Императорская корона валялась на полу. Хотя падение она и выдержала, но все равно выглядела там жалко. На кровати поместились бы десять человек, но ночью ее мало было и двоим. Кажется, жаровни потухли и нужно было позвать охрану или слуг, чтобы потребовать их зажечь снова. Конечно, они боялись входить, после тех звуков, что ночью раздавались из спальни. Чу Ваньнин все время так сопротивляется, будто это с ним в первый раз. Или в последний.

Вспомнив о Чу Ваньнине, Мо Жань не открывая глаз покопался в кровати, пытаясь его найти, но рука постоянно натыкалась на пустоту. Кровать еще хранила его аромат и его тепло, но самого Чу Ваньнина тут не было. Мо Жань прислушался, и услышал, как омега скребся у двери. Глупый, отсюда невозможно убежать. Даже если он покинет спальню, охрана вернет его после первого же слова императора.

Мо Жань повернул голову в сторону звука, открыл глаза и позвал:

— Ваньнин…

Ему хотелось продолжить. Внутри все так горело, словно этой ночи не было, словно у него вообще давно не было секса. А открыв глаза он даже увидел Чу Ваньнина, который смотрел на него удивленно. Учитель был полностью одет, опрятен, причесан. Комната почему-то была меньше, чем Мо Жань ее помнил, да и кровать вдруг стала такой мелкой, что тут и вдвоем можно было разместиться только тесно прижавшись друг к другу.

— Ваньнин, — снова позвал Мо Жань расслабленно. — Вернись в кровать, не заставляй тебя сюда тащить. Вернись и служи этому достопочтенному.

Чу Ваньнин внезапно послушался. Мо Жань уже был готов ловить его по комнате, выкручивать ему руки и класть под себя, попутно сдергивая одежду. Но Чу Ваньнин спокойно забрался с ногами на кровать напротив него, правда очень внимательно глядя Мо Жаню в глаза. Когда Мо Жань подумал, что и к лучшему, расслабленный утренний секс, когда все покорные и уставшие, тоже неплохо. Да и он устал, ему может и не хотелось за Чу Ваньнином бегать.

Омега поднял руку, размахнулся и звонко ударил Мо Жаня по щеке. Расслабленность как рукой сняло, Мо Жань ощутил резкий выброс агрессии. Он схватил Чу Ваньнина за ту руку, которой тот его ударил, потащил к себе, как к аллигатору в пасть. Омега сопротивлялся, но не так активно, как раньше. И вскоре пощечина ударила уже по другой щеке, свободной рукой.

— Приди в себя! — потребовал Чу Ваньнин, снова становясь на кровати на колени. Мо Жань смотрел на него почти безумно, щеки от ударов раскраснелись. Но Мо Жань уже начал понимать, постепенно он вспоминал, что происходит, и такое реалистичное видение стало отпускать, хотя все еще было сложно поверить в то, что ничего не было.

— Я… — начал Мо Жань глухо. Он все еще держал Чу Ваньнина за запястья обеих рук, но на себя больше не тянул. — Я ничего вам не сделал? Мне казалось, что мы занимались сексом.

Чу Ваньнин тут же вспыхнул (словно они никогда и не занимались), вырвался из ослабевшей хватки и снова ударил его по правой и потом по левой щеке, слез с кровати и отодвинулся. Мо Жань схватился за щеки, и если раньше он не мог прийти в себя от сна, то теперь его оглушило болью. По крайней мере учителю он ничего не сделал. Но Мо Жань все еще не до конца вернулся к реальности, и не помнил, где он и что тут делает.

Чу Ваньнин же все помнил замечательно. Дверь взорвали, после этого не дожидаясь, когда уляжется дым, их схватили, пока они еще были оглушены. Возможно потому что Мо Жань попытался закрыть учителя собой, его ударило взрывной волной сильнее всего и он лишился сознания. А Чу Ваньнин только оглох на время. Хотя на тот момент, конечно, казалось, что навсегда. Он думал, что их отведут к главе клана, или бросят куда-то в клетки, где рядом будет наследник клана, и он сможет что-то с этим сделать. Но их сразу после взрыва бросили вдвоем сюда, в эту комнату. Большую ее часть занимала кровать, под потолком была дыра, через которую поступал воздух, Чу Ваньнин мог только руку в нее просунуть, больше ничего не получалось. А дверь была мощной, словно бы вход в крепость охраняла. Мощной, но испещренной изнутри царапинами. Возможно, кто-то из альф не в себе пытался отсюда выйти. Кровать — продавленная, но белье на ней чистое. Чу Ваньнин понимал, для чего использовалась эта комната, и предполагал, чего именно хотели от них. Он одного не мог понять… да кому вообще сейчас дело до их секса?! Неужели у клана Жуфэн не было более насущных дел?!

Он опомнился, что скорее всего Мо Жань пострадал от взрыва, а он его еще раз по голове огрел. Сел на кровать и негромко позвал:

— Мо Вейюй.

И попался. Мо Жань резко бросился вперед, повалил его на спину. И будь кровать большой, получилось бы может и удачно, но так как пространства было не так много — Чу Ваньнин свалился с кровати и отполз быстро к стене, угадав, что происходит. У Мо Жаня появились клыки, вторые уши. Хвоста Чу Ваньнин не видел. У себя он приближения течки не замечал, но подозревал, что с Мо Жанем сделали что-то дополнительно. Потому что главное ведь, чтобы альфа хотел, омег никогда не спрашивали.

— Ты еще смеешь сопротивляться, — возмутился Мо Жань и полез с кровати к Чу Ваньнину, тот окликнул раздраженным:

— Место!

Мо Жань резко сел обратно на кровать. Показалось, что он снова немного опомнился, во всяком случае во взгляде уже не было той жестокости. Чу Ваньнин поймал этот момент и подскочил к нему, начал разминать затылок и виски, а так же убирать обратно вторые уши, пытаясь обратить вспять процесс гона.

— Ты же не слабак какой, — проговаривал Чу Ваньнин. — Давай, борись.

— Учитель, но что плохого? — заныл Мо Жань. — Разве вам не понравилось? Вы мне очень понравились, учитель. Простите… но разве это плохо? Разве вы не любите меня? Почему мы не можем это сделать? Я же…

Говоря, он обнимал Чу Ваньнина за талию, поглаживая ее с вполне однозначными намерениями. Чу Ваньнину сложно было справиться с таким напором, но он прикусил губу и как мог спокойно ответил:

— Нет, нельзя. Они этого и добиваются. Когда явится пик Сышэн, они скажут, что раскрыли нашу связь и теперь мы стараемся опорочить их, потому что они знают это про нас.

— Как же Ши Мэй?

— Кому угодно из моих учеников не будет веры.

Мо Жань снова притих, пока Чу Ваньнин массировал его голову задумчиво. Он думал, как отсюда выбраться. Для этого тоже стоило успокоить Мо Жаня, потому что вряд ли он будет в гоне прислушиваться к словам учителя и здраво оценивать ситуацию.

Гон был сложным процессом. Не зря Ши Мэй долго и постепенно вводил Мо Жаня искусственно в это состояние. Нельзя было добиться этого в моменте, в отличие от течки. Скорее всего, клан Жуфен использовал остаточное от прошлого гона, стимулируя его. Но сейчас Чу Ваньнин мог так вот, искусственно это успокоить. Настоящий гон бы не прошел так просто. И в прошлый раз Мо Жань успел убить нескольких людей, а своего учителя… в общем, смог остановиться только получив желаемое. Вряд ли его удалось бы успокоить словами, может быть понадобились бы лекарства. У гона был накопительный эффект, и сейчас этого эффекта не хватило на то, чтобы снова его зажечь. Уши сравнивались с волосами, больше не торчали. Мо Жань, как показалось Чу Ваньнину, снова заснул.

Хотя они были в ужасной ситуации, Чу Ваньнин подумал: «Вот и хорошо. Даже если мы тут вот так и умрем — это не такая уж плохая смерть, правда. К тому же и наша школа за нас отомстит».

— Что мешало учителю всегда быть таким ласковым? — спросил Мо Жань внезапно. И Чу Ваньнин поспешил убрать руки. Мо Жань повернул к нему лицо, всмотрелся в своего смущенного учителя, приподтянулся и обнял его за талию, уткнувшись куда-то в живот. — Я думал, что понимаю, что происходит. Что как альфа я привлекаю учителя, а как человека учитель ненавидит меня.

— Какая глупость. Я же взял тебя в ученики, — напомнил Чу Ваньнин, пытаясь при этом отпихнуть его от себя.

— Кто ж вас знает… А если мы выберемся отсюда? Что дальше? Расскажем о нас на пике?

Чу Ваньнин сильно толкнул его и закрыл лицо руками. Было очень стыдно.

— Учитель, — снова позвал Мо Жань, в этот раз не решаясь его коснуться. — Вы откажетесь от меня?

Чу Ваньнин отрицательно помотал головой, не убирая рук.

— Тогда, значит, вы стыдитесь меня?

— Я стыжусь себя, — огрызнулся Чу Ваньнин, и снова отвернулся от него. Мо Жань осторожно тронул его за плечо, но Чу Ваньнин дернулся, сбросив это прикосновение. — К тому же, мы еще не выбрались, чтобы решать, что делать дальше.

— Но это придаст мне сил, чтобы выбраться из этого и вытащить вас, — ласково уговаривал Мо Жань. Чу Ваньнин даже ладони от лица убрал, посмотрел на ученика возмущенно.

— Это я вернулся за тобой. Я смог уже дважды покинуть это место, не зазнавайся.

Мо Жань улыбнулся и кивнул:

— Вы правы, я буду скромнее.

От его улыбки к щекам Чу Ваньнина снова прилип румянец и он опять отвернулся, спрятав лицо в ладони.

Пока учитель ушел в себя, Мо Жань осмотрелся. Ему так надоело быть запертым, но казалось, что это само собой разумеющееся — что их не оставят в покое. Хорошо хоть позволили поговорить. Мо Жань вспомнил, что в этом месте узнал главное — что только попав сюда они нашли преступника. Он отодвинулся, дав учителю больше воздуха и возможность прийти в себя, и шепотом заговорил:

— Мы с Ши Меем кое-что узнали.

— С Ши Меем? — тут же вернулся в реальность Чу Ваньнин. Мо Жань улыбнулся этой ревности. Даже тут, даже в таких обстоятельствах.

— Мы нашли нашего убийцу, — продолжал Мо Жань. Чу Ваньнин покачал головой:

— Разве это не клан Жуфэн?

— Клан проводил опыты уже несколько поколений. Убийство их адепта — еще может быть их рук дело, потому что раньше они могли эти ситуации замять. Мы слышали, что несколько месяцев назад глава клана рассорился со своим братом. И именно его брат оказался таким жестоким и не знающим рамки. Если бы не это, наш адепт был бы жив, но и мы никогда не узнали бы о том, что тут происходит.

Чу Ваньнину снова вспомнился свой первый побег из клана. Нет, он не виноват, он и тогда не знал, что происходит. Он думал, что поступить так с омегой — в порядке вещей. Он никому не жаловался…

— Учитель, — продолжал Мо Жань. — Нам нужно как-то передать эту информацию наружу. Или сделать так, чтобы ее нашли и тогда, когда мы больше не сможем ее рассказать.

Чу Ваньнин повернулся и внимательно всмотрелся в лицо Мо Жаня. Тот был спокоен и тих. Смирившийся. Чу Ваньнин поморщился и возразил:

— Мы выберемся отсюда.

— Конечно, — подтвердил Мо Жань, но словно ребенку пообещал то, во что сам плохо верил.

После этого некоторое время стоило посидеть в тишине. Чу Ваньнину все казалось, что он столько всего должен сказать Мо Жаню, но он, конечно же, не мог и слова из себя выдавить. Иначе и правда захотел бы, чтобы его убили. Вообще дальнейшая жизнь представлялась очень нервной, и какой же будет кошмар, если на Пике Сышэн о них узнают. А если узнают дальше пика? Кошмар. Скажут, конечно, так случилось, ведь учитель омега.

А потом становилось все равно. По сути и не нужны им все эти люди, что будут про них болтать. Скрыться от всех, спрятаться куда-то, где их никто не увидит, и жить вдвоем.

В комнате постоянно горел свет, и сложно было сказать о времени суток. В дверь постучали, чего обычно не делали, ведь внутри были пленные. Чу Ваньнин тут же вскочил с кровати, едва не уронив с нее Мо Жаня. И, когда дверь открылась, за ней оказался Нанъгун Сы, правда не один, а с двумя охранниками за спиной.

— Учитель, — поклонился он, поздоровавшись. — Давно не виделись.

Чу Ваньнин кивнул. Мо Жань все еще сидел на кровати, и теперь Нанъгун Сы поклонился ему, продолжил в том же тоне, словно говорил с гостем:

— Вижу, ваш ученик не тронул вас… — вздохнул и, словно резко сменил личность, добавил: — Жаль. Я надеялся, что это произойдет без насилия и вы не пострадаете.

— Они схватили Е Ванси, — понял Чу Ваньнин.

— Мы проанализировали вашу кровь, — продолжал Наньгун Сы. — В вас нет плода. Отец настроен довольно… решительно. Сейчас полным ходом идет перенос лаборатории.

Чу Ваньнин кивнул.

— Вас тоже перенесут в другое место. От вашего ученика, скорее всего, понадобится только семя. Мне жаль, но это конец.

Нанъгун Сы произносил это спокойно и почти не моргая. Чу Ваньнин сразу понял, что его ученик тут не добровольно и даже в этом положении старается все еще им помочь и предупреждает, что они не должны расслабляться. Чу Ваньнин кивнул снова — не позволять им разлучить их с Мо Жанем. Не позволить им убить альфу.

— К сожалению, на это тоже понадобится время. Но к вечеру завтрашнего дня вас отправят отсюда, — продолжал наследник. Мо Жань слушал его так же внимательно, как и учитель, но пока что не очень понимал, как реагировать. Учитель был спокоен, и Мо Жань тоже решил притихнуть, хотя его и раздражало сейчас даже присутствие чужого альфы в одной комнате с его омегой.

— А сейчас какое время? — спросил Чу Ваньнин.

— Час козы (с 13 до 15), — ответил Нанъгун Сы и наконец поднялся, словно это все, о чем он собирался поговорить с учителем, которого, возможно, больше не увидит. Даже его охрана выглядела удивленной, но последовала за наследником. Дверь снова заперли.

— Что случилось? — спросил Мо Жань, глядя на закрытую дверь. Чу Ваньнин жестом приказал ему молчать и показал маленький, с ладонь, квадрат бумаги, непонятно откуда у него взявшийся. Он прочитал записку сам, и потом, не отрываясь, произнес шепотом, едва слышно:

— Мо Жань, мне понадобится твоя помощь.

Тот с готовностью кивнул, слез с кровати. Чу Ваньнин глазами указал на дверь, прошептал:

— Если что-то услышишь, предупреди меня.

Мо Жань снова кивнул, отошел тихо к двери. Чу Ваньнин наоборот — к стене, которая была напротив двери. Они с Мо Жанем не могли использовать никакую магию в этом подвале, иначе давно бы сбежали. И Чу Ваньнин только быстро выбрал в центре стены камень, начал с неприятным звуком ковыряться, словно пытался выцарапать его ногтями. Мо Жань морщился, но не возражал. Учителю было виднее, что им поможет. В конце концов, Мо Жань же не видел, что там в записке.

Конечно, они могли бы разобрать эту стену, но толку от этого не было бы, ведь они под землей, и за этой стеной — песок. А если копать вверх — то другой коридор или камера, а скорее всего второе. Но Чу Ваньнин продолжал упорно разбирать стену, выцарапав из нее первый камень. Мо Жаню показалось, что это было слишком громко, и он, откашлявшись, заговорил в полный голос:

— Учитель, я думаю, он хотел предложить нам способ спасения. И неоднозначно намекнул, что единственное спасение — и то для вас, это ваша беременность.

Чу Ваньнин бросил на него взгляд через плечо, но не до конца понял, чего Мо Жань добивается, и тише ответил:

— Помолчи.

— Учитель, я думаю, что мы должны попробовать. Хотя бы вы спасетесь. Незачем умирать обоим. К тому же, это наш шанс побыть немного вместе, разве нет?

Чу Ваньнин разозлился от того, что его ученик может думать о таком, когда он почти нашел способ их спасти, развернулся, собираясь сказать что-то еще, чтобы одернуть его. Но наткнулся на взгляд Мо Жаня: серьезный и печальный, вопреки тому, что тот сейчас говорил. Чу Ваньнин еще немного замешкался, прежде чем понял — сюда не войдут, если решат, что их нужно оставить одних для чего-то важного.

— Сюда в любой момент могут войти, — произнес Чу Ваньнин, принимая правила игры.

— Если они хотят добиться от нас чего-то, то не войдут. Ну же, учитель, не нужно стесняться меня. Разве вы сами не хотите?

У Чу Ваньнина горели уши от этого тона, немного мутилось в голове. Как же не хотелось сейчас заниматься такой ерундой, как выцарапывать себе выход… А чем заниматься?.. Да ничем, просто спокойной обстановки без охраны и угрозы смерти.

— Куда руки тянешь, — продолжал Чу Ваньнин, стоя все еще в другом конце комнаты от Мо Жаня. — Ты что предлагаешь? Выжить, но дать им то, чего они хотят? Еще и потеряв тебя?

— Я довольно ценный, — ласково продолжал Мо Жань. — Как знать, возможно, если они убедятся в моих «способностях», то и в живых оставят хоть в каком-то виде. Учитель здесь такой горячий. Видите, у меня нет гона. Я контролирую себя, я не откажусь от своих действий.

Чу Ваньнин сделал паузу, хотя был его ход. Он представлял эту сцену на кровати и что бы он ответил, но не было ответов, которые вели бы к сексу.

— Руки убрал, — прошипел Чу Ваньнин, но уже тише.

— Вам же нравится, — продолжал Мо Жань. — Вот тут? Вам же нравится здесь?

Чу Ваньнин снова обернулся — у его ученика было уже совсем другое выражение лица. Он улыбался по-доброму, но при этом хитро. Того и гляди губы облизнет. 

— Мо Жань, прекрати, — продолжил Чу Ваньнин, и, чтобы совсем потянуть время, напомнил: — Понимаешь, я твой учитель. Я тебя старше. К тому же я омега, которого взяли в учителя. Такое поведение опозорит меня. Что, если потом меня спасут? Как я объясню такие отношения с моим учеником? Только тем, что ты альфа.

— Думаете, если бы мы не были разных видов, нас бы не тянуло друг к другу? — негромко спросил Мо Жань. Чу Ваньнин сейчас ни о чем особо не думал, кроме того, как вытащить очередной камень, не выдав себя никаким шумом. Камни поддавались, словно были уже ослаблены. Вряд ли он смог бы сделать это с обычной стеной. И это подсказывало ему, что он не ошибся и не перепутал — Нанъгун Сы хотел спасти хотя бы их.

Но теперь Чу Ваньнин задумался над вопросом Мо Жаня. У ученика было много достоинств и кроме того, что он альфа. Прежде всего — улыбка. Чу Ваньнин не умел и не любил улыбаться, так что улыбка Мо Жаня очень грела его. Во-вторых, его доброта. Конечно, Чу Ваньнину от этой доброты раньше не перепадало, зато он видел, как Мо Жань относился к другому омеге — Ши Мэю. В его ученике словно бы было это знание, что он ничем не лучше омег и не имеет перед ними превосходства, кроме физической силы. В остальном же Мо Жань без подсказки относился к ним как к равным и не удивлялся, что омегой может быть другой заклинатель или его учитель. Чу Ваньнин до этого рос в другом мире, пик Сышен с этими понятиями был для него в новинку, и дети все-таки еще придерживались старых правил и устоев. Мо Жань же был добр к омегам и до того, как узнал свой вид, и после. Это тоже не могло не подкупать. Но ведь и Ши Мэй, и Сюэ Мэн и даже Нанъгун Сы относились к нему почтительно, а Чу Ваньнин все равно выбрал Мо Жаня… Сложно было это объяснить, но в то же время не верилось, что будь они в мире без таких условностей, как омеги и альфы, они не полюбили бы друг друга.

Об этом Чу Ваньнин думал, пока продолжал разбирать стену. Мо Жань тем временем еще послушал тишину за дверью и переместился на кровать. И снова зашумело — он, словно ребенок, сидя немного подпрыгивал на кровати, и Чу Ваньнин даже хотел попросить его быть потише, но вовремя вспомнил, что это значит, и снова залился краской, старался больше не оборачиваться, молча и спешно работал, стирая ногти о камни стены.

***

Нанъгун Лю появился к вечеру ближе, в сопровождении десятерых человек, из которых только двое были из исследователей. Они бы даже в комнату все не поместились. Охрана у дверей камеры чему-то посмеивалась, но при виде главы клана тут же посерьезнела.

— Не пытались сбежать? — спросил Нанъгун Лю, который ждал постоянно вызова сюда, а здесь вида побоища с охраной.

— Нет, заняты были, — посмеялся один из охранников.

— Только недавно притихли, — серьезно произнес второй и начал отпирать дверь для главы. Тот усмехнулся, решив, что не зря взял с собой и исследователей.

Когда дверь открыли, то первое, что сразу стало видно — дыру в стене. Небольшую, на уровне колен, но достаточную, чтобы через нее можно было вылезти взрослому человеку и даже альфе. Улыбка не сразу, но сползла с лица главы клана. Он бросил взгляд на кровать: та была разворочена, но на ней не было никого. И сексом в комнате не пахло. Был резкий запах альфы, который перекрывал почти все запахи. Стало понятно, что тут происходило, и как удалось обмануть сторожей. Те тоже шокировано пялились на дыру, так что Нанъгун Лю развернулся и резко ударил одного из них кулаков в голову сверху вниз. Того, который смеялся, потому что он больше всего сейчас бесил. На пол закапала кровь, охранник упер руки в колени, чтобы продержаться и не упал.

— Мой сын заходил сюда? — вопрос был риторическим, Нанъгун Лю сам приказал ему поговорить с Чу Ваньнином и склонить его к сотрудничеству. Похоже, он и сам поспособствовал планам сына и этому побегу.

— Он совсем недолго пробыл тут. И, когда выходил, все было в порядке, — ответил тот, кому еще не разбили голову.

— Ну да, — усмехнулся Нанъгун Лю. — С ним я потом разберусь. Говорите, недавно затихло?

— Да, прямо перед вами, — снова ответил тот, которого еще не били.

— Альфа воняет и ранен. Мы все еще можем их догнать. Надо было переломать им ноги, чтобы больше не бегали…

***

— Учитель, они найдут нас по запаху.

Мо Жань остановился, чтобы это сказать, и Чу Ваньнину пришлось схватить его за рукав и тащить за собой. Словно он сам не чувствовал резкого запаха от Мо Жаня — запаха гона. С этим ничего нельзя было поделать. Въедливый, словно лука или чеснока. Можно было погасить гон, но запах оседал на коже, оставался на Мо Жане до мытья, а на мытье у них времени не было.

За каменной стеной обнаружился ход. Как Нанъгун Сы удалось его сделать являлось загадкой, но у него были связи внутри и снаружи этого места, он мог с кем-то незаметно договориться. Оставалось надеяться, что глава клана не догадается, что это именно его сын им помог. Но обо всем этом беспокоиться нужно было позже. Солнце садилось, окрашивая мир в ярко-розовый. В резиденции лаяли собаки — скорее всего их собирались пустить по следу. Форы не было практически никакой, похоже охрана обнаружила лаз вскоре после того, как они туда залезли.

 Весь путь пришлось ползти, земля опасно осыпалась, но на тот момент это был единственный шанс на спасение. И самое начало. У них не получалось обеспечить себе больше времени и, возможно, план побега изначально был провальным, но не ухватиться за эту паутинку они не могли. Выбрались уже за резиденцией, на поверхности.

Чу Ваньнин успел заметить, как попытался уйти в сторону Мо Жань, схватил его за одежду и остановился, выругался:

— Не время для глупостей!

— Учитель, я смогу увести их от вас. — Мо Жань снова дернулся бежать в другую сторону.

— Не выдумывай, у них достаточно людей, чтобы пустить их по второму следу. Или думаешь, они не догадаются, что мы разделились? К тому же я тоже пахну!

Это было неправдой. У омег запах был не такой въедливый, тем более у Чу Ваньнина. И Мо Жань не попался на это, возразил:

— Я не чувствую.

— Тебе собственным запахом нос забило.

Чу Ваньнин потащил его за собой, на этот раз не отпуская одежды. Мо Жаню пришлось пойти. Он не хотел задерживать учителя, но понимал, насколько сильно подставляет его сейчас. Они прошли лишь несколько шагов, прежде чем их взяли в кольцо — словно желуди с деревьев попадали заклинатели. Сильные альфы или просто физически мощные беты. И даже глава клана был уже тут, стоял за спинами охранников, поставив ногу на дерево.

Чу Ваньнин прежде всего бросился в атаку на него. Что-то, чья-то техника, прочертила круг между ним и преследователями, и Чу Ваньнину пришлось отступить на шаг, но стоило технике затухнуть, как омега снова бросился вперед. Но около противников, стоя напротив Нанъгун Лю, он резко изменил направление атаки, и ударная волна прошлась справа от него, брызнула кровь. Чу Ваньнин теперь стоял с гуцинем в руках. То, что им удалось — это оказаться достаточно далеко от резиденции и подвалов, чтобы суметь использовать магические силы. Мо Жань в это время прикрывал его со спины, со стороны резиденции. Он тоже стоял с кнутом в руках, готовый действовать, но пока что на них не нападали. Альфы не спешили — они на своей земле и численный перевес в их пользу. Возможно и силовой — Чу Ваньнину сложно было сейчас быстро понять, сколько заклинателей среди врагов.

Некоторое время спустя стало очень хорошо видно, где именно догнали беглецов — с того места раздавался грохот, вспыхивали красные молнии, иногда их сменяли золотые. Потом и вовсе появился дракон, состоящий из тысячи оригами и цветов, но другой, состоящий из земли, развеял этого дракона, сделав лишь кучей мусора. Все это время в лесу можно было слышать тревожную игру на гуцине. А потом совершенно неприемлемую какофонию звуков и деревянный удар дерева о дерево — гуцинь Чу Ваньнина отлетел и ударился об ствол. Сам учитель стоял сгорбившись, тяжело дыша. Он понял, что случилась пауза, его больше не атакуют, но он не слышал Мо Жаня и не чувствовал его поддержки. Солнце уже село, начались сумерки, и возможно из-за них казалось, что противников стало больше, а может из-за того, что пришло подкрепление. Чу Ваньнин осторожно обернулся. Больше всего он боялся увидеть, что Мо Жаня уже убили, но тот был жив. Хотя и не в лучшем положении: Нанъгун Лю как раз был рядом с ним, а Мо Жань стоял на коленях, наспех связанный. Он тоже тяжело дышал.

— Учитель, не поддавайтесь им, — попросил Мо Жань. Никто не двигался, и вокруг уже были разбросаны трупы людей и подоспевших собак. Чу Ваньнину сейчас никого из них не было жалко, он смотрел не отрываясь на Мо Жаня и, казалось, выпал из реальности. Мо Жань снова у них… он так старался спасти своего ученика, но снова проигрывает. 

— Ты же понимаешь, что вы до сих пор живы только потому, что ценные. Но мое терпение кончается, — произнес Нанъгун Лю. — Мне бы очень пригодилось, если бы ты оказался на моей стороне.

— Ты разорвал нашу связь! — напомнил Мо Жань. — У учителя больше нет повода переживать за меня! Учитель, уходите!

Но Чу Ваньнин не трогался с места.

Нанъгун Лю хорошо знал его. Знал, что Чу Ваньнин ни за что не согласился бы замолчать или выставить его в выгодном свете. Возможно, глава клана будет готов сдать своего брата в качестве убийцы, каковым тот и являлся. Но он должен был понимать, что Чу Ваньнин может соврать сейчас, а потом все равно открыть правду. Значит, Нанъгун Лю хотел только, чтобы Чу Ваньнин убрал оружие, поверил ему. Скорее всего и его ценность сейчас не имела значения, от него мертвого было меньше хлопот, чем от живого. Поэтому Чу Ваньнин не видел смысла в том, чтобы блефовать. Разве что оттянуть тот момент, когда Мо Жаня попытаются убить…

— Но я понимаю, — кивнул Нанъгун Лю, — ты всегда был неуживчивым и с возрастом вообще не изменился. Одну нашу с тобой тайну ты сохранил, я благодарен тебе. Но ты ведь больше не допустишь такой ошибки?

Чу Ваньнина охватил ужас. Ему еще никогда в жизни не было так страшно. Его отделяло от Мо Жаня совсем небольшое расстояние, но глава клана Жуфен был ближе, а клинок его меча — еще ближе.

Чу Ваньнин бросился вперед, сам еще не зная, каким образом он сможет успеть или остановить это. И думал он в тот момент только о том, что надо спасти Мо Жаня. Он заметил опасность, и ударил скорее на инстинктах, сбив того, кто бросился ему наперерез. Но там ведь был не один человек… Чу Ваньнин снова попытался развернуть гуцинь, чтобы отогнать их, но не успел — он больно ударился о землю, на спину тут же навалились. Он в панике поднял голову, чтобы рассмотреть, что с Мо Жанем. Тот был еще жив, смотрел на учителя с таким же ужасом. Кажется, Мо Жань думал, что Чу Ваньнина убьют на его глазах. Но все было наоборот. Чу Ваньнин не успел даже отдышаться, когда лезвие меча легко, будто гусиное перо, коснулось шеи Мо Жаня. Оно словно и не задело его и некоторое время все было тихо, но недолго. Чу Ваньнину даже показалось, что для него время замерло. А затем порез на шее открылся и из него хлынула кровь, на правой стороне фонтаном. Мо Жань дернулся закрыть кровотечение, но у него были все еще связаны руки. Чу Ваньнин попытался вырваться снова, давление стало больше. Все что он мог — смотреть. Нужно было что-то сказать хотя бы напоследок, но слова не находились. Это было жутко и сейчас все, о чем мог думать Чу Ваньнин, это что его убьют следующим, что его не оставят жить без Мо Жаня. Жить с этой памятью. Нанъгун Лю стряхнул с лезвия кровь, произнес:

— Давно надо было так сделать.

После чего направился уже к Чу Ваньнин. Мо Жань за его спиной начал падать лицом вниз.

Глава клана остановился, не дойдя лишь пары шагов до второго беглеца. Он прислушивался к звукам леса, но тут была толпа людей, и они отвлекали. Казалось, что это их звуки. К тому же сзади хрипел умирающий Мо Жань, поэтому Нанъгун Лю не мог понять, слышится ему это, или правда есть еще чьи-то шаги. В конце концов он убивал этих заклинателей на открытой территории, где были люди, не посвященные в тайны клана. Ему не нужны были свидетели.

Да, ему не послышалось. Были еще чьи-то шаги. В том числе не человеческие. Осознав это, Наньгун Лю напрягся. Лошади. Человек и лошадь. Более того — люди и лошади. Он уже начал понимать, что положение ужасное, он только что убил заклинателя чужого клана, оставив второго в свидетелях. А к ним судя по звукам шла толпа. Чуть ли не больше той, которую он собрал для этой охоты. В панике, глава клана Жуфен не придумал ничего лучше, чем закончить и убить Чу Ваньнина. Мертвые не расскажут ничего, а он может что-нибудь придумать. Сказать, что они напали сами или убили его людей, а самих людей убить уже позже. Да что там, Мо Жань правда ведь убил его слуг, которыепытались его поймать…

Но меч, который он занес, у него вырвало из рук. Словно в назидание, словно вдруг сработала вселенская справедливость, и в кольцо, в которое он до этого поймал двух беглецов, вдруг тоже окружили, но уже люди в синих клановых одеждах.

Чу Ваньнин наконец смог вырваться и, почти ползком, добрался до Мо Жаня, начал зажимать кровоточащую рану, переливать в ученика свою силу, затягивать края. Мо Жань все еще дышал, но этим неровным и рваным дыханием выводил Чу Ваньнина на эмоции, хотя тот продолжал держать лицо. Его одежда покрылась кровавыми пятнами.

— Я могу объяснить, — очень спокойно, учитывая ситуацию, произнес Нанъгун Лю.

— Конечно, — послышался голос Сюэ Чжэнъюна. Чу Ваньнин был слишком занят, чтобы удивляться, что даже глава пика явился ему на помощь. Когда рядом кто-то тоже опустился на колени — первым порывом Чу Ваньнина было оттолкнуть и не позволять никому приблизиться к Мо Жаню, но он вовремя остановил свой порыв — рядом с ним сел Ши Мэй. Он во врачевании был более сведущ, чем учитель. Хотя и предал их недавно… так вот, как пик Сышэн узнал, куда идти. Их привел Ши Мэй. А теперь он помогал Мо Жаню не умереть. Мо Жаню, к которому раньше испытывал отвращение.

Чу Ваньнин отодвинулся, но продолжал очень внимательно смотреть за действиями своего ученика. У Мо Жаня выравнивалось дыхание, но он все еще был бледным. Он прикрыл глаза и словно заснул. Чу Ваньнину так хотелось снова коснуться его, убедиться, что он еще теплый, но он боялся помешать Ши Мэю. У того явно получалось лучше.