В баре был небольшой камин, возле которого стоял трёхместный диван и парочка кресел. Бывало так, что после тяжёлых патрулей, концертов, репетиций или чего-либо ещё выпить не хотелось. Поэтому таким товарищам диван и кресла были милее, чем компания. Впрочем, их никто и не трогал, если они собирались у камина.

— Давно тебя тут не было видно. — Кудзира поставила на журнальный столик у камина глинтвейн и посмотрела на Юки. — Почаще бы заходил.

— Кудзира-сан, работа не позволяет, — улыбнулся снисходительно Каджи и взял в руки кружку. — Спасибо.

— Ох, не бережёте вы себя, молодёжь, — вздохнула хозяйка бара. — Ладно уж. Отдыхай.

С этими словами женщина удалилась к стойке, попутно давая Джуничи указания.

Сэйю облегчённо вздохнул. Сейчас ему было явно не до разговоров, хотелось побыть одному и расслабиться. Слишком много всего на него свалилось за всё это время. Отпив из кружки, мужчина блаженно выдохнул, зажмурился. Непринуждённая атмосфера располагала к себе, шептала на ушко и утягивала разум в неторопливые блюзовые мотивы, которые раздавались из старенького патефона. Откуда это «чудо» было в баре — история умалчивает. Но всем было как-то плевать.

Отставив кружку, Юки посмотрел на огонь в камине. Поднял руку на уровень глаз, а ладонь повернул кверху. Огонь зашевелился, разделяясь на маленькие язычки пламени. И эти язычки сейчас стали похожи на человечков, которые начали вести хоровод.

Каджи улыбнулся.

Сколько лет уже прошло с тех пор, как он стал предвестником? Ну, семь точно.

Ещё в детстве Каджи тянуло к огню. Да так тянуло, что хотелось стать с ним единым целым. Этой любви не понимал никто. Да и не понял бы. И мальчик Юки хранил все эти чувства втайне ото всех.

В редкие моменты ночи ему удавалось сбежать в ближайший лес, развести там костёр и сидеть возле него, наблюдать. А потом мальчик ощутил нечто, что не поддавалось тогда объяснению. Огонь не обжигал его руки, окутывал мягко, даже уважительно. Это было чем-то таким… волшебным…

Но говорить об этом не спешил.

Огоньки в камине перестали вести хоровод. Теперь они стали напоминать сатиров и нимф. Первые играют на флейтах, а вторые танцуют.

Юки нравилось это занятие: переносить сюжеты из своего воображения на огонь. Эдакий мини-спектакль.

— Красиво… — раздался за спиной женский голос.

Юки повернул голову. За спиной стояла Хирано Ая.

— Ещё более редкий гость здесь, — усмехнулся Каджи, но не прервал свою магию. — Тоже отдыхаешь, Ая-сан?

— Ага. — Женщина облокотилась о спинку кресла, в котором сидел Феникс, и отпила из своего стакана мартини. — Я понаблюдаю?

— Вроде я не запрещал, — пожал плечами предвестник. Между ним и имбриной повисла непринуждённая тишина.

Ая, пожалуй, была первой, кто узнал обо всём. Правда, чисто случайно. Заметила, что Каджи-сан наблюдает за огоньками в зажигалках, спичках, каминах. Тогда-то парню и пришлось сознаться. Однако Хирано лишь улыбнулась, сказала, что тоже умеет колдовать. Только её силы связаны с электричеством. Рассказала о предвестниках, о Патруле, о Петлях. И тут же взяла в ученики. Хотя и была на два года младше, но всё же знаний у неё было предостаточно, чтобы дать основы.

Да и с Юки, как с учеником, не возникало проблем. Он схватывал на лету всю информацию. И очень быстро обрёл свою птичью форму.

Феникс. Птица огня, способная к перерождению и регенерации. У Хирано не хватило слов, чтобы передать своё восхищение.

— Ая-сан.

— М?

— Ты не будешь против, если мы ещё встретимся в похожей обстановке?

Женщина мягко улыбнулась:

— От твоей компании я вряд ли откажусь.