Чанель придерживает перед ней двери и принимает пальто, отодвигает стулья и наливает вино. Чонин — строгая, волевая и серьезная женщина, и у Чанеля бы коленки подгибались от одного её вида, если бы он не держал себя в руках.

Чанель — серьезный и состоятельный мужчина со своей квартирой, машиной и строгой начальницей, к которой он уже долго пытается подкатить. И почти успешно — потому что сегодня она согласилась на ресторан, а теперь сидит в его машине, пока он везёт её домой.

— Поднимешься? — спрашивает она, когда мужчина открывает перед ней дверцу машины, подставляет зонт, защищающий от легкого дождя и подает руку. Голос у Чонин глубокий, с невыразимо сексуальной хрипотцой, от которой Чанель возбуждается, как мальчишка. И тот только кивает, ставя авто на сигнализацию и поднимаясь вслед за начальницей в её квартиру.

Он бы назвал это не квартирой, а апартаментами — потому что шикарная гостиная, просторная кухня и наверняка роскошная спальня. На всём печальный налёт искусственности — будто женщина здесь не живет, а приходит поработать и поспать — что, скорее всего, правда. И Чанель был бы очень рад это изменить — если бы ему позволили.

— Я слышала, ты хорошо играешь.- усмехается чувственными губами Чонин, снимая туфли и кивая на рояль.- Покажешь мне?

— Не так уж хорошо, — улыбается Чанель, — Но если ты настаиваешь…

Чонин настаивает. Чанель удобнее устраивается на сиденьи, отмечая усилившийся за окном дождь, и вспоминает простенькую мелодию, которую он учил еще пару лет назад. Потому что нежно, мягко и как раз для осеннего дождя за окном и прекрасной женщины в этой комнате.

Чанель не перестаёт играть, когда тонкие пальцы расстегивают его рубашку и оглаживают ключицы и крепкую грудь. Чонин это нравится — она припадает губами к чужой шее, мажет ими по плечам, очерчивает ноготками плоский живот и тихо смеётся на ухо.

— Ты такой увлеченный, — выдыхает она, почти касаясь губами мочки, — Именно это мне в тебе и нравится.

Спустя пару минут он укладывает её на крышку этого же рояля — Чонин довольна, выгибается сытой кошкой и разводит длинные ноги. Чанель почти путается в пуговицах на рукавах своей рубашки и штанов, и Ким смеётся хрипловато, помогая ему расстегнуть штаны, и сводит с ума просто.

А ещё Чонин горячая, влажная и удивительно податливая, и Чанёль забывается в той нежности, заботе и любви, которую хочет подарить.

Утром Чонин взъерошенная, с чистым, ненакрашенным лицом. Она стоит у плиты в его незастегнутой рубашке и варит отличный кофе, а потом смущенно улыбается и тычется полуголому Чанелю в плечо, и тот безумно счастлив.

Тому, что Чонин, такая сильная и волевая женщина, ответила на его чувства.

Тому, что Чонин, такая мягкая и милая девочка, ему открылась.