Каждый раз, когда они думали, что избавились от этой зависимости, от этой одержимости — всё шло прахом. Неловкий жест, столкновение в дверях душа, провоцирующее хорео… Скрыть определенного рода напряжение было всё сложнее и сложнее. Да, открытой вражде пришёл конец — они оба получили место лид-танцоров, каждый в своем юните — но негласная борьба за место лучшего танцора группы продолжалась.

Этим утром Чонину снова не спится. После вчерашнего концерта он вырубился сразу же, даже не пошёл праздновать со всеми успешное окончание тура — поэтому, естественно, встал раньше, чем все остальные. Ладно, хорошо. Почти все.

Кай, в одном полотенце на бедрах, желает с утра сунуться в душ — но тут же его ждет неудача. В душе льется вода и слышится тихое пение — непонятно точно, чьё, ведь голос искажается из-за звука льющейся воды. Ким фыркает и идет на кухню. Наливает себе стакан воды, ставит на плиту чайник и терпеливо ждет, когда неспящий мембер наплещется.

Ждет десять минут. Пятнадцать. Тридцать. Да сколько можно воду лить?!

Дверь в ванную оказывается не заперта. В душе извивается гибкое тело. И… Вот же засранец! Он не моется, а танцует!

Чжан Исин, судя по всему, действительно не нашёл места для практики лучше, чем душевая кабинка. Конечно, отрабатывать танец такого рода лучше сразу с водой, но… Черт возьми, совершенно обнаженный Лэй, извивающийся под струями воды, выглядел так, что в Чонине сразу всколыхнулась старая злость вперемешку с слишком долго сдерживаемым желанием. А после того, как взгляд Кима скользит по напряженным бедрам, у него вовсе крышу сносит — ведь чёртов Исин возбужден до предела и даже не думает останавливать свою чертову репетицию.

— Тебе делать больше нечего, что ли? — рычит Кай, дергая старшего на себя из узкой кабинки. Тот фокусирует (с трудом, судя по всему) на нем недовольный взгляд, открывает рот, чтобы что-то сказать и, возможно, прогнать Чонина прочь, но младший затыкает его поцелуем. На который Исин, к слову, весьма охотно отвечает, вталкивая свой язык в чужой рот и прижимая Кая к стенке.

Тот таким раскладом недоволен — перехватывает чужие руки, пытается оттолкнуться от стены лопатками. Но хитрый Чжан извивается, как змея, притирается поближе и усмехается в поцелуй, чувствуя, как возбужден Чонин. Для него не составляет труда стянуть с него полотенце и обхватить ладонью член — правда, Кай тут же перекатывается по стенке, подминая под себя Лэя и отводя его ногу в сторону. Тот, судя по всему, не против — подается бедрами назад, хоть и шипит и кусается — и тянется за очередным поцелуем, чтобы искусать чувствительные губы Чонина до крови. Тот времени не теряет — впивается в алчущий рот поцелуем не менее жадно и собственнически — правда, совсем недолго. Потому что подносит ко рту Исина пальцы, и старший послушно их облизывает, хоть и глаза из-под влажной челки так и блестят ненавистью.

— Ты же любишь танцевать, хен? Вот и танцуй, — хрипло шепчет Чонин через минуту, проникая в горячую тесноту двумя пальцами, — подо мной.