Изолятор! Райан грязно матерился всю дорогу до лаборатории. Какой идиот… или идиотка додумались запихать его туда вместо нормальной больничной палаты? Почему он, дубина, не пошёл к нему ночью, а вместо этого спокойно дрых, когда Алекс заперт совсем один в чертовой клетке… Райан никогда не славился богатством чувств, а теперь его многострадальную голову просто разрывало от вороха мыслей и эмоций. Хотелось сесть на пол и завыть, как волк на луну. 

Наконец, после десятиминутного плутания по лабиринтам коридоров и переходов, он нашёл нужный отсек. На двери был приклеен желто-чёрный значок «биологическая опасность». Сюда мало кто ходил из обычных обитателей базы, в основном сами работники лаборатории, да солдаты, доносящие приказы из командного пункта либо привезшие очередного заражённого для изучения. 

Райан с размаху открыл дверь и хмуро обвёл взглядом длинное помещение с низкими потолками, оборудованное под лабораторию. Сейчас в ней был только один из подчинённых Хелен, молоденький рыжий лаборант Смитт. Когда дверь распахнулась, тот вздрогнул от неожиданности и уронил на стол предметное стекло. 

— Здарова, Смитти, где твоё начальство? — поинтересовался Райан, осматриваясь.

— П-привет, Райан, — заикаясь, ответил парень, — а они все в к-к-командном п-пункте…

Тот уже не слушал. На одном из стоящих на столе мониторов он заметил изображение тесной комнатушки, поделённой на две части сваренной из толстой арматуры решеткой. Комната была ярко освещена, в углу стояла кушетка, на которой сидел, поджав ноги, тот, кого он искал. 

— Сэр, т-туда нельзя!.. — попытался было остановить его щупленький лаборант Смитт, но Райан, словно танк, уже пер к двери, ведущей в изолятор.  

От удара ручки двери о стену Алекс за решёткой встрепенулся, поднял голову и округлил глаза, разглядев гостя. 

— Райан?

— Алекс!

Они молча смотрели друг на друга. С горечью в груди Райан разглядывал напарника, облачённого в застиранную больничную футболку и штаны, явно тому не по размеру: он казался тонким и болезненно худым в широкой одежде, с тонкими спутанными чёрными волосами, обрамляющими усталое, осунувшееся лицо. Шея его была заклеена пластырем, лодыжка перемотана бинтом. Обуви на нем не было. Кроме чертовой больничной одежды, кушетки с куцыми простынями, тарелки с нетронутым обедом и ведра в углу в этой чертовой клетке ничего больше и не было. 

— Я немного не так представлял себе жизнь в убежище, — первым нарушил молчание Алекс. — Знал бы — остался лучше в торговом центре.

— Не знаю, почему тебя здесь держат, — голос Райана звенел от едва сдерживаемого гнева. — Черт возьми, я вытащу тебя отсюда. Это какой-то бред… 

Алекс безразлично пожал плечами. 

— Ну уж конечно лучше, чем в желудке у мертвяка. Спасибо, что вернулся за мной там, на крыше. Я уж подумал… — он замолчал. 

— Что?

— Да не важно. Эта тема уже закрыта.

Райан подошёл к решетке и коснулся холодных прутьев. Так не должно быть. Алекс любит тепло, мягкие вещи и большие подушки, объятия и прикосновения. Ему нельзя сидеть здесь в одиночестве на холодной кушетке, это просто нечестно. 

— Ты подумал, что я брошу тебя умирать? — тихо спросил он.

Алекс помолчал немного, затем кивнул. 

— Вроде того. Была бы минус одна проблема…

Снаружи послышались голоса. Райан стукнул кулаком по решётке. Хотелось выбить ее, броситься к нему, встряхнуть хорошенько, чтобы выбить эту дурь из головы, а затем обнять и согреть. Чтобы серые глаза не смотрели так обреченно и холодно, а губы...

Лаборант Смитт за дверью что-то быстро тараторил, кто-то сердито его отчитывал. Дверь в изолятор снова распахнулась. 

— Райан, что ты здесь делаешь? — спросила Хелен. С ней вошёл пожилой мужчина в толстых очках — доктор Браун, старший биолог. Позади них, красный как рак, топтался Смитт.  

— Разговариваю со своим другом, — стальным голосом сказал Райан. — Почему он в изоляторе? 

Хелен выглядела удивлённой. Ещё никогда он не позволял себе говорить с ней в таком тоне. 

— Потому что его укусили вчера, — подняв брови, сказала она. 

— Я же сказал, что у него иммунитет, что здесь непонятного? Шрам видели? 

— Молодой человек, все это мы знаем только из ваших слов, — спокойно сказал пожилой доктор, поправляя очки. — Шрам вообще может быть от чего угодно. Положен карантин. Мы же не можем себе позволить нарушать правила безопасности и подвергать риску сотни беззащитных граждан, так?

— Но… 

— Райан! — Хелен сделала страшные глаза. «Не спорь!» — произнесла она беззвучно. 

— Сколько длится этот карантин? — сквозь зубы произнёс он. 

Доктор Браун зачем-то посмотрел на часы.

— По нашим данным, заражение происходит от нескольких минут до суток. Нужно убедиться, что пациент не среагирует в течение хотя бы двух дней, прежде чем уверенно присваивать ему статус «иммунитет».

— Док, а есть ещё такие, как я? — подал из угла голос Алекс. 

— Это секретные данные и мы не имеем права их разглашать, — резко ответила Хелен. 

Доктор пожал плечами. Райан начал было возражать, но Алекс встал с кушетки, прихрамывая, прошлепал босыми ногами к решётке и коснулся его руки. 

— Все нормально, Райан. Посижу тут ещё немного, зато все будут спокойны. Не стоит брыкаться с умным человеком и своей леди из-за меня, — он очаровательно улыбнулся в сторону Хелен и на секунду стал вновь похож на того Алекса, который однажды пришёл к нему в комнату и подарил лучший в жизни минет.

— Хорошо, — согласился Райан. — Ладно. Дайте ему хотя бы нормальное одеяло и подушку. 

— У нас тут вообще-то дефицит с постельным, — неприязнь в голосе Хелен была почти осязаемой. 

— Значит принесу свое, — упрямо сказал Райан, глядя напарнику в глаза. Сложно было догадаться, о чем тот думает, стоя так близко и будучи разделёнными стальной решёткой. Он вдруг осознал, что скучал. В суматохе предыдущих дней, когда они заботились лишь о том, чтобы найти вертолёт, связаться с базой, выжить, в конце концов, — а затем, когда Райан вспомнил о том, что на базе его ждёт Хелен, они толком и не общались, если не считать эпизода в башне перед прилётом вертолёта. Он был так поглощён чувством вины и угрызениями совести, что позабыл, каково это — смотреть в его глаза, улыбаться, касаться. Просто разговаривать. 

— Я п-п-посмотрю в шкафу, — пискнул из-за двери Смитт, — кажется там б-было что-то...

— Спасибо, чувак! — не сговариваясь, хором ответили ему Алекс и Райан, а затем улыбнулись друг другу. 

***

— И что это за сцену ты устроил в изоляторе? Я готова была сквозь землю провалиться перед доктором Брауном! — прошипела Хелен, захлопывая за собой дверь их комнаты. 

Райан устало потёр глаза. Целый день беготни по поручениям командования и общее эмоциональное напряжение вылилось в жёсткий приступ головной боли. Теперь и Хелен решила окончательно его добить, хотя в глубине души его и подгрызала совесть за то, как он с ней разговаривал. 

— Пойми, Алекс мне не чужой человек, — попытался обьяснить он. — Он два раза спас мне жизнь. Я обязан убедиться, что ему ничего не угрожает. Что я не зря притащил его сюда, Хелен, он ведь целый год был совсем один! И тут вы сажаете его в клетку, как животное, я не мог спокойно на это смотреть! 

— Разве мы недостаточно аргументировали своё решение? — спросила она, сдергивая с себя лабораторный халат и отшвыривая его в угол. — Но нет, тебе надо спорить, словно ты много в этом понимаешь… 

— Я же сказал…

— И я сказала! И доктор Браун сказал! Зато когда твой Алекс согласился посидеть, спасибо ему за одолжение, ты сразу успокоился. Очень мило! У нас тут не курорт, вообще-то, мы обязаны подстраховаться! Мы боремся за выживание всеми средствами, а ты ведёшь себя, как капризный ребёнок…

В ее голосе скользнула неприкрытая обида. Райану окончательно стало стыдно. Он протянул к ней руки, приглашая к себе. Надув пухлые губы, она скользнула в его объятия. 

— Прости, — шепнул он в ворох коричневых кудряшек. С самого начала их отношений с Хелен он ее чем-то разочаровывал. То до утра проторчит на пьянке с офицерами, то забудет про очередную «дату» — Хелен каждый месяц любила отмечать день их первого свидания, то ляпнет что-то во время торжественной речи капитана, заставляя ее краснеть. А после того, что случилось между ним и Алексом, чувство вины возросло до космических масштабов. 

Хелен тем временем взяла его руку и недвусмысленно положила себе на грудь. Он машинально погладил, помял, слегка ущипнул. Ощутил, как она потерлась о его колено, скользнула пальцами под резинку его трусов. Пульсирующая головная боль не давала покоя: в темноте она ощущалась еще острее, а мягкие прикосновения лишь раздражали. Впервые в жизни ему не ничего не хотелось. 

Их прервал телефонный звонок. Это был сержант Хартман: завтра он, Райан и ещё пара ребят должны будут лететь в город, в том числе и в тот самый торговый центр — пополнить запас медикаментов и предметов гигиены. 

— Кто это? — спросила Хелен.

— Хартман с приказом о завтрашнем полёте на материк, — озадаченно почесал затылок Райан. — Странно, в графике полётов вместо меня стоял Гловер. Заболел, что ли? 

— Наверное, — пожала плечами Хелен. Затем соблазнительно понизила голос. — На чем мы там остановились?

Она расстегнула на себе блузку, стянула с него футболку и уселась сверху. Райан рассеяно ласкал ее, думая не о смуглой груди и мягких ягодицах, а о завтрашней миссии. В голову лезла досадная мысль, что завтра вечером, когда Алекса должны будут выпустить из карантина, его не будет рядом. 

— Ну в чем дело? — разочарованно спросила Хелен после пяти минут безрезультатной возни. — Райан Хокинг, я тебя просто не узнаю. 

— Не знаю, — пробурчал тот и сел на край постели. — Бывает и такое.

— У нас — никогда не бывало! 

Райан устало развёл руками и принялся одеваться. 

— Пойду подышу свежим воздухом.

Снаружи было непривычно тихо. Холодина стояла такая, что большинство обитателей базы попрятались в своих фургонах или каютах. Пара солдат курили у разведённого в бочке костра. Райан подошёл к парапету и вгляделся в непроглядную тьму за бортом. Где-то далеко внизу волны бились о борт их гигантского судна. Соленый морской воздух приятно холодил голову, но боль по-прежнему была невыносимая. Сходить, что ли, в медблок и попросить обезболивающее? 

В небе замаячила мигающая точка, послышался отдалённый гул. Кажется, кто-то возвращался на базу. Он проследил, как садится вертолёт на одну из площадок, издалека увидел Гловера, выпрыгнувшего из кабины, ещё одного офицера и какого-то незнакомого лысого типа, осторожно спускающегося на площадку и держащего в руках небольшой чемодан. Райан нахмурился, пытаясь вспомнить, что это за рейс такой, но в плане полётов он не значился. Он решил, что завтра расспросит Хартмана о том, что за бардак творится у них с расписанием полётов. 

В медблоке на посту дежурного врача почему-то никого не оказалось, и Райан, неловко потоптавшись у двери, прошёлся по длинному коридору в поисках хоть кого-нибудь, кто мог бы выдать ему таблетки. 

— О, Райан! — молоденькая медсестра замахала ему рукой, выходя из операционной. — Ты что тут делаешь?

— Привет, э-э… Рози? 

— Ага! — она хихикнула. — Вижу, память в порядке. Завтра привезёте нам вкусняшек?

— Ты про медикаменты? — ухмыльнулся он. — Мне бы самому не помешала бы сейчас парочка колёс. Голова просто раскалывается. 

— О, без проблем. Ты подожди пару минут, я сбегаю к доктору Лачовски и возьму для тебя что-нибудь. 

Пока она бегала за таблетками, он слонялся по коридору у поста дежурного врача. Судя по движухе, кому-то на завтрашний вечер готовили операционную. В соседнем кабинете кто-то старческим голосом громко разговаривал по телефону.

— Что? Не слышу! Уже прибыли? Завтра, уже все завтра. Вроде молодой, ага. Бедняга. Что? Нет, я не взялся. Не одобряю. Амбиций не хватает уже на такие авантюры, кхе-хе. Их дело… мешать не буду, а вот участвовать…

Райан зевнул. Выпить поскорее чёртову таблетку и уснуть. Завтра предстоит долгий и сложный день. 

Хелен уже спала, ну или делала вид, что спала, когда он вернулся в комнату и, не раздеваясь, повалился на кровать. В чуть прояснившейся от боли голове медленно созревало окончательное решение: завтра после миссии он сознается Хелен во всем, даже если это будет означать окончательный разрыв. И пусть это станет последним, в чем он ее разочарует. Едва подумав об этом, он ощутил какое-то странное облегчение, словно с плеч сбросили пару мешков с песком, мешавших ему дышать. Не прошло и пары минут, как он уснул.