Как же Шота был наивен, раз полагал, что они все вместе полетят в этот бар. А вот хрен! Добирались на своих двоих. Нет, ему-то грех жаловаться, просто… Ну… Знаете же такую штуку, как «Ожидание против Реальности»? Так вот, Ожидание проиграло.
«Не строй такую мину, будто тебя где-то в чём-то обманули», — заявила совесть и, по совместительству, внутренний голос, который был тем самым стрижом. Только почему-то этот стриж, которого Аой зачем-то назвал Кики, был куда мудрее своего предвестника. И вообще, это была женщина. И вообще, это всё странно.
«Не пей мою кровь».
«Я вроде бы не вампир, чтобы её пить».
«Отстань».
«Пока не пробудишь свою силу — не отстану. И по жизни точно не отстану. А то кто ж тебя ещё образумит и скажет, что Хиро — не тот человек, который тебе нужен»?
«Так, а вот эту тему не надо затрагивать, ладно? Я сам решу, что и кто мне нужен, ясно»?
«Яснее некуда. Но учти: если промахнёшься — сожру с потрохами. Как любая совесть умеет».
Кики испарилась. Шота издал тяжёлый вздох. Иногда переговоры с совестью утомляют.
Вообще, певец случайно обнаружил, что его совесть имеет форму.
Это было как раз после того, как Шота освоил превращения. Морикубо, конечно же, поздравил, похвалил и всё в таком духе, но под конец предупредил:
— Аой-кун, на будущее: будь осторожен. Думаю, не надо тебе объяснять про совесть. Просто знай, что она может иметь форму. И если она её приобретёт, то будь готов распрощаться со спокойной жизнью.
Аой сначала помнил, что надо быть поаккуратнее. Но ему вообще хоть кто-нибудь сказал о том, что превращения в птицу ускоряют этот процесс??? Либо об этом забыли, либо на это забили. Почему? Потому что. Вот просто потому что. Без лишних церемоний.
И в один прекрасный день Шота чуть не выронил только что вскипевший чайник себе на ноги, когда увидел стрижа, сидящего на столе и подкрашивающего глаза углём. Стриж женским голосом заявил, что он есть сама Совесть, и что, дословно:
— Я теперь — твой вечный кошмар. Смирись с этим.
Как же Кики порой бесила! Особенно когда мысли Аоя занимал Шимоно. Она тогда бросала полные сарказма фразы, которые всегда сводились к одной сути: не быть вам вместе никогда. Шота даже хотел её чем-нибудь ударить, но потом вспоминал, что Совесть — вещь неосязаемая, и впадал в отчаяние.
А уж когда выяснилось, что потенциал певца в плане магии не полностью раскрыт… О, тут Кики стала отрываться по полной программе! Ехидничала, ругала всё, на чём мир стоит, и давала какие-то абстрактные советы. В общем, Шота больше называл Кики не Совестью, а Альтер-Эго.
Доехав до последней станции метро, ведущей на окраину западной стороны Токио, компания добрела на своих двоих до леса. Однако дальше они почему-то не пошли. Вместо этого Сугита достал из кармана ключи-хроники и пару раз ими потряс. После этого вид на лес растворился, а вместо него появилась неоновая табличка «Бродячая овца». Почему бар назван так «поэтично» остаётся загадкой даже для вышестоящих хранителей времени.
Рядом с табличкой также появилась дверь, которую Томоказу открыл уже без магии и стал спокойно спускаться вниз. За ним проследовали и остальные. Лестничный пролёт, сделанный из дерева и увешанный разными фотографиями, добавлял уюта. Одна из фотографий привлекла внимание Аоя. На ней были запечатлён озвучивающий состав аниме «Uta no Prince-sama». Эту фотографию Шота помнит: был четвёртый лайв, сэйю попросили собраться вместе для того, чтобы сделать снимок вместе со всеми, кто участвовал: подтанцовкой, музыкантами, техперсоналом, гримёрами, костюмерами и другими. И всё бы ничего, но это фото есть только у членов лайва. Откуда оно тут?
— Ты где там застрял? — спросил Танияма, вернув Шоту в реальность.
— Иду, — подал голос парень и спешно стал спускаться. «Все вопросы на потом, неженка», — подала голос Кики, и была права. Аой позже спросит обо всём. А пока перед ним имеется другая цель.
Бар поприветствовал своих посетителей уютным залом в оранжевых и тёмно-коричневых тонах, приятным блюзом, что тихо звучал из колонок, запахом дешёвых сигарет и выпивкой. Помимо самой компании здесь сидела какая-то парочка молодых предвестников и имбрин, которые о чём-то весело щебетали. К ним время от времени подбегали дети, забирая пустые стаканы и принося их же наполненными чем-то. Скорее всего, это было пиво.
За барной стойкой было трое: женщина лет пятидесяти пяти с короткой стрижкой-каре, в тёмном платье до пола и сигаретой в руках, старик Норио в бежевом костюме, чёрной рубашке и красным галстуком со стаканом виски в руке и…
— Семпай?!
Морикубо поднял голову и посмотрел в сторону Шоты. Видок у альбатроса был тот ещё. Помятый и уставший, глаза немного покраснели, улыбка пропала. «Его как будто подменили!» — подумал Шота, но вслух сказал:
— Вы что тут забыли?!
— А… Да так. Не важно, — отмахнулся Шотаро и положил голову обратно на столешницу.
— Всё совсем плохо, — вздохнул Вакамото и потрепал товарища за волосы, активировав какие-то чары. — Лучше?
— Намного. Спасибо, Вакамото-сан.
— Может, ты уже возьмёшь себя в руки и расскажешь, что случилось? — вздохнула женщина, затягиваясь.
— А, точно. — Морикубо тряхнул головой. — В общем… Помните шкатулки-хранилища? Одна такая попала в руки моему подчинённому и…
— Ооо… Кто-то практикует Поток, — протянул Норио. — Ну и? Чьё сердце там было?
— Маая сказала, что оно принадлежит какой-то имбрине из северного патруля.
— Ещё одна жертва…
— Извините, а что за Поток? — спросил Шота.
— Была группа предвестников и имбрин, которые изучали причины появления себе подобных на свет, — пустилась в объяснения Юкино. — И поначалу это было так. Но в дальнейшем эксперименты привели к открытию, которое пугает даже матёрых хранителей времени: сердца молодых предвестников и имбрин могли продлевать жизнь на несколько лет, всё зависело от того, сколько до этого прожил сам объект эксперимента. И обязательным условием являлось поедание этих сердец живьём.
Аой закусил губу, а Сацуки продолжала:
— Конечно, долго сердце жить не может, если не находится в организме и не получает питание. Поэтому были созданы шкатулки, которые чем-то были схожи с банками и ваннами с формалином, где хранят органы. Отличие лишь в том, что жизнедеятельность сердца поддерживала магия. Спроси подробнее у Хироши-сана, он больше об этом знает.
— Ладно. — Дама с сигаретой сделала последнюю затяжку и потушила окурок. — Вы ведь пришли Портал открыть, верно?
— Просто у вас это быстрее будет, чем у Юкино, — зевнул Сугита и вновь получил от Сацуки подзатыльник.
— Держи иногда язык за зубами, — вздохнула женщина и глянула на Аоя. — А ты, значит, Аой Шота? Наслышана о тебе от Шотаро. Зови меня Кудзира.
— Рад знакомству, — поклонился певец.
— Знаю, у тебя много вопросов, но пока я ничего тебе не скажу. Ваша цель ведь совсем иного рода, верно? Если что, можем потом поболтать.
Шота улыбнулся. Проницательная женщина, что и говорить.
— Ладно, тогда начнём. — Кудзира хлопнула в ладоши. — Джуничи, тащи лампы!
Из двери, ведущей на кухню, вышел никто иной как собачник-обольститель всех женщин от школьного до среднего возраста, держа в руках шесть масляных ламп. Увидев среди знакомых лиц Аоя, мужчина воскликнул:
— Ого! Какие люди! А мне казалось, что ты тут вообще никогда не появишься.
— Сувабе-сан!
— Он самый, — хмыкнул Шотаро.
— А ты опять напился, да? — вздохнул Джуничи.
— Уже протрезвел. И не смотри на меня таким осуждающим взглядом. И без тебя знаю, что во всём я виноват.
— Я молчал.
— Думал громко. Давай помогу.
Морикубо достал из кармана мел, вышел в центр зала и принялся что-то рисовать на полу. Спустя несколько нехитрых манипуляций мужчина вывел контур шестиконечной звезды. На каждый конец звезды Сувабе поставил по лампе, а в центр кинул несколько монет достоинством в пять йен. Куздира зажгла новую сигарету, и, вместо того, чтобы сделать затяжку, женщина с силой подула в изделие, выпуская дым с пеплом. Лампы мигом зажглись, из каждой появилось нечто в виде разных животных: павлина, медведя, росомахи, кота, оленя и собаки. Звери глянули на хозяйку бара и прыгнули со своих мест на монетки в центре. Звезда засветилась оранжевым цветом.
— Готово, — выдохнула Кудзира. — Идите.
— Карга, а в стене его нельзя было открыть? — спросил Сугита.
— Я не настолько старая, чтобы быть бабкой! И нет, нельзя. Прошлый раз мы попробовали, и что из того вышло? Тебе напомнить?
— Спасибо, обойдусь.
— То-то же.
Пока Томоказу переговаривался с женщиной, Джуничи вручил Шоте небольшую сумку, внутри которой лежала запасная лампа и спички.
— Ты ведь тоже туда идёшь? — улыбнулся мужчина.
— Ага, — кивнул Аой, взяв сумку.
— Тогда удачи. Тебе, как новичку в Портале, она пригодится больше.
— Спасибо большое.
Может, за Сувабе-сан и закрепился образ покорителя сердец и легкомысленного мужчины, но в жизни он тот ещё заботливый человек. Не только к Зеро, своему псу, но и к другим людям, что окружают его. И люди это ценят.
Даже сейчас Шота был искренне благодарен старшему товарищу.
— Ты готов? — окликнул стрижа Томоказу.
— Да.
— Тогда вперёд.
Мужчина толкнул Аоя вперёд. Не сразу поняв, что происходит, парень уже хотел возмутиться, но не успел.
***
Его окутало чувство тепла и какой-то космической нежности.
«Эй-эй, не вздумай поддаваться!» — занервничала Кики.
Поздно.
Перед глазами Шоты возник образ Хиро.
— Шимоно-сан…
— Отдайся, — выдохнул в губы сэйю, сжимая руками ягодицы Аоя.
«Нобору, это обманка! Вали оттуда!» — кричало Альтер-Эго.
Шота был не в силах пошевелиться. Было так хорошо… Зачем Шимоно обманывать? Это ведь не в его стиле…
«Это иллюзия, придурка ты кусок!»
«Неправда. Это неправда!»
«Правда! Это не тот Хиро, которого ты любишь! Очнись!»
Жаркий поцелуй дурманил разум. Желание отдаться во власть этого человека усиливалось.
«Не надо! Пожалуйста!»
Шота впервые слышал в голосе Кики отчаяние. Она кричала что-то ещё, но парень не услышал, что именно. Вместо этого он прикрыл глаза и выпустил лиану на иллюзию.
— Что ты…
— Прости меня… Но ты не тот, кого я люблю.
Иллюзия в лице Шимоно распалась под натиском лианы. Аой опустился на колени и прижал сумку, что дал Сувабе. Кажется, внутри была фляжка с водой…
Кое-как придя в себя, парень поднялся на ноги и осмотрелся. Место, где он находился, было похоже на какой-то подвал, который освещался солнцем из одного окна с решёткой. Неподалёку была дверь. Открыв её, Шота вышел в коридор.
— Странное место… — протянул певец и двинулся вперёд.
Неизвестно, сколько прошло времени, пока Аой не наткнулся на какую-то железную дверь. Толкнув её, парень в буквальном смысле застыл на месте. Помещение, в которое он попал…
— Вы же… пропавшие предвестники!
Птицы, сидевшие в клетках, одновременно посмотрели в сторону Шоты:
— Глазам не верю…
— Кто это?
— Аой-кун!
Услышав своё имя, парень стал рыскать глазами в поисках источника звука.
— Я тут! Направо посмотри.
Повернув голову в указанно направлении, певец увидел клеста, сидевшего в клетке.
— Маэно-сан! — обрадовался стриж и подбежал к клетке. — Слава Богу, вы живы!
— Надолго ли? — хмыкнул Томоаки. — Ты как сюда попал?
— Я… не понял толком. Сначала меня Сугита-сан толкнул в Портал. Потом была какая-то ловушка или что-то вроде этого. Потом…
— Как бы то ни было, тебе лучше уйти отсюда, — заявил друг.
— И бросить вас всех тут?! Серьёзно?!
— Да! Иди отсюда!
— Ну уж нет! Я освобожу вас всех из клеток!
— При всём желании мы отсюда не улетим.
— Да почему?!
— У нас сердца забрали!
При упоминании о сердцах Аой вспомнил шкатулку-хранилище, которую дала ему девочка.
— Значит, они в шкатулках. Надо найти шкатулки.
— Они не здесь, Нобору-тян.
Услышав знакомый девичий голосок, парень обернулся. Перед ним стояла виновница всех проблем.
— Поздравляю! — сказала она. — Ты — первый, кто нашёл это место.
— Где шкатулки? — нахмурился Аой.
— Они тебе так нужны? А что ты с ними сделаешь? Отдашь владельцам? Благородно.
— Юно, перестань! — крикнул кто-то из запертых предвестников.
— Замолчи, — выдохнула малышка и направила куда-то вглубь сгусток фиолетового дыма.
— Зачем они тебе? — спросил Шота. Он уже давно хотел узнать цель этой ловли хранителей времени.
— А просто так, — ответила Юно. — Мне же делали больно. Почему я не могу этого же сделать?
«И только?!»
— Ты чудовище, — не выдержал Аой.
— А вы не лучше, — безумно улыбнулась девочка. — Вы меня все забыли в этом чёртовом Портале. А он меня чуть не убил.
— Не ври! Тебя никто не забывал! — вновь крикнул кто-то.
— Ты не успокоишься?!
Фиолетовое облако стало разрастаться, стоило Юно собрать в руках энергию. Но она тут же исчезла, когда руки девочки обвили лианы в цветах.
— Ооо… Нобору-тян решил, что сможет меня остановить? — протянула малышка, глядя на Аоя.
— Хотя бы так ты не навредишь никому из них, — сказал Шота.
— Они всё равно сдохнут. Ещё полчаса — и сердца замёрзнут.
«Замёрзнут?» — не понял Аой.
— Аой-кун, немедленно возвращайся! — крикнул Томоаки. — Сообщи Морикубо: все сердца спрятаны в порту!
— И ты не угомонишься? — разозлилась Юно, однако цветы на лианах внезапно выпустили пыльцу в лицо девочки, отчего та закашлялась.
— Уходи! Я в тебя верю! — крикнул напоследок Маэно, прежде чем Шота исчез и переместился обратно в бар.