— Але-екс! Стойте, куда, он же ещё там!!! — Райан кричал и вырывался, пока солдаты затаскивали его в кабину улетающего вертолёта.
— Хокинг, не дури! — орал на него сержант. — Его укусили, ты сам видел! Его уже не спасти!
— Нет! — задыхаясь, Райан не мог отвести взгляд от едва шевелившейся маленькой чёрной фигуры позади разъярённой толпы заражённых, тянувших руки к вертолету. — Он уже давно укушен… давно! У него иммунитет!
Сержант и рядовой в кабине переглянулись.
— Что ты сказал? Да сядь уже, Райан! Выпадешь нахрен! — рявкнул сержант. — Итак дефицит с пилотами.
— У него иммунитет, он не заразится! У него шрам от укуса, я сам видел! Нельзя его там оставлять, слышишь? — выпалил Райан и со всей дури забарабанил в кабину пилота. — Да разворачивай вертолёт, придурок!!!
— Разворачивай, Гловер, — вдруг скомандовал сержант. Райан издал облегчённый стон. — Забираем второго. Готовьтесь!
Вертолёт описал изящную дугу в воздухе, разворачиваясь над высокими шпилями даунтауна. Злополучная крыша, где остался Алекс в компании заражённых, снова замелькала в нескольких десятках метров от них. Райану казалось, что прошла вечность с того момента, когда он очутился в кабине; но Алекс был ещё жив, судя по тому, как он хватался за парапет. Несколько сгорбившихся фигур уже спешили к нему, остальные ещё следили за вертолётом. Что он делает? Неужели не слышит вертолёт? Он хочет спрыгнуть?
Райан схватился за автомат и принялся яростно палить в живое рычащее месиво внизу. Хлопья снега, казалось, успевали пропитаться кровью ещё до того, как касались крыши. Заражённые падали, словно подкошенные, когда пули пробивали их черепа. Остальные же раненые яростно вопили и толкались друг с другом, не в силах достать врага.
— Я не буду здесь садиться, — прокричал пилот. — Доставайте его как хотите!
— У меня есть верёвка! — осенило Райана.— Я спущусь, и вы нас обоих поднимете!
— Ладно, валяй, — дал добро сержант и вновь принялся палить по заражённым. Кажется, они наконец начинали заканчиваться: с лестничной клетки они сначала выскакивали десятками, а теперь лишь по двое-трое. На крыше успела вырасти целая гора мертвяков, когда Райан наконец поднял полуживого Алекса на борт вертолёта. Тот слабыми пальцами хватался за воротник напарника, из его лодыжки и шеи сочилась кровь.
— Все хорошо, — повторял Райан, затаскивая его в кабину. — Я же сказал, что не улечу без тебя...
Тот прохрипел что-то невнятное и закрыл глаза. Райан прижал его голову к своей груди и съёжился на полу кабины. Черт возьми… он чуть не опоздал. Все как-то неправильно. Этот день должен был быть совсем другим! На сердце его скреблись кошки. Он понятия не имел, что делать дальше. Пока что хотелось, чтобы вертолёт летел и летел, чтобы не приземляться и не думать, как вести себя дальше и что делать со всем, что он натворил.
Сержант Хартман и рядовой, ранее незнакомый ему, сидели в другом конце кабины, недоверчиво косясь на них. Райан заметил, что сержант держит оружие таким образом, чтобы в случае чего быстро взять их на прицел. Уголки рта дрогнули в горькой усмешке. Их было сложно винить… Он засучил рукав куртки на безвольной руке Алекса и продемонстрировал им шрам. Сержант Хартман сощурился, разглядывая тонкое запястье, покачал головой.
— Коммандер Флокстон охренеет, когда узнает, — сказал он. — Смотри, Хокинг, случись что — отвечать будешь головой.
— Так точно, — поворчал Райан. Рядовой все ещё настороженно выглядывал из-за спины сержанта.
Путь к базе занял долгих три часа. Сержант расспрашивал Райана о том, что произошло с ним, с его вертолётом, почему тот так долго не выходил на связь и кто этот парнишка, в которого он так вцепился. Райан рассказал все, что знал, не упомянув разве что о своей связи с Алексом. Рассказал о своём неудачном прыжке, о потере памяти и почти полном ее восстановлении, об их приключениях в городе. Кратко рассказал историю друга, при этом почему-то ощущая себя предателем. Что-то он делал не так, только еще не мог понять, что именно — и это даже не касалось их отношений. Сержант Хартман слушал с интересом. Райан не успел спросить его о делах на базе: вертолёт уже летел над океаном, снег давно прекратился, а впереди маячил внушительных размеров авианосец, ставший после Заражения одним из немногих убежищ для выживших. Пилот Гловер запросил разрешение на посадку, кратко сообщив об итогах миссии и о том, что на борту человек с предположительным иммунитетом к заражению.
Население базы «Вашингтон», в которую превратился впоследствии авианосец, составляло примерно на треть из военных, моряков и командования, а остальные — гражданские, среди которых также были врачи и даже пара ученых. Главными, естественно, были военные: именно они первыми начали искать и эвакуировать тех немногих выживших, встреченных ими на материке.
Алекс застонал и открыл глаза, словно чувствуя приближение к человеческой обители. Вертолёт уже снижался над широченной палубой, на которой уже стояло несколько подобных ему машин, а так же пара небольших истребителей. Остальная часть палубы, не занятая взлётной полосой и площадками, была заставлена домами-фургонами и военными палатками.
— Мы на месте, — шепнул Райан. Алекс порывался встать и оглядеться, но Райан удержал его. — Не шевелись, малыш. Ты ранен.
Он почувствовал, как сжались пальцы Алекса на его плече. К посадочной площадке уже подтягивались люди. Райан узнавал знакомых, и на лице его невольно появилась улыбка. Это место он не мог назвать своим домом, но именно здесь он провёл последний год, и оно уже стало ему чем-то родным. Алекс все же вывернулся и глазел по сторонам из-под локтя Райана. К вертолету подбежали несколько человек в форме военных врачей. В руках они держали носилки. Люди вокруг приветствовали вернувшихся, улыбались Райану, махали руками. Едва Райан помог Алексу выбраться из вертолёта, как медики довольно настойчиво выхватили того из его рук и стали фиксировать на носилках. Райан не успел раскрыть рот, увидев испуганный взгляд парня из-за спин врачей, как на него обрушился ураган из сладких кудрей, слез и мягких тёплых объятий.
— Хелен! — выдохнул он, слегка пошатнувшись, когда высокая худощавая женщина повисла у него на шее. От неё пахло подзабытым теплом и спокойствием, чем-то таким, от чего Райан уже успел отвыкнуть, а то и позабыть.
— Райан… — она прильнула к нему всем телом и жарко поцеловала, вызвав в толпе возгласы умиления. Кто-то смеялся, кто-то плакал от радости. — Дорогой мой, я думала, что больше никогда тебя не увижу!
Он обнял ее в ответ. Пушистые кудри лезли ему в нос, хотелось чихать. Становилось неловко стоять так на глазах толпы, но ведь, кажется, после долгой разлуки с любимыми это нормально?
Алекса куда-то понесли, и прежде, чем медики с носилками скрылись за окружившим вертолёт людьми, Райан успел поймать его потухший взгляд.
— У него нога и шея ранены, а ещё проверьте… — метнулся следом Райан, но Хелен остановила его, удержав за руку.
— Все в порядке, его осмотрят, я прослежу. Потом навестишь, если нужно. Пойдём домой! Все очень рады тебя видеть.
Его хлопали по плечу, обнимали, пожимали руки. За эти дни многие успели свыкнуться с мыслью, что ещё одним славным парнем стало меньше, поэтому для друзей и знакомых он был вернувшимся с того света чудом. Хелен держала его под локоть и торжественно улыбалась.
— Ты голоден? Сам-то не ранен? Как голова? Эй, друг, а меня помнишь? — вопросы сыпались на него градом со всех сторон, а он отшучивался и лишь на один вопрос уверенно ответил «да» — он был жутко голоден.
В столовой-камбузе вечером было людно и весело. Ели обычно в несколько смен, потому что численность людей на базе существенно превышала расчетный экипаж авианосца, но сегодня многие решили придти и поужинать в компании вернувшегося с материка героя. Люди сидели за столами и на столах, на полу и стояли вдоль стен. Между столов носились дети, звучала музыка (кто-то принёс плеер с колонками), а на десерт подавали консервированные персики. Райан так лихо уплетал свой ужин, что Хелен даже отдала ему половину своей порции. Его просили ещё и ещё раз рассказывать о том, что же он там видел и как выживал среди заражённых. Завистливо свистели, когда Райан описывал их жизнь в торговом центре, рейды по магазинам, горы книг, журналов и дисков с фильмами и музыкой, обжираловку и ужины с элитным алкоголем. Большинство уже успели подзабыть каково это — жить в просторном помещении в достатке, иметь кучу интересных вещей и есть что хочешь, когда хочешь и сколько хочешь. Кто-то уже пообещал уговорить командиров слетать в этот торговый центр за припасами, тем более что его не придётся очищать от заражённых, ведь Райан с Алексом, уходя, заколотили за собой единственную открытую дверь.
Райан улыбался вместе со всеми, но все же чувствовал себя не в своей тарелке. Он так отвык от шумных компаний и от людей в целом, что ему было не по себе, хотелось уже пойти отдыхать в какое-нибудь тихое помещение, где никто не будет донимать вопросами. А ещё он не мог не думать об Алексе, торчащем в медблоке вместо того, чтобы есть, пить и веселиться со всеми… И о его полных боли глазах, когда тот смотрел, как Райан целовался с Хелен на взлетной площадке.
— Я, пожалуй, наведаюсь в медблок, — устало сказал он после ужина, когда все стали потихоньку расходиться. Но Хелен настойчиво тянула его в каюту, отданную им двоим ещё два месяца назад, когда они уведомили командование о своём намерении жить вместе.
— Я скучала, Райан, — прошептала она, когда они остались наедине в уютной тишине каюты. — Я думала, ты погиб... Меня собирались снова отселить в женскую спальню, представляешь?
— Представляю, — ухмыльнулся Райан, вспомнив, с каким скандалом та выбивала им комнатку побольше. На авианосце со свободным местом было туговато. Но здесь, по крайней мере, люди жили в нормальной безопасной общине и не боялись смотреть в завтрашний день.
— А ты скучал по мне, дорогой? — Она сняла с волос резинку, и копна пышных кудрей рассыпалась по худеньким, чуть сутулым плечам.
— Конечно… — Райан легко поцеловал ее щеку чуть выше пухлых губ.
— Знаешь, как я испугалась, когда командир спустился в лабораторию и сообщил о том, что вы летите и о твоей амнезии? Я подумала, вдруг ты меня забыл! Это была бы катастрофа.
— Хелен, память вернулась не сразу. Какое-то время я был словно чистый лист. И, ты уж прости, я и тебя вспомнил лишь пару дней назад.
— Оу... — Хелен выглядела разочарованной.
— Извини, — неловко улыбнулся Райан, почесывая затылок.
— Ну и как же ты тогда по мне скучал? — хитро сощурилась она. — Обманщик ты эдакий.
Райан поднял руки, сдаваясь. Хелен выключила свет, затем опустилась на кровать и грациозно, словно кошка, запрыгнула к нему на колени.
— Тебе придётся хорошенько поработать, чтобы доказать мне, что скучал, — прошептала она, прижимаясь маленькой упругой грудью к его плечу.
Райан сгрёб ее в объятия и поцеловал в кудрявый висок.
— Ох, Хелен, ты не представляешь, как я вымотан… Давай я докажу тебе это попозже, м-м?
— Ладно, — она щелкнула его по носу и слезла с коленей. — Отдыхай, конечно. Я ещё почитаю тут кое-что.
Райан повернулся на бок, скинул ботинки и, не обращая внимание на включенную настольную лампу, мгновенно уснул.
Настойчиво орал звонок. Райан зарылся головой в подушку, но тот не замолкал. Он поднялся и огляделся, не сразу сообразив, где находится. В каюте никого не было. На стене у двери разрывался старенький стационарный телефон. Нехотя встав, он проковылял к двери и снял трубку.
— Хокинг, тебя ждут в командном пункте через десять минут.
— Так точно, — хрипло ответил он.
Черт… Все возвращалось на круги своя. И хорошо, и странно. Словно и не было этого сумасшедшего приключения на материке. Снова подъёмы по звонку, приказы. Хелен. Райан потёр ладонями лицо. Все было очень странно. Привычно, но не то.
Через семь минут он уже был в командном пункте и, отчаянно подавляя зевки, отвечал на вопросы коммандера Флокстона под надзором самого капитана Филиппса и нескольких лейтенантов. Эти два пожилых офицера — коммандер и капитан — были самыми важными людьми на базе, и Райан слегка робел под их строгим холодными взглядами. Он стоически выдержал допрос, рассказав обо всем, что случилось и подробно описав неполадку с системами вертолёта, которая привела к возгоранию в воздухе; рассказал о гибели второго пилота-новичка во время приземления, о которой он вспомнил, когда они уже летели на базу с Гловером, Хартманом, рядовым Забыл-как-его-имя и Алексом; поведал о количестве медикаментов в аптеке и консервов в супермаркете торгового центра и о том, что было в дневнике охранника по имени Дэйв Брукс. В общем, рассказал все, кроме того, что было между ним и Алексом. А им интересовались очень активно: кто такой, откуда, как давно скитается один, когда был укушен, сколько раз… Райан выложил все, что знал. У него самого была целая куча вопросов, но возможности их задать ему не предоставили. Его сразу же отправили на плановый осмотр, затем — получать новую форму, а после был обед, планерка, построение, снова расспросы…
— Да черт возьми, мне нужно в медблок! — разозлился он после очередного приказа ознакомиться с планом вылетов на ближайшие дни. Сержант Генри Хартман, ковырявшийся в бумагах, поднял брови.
— Тебе плохо?
— Да нет, мне нужно повидать Алекса, я уже сутки не могу к нему попасть!
— Так его там нет.
— Не понял, — Райан отбросил листовку с планом и уставился на Хартмана. — Как нет? А где тогда?
— Так в изоляторе же!
— С какого хрена он там?!
— Разве Хелен не сказал тебе? Она же у нас одна из тех очкариков, которые занимаются этими дурацкими экспериментами…
Он вскочил с места и, несмотря на окрик сержанта, понёсся на нижнюю палубу, туда, где находилась лаборатория по изучению вируса — весьма, по его мнению, стремное место, уставленное стремным оборудованием, какими-то колбами, стекляшками, микроскопами, резаками и мониторами, и имеющее несколько помещений — ниш с решётками, именуемых изоляторами, где ученая группа держала подопытных заражённых. Именно там трудилась Хелен — микробиолог и по совместительству его девушка.