал. — Но с котом тоже оказалось весело. Ты мечтаешь возобновить тренировки по кендо, повторяешь себе это каждую пятницу, когда вы с этим невоспитанным жирафом заваливаетесь с пиццей на диван, но слишком устаёшь на работе и…

— Да понял я, понял, что ты мой кот, — красный от смущения, Ренгоку опустился на краешек кровати.

— Ты настолько устаёшь на этой своей работе, — на сей раз голос неугомонного кота или… кем он там был, звучал с укором. — Что не замечаешь ни того, что продукты из твоего холодильника волшебным образом превращаются в нормальную еду, ни того, что в квартире всегда царит чистота и порядок.

Ренгоку покосился на разболтавшегося собеседника, встречаясь с весёлым огоньком в голубых глазах.

— Так это был ты? — недоверчиво спросил он.

— Кё-джу-ро, — по слогам пропел его имя Аказа, подползая ближе. И вправду, как Мимун. — Ты только что узнал, что твой кот — оборотень, но всё ещё не можешь поверить в то, что именно он, пока ты на работе, заботится о всех домашних делах?

Ренгоку забыл, как моргать, не смея отвести взгляда от лица напротив. Красивого лица красивого мужчины, который, пользуясь его шоковым состоянием, совсем осмелел, повисая у него на плече. Длинные пушистые ресницы, обрамляющие его голубые глаза, тоже были красивыми.

Кажется, Тенген ему всё-таки в пиво что-то подмешал…