— Учитель, вы слишком пристально смотрите, — произнес Мо Жань негромко. Кроме них двоих внутри повозки был еще Сюэ Мэн. Они немного покачивались на неровностях, но в целом Ши 

Мэй правил неплохо. Чайник по столику ездил, но на пол не упал еще ни разу. Мо Жань думал смутить учителя, но тот не отвел пристального взгляда. Сюэ Мэн оторвался от окна и 

посмотрел сначала на Чу Ваньнина, чтобы убедиться, что Мо Жань не врет, а потом на сводного брата, чтобы попытаться понять, что учитель в нем увидел. 

— Не волнуйтесь, я на подавителях, — продолжал Мо Жань. И тогда учитель моргнул и отвел взгляд, заговорил негромко и отстраненно: 

— Я был слишком строг к тебе. Я прошу прощения за это. 

Теперь уже и Сюэ Мэн и Мо Жань смотрели на учителя удивленно и даже, казалось, отодвинулись немного от него на всякий случай. 

— Что? Признавать свои ошибки очень важно, — возмутился Чу Ваньнин. Сюэ Мэн и Мо Жань помнили, что их учитель как-то поступил по справедливости и избил вызвавшего их 

заказчика, и потом отрабатывал наказание как простой ученик. При том, что ему все могло сойти с рук, но он настоял. Так что, с одной стороны, их учитель мог ошибки 

признавать, но с другой… он так редко это практиковал. 

Сюэ Мэн просто убедился, что Мо Жань сделал что-то не очень страшное. Отпустил нелестный комментарий или коснулся учителя как-то неуважительно — например за плечо, большего 

фантазия Сюэ Мэна не могла себе позволить. А Чу Ваньнин, обдумав это, осознал и решил извиниться. Сюэ Мэн даже представить себе не мог, чтобы учитель извинялся после того, 

как Мо Жань в нижнем ханьфу прижал его к себе и требовал не ходить больше в таком виде. 

Чу Ваньнина же сильно смутило их удивление. Он умел признавать ошибки, как он считал. Просто не всё считал ошибками. К тому же он, как и многие в этом мире, был лоялен к 

срывам альф, если никто не пострадал. 

— Ничего страшного, учитель, — хмыкнул Сюэ Мэн. — Шкура у Мо Жаня дубовая, все выдержит. И я не сомневаюсь, что он доставил вам беспокойства и не стоило и извиняться перед 

ним. 

При словах о беспокойстве Чу Ваньнину снова вспомнилось разом и всё: сны, теплые руки Мо Жаня, то, что ученик видел его с утра обливающимся водой. Ужасно стыдно. Да, Мо Жань 

одно сплошное беспокойство, только совсем не такое, как думал об этом Сюэ Мэн. 

Хорошо ему живется, будучи бетой. Конечно, омеги могут рожать, альфы физически сильнее, но у бет, как казалось Чу Ваньнину, такая спокойная жизнь. Они могут быть уверены в 

своих чувствах и не подозревать в них влияние феромонов. Феромоны, которые заставляют тебя влюбляться в любого, кто пахнет приемлемо для тебя. Например, в своего же ученика. 

Правда, ни к одному альфе Чу Ваньнин этого больше не испытывал, но это не важно. Это не он пошлый извращенец, это у Мо Жаня и его запаха есть на Чу Ваньнина какое-то влияние. 

Возможно, от симпатии к нему со стороны учителя, а может быть симпатия именно запахом и была вызвана… Чу Ваньнин уже второй день ходил кругами по этим мыслям, и ему казались 

верными обе версии. Вот бы можно было бы как-то нейтрализовать свою «омежность» и взглянуть на происходящее взглядом невлияемого беты.

Новое место было совсем маленьким и бедным. Небольшая деревенька. Убийство произошло весной, всего несколько месяцев назад. Тогда еще лежал снег. Не удивительно, что из 

такого маленького поселка слух дошел до границы — об этом убийстве знала вся деревня. Там омег-то до убийства было трое, сейчас двое. И ни одного альфы — омеги ощущали себя в 

безопасности. Все росли в родных семьях. Погиб самый старший омега из тех, что были в деревне. Тут ситуация немного отличалась — труп оставили в поле, а не под крышей. Скорее 

всего там же, в поле, и убили. 

В деревне не было никого, кто поддерживал бы порядок. Да у них почти и не случалось ничего такого, с чем не мог бы разобраться староста. Это убийство до сих пор пугало всех, 

и, пока староста разговаривал с заклинателями, некоторые жители деревни смотрели за происходящим , но держались на почтительном расстоянии. Поле уже заросло ячменем (для 

посадок риса это место было слишком бедно). Оно было еще зеленым и казалось таким мирным. 

— А вы думаете, что это чудовище? — спросил староста. Прошло полгода, но место он все равно показал уверенно. Недалеко от тропинки. — Оно снова нападет? 

— Почему чудовище? — спросил Чу Ваньнин. 

— Ну так вы же заклинатели. 

— А какие еще признаки? — вклинился Сюэ Мэн. Он перестал оглядываться по сторонам и подступил к старосте почти вплотную. Тот не был особенно стар, лет сорок. Но невысок — 

где-то по плечо Сюэ Мэну. Староста задумался, всмотрелся в зеленый ячмень и, не отрывая от земли взгляда, задумчиво произнес: 

— Много крови. 

Чу Ваньнин откашлялся, прочищая горло. Ему нужно было задать неприятный для него вопрос, но без ответа на него они не могли уйти.

— Был ли омега изнасилован? 

— Не знаю, там сложно понять было, — признал староста, взглянув на Чу Ваньнина. Скорее всего, он и определять не мог, кто перед ним, омега или альфа. Поэтому и не восхитился, 

как омега так просто говорит о таких страшных и смущающих вещах. 

— Из органов что-то пропало? — продолжал Чу Ваньнин. Староста снова ответил: 

— Не знаю. Давайте лучше что знаю расскажу. Тогда еще снег лежал. Его тоже припорошило. Как и следы крови. Сначала подумали, что заблудился и замерз. Он легко одет был. Потом 

снег разгребли. 

— Ты не сказал, — крикнул один из ожидавших поодаль бет. 

— Что я не сказал? — обернулся к нему староста. Он спрашивал беззлобно, правда не помнил.

— Шао Вэй в положении был. 

Это было что-то новенькое. Заклинатели переглянулись. 

— Но в селении нет альф, — напомнил Мо Жань. 

— Это было добровольно? — оттеснил его Сюэ Мэн. Староста кивнул обоим и пояснил: 

— От беты. Да, они женаты же были. Но вы не подумайте… 

— Как он пропал? — перебил Чу Ваньнин, потому что на мужа омеги никто и не собирался думать. 

— Он и не пропадал, — вздохнул староста, снова глядя на так густо выросший ячмень. — Отужинали, легли спать. Только муж его говорил, что срубило его сильно. Раньше сам утром 

просыпался, тут будить его пришли, потому что он в поле так и не вышел. А Шао Вэя не было. Пустая кровать. Он и спохватился. Всех поднял, все искали, лишь бы не работать… — 

проворчал староста и вздохнул тяжело. Кажется, ему было неприятно вспоминать. — А ночью снег выпал. Вот и припорошил… 

— Какой месяц? На месте ли был плод? — продолжал Мо Жань. Он подошел ближе к Чу Ваньнину, чтобы, если тот начнет падать в обморок, поймать его. Учитель только бледнел. Тема 

беременности и родов для него была чуть ли не более мерзкой, чем тема насилия. Точнее к беременности у бет он относился прохладно, а вот беременные омеги его пугали. 

— Восьмой. Нет. Вырезали… Там наверное уже и ручки, и ножки были, живое… 

Чу Ваньнин покачнулся, Мо Жань приготовился его ловить, но учитель быстро взял себя в руки и выпрямился как ни в чем ни бывало. Ши Мэй стоял позади всех и вопросов не 

задавал. Сюэ Мэн — ближе к старосте. Он представился наследником клана, который пытается поймать убийцу одного из адептов. В этой глухой деревне и не слышали, что омег стали 

принимать в заклинатели… 

— Так что, кто его убил-то? — тут же спросил староста, словно всю нужную информацию им дал. 

— Не знаем, — признал Сюэ Мэн. 

— Но не из деревни же кто? Мы всех проверили. Все кучно живут, заметили бы, если кто из дома выходил. Да и криков не слышал никто. Так что, у нас тут убийца? И вашего тоже он 

убил? У нас никто не уезжал никуда. А, нет, постойте. Вот на прошлой неделе на рынок… 

— Мы не знаем, — оборвал с нажимом Сюэ Мэн. Чу Ваньнин окончательно пришел в себя и хотел попросить ученика так не повышать тон, но был слишком занят тем, чтобы сохранить 

лицо. Его мутило. Он не был слабым, но некоторые вещи выбивали его из колеи.

— Так вы же разбираетесь. Мы-то что… мы-то тут просто… живем, — староста начал с претензии, но постепенно опомнился и стушевался перед заклинателями. 

— Сначала мы должны собрать все обстоятельства убийств, — заговорил мягко Ши Мэй со своего места, не подходя ближе. — Потом найти у них общее, потом по этому общему решить, 

по каким признакам мы можем вычислить убийцу. Это ведь сложно. Он везде не местный. 

Староста, кажется, ничего не понял. Возможно, счел их бездельниками, но к тому моменту окончательно пришел в себя Чу Ваньнин и пообещал: 

— Как только мы закончим и преступник предстанет перед судом, я приеду сюда или, по крайней мере, напишу вам, кто оказался убийцей и что ждет его после суда. 

Это староста понял и закивал. Кто убийца ему скажут, просто не сейчас. Этого хватило, чтобы успокоить всех зрителей. 

Труп давно сожгли и захоронили, так что снова кроме свидетелей ничего не было. У них в принципе не было данных, что это все делал один человек. Просто странные смерти не от 

чудовищ и не от кого-то близкого. Может быть, всех убивал один человек, а может нет. 

В то же время Мо Жань кое-что заметил и, пока они через поле уже одни шли к своей повозке, он спросил Ши Мэя: 

— Почему ты решил, что убийца не местный? 

Ши Мэй даже вздрогнул, осмотрелся. Уставился в спины учителя и Сюэ Мэна. Они были недалеко и скорее всего все слышали, Сюэ Мэн даже обернулся но пошел дальше, не посчитав, 

что надо вмешаться. 

— Разве это не понятно? Его же не смогли найти, — попытался Ши Мэй, лихорадочно придумывая оправдание. Чертов Мо Жань был устойчивее, чем другие альфы, на которых проводился 

эксперимент. Ши Мэй ждал его срыва еще вчера, отправил Сюэ Мэна и Чу Ваньнина на рынок купить что-то, что можно было приготовить на ужин. Но у Мо Жаня только голова болела. 

Ни намека на уши, хвост, на неадекватное поведение. Ши Мэй остался за ним ухаживать, и Мо Жань даже говорил, что его друг слишком добр и заботлив, и так часто меняет холодный 

компресс на его лбу. А Ши Мэй не компресс менял, а уши искал, прикрываясь этим. Мо Жань наверняка млел от того, что его так гладили по голове. 

Сейчас Ши Мэй думал о том, что если бы вчера Мо Жань сорвался, к этому времени его бы уже забрали и не было бы неудобных вопросов. Но у него прошла головная боль, по-прежнему 

не лезли уши, и если бы не тот момент с учителем, Ши Мэй думал бы, что усилитель не действует вообще. Наверное, стоило принимать что-то тоже, чтобы стимулировать Мо Жаня, но 

Ши Мэй побаивался, что накличет на себя других альф, и рисковать не хотел. Он и с Мо Жанем-то еле смирился… 

Мо Жаня очень просто было завоевать. Лишенный внимания, он готов был на все ради любого человека, кто не смотрел на него свысока и проявлял хотя бы базовую вежливость и 

заботу. Сюэ Мэн и Чу Ваньнин этими критериями не обладали, так что всю поездку Мо Жань не отходил от Ши Мэя. Самому Ши Мэю была противна мысль о том, что с ним надо 

переспать. Еще и в гоне. Надеялся только на то, что организм омеги отзовется на чужой гон и хотя бы разум ему затуманит. 

— Как раз тут омегу мог убить кто-то из местных, — возразил Чу Ваньнин. Полы белого ханьфу задевали зеленую траву, но оставались все такими же белоснежными. Он словно по 

волнам тут плыл, и Ши Мэю хотелось любоваться, а не выдумывать оправдания. Он кивнул: 

— Да, учитель, вы правы. Я оговорился и мог случайно соврать им. 

Но Ши Мэй знал убийцу. А еще знал, что кроме тех дел, которые им указали, кроме того города, который они решили проверить последним, было еще минимум три трупа. Почему они не 

попали в эту схему, Ши Мэй не знал — либо не показались подозрительными, либо за них уже осудили других. 

Последний город был одним из крупнейших под покровительством клана Жуфэн, и фактически принадлежал им. Возможно, поэтому Чу Ваньнин оставил его напоследок. С другой стороны, 

влияние клана было чисто номинальным и вряд ли там им встретился бы его глава или наследник. 

В этот раз повозкой управлял Сюэ Мэн, рядом с ним остался следить за дорогой Мо Жань, а Ши Мэй и Чу Ваньнин ехали внутри. Учитель что-то чертил, несмотря на тряску. Ши Мэй 

делал вид, что читает, хотя был обеспокоен тем, что может делать там Чу Ваньнин. Учитель иногда задумчиво смотрел на получившееся, потом подрисовывал. Иногда сверялся с 

книгами и схемой преступлений. Ши Мэй заволновался, когда Чу Ваньнин наконец произнес: 

— И как мы раньше этого не заметили?..

— Что такое, учитель? — Ши Мэй отложил книгу. Он старался казаться спокойным и расслабленным. На самом деле он боялся, что учитель вот-вот произнесет: «По моим расчетам 

получается, что ты крыса и продал нас давно за собственную безопасность». 

— Вот, — Чу Ваньнин показал карту. Не схематичную, что им давали до этого, а карту региона, по которой они ориентировались. Красной тушью Чу Ваньнин нанес туда отметки, в 

каких городах происходили странные смерти. И город, в который они направлялись. От тех убийств линии шли к последнему городу. Получалось, что все они хоть и в разных местах, 

но этот город — в центре. И до каждого убийства оттуда было не больше двух дней пути. 

— Более того, — продолжал Чу Ваньнин. — Это очень крупный и населенный город. Думаю, там проводились праздники, на которые могли приезжать из других городов. 

— Учитель, — Ши Мэй схватил его за руку. Его немного трясло и Чу Ваньнин только сейчас это заметил, поэтому вместо того, чтобы резко отдернуться, осторожно убрал руку Ши Мэя 

от своей. — Мне страшно. 

— Все в порядке, ведь мы с тобой, — произнес немного растерявшийся Чу Ваньнин. Карта до этого выпала из его рук и теперь лежала на полу. 

— Да, я знаю, но… но пожалуйста, не отходите от меня. Я не могу доверять Мо Жаню. 

— Хорошо, — кивнул Чу Ваньнин, но по нему казалось, что он не воспринял эту просьбу всерьез. А еще он чуть отодвинулся, чтобы у Ши Мэя не появилось идеи снова за него 

схватиться. Это было ужасно плохо, потому что Ши Мэй предполагал, что их ждет в городе, и что причина, почему на них не напали до этого в том, что скоро они сами приедут в 

ловушку. Надежда была только на то, что у них заберут Мо Жаня. Единственный альфа из «костяных бабочек» — он надолго и основательно отвлечет их врага, а пока что Ши Мэй 

поможет выбраться остальным и вернуться под защиту пика Сышэн. 

В повозке было небольшое окошко, затянутое занавесками. Именно в этом окне появилась голова Мо Жаня и, глядя на учителя, он спросил: 

— Все в порядке? 

Занавески немного закрывали ему вид. Не говоря уже о том, что ничего не намекало, что Чу Ваньнин может нервничать. К счастью, и сам учитель не понял, что нервничал, поэтому 

ответил: 

— Да, все в порядке. Просто Ши Мэй немного боится. 

Мо Жань успокоился. Он своим чутьем ощутил волнение омеги, полез проверять, и как же здорово, что это была реакция на Ши Мэя. Странно, что он так остро это воспринял, но 

все-таки радовало, что он чувствовал Ши Мэя, а не учителя. 

— Все хорошо, я буду защищать тебя, — пообещал Мо Жань и, не дожидаясь ответа, вернулся на место. Ши Мэй поморщился. Чу Ваньнин тоже не выглядел довольным. 

***

Город не был пограничным, но при этом крупный, так что порядок тут поддерживали военизированные отряды, которые как раз и занимались подобными преступлениями, а не охраной 

города от набегов, которых не было. Конечно, в случае опасности они бы закрыли ворота в город и оборонялись, но пока им это не пригодилось. 

Чу Ваньнин, оказывается, готовился, и надел на себя бамбуковую шляпу с вуалью. Настолько не хотел показываться в землях Жуфэн. Его ученики отнеслись к этому с пониманием и не 

прокомментировали, во всяком случае не перед учителем, а между собой больше обсудили, что волнуются за безопасность учителя. Неужели Чу Ваньнину все еще могло тут что-то 

грозить? Вряд ли, хотя с него сталось бы не предупредить их, а самому ради дела лезть в опасности. В любом случае — ученики напряглись. Главой охраны порядка в городе тоже 

был альфа, уже не такой вежливый, как прочие встретившиеся им. Вуаль на Чу Ваньнине он принял за традиционную и ограничивающую его, что судя по всему одобрил. А вот Ши Мэй в 

одежде ученика пика Сышэн ему не понравился. Но в этой команде был альфа, с ним пришлось считаться. Начальник было попытался выставить Ши Мэя и Чу Ваньнина за дверь, пока они 

поговорят, но Мо Жань его переубедил. Чу Ваньнин к тому моменту уже настолько пылал от злости, что поставленную перед ним на стол чашку чая смахнул рукавом и без капли 

раскаяния извинился: 

— Прошу прощения, я случайно. 

Он думал, что мстит за Ши Мэя, а не за себя. Ну, может быть немного и за себя. Альфа только бросил быстрый взгляд, но в лице не изменился, словно по сути чашка была такой 

мелочью. А омеги ведь неуклюжие, понятно, что он ее смахнул. 

— Мы хотели бы поговорить по поводу подозрительного убийства омеги в городе, — начал Сюэ Мэн до того, как эти двое устроили бы драку.

— Которого? — буднично спросил альфа, глядя в стол. Пришел черед заклинателей удивляться. 

— Их было много? — спросил Сюэ Мэн. 

— Давайте сразу: что значит подозрительная смерть? — по-деловому продолжал альфа. — Когда никто ничего не слышал, хотя над трупом даже бывалые блевали, настолько его 

распотрошили? Когда труп вывесили в саду? 

— Все случаи, в которых не удалось найти убийцу, — произнес Чу Ваньнин, и от тона его голоса, кажется, в комнате резко похолодало. Альфа задумался, в уме вспоминая все случаи 

и подсчитывая, наконец ответил: 

— Пятнадцать. И один альфа, который пропал на две недели, а потом был обнаружен в своей же спальне мертвым. Так же были случаи пропажи омег, а потом их возвращения. 

— И вы ничего с этим не делали? — удивился Сюэ Мэн. Он даже ощутил гордость — они-то после первого же убийства отправились на поиски. 

— Ничего? — альфа усмехнулся. — Я делаю все, что могу. Вас вот принял… вы поделитесь своей информацией, я подробно распишу свою. Надеюсь, для вас главное остановить убийцу, а 

не сделать это самостоятельно. 

— Само собой, — согласился Чу Ваньнин. — Думаете, все убийства — это вина одного человека? 

— Нет, не уверен. Слишком разные. Но несколько очень похожи. 

— Расскажите. Мы расскажем, что есть у нас, — согласился Мо Жань. 

— И про смерть альфы тоже, — прибавил Чу Ваньнин. Он не мог не замечать, что в команде зреет не то чтобы недоверие, но небольшие сомнения в авторитетности учителя, потому что 

до этого им о смерти альф никто не говорил. Сейчас они убедились, что их учитель был прав. 

Когда они вышли из кабинета начальника городской стражи, уже темнело. Хотя когда только пришли к нему — солнце было еще высоко. У Чу Ваньнина в руках находился свиток с 

записями об убийствах и их подробности, которые он сам записывал в процессе разговора. Ши Мэй, как бы невзначай глянув на них, предложил: 

— Учитель, позвольте, я понесу. 

Чу Ваньнин не возражал и передал записи ему. Вот только делать с ними нечего было — если записи пропадут, то останется начальник охраны. Если его убьют, то останутся жители 

города. Чтобы замести следы, город следовало сжечь целиком, но, насколько Ши Мэй знал, это место все еще было нужно. Ничего, скоро учителю будет не до всех этих убийств. 

— Столько информации, предлагаю продолжить завтра, — произнес Сюэ Мэн. — Заодно и решить, кого первыми стоит опросить, что осмотреть… 

— Да, темнеет, — согласился Мо Жань. — А город, кажется, не безопасен… Думаю, стоит вернуться в гостиницу. 

Чу Ваньнин тем временем в списке отметил пять смертей, в том числе альфу. Ши Мэй заглянул в записи и постарался сохранить лицо, когда понял, что учитель ни в одном из 

преступлений не ошибся. Ши Мэй свернул лист и для себя решил, что «потеряет» его к завтрашнему утру. 

Мо Жань продолжал вести себя как обычно. Ни ушей, ни хвоста не было видно даже в зачатке — ровные волосы, ровная задница. А увеличить дозу Ши Мэй боялся, потому что, 

перевозбудившись, Мо Жань его и убить мог. Такие невеселые мысли он обдумывал, когда на улице, проходя через закрытый рынок, Чу Ваньнин едва не столкнулся с другим человеком 

в вуали. Ши Мэй сначала без интереса поднял голову, и тут же ощутил, как на секунду сердце остановилось. 

— Прошу прощения, — поклонился заклинатель. Его голос не был уже таким неестественным, как раньше. Наоборот. Но на руках все еще виднелись черные перчатки. — В этой вуали так 

неудобно. 

— Так снял бы, — фыркнул Сюэ Мэн и поздно вспомнил, что и учитель тоже в вуали. Только у человека, на которого они наткнулись, закрыто было все лицо, даже глаза затянуты 

тканью, у Чу Ваньнина же лицо было открыто, но с шляпы спадала вуаль, из-за которой его лицо можно было увидеть только если смотреть прямо на него. 

— Ничего страшного, — поклонился Чу Ваньнин. — Тут такие места, что безопаснее использовать вуаль. 

— Да, но я-то не омега, — посмеялся заклинатель. Это прозвучало неуважительно, и Чу Ваньнин поджал губы. Мо Жань встал между заклинателем и учителем, и Ши Мэй в этот момент 

простил ему все. Правильно, защищай учителя. Ши Мэй против этого человека был бессилен, поэтому оставался в стороне. Но ему очень хотелось, чтобы Чу Ваньнина оберегали. 

— Простите, не знал, что вы скрываете свое происхождение, — продолжал заклинатель. Мо Жань и Сюэ Мэн, похоже, собирались в два голоса объяснить ему о правах омег, о том, что 

для пика Сышэн нет разницы омега, альфа или бета, и что их учитель в вуали совсем не потому, что скрывается. Хотели, но Чу Ваньнин плавно прошел мимо и предупредил: 

— Мы спешим. 

Хотя они не спешили. И такое поведение для Чу Ваньнина было странным. Конечно, он не стал бы сам драться с этим заклинателем. Но его ученики собирались сделать это за него. 

Наверняка Чу Ваньнин с радостью бы посмотрел, как его отстаивают — так думал Ши Мэй. Заклинатель смотрел вслед именно ему, не учителю и не Мо Жаню. Уловив момент, когда на 

них никто не будет смотреть, он сделал всего пару жестов, назначив Ши Мэю встречу сегодня ночью. Омега не мог его ослушаться… Прятать или уводить Чу Ваньнина — это одно. Но 

если будет прямой приказ привести в нужное место — он не сможет отказаться… пока что заклинатель ждал его одного, но Ши Мэй все равно нервничал. Он отправился догонять 

остальных. 

Чу Ваньнин же спешил, потому что чувствовал себя просто ужасно. Его знобило, тошнило, тело ощущало слабость. Он предчувствовал драку, и в случае чего он не мог бы ни помочь 

своим ученикам, ни проучить наглеца. Поэтому он решил бежать скорее в комнату, где они остановились. Там можно было бы полежать, принять лекарства… У Чу Ваньнина всегда со 

здоровьем было нехорошо. Возможно, его продуло в пути. Но он знал свои особенности, и вез с собой в том числе лекарства, и от простуды тоже. Завтра он будет уже на ногах, а 

сегодня нужно отдохнуть.