а может быть он просто не был создан для любви? противная мысль не желает покидать мозг, как ни пытайся её вытрясти, завалиться делами или отвлечься на рассматривание извечно прекрасного вида из окон. всё равно гадские строчки крутятся в сознании, навязчиво отпечатываясь с обратной стороны закрытых век.

было пусто. пусто на улицах города - время далеко за полночь. пусто в офисах - естественно, все спят по домам, закутавшись в одеяла. пусто было и в квартире - игорь, наверное, пропадал на работе. или не на работе: проверять не хотелось, хоть мобильник лежал в десятке сантиметров от расслабленных пальцев. поначалу всё же мелькала мысль всучить упрямцу смартфон и отслеживать его по джипиэс, но тогда это казалось детской глупостью и верхом недоверия. ещё чего, будет он отслеживать где там он шастает. а потом...

а потом стало пусто и в сердце. или пресловутой душе. для него привязываться значило едва ли не отдавать всего себя. слишком много, слишком по-тинейджерски, но по-другому он попросту не умел - не научился. в его жизни-то и любовей было не так уж и много - ровно две: воспитательница и олег. но те уже давно в прошлом, сердце уже не отзывается болезненно, когда взгляд цепляется за фотографии. была и третья в лице игоря. по ощущениям самая сильная, осознанная. такая нетипичная отстранённому серёже, замкнутому и неловкому на людях.

что-то внутри щёлкнуло, когда гром (среди беспросветно чёрного неба) ринулся отбивать его уже тогда, в казино. когда он, оглушённый, завороженно смотрел на то, как клюшка (или бита? всё смешалось) вот-вот размажет его мозги по полу. но молодой майор среагировал раньше, бросившись в атаку.

он мне ведь жизнь спас тогда

и сергей хотел отплатить ему. может даже похвастаться: обойти собственное шифрование, выследить чумного доктора, но всё оказалось без толку. сам ведь не одну ночь прокорпел над тем, чтобы никто не смог обхитрить систему. впору было самому гордиться проделанной работой. со злостью он удалял перезаливы проклятых роликов, проклиная и себя самого. он уже чувствовал это внутреннее сопротивление, предупреждающий огонёк, но предпочёл нагло проигнорировать сигнал об опасности. 

ему же было так одиноко. до безумия. до скулежа в ночи. до осознания того, что никто по собственной воле не заглянет к нему, не привезёт пиццы и не вытащит бродить по пляжу, кидая в воду гладкую гальку. он наивно думал... а в общем, и не думал он. просто проснулось всепоглощающее желание угодить полицейскому, привлечь внимание, заслуживая благодарность с первого взгляда нелюдимого мента.

       ну и конечно же он вляпался. по самые гланды, по самое нехочу. до наивного взгляда бездомной собаки, которую разок прикормили, и теперь она готова идти в самое пекло за своим новым героем.

серёжа переворачивается на бок и пялится в стену. серёжа не знает, что делать. ему бы выговориться, выплакаться. к психотерапевту бы. но так не хочется. и не в деньгах же вопрос, а в простой мотивации. он не может себя заставить и просто «тебе станет лучше» совсем недостаточно.

привязанности болезненны. он знал это где-то там, на границе сознания, но задвинул это подальше. почему бы не насладиться моментом? к тому же игорь казался таким... таким своим. не сразу, конечно не сразу. долгий и неловкий путь их сближения был тернист и извилист, как запутанная заигравшимся котёнком пряжа, но они смогли стать кем-то наподобие друзей. гром бывал у него частенько. или отвечал на приглашения, высылаемые с завидной периодичностью - то на новые выставки, то на презентации, то на благотворительные мероприятия. чаще всего, конечно, на сборищах богачей, которые разумовского посещать вынуждал его статус. и гром стал его «плюс один», оказывая поддержку без слов. высматривал миллионеров, кривился. из под маски, то и дело сползавшей с носа, яростно сверкали глаза. сергей улыбался искренне: «поправьте маску, майор, иначе вас оштрафуют».

за хождение без маски и правда штрафовали с завидной регулярностью - едва ли не единственное предписание, которое выполнялось с поразительным рвением. конечно, на подобных мероприятиях масочный режим был простой фикцией, не больше, но тревожные ощущения сергея не покидали, не хотелось подхватить даже обычную простуду в этих толпах. противно, что ли.

социальная неловкость серёжи становилась выносимой, потому что он был не один. и всепоглощающее одиночество отступало: если бы грому было неинтересно, он бы не откликался ни на одно его предложение. не засиживался бы в башне до утра и уж точно не погружал его в истории из своей оперативной жизни.

«ну шарф-то купил?»

«шарф? да забылось как-то, да и не так холодно было потом».

«не так холодно» это когда сергей зябнул в утеплённом пуховике и шапке с флисовой подкладкой. а игорь же на василеостовской живёт, там ветра гуляют. он сам в полной мере это прочувствовал, когда прогулялся от севкабель-порта до метро. и выслал игорю шарф в подарок. отдавать лично было странно и неловко, а посылкой сподручнее. заказал, подписал вкладыш для посланий, и отправил на нужный адрес курьером. шарф был простой - достаточно тонкий, но при этом тёплый, чёрный, без излишков и узоров - разве что с графитно-серой линией посередине. на сергеев взгляд очень подходящий. 

а гром и правда носил его. в первую встречу после показушно поправил обновку на шее, заслужив улыбчивый взгляд. ему нечем было отплатить, но молодой миллиардер не нуждался в материальных подарках, оба это прекрасно понимали. он мог позволить себе скупить весь район, выстроить от самой беговой защиту от выстоянного ветродуя и разгонять тучи по осени. а игорь, гордый и приземлённый, мог позволить себе быть обычным человеком, не обременённым целой корпорацией. быть искренним и не ищущим выгоды в общении с владельцем «вместе». 

видимо так же искренне он от него устал. не заглядывал с внезапными визитами и не являлся ни на один из помпезных вечеров. да и не должен был, но от этого горечь никуда не уходила. можно было сказать, что сергей любил его своей особенной любовью - любовью человека, который не знает, как любить правильно и обращается с новыми чувствами как с самой дорогой и тонкой хрустальной вазой в доме, полном шаловливых детей - кутает в пупырчатую плёнку, обматывает бумагой и хранит в коробке под кроватью, не зная куда приткнуть такую драгоценность.

он выкатывал для «вместе» одно обновление за другим, стабилизируя работу и добавляя новые фичи в приложение для удобства пользователей.

в интервью говорил: «мы работаем для того, чтобы каждому пользователю было максимально удобно и комфортно пользоваться сетью», но лукавил. потому что работал он, загоняя штат программистов, для того, чтобы отвлечься от тянущего чувства покинутости и того самого ехидного шепотка, насмехающегося над его наивностью. запретил себе читать полицейские новости, лишь пробегался взглядом по заголовкам, удостоверяясь что всё в порядке. 

серёжа захлёбывался от своих вспыхнувших чувств, зло и пьяно размазывал слёзы по щекам и боролся с желанием запустить высокий фужер в стену. но от этого ощущение будто у него забрали что-то дорогое, важное и ценное никуда не исчезло бы. если бы всё можно было решить одним бокалом.