Чондэ сжимает зубы. Очередной отказ.

В последнее место в городе, откуда его с его рекомендацией ещё не вышибли, хочется идти меньше всего. Не потому, что его оттуда тоже попрут (хотя офис не в пример приличнее того, из которого сейчас выходил Чондэ), просто… Он не хочет там работать. Вернее, не хочет идти туда. Совсем.

Но выбора, кажется, нет. Тем более что на собеседовании его давно ждут.

— Так-так, Ким Чондэ, — тянет представительный мужчина в идеально сидящем костюме. Красивый, статный, даже ярко-красный цвет волос ему идёт и не делает образ мальчишеским. «Пак Чанель», значится на табличке на чужом столе, и Ким поджимает губы. Терпеть не может это всё.

— Думаю, вы приняты.

— Вы даже не посмотрели моё резюме, мистер Пак, — холодно отмечает Чондэ, предпочитая не смотреть на своего… работодателя. Смотрит на начищенные до блеска носы собственных туфель и думает о том, что зря так готовился.

— Оно мне ни к чему.

Чондэ поднимает голову, когда слышит чужие шаги. Пак Чанель обходит стол, прислоняется к нему аппетитной задницей и скрещивает руки на груди. Ждёт.

— Разденься.

— Я вас не понимаю, мистер Пак, — выделив два последних слова, ещё более ледяным тоном произносит Чондэ. Зря он вообще сюда пришёл, знал же, чем это всё…

— Расстегни свою рубашку и покажись мне. Ну же, малыш. Ты же хочешь получить эту работу?

Пак Чанель похож на сытого кота. Знает, что победил. С этим и спорить нечего — поэтому Чондэ только заковыристо матерится и расстегивает рубашку. Медленно, пуговица за пуговицей, оголяясь всё больше и больше — и убить хочет этого… Пак Чанеля.

— Сними её. Приспусти к локтям, — хрипловато командует Пак, наблюдая за происходящим с неподдельным интересом. Чондэ сжимает зубы и подчиняется — сбрасывает с плеч плотную ткань — для того, чтобы в следующий момент его схватили за пояс и властно притянули ближе.

Красноволосый касается губами соска, трогает, целует; вбирает в рот припухшую горошинку, проводят языком. Ким шипит и чуть выгибается — и Чанелю так только удобнее. Он ведет языком до другого соска, чтобы коснуться, вобрать в рот и прикусить — первый сосок оглаживая кончиками пальцев, чуть сдавливая и оттягивая.

Чондэ возбужден и готов уже на всё: пусть чертов Пак Чанель сделает с ним всё, что захочет. Это, по крайней мере, будет приятно и снимет тяжесть внизу живота — которую этот властный и невероятно возбуждающий придурок наверняка заметил. Иначе бы не скользил ладонью по животу вниз, не накрывал бы бугорок на его брюках, не сжимал бы так многообещающе…

— Можете приступить завтра, Ким Чондэ.

Чондэ не может поверить своим широко распахнутым глазам: его начальник с видом удовлетворенного сытого кота отстраняется, поправляет на нем рубашку и подходит к своему столу, размашисто ставя подпись на каком-то листе.

— Какой ты всё-таки…- шипит Ким, порывисто застёгивая пуговицы, но его перебивают.

— И не смей трогать себя до моего прихода с работы. Нужно же тебя всё-таки наказать за то, что так долго мялся.

— Пошёл ты! — рычит Чондэ, почти вылетая из чужого кабинета.

Именно поэтому он не хотел сюда идти. Потому что его парень — засранец, каких поискать. Безумно красивый, горячий и любимый засранец. И конечно, Чондэ не будет себя трогать. Потому что знает, что будет за это вознаграждён.