ТЕППО — Последний рассвет

Время течет странно. Во многом из-за того, что в камере и в помещениях, куда его водили, нет ни окон, ни часов. Здесь всегда темно, как будто вампиры боятся впустить в свое обиталище хотя бы лучик солнечного света.

Должно быть, так оно и есть.

К тому же, спать им не нужно, поэтому они то и дело вытаскивают Арсения тогда, когда он проваливается в глубокий сон.

Кажется, что прошло очень много времени, но когда Арсений пытается посчитать в уме, сколько раз его забирали на процедуры, не все из которых четко остались в памяти, он понимает… да он не пробыл здесь и недели.

Правда, всё усложняется тем, что неизвестно, не корректируют ли вампиры ему и Алене память — может, прошло несколько месяцев, а то и лет? Может, обещанная помощь приходила, но ничего не вышло, а он просто об этом не помнит?

Арсений начинает сходить с ума от того, что не может доверять собственному сознанию, собственной памяти.

Отсюда нужно уходить. Просто брать и сбегать.

Пугает лишь мысль, что худшее, что может его ждать за побег, это далеко не смерть. И если, став вампиром, он лишь получит еще больше шансов сбежать, чтобы потом погибнуть уже наверняка (о да, он найдет способ, да банально выйдет под солнце), то пытки…

Наверное, Арсений мог бы их выдержать, если бы было, за что.

А сейчас он лишь хочет попытаться.

После одной из процедур — его метку обработали чем-то, затем изучали под ультрафиолетовым светом — он внимательно слушает, что делает сопровождающий, вернув его в камеру.

И понимает: ничего. Дверь захлопывается, а после — тишина. Какими бы быстрыми ни были вампиры, невозможно было бы не услышать, как щелкнул замок, как сработал датчик или что-то подобное.

— Дверь, — выдыхает Арсений очень тихо, глядя Алене в глаза.

Та качает головой, поняв, что он имеет в виду, безо всяких пояснений.

— Почему?

— Услышат, — так же тихо отвечает Алена. Их разговор тоже услышат при желании, но пока что они не сказали ничего криминального.

Однако дверь и правда не заперта. И, судя по всему, охраны непосредственно за ней не остается.

Возможно, здесь или снаружи (или здесь и снаружи) есть камеры. Даже, вероятнее всего, они есть. Возможно, установлена сигнализация. Но Арсений может выйти в коридор хоть прямо сейчас.

Проблема в том, что… а дальше куда? Вампиры не оставили бы их без присмотра, если бы не были уверены, что контроль просто не понадобится. На их стороне все преимущества, и Арсений прекрасно это понимает. Неизвестно буквально ничего: сколько здесь вампиров, каких размеров здание, где оно находится, как найти выход из него, что вообще снаружи… Выходить без плана — глупо и бессмысленно.

Однако это не равносильно тому, чтобы просто сидеть здесь и ничего не делать. Стоит попробовать хотя бы ради разнообразия.

Стоит попробовать как-то отвлечь вампиров. Или подгадать удачный момент.

— Если бы тебе предложили, — проговаривает Арсений, глупо улыбаясь куда-то в пустоту, — один день прожить на воле и умереть, или жить еще тридцать лет, но здесь… Что бы ты выбрала?

Алена молчит, честно раздумывая над ответом.

— Знаешь… Лучше бы я прожила один день свободным человеком и покончила со всем этим. — Она невесело улыбается тоже. — А ты?

— А я бы остался.

— Почему?

— Потому что так есть надежда. Либо сбежать, либо стать вампиром, либо, не знаю, что еще что-то изменится. — Арсений пожимает плечами. — Можно же исправить всё на свете, вообще всё, кроме смерти.

Алена снова молчит, прежде чем задумчиво ответить:

— Прожив здесь два года, я могу сказать, что есть вещи и похуже смерти. — Арсений не может спорить, когда только что думал о том же. — Есть то, от чего устаешь так, что хочешь одного: лишь бы поскорее уйти.

— Когда появляются такие мысли, надо записываться к психотерапевту.

Они оба негромко смеются. Ну да, конечно, в их-то случае это тот еще выход.

— И всё-таки, — Арсений снова смотрит на Алену, — ты правда не хотела бы бороться дальше? Или не бороться, а, знаешь, расслабиться и получать удовольствие?..

— Это работает не так.

— Знаю, но.

— Но постоянный страх за свою жизнь выматывает. Особенно когда знаешь, что ничего не можешь сделать. Никак не повлияешь на ситуацию.

Арсений не отвечает только потому, что всё ещё уверен: кто-то их слушает. Если бы не это, он бы обязательно сказал Алене, что иногда попробовать повлиять всё же имеет смысл.

В итоге предчувствие его не обманывает.

*

Антон барабанит пальцами по рулю, прислушиваясь к каждому шороху, который доносится из микрофона.

Он, а также четверо охотников сидят в машине в паре километров от точки встречи, где прямо сейчас Матвиенко общается с вампирами Прилучного, отдавая им Иру. До сих пор чудо, что он оказался в городе и согласился на такую авантюру.

— …точно ничего не перепутал?

Антон прикрывает глаза; кажется, он нервничает сильнее, чем все люди в машине, вместе взятые. Слишком многое может пойти не по плану, а уж что будет, если вампиры что-то заметят… Но они не должны — как бы они заметили? Ира хотела скрыть прослушку-маячок магией, однако общим решением было не рисковать, потому что как раз магический след и мог бы насторожить.

Они не будут досконально изучать ее, а заметить такое маленькое устройство случайно даже для вампира невозможно, Антон и Серега проверили это десять раз. Всё будет хорошо. Всё в порядке. Всё по плану.

Диалог вскоре заканчивается, и Антон слышит звуки, которые явно свидетельствуют о том, что Иру очень неаккуратно ведут в машину. Матвиенко, кажется, возвращается в свою — его больше не слышно.

Антон снова чувствует на губах привкус собственной крови — искусал бы за последние дни в мясо, если бы не регенерация. Он продолжает слушать и сверлит немигающим взглядом навигатор, на котором начинает двигаться отмеченная красным точка. Если с Ирой что-то случится, им всем несдобровать. Она, конечно, говорила, что сама способна себя защитить, но кто же знает, сколько там вампиров? Неизвестно, сумеет ли она отбиться в случае чего.

Рация Паши оживает, и тот коротко переговаривается с Тимати, который со своей частью команды уже ждет неподалеку от базы Прилучного — спасибо Амчи за пробитый по телефону Позова адрес.

Подкрепление из еще трех человек помогло разделиться на нормальные группы, плюс Матвиенко на своей машине, но он один и уже должен выезжать в сторону дома. Правда, обещал остаться на съезде с трассы и подождать там — на случай, если всё-таки понадобится помощь.

— Едем, — гулко командует Паша спустя несколько минут, когда точка на карте перемещается от них на достаточное расстояние. — Парни ждут на месте.

Антон тут же, не теряя времени, переключает передачу и срывает машину с места. Быстрый разгон, переключить на пятую; дико хочется вдавить педаль газа в пол, но нельзя — их задача преследовать, а не догонять.

— Вот так и держись, — добавляет Паша, когда они встраиваются в поток машин.

Снова тишина. Антон как никогда благодарен охотникам за то, что они не привыкли болтать без дела, особенно при выполнении задания. Может, снимая униформу, они и становятся обычными людьми, веселыми и разговорчивыми, но сейчас каждый из них сконцентрирован на цели миссии.

Антон хотел бы обладать таким же хладнокровным спокойствием.

Он вампир, но его едва не трясет от страха, что что-то может пойти не так. Начиная с того, что Иру разоблачат, и до того, что Арсений окажется… Нет, об этом нельзя думать, чтобы не сойти с ума.

Чтобы не так волноваться, Антон пристально следит одновременно за картой и за спидометром, не позволяя себе сбивать скорость ни на половину деления.

Вскоре они без лишних остановок выезжают на прямую дорогу в промышленный район, по большей части заброшенный. Антон старается не коситься по сторонам, и всё равно оглядывает разрушенные здания и полную тишину, непривычную даже для Подмосковья. Неудивительно, что вампиры обосновались именно здесь.

Антон сверяется с картой. Машина с Ирой без приключений подъехала к базе, и остается надеяться, что «хвоста» за собой они не заметили; Тимати с командой находятся примерно на таком же расстоянии от точки, на каком и они, но с противоположной стороны.

Припарковавшись, Антон глушит двигатель и выкручивает звук с датчика на максимум, а потом также максимально приближает карту, чтобы уловить каждую деталь того, что происходит на базе. Какая охрана, где вход, куда поведут Иру — всё, что только удастся узнать.

— Остается ждать, — выдыхает Паша и бросает быстрый взгляд на Антона.

Тот кивает — на большее просто нет сил. Если он разомкнет челюсти, он просто закричит, а потом вылетит из машины и побежит собственными руками спасать Арсения.

Еще неясно, не станет ли именно это лучшей стратегией.

*

Егор не снимает темные очки, хотя на небе нет ни следа солнца. Отчего-то так спокойнее, как будто обыкновенные стеклышки могут его защитить, послужить броней.

Эд тоже в очках, но когда они паркуются за километр от места, указанного амулетом, стягивает их и бросает в бардачок, не глядя. Даже Егор слышит тихий хруст.

На несколько секунд они затихают, молча глядя прямо перед собой в лобовое стекло. Потом Егор встряхивается, через силу заставляя себя собраться; этому их, охотников, учили отдельно — выключать эмоции и полностью концентрироваться на задаче. Вот только никто не говорил, как это сделать, когда по твою правую руку сидит твой соулмейт, который намеревается полезть в самое пекло.

— Не мельтеши, — бросает Эд, не поворачиваясь к нему, когда Егор пытается дрожащими руками нашарить микро-наушники и GPS-датчик.

Он ничего не отвечает, только коротко кивает и прикусывает губу. «Соберись, ну, соберись», — мысленно твердит себе.

Столько выебывался перед Эдом, уверяя, что профессионал, а в итоге трясется, как пятиклассник, ну еб вашу мать.

Наконец ему кое-как удается взять себя в руки — кажется, он машинально задерживает дыхание, — всунуть Эду наушник и датчик, второй наушник закрепить на себе. Подключить GPS, еще раз проверить, работает ли отслеживание. Всё по четко выстроенному в голове плану, и ни одной лишней мысли, иначе он просто заблокирует дверь и увезет Эда отсюда нахрен.

— Эй, дядь, — окликает Эд тихо и как-то неловко и вдруг перехватывает его руку. Сжимает по-вампирски крепко, на грани боли, как он умеет; это отрезвляет и немного успокаивает. Егор дергает губой, пытаясь улыбнуться ободряюще. — Когда так нервничаешь ты, это реально стремно. Выдыхай.

— Да ладно тебе, какой из меня оптимист, — так же неловко посмеивается Егор.

— Ты верил во всю эту авантюру побольше меня, какой бы хуевой она не казалась. А теперь я тебе говорю: всё будет заебись, окей?

Почему-то Егору кажется, что вот сейчас, одно слово, один взгляд или жест — и они поцелуются. Эмоции клокочут внутри, даже в ушах почти закладывает, а Егор цепляется за его руку едва ли слабее, чем Эд — за его. Притяжение, которое ощущалось… да всю жизнь, на самом деле… теперь стало нестерпимым.

Эд, кажется, тоже это чувствует. Потому что, как только Егор поднимает глаза и встречается с ним взглядом, вдруг отстраняется и неожиданно весело подмигивает со словами:

— Запомни, че хотел сделать, и с этого начнем, как только я вернусь с Арсюхой.

Он отпускает руку Егора, выползает из машины и, едва за ним закрывается дверь, исчезает, как по мановению волшебной палочки. Ох уж эта их скорость.

Егор упирается лбом в руль, чудом не попадая по клаксону, дает себе пару секунд на один глубокий вдох и медленный выдох — а потом резко выпрямляется, хватается за навигатор, на котором маленькая красная точка-Эд уже переместилась в нужное место, и внимательно следит за каждым его передвижением.

— Пиздец, — раздается в наушнике негромко, и Егор едва не подпрыгивает на месте, готовый в любой момент завести машину и втопить педаль газа в пол.

— Что там? — отрывисто бросает он, уже кладя руку на ключи в замке зажигания.

— Это, по ходу, какой-то заброшенный завод. Пиздец, он огромный…

Егор гулко сглатывает и ничего не отвечает. Сука. Не стоило, конечно, надеяться, что здание будет с одним коридором и пятью дверьми, но целый завод… В них почти невозможно ориентироваться даже с картой, а у Эда не то что нет карты — ему еще надо оставаться незамеченным. Всё, что у него есть, это слух.

И амулет — но без карты он не поможет.

— Попробуй найти где-нибудь план эвакуации или что-то такое, — быстро проговаривает Егор. — И используй амулет.

— Да мне бы внутрь зайти без приключений на жопу, — ворчит Эд. — Всё, тихо.

— А чт… — Егор осекается, вовремя осознав последние два слова.

Что там? Что на входе? Он охраняется или отслеживается? Черт, а если Эда заметят? Остается только надеяться, что он додумается подать сигнал, а лучше — рвануть бежать.

Егор не сдерживается и всё-таки заводит двигатель. На всякий случай, потому что в любой момент Эд может ворваться в салон с бешеными глазами, и им придется уносить ноги так быстро, насколько получится выжать из мотора.

Больше Эд не отзывается, но в наушнике слышны то шорох, то свист ветра от быстрого передвижения, то сдавленный тихий мат. Егор молит все высшие силы, чтобы так и оставалось.

Последнее, чего он ожидает, это увидеть впереди знакомую машину.

На адреналине мозг соображает очень быстро. Картина происходящего складывается быстрее, чем Тимати с командой доезжают до него, паркуясь на противоположной стороне дороги.

«Может, присоединишься к общему делу?.. Нет, не то чтобы сильно серьезно».

Вот это несерьезно, конечно, пиздец. Надо будет обсудить с Волей тонкости определения степени опасности того или иного дела.

Егор выходит из машины, не выпуская из рук работающий навигатор.

— А вы чего здесь… — начинает он, но не успевает договорить, потому что его резко прерывают:

— Скажи, что ты не один.

Егор хмурится.

— Не один. Мой… напарник уже там, я держу с ним связь.

— Булка, че у тебя там происходит? — шепотом тараторит Эд.

— Он вампир? — прямо спрашивает Тимати.

Егор думает секунду, прежде чем кивнуть; Эд сказал, что Антон пошел просить у них помощи, значит всё получилось, значит они тоже смогли работать с вампиром.

— У нас подкрепление, — негромко отзывается он Эду.

— Скажи ему, что на базе еще один наш вампир.

Даже обидно, что у Егора совсем нет времени удивиться такому словосочетанию. Он хмурится, быстро оценивая обстановку. Нехорошее предчувствие подсказывает, что, в отличие от них с Эдом, у коллег всё идет не так гладко.

— Он сбежал туда один?

— Да. — Тимати выглядит так, как будто хочет свернуть кому-нибудь шею. — И навигатор с датчиком стащил с собой.

— С датчиком?..

Прежде, чем Тимати успевает объяснить ему план, наушник вдруг взрывается оглушительным звуком сирены. Егор подскакивает, но не вытаскивает его из уха.

— Эд? Эд, беги оттуда!

Но Эд не отзывается. Егора обдает ледяным холодом.

*

Когда воздух сотрясает звук сирены, Арсений сразу же вскакивает на ноги. Он, конечно, надеялся на нечто подобное, но совершенно не ожидал... такого.

— Такое раньше было? — кричит он не менее ошарашенной Алене.

Та мотает головой.

— Нет, никогда!

Арсений прислушивается к происходящему за дверью. Потом решается — приоткрывает ее. В темном коридоре мигает ярко-красная лампочка, и там пусто, только на секунду где-то совсем далеко слышатся встревоженные голоса.

— Это наш шанс, — проговаривает Арсений себе под нос, а потом оборачивается к Алене и повторяет громче: — Это наш шанс!

Та снова отрицательно мотает головой и прижимает колени к своей груди.

— Алена. — Арсений старается говорить медленно и вдумчиво, но сердце в груди так и колотится, отбивая секунды, которые он прямо сейчас теряет. — Если ты…

— Нет! — выкрикивает она, не слушая. — Беги, Арс, беги прямо сейчас. Ну, давай!

Он медлит секунду, прежде чем послушаться и выскочить из камеры.

Наверное, сейчас он окончательно и бесповоротно испортил себе карму, но очевидно, что пока он уговаривает Алену, он только потратит время и свой собственный шанс сбежать. А тащить ее на руках он физически не сможет — слишком слаб.

В конце концов, они не были так уж близки. А еще Алена прямым текстом сказала, что выбираться отсюда не хочет.

Обо всем этом он подумает позже и еще обязательно сгрызет себя за этот поступок. Но сейчас он может думать только об одном: бежать. Просто двигаться, доверившись чутью, двигаться хоть куда-нибудь.

Арсений смутно помнит коридоры, по которым его водили; они все похожи друг на друга, но некоторые всё же кажутся знакомыми — и их Арсений избегает, потому что там могут быть вампиры.

Понять бы хоть, на каком он этаже? Или, может, вообще под землей?

Черт-черт-черт!

Арсений бежит, игнорируя ноющие легкие, просто бежит, сворачивая раз за разом, судорожно пытаясь прикинуть хотя бы примерное направление. Кажется, по кругу он не движется, это уже хорошо. Но и выхода не видно, и никакой лестницы — тоже.

Что это за гребанное здание такое?! Каких оно размеров, черт его подери?

В какой-то момент Арсений останавливается, сгибается пополам и пытается отдышаться. Раз, два… Пять секунд, чтобы прийти в себя. Это немного, ничего не…

Мимо него пролетает тень. Так быстро, что испуг приходит далеко не сразу. Арсений замирает на середине вдоха и через силу выдыхает, пытаясь успокоить бешено бьющий в ушах пульс.

Только что вампир пронесся в паре сантиметров от него, но даже не подумал притормозить — так сильно напуган. Что же здесь происходит? Сирена продолжает выть, лампочка размеренно мигает красным.

Арсений усилием воли заставляет себя выпрямиться и осторожно шагает вперед, оказываясь в очередном коридоре. Он оглядывается — вправо, влево? С обеих сторон коридоры совершенно одинаковые.

Паника постепенно захлестывает его, топит в густой черноте.

Идти некуда. Почему он вообще решил, что сможет выбраться? Как это должно было произойти — случайно? По чистой случайности он бы вышел к двери наружу или хотя бы к окошку? Так, да?

Арсения пробирает на сумасшедший смех. Он идет в одну сторону, потом оборачивается и идет обратно. Останавливается. Вцепляется в свои волосы. Кусает губы.

Черт, черт, черт.

Арсений жмурится, пытается сосредоточиться на какой-нибудь мысли. Хоть какой-нибудь, пожалуйста. Хоть одна причина, почему он не должен прямо сейчас лечь на пол и остаться лежать так, пока его не найдут — или пока не умрет от жажды.

Антон. Антон привел его сюда. Но Антон не знал, конечно не знал, и это именно он его искал и должен был прийти. Или нет?.. Но это неважно.

Арсений обещал самому себе, что поможет Антону. Он клялся.

Он делает еще пару шагов — и приваливается к стене, закрыв глаза.

Он просто не выберется. Отсюда нет выхода, можно блуждать бесконечно. Так или иначе, вампиры скоро разберутся с этой дурацкой сигнализацией и начнут его искать. А если и не начнут… Он просто не сможет выйти. Может, выхода нет вообще.

Арсений отлепляется от стены, делает еще пару нетвердых шагов и теряет равновесие, падает вниз, на грязный сырой пол.

Точнее — почти падает. Он не успевает коснуться коленями твердой поверхности, потому что кто-то, незаметно оказавшийся рядом, подхватывает его за пояс и очень быстро тянет вперед. Арсений машинально переставляет ноги, хотя в этом, кажется, нет большой необходимости — его удерживают на себе легко, будто он ничего не весит.

— Держись, Арс, держись, — проговаривает смутно знакомый голос.

— Ты кто? — хрипло выдыхает Арсений. Почему в горле так больно, словно он простудился, пока бежал?

— Я Дима, мы виделись пару раз.

Точно, тот самый вампир, который тогда намекнул, что помощь придет… Но почему он здесь? Почему вообще помогает?

— Что произ…

— Всё потом, сейчас надо вывести тебя отсюда.

Арсений не спорит. Нет времени отвлекаться, и даже если у него начался бред, пусть так. Шанс, что он всё-таки выйдет сегодня на свет, куда важнее всех сомнений.

— Антон? — зачем-то спрашивает односложно, сам не уверенный, что именно хочет узнать.

Дима молчит, прежде чем проворчать:

— Надеюсь, не здесь.

*

Антон уверен на сто процентов: спалили не его. Возможно, это попались охотники — хотя Паша сказал по рации, что его ребята в здание еще не входили. Возможно, ему просто катастрофически повезло, и произошло что-то совсем другое.

Так или иначе, когда заорала сигнализация, а свет отрубился, сменившись ярко-красной мигающей лампочкой, Антон шел по совершенно пустому коридору, никого не трогая и никому не попадаясь на глаза. Он подпрыгнул едва ли не до потолка от неожиданности, потом мысленно выругался и стал ускоряться.

Кто бы там ни был, он, с одной стороны, очень помог, наведя среди вампиров суету, но с другой… Неизвестно, где сейчас Арсений — и Ира — и что случится с ними теперь.

Антон решает, что паниковать и бежать, куда глаза глядят, худшее решение из возможных. Так что он берет себя в руки, останавливается в ближайшем темном углу, закрывает глаза — и принюхивается.

Тогда, на крыше, он не хвастался, у него действительно идеальный слух, а нюх — получше, чем у некоторых других вампиров. Слушать сейчас нет смысла, из-за сирены у него только разболится голова. А вот почувствовать запах Арсения он точно сможет, ведь тот пробыл здесь не один день.

Да и разве не должна связь соулмейтов сгодиться хоть на что-нибудь полезное, верно?

Антон старается абстрагироваться от голосов, которые слышит с других этажей (там точно обсуждают проникновение, и пока не ясно, только ли его), от острого запаха химикатов и от сладких ароматов крови других живых людей. Сколько же их здесь? Кажется, что не так и много.

И вдруг — как разряд тока по всему телу. Антон вздрагивает и распахивает глаза.

Среди всего букета незнакомых запахов, едких и совсем слабых, ему удается выловить тот самый, единственный, самый родной.

Он не знает, чем его шарахает сильнее: осознанием, что Арс действительно здесь, совсем рядом, что они вот-вот увидятся, что он всё ещё жив — или страхом, что сейчас произойдет что-нибудь непоправимое.

Антон срывается с места, напрочь забывая о датчике, который отслеживает перемещения Иры. На нее сейчас сказочно плевать.

Он несется так быстро, как может, иногда притормаживая, чтобы спрятаться от мельтешащих вампиров Прилучного или чтобы еще раз принюхаться. Но он идет ровно по следу, потому что с каждым шагом запах Арсения усиливается.

Наконец — о да, он уверен, что это нужный коридор. Дверей не так и много, и одна из них оказывается приоткрыта. Из-за нее запах доносится особенно четко.

Не помня себя, Антон летит к ней, распахивает, заскакивает внутрь — и растерянно смотрит на сидящую в углу девушку. Та даже не вздрагивает, только смотрит с выражением затаенного ужаса.

— Где Арсений, — почти рычит Антон.

Он был так близко, сука, так близко! Хочется рвать и метать от мысли, что он опоздал на жалкие минуты.

— Ты его соулмейт? — проговаривает девушка вместо ответа. Но потом трясет головой и всё-таки отвечает: — Ушел минут пять назад, решил попробовать бежать.

— Сука! — вскрикивает Антон; его уже не волнует, что кто-то может услышать. Плевать, тревогу и так подняли.

Всё это время нужно было идти в другую, мать его, сторону! Теперь-то Антон чувствует, что след запаха вьется туда, откуда он только что прибежал. Как они умудрились разминуться?!

Прежде чем Антон успевает сорваться вперед, его мини-рация в ухе оживает.

— Шастун, мать твою, отзовись сейчас же!

— Я здесь, Воля, да! — От ярости он машинально называет Пашку прозвищем, которое тот так сильно любит.

— Эд, твой Эд где-то там, это из-за него сработала сигналка!

Антон застывает на месте. Нет.

— В смысле, он здесь?

— У него маячок, сейчас скинем на твой навигатор. Найди его и валите оттуда, дальше мы сами. Но сначала выходите!

Хочется от души выматериться, да только на это нет времени. Антон достает навигатор и в тот же момент видит, как загорается второй огонек рядом с тем, что отмечает местонахождение Иры. Правда, этаж по нему определить нельзя, но это хоть что-то.

Второй наушник, который связывает его с Ирой, молчит, как молчал всё это время. Но проблемы надо решать по мере поступления.

Антон смотрит на сидящую в углу девчонку.

— Давай со мной, — говорит он. Арсений хотел бы спасти ее, верно? Может, Антон сумеет вытащить хотя бы ее.

Но девушка слабо улыбается ему и медленно качает головой. А потом вытягивает ноги перед собой — и Антон резко выдыхает. Сосредоточившись на запахе Арсения, он не обратил на это внимания.

Ее живот окровавлен, и похоже, что ей осталось совсем немного.

— Я уже не выберусь, — негромко проговаривает она. — И слава богу. Иди, найди его и попроси прощения, что привел сюда.

Антон медлит. Он мог бы, наверное, дать ей свою кровь, забрать ее с собой… Но он понятия не имеет, что это за человек, и если она не хочет отсюда выбираться, значит так тому и быть.

Он медленно кивает ей, давая понять, что услышал, она кивает в ответ, — а потом Антон срывается с места и бросается бежать по следу, надеясь, что пересечется либо с Арсом, либо с Эдом.

Надеясь, что сегодня все они выберутся отсюда, и этот чертов день для них всех закончится сумерками, а не вечной ночью.