Шлатт и Минкс гуляли ещё примерно час. За это время они поговорили на много тем. Они смеялись, кричали и просто разговаривали. Они редко гуляют вместе, так как у Джона работа, так же как и у Минкс. Но есть ещё одна причина, им не хотелось, что бы случайные люди видели их спор. Люди могут подумать, что-то не то. Их всегда бесило, если их называли парой. Они просто друзья, хорошие друзья, но не больше. И вот они дошли до выхода из парка, и пришло время прощаться.

- Ненавижу тебя, пока — с улыбкой на лице произнёс Шлатт. Он знал, что такие слова ни капли не заденут Минкс, эти слова не несли в себе никакой злобы.

- Я ненавижу тебя сильнее. Пока — с такой же теплой улыбкой произнесла девушка.

Сказав это они разошлись. Шлатт направился на парковку, где стояла его машина. А дальше десяти минутная дорога, входная дверь, недовольная морда Джамбо и наконец кабинет. Ему нужно поработать, завтра воскресенье и хотелось бы отдохнуть, хотя бы один день. Сев за рабочий стол, он принялся за проверку работ. На протяжении полу часа, Джон неотрывно проверял работы. Хотелось все это как можно скорее закончить. А ведь скоро зимняя сессия, а значит ещё больше работы. Шлатт оторвался от работы, ему нужен был небольшой перерыв.

Выйдя из кабинета, он направился на кухню. Спать хотелось очень сильно, сейчас уже вечер, а встал он чего слишком рано. Единственным верным решением, по его мнению, было сделать кофе. Пару ложек сахара и пару ложек быстрорастворимого кофе, все это залить кипятком и готово. Кружка была горячей, но приятна грела руки. Шлатт пошёл к себе в комнату, поставив кружку на тумбочку рядом с кроватью, он упал на кровать. В телефоне не было желания сидеть, хотелось просто лежать и думать о разном.

В его голове появились слова Минкс о его "голубой крови". Какой же бред. Как ей в голову могло прийти что-то подобное? Обычно подобное приходят в голову не просто так, на это должна быть причина. Но ее не было. Он натурал и уверен в этом на все сто процентов. У него были девушки и он их любил, но на долго его любви не хватило. Девушки стали быстро надоедать. И вот уже много лет он ни с кем не встречался, ему просто никто не нравился. Все казались не подходящими, не такими.

Шлатт встал с кровати. Кофе должно было уже остыть. Взяв кружку, он подошёл к окну. На подоконнике лежали сигареты. Вытащив одну, он зажёг ее. Сладкое кофе и горькие сигареты, прекрасное по его мнению сочетание. Выдыхая серый дым, он растворялся в воздухе. За этим было интересно наблюдать. Дым быстро исчезал, он смешивался с воздухом и растворялся. После нескольких затяжек чувствовалось лёгкое чувство расслабленности.

Джон вспомнил, как в школьном возрасте скрывал свое курение. Пачка сигарет и зажигалка лежали на самом дне его школьного рюкзака, под вырванными и исписанными листами. Его родители никогда не проверяли рюкзак, так что беспокоится об обнаружении из не надо было. Каждый рад когда он хотел покурить, Шлатт уходил из дома, под предлогом погулять и уходил подальше от дома. Он всегда боялся, что его заметят какие-то неизвестные знакомые друзья родителей или они сами, поэтому он уходил к старым гаражам, там никто из перечисленных людей не ходит. Покурив он не шел домой, а шел куда-нибудь, что бы запах сигарет выветрился. Сейчас он завидовал школьникам, у них есть поды и вейпы, от них почти не пахнет, только приятный запах. Если бы в его время были такие, он бы мог и дома курить, но такого не было. Джон помнил тот день когда его спалили, как будто это было вчера. Придя с подобной прогулки его сама подошла к нему и обняла. Похоже запах не успел выветриться. Сколько было криков, разговорах и ссор. Но даже после этого он не бросил курить. Это было глупо, но Шлатту уже было все равно. Да на него опять может накричать отец и прочитать много часовую лекцию вместе с матерью. Такие лекции были частыми. Лекции. Он помнил каждую тему. Вспоминая об этом мероприятии нельзя не вспомнить об одной теме.

Излюбленная тема лекций, это геи. Как же Шлатт ненавидел все это. Он не тупой и может понять все с первого раза, но нет. На протяжении кучу лет, ему проделали мозги гомофобией, это было ужасно. Как же все это бесит. Зачем вообще все это устраивалось? Что бы Джон не дай бог вдруг не стал геем? Но ориентацию вроде как не выбирают, она дается с рождения. Когда он впервые начал серьезные отношения, то родители на какое-то время отстали от него, но потом все началось заново. Им было все равно, что Шлатт уже выучил все их фразы наизусть. Им было все равно, что у Шлатта была девушка. Они все равно не хотели допускать и мысли о том, что Шлатт может быть не только по девушкам. Ну что же, можно из поздравить. Теперь Джон не может думать о чем-то связанным с ЛГБТ, когда про это начинается разговор, то он сразу вспоминает лекции от родителей, в нем просыпается такая ненависть. Он ненавидит ЛГБТ.

Но может он, ненавидит сами лекции? Если задуматься, то его больше бесят воспоминания о них, чем сама тема. Может родители воспитали в нем ненависть ко всему этому? Как собака? Как только тема заходит про нетрадиционную ориентацию, то сразу начинают вспоминаться слова отца, которые Шлатт знал наизусть. Ещё одна долгая затяжка и первая сигарета кончается. Он затушил ее об пепельницу, где и оставил окурок.

Ещё одна сигарета оказалась зажата у него между губ. Один щелчок зажигалки и пламя поджигает ее. Кружка с кофе была на половину пуста. Или на половину полна? Его это не волновало. С каждой новой затяжкой его голову посещали новые мысли. Что за сигареты он курит? Это точно не трава?

Все мысли меркли на фоне одного вопроса. Почему он об этом думает именно сейчас? Минкс и раньше подшучивала над ним по этому поводу, но он обычно игнорировал все это. Но что изменилось? Ответ потихоньку начал находиться. Этот поцелуй. Квакити. После этого Джон стал задумываться на подобные темы. Он подозревал, что Алекс гей, но он не чувствовал отвращение к нему. Наоборот Шлатт хотел с ним общаться. Квакити казался интересной личностью, с которой можно найти общий язык. Именно сейчас Джон понял, что даже если Квакити откроется ему, то Шлатт не прекратит с ним общения.

Потихоньку приходило осознание. Осознание того что Шлатт не гомофоб. Ему это навязали. Так странно осознавать это. Ведь всю жизнь он был уверен, что гомофоб. Но он не ненавидит ЛГБТ, он ненавидит лекции. Он ненавидит, что ему навязали чужое мнение. Быть натуралом не значит быть гомофобом. Почему до него это дошло только сейчас. Но ему все ещё трудно это принять. Скорее всего Шлатт будет долго переворачивать свое мировоззрение. Может у него ничего не получиться и все о чем он сейчас думал, бред, а его родители были правы. Но стоит попробовать.

Сигарета затухла и кофе выпит. Шлатт отдохнул и может дальше идти работать. Завтра он может нормально отдохнуть. А сегодня ему ещё нужно проверить кучу тетрадей. Джон выходит из своей комнаты, обещая самому себе что кружку поможет потом и идёт к себе в кабинет.