Проснулся Алекс от дикой боли по всему телу. Вчерашние переживания, прыжок с высоты, таскание на себе рослого мужчины и испытания для покалеченной руки не прошли даром: он ощущал себя больным и разбитым. Морщась от боли, он осмотрелся в полумраке тщательно зашторенной комнаты и увидел разложенный на полу спальный мешок. Райан спал в какой-то очень неудобной позе и негромко похрапывал. Алекс сел, недоумевая, почему напарник не улегся, как обычно, на просторном диване вместе с ним. Может, боялся уснуть и дежурил на страже, а затем не выдержал и прилёг, где пришлось?.. 

Он неслышно встал, прихромал к окну и отогнул уголок жалюзи. Ещё одно хмурое серое утро в мёртвом городе… Осталось ещё каких-то три квартала — и они будут на месте и наконец узнают, можно ли связаться с выжившими на военной базе, и, быть может, скоро они уже будут в безопасности, среди живых людей! В это было так сложно поверить, что Алекс боялся даже надеяться. Сейчас главное было для него то, что они живы, относительно целы и главное — вместе. В конце концов, если радиостанция не уцелела, они всегда могут вернуться в торговый центр и оттуда спокойно продумывать способы выйти на связь с людьми. А пока не придумали — жить, наслаждаться покоем и безопасностью, играть на гитаре и петь, смотреть фильмы, дурачиться, резаться в настолки, добывать топливо для генератора и воду, читать книги, разорять магазины, гулять на огромной крыше, любоваться на ней по ночам бездонным звёздным небом, а потом любить друг друга до одурения.

Алекс осторожно подложил диванную подушку под голову Райана, укрыл его найденным в шкафу пледом. Кончиками пальцев погладил его исцарапанные скулы. В груди расцветало что-то тёплое и необъятное, когда он смотрел на спокойное спящее лицо друга. Он чуть было не потерял его вчера… Никогда в жизни он не ощущал ничего подобного. Хотелось вцепиться в него намертво, обнять и никогда-никогда больше не отпускать. Прожить вместе жизнь, какой бы она не была — среди других людей или только вдвоём, видеть его счастливым, хохочущим, травящим свои идиотские шутки и задорно, словно мальчишка, радующимся всяким мелочам. Если это и есть то, что люди называют любовью, то вчера Алекс не соврал, когда в порыве эмоций выпалил своё признание. 

Через полтора часа, когда наконец проснулся Райан, Алекс с улыбкой предложил ему найденные в шкафу хлопья, залитые разведённым сухим молоком. 

— Спасибо, — тот вежливо поблагодарил, но не доел и половины. Он задумчиво ковырял в тарелке, рассматривая трещинки в столешнице. 

— Ты плохо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Алекс. — Что-то болит?

— Болит все, но в меру, — сказал Райан. — Просто не голоден. 

— Ладно… — Алекс взглянул на часы. — Нужно выходить, полагаю. 

Райан кивнул. Он был удивительно молчалив и задумчив сегодня. Алекс даже начал опасаться, не случилось ли у того снова какого-нибудь сотрясения, от чего он такой заторможенный. Однако по пути к упавшему вертолету Райан был, как обычно, предельно сосредоточен и внимателен; оставшееся расстояние они преодолели рекордно быстро. С неба сыпались мелкие колючие снежинки, от которых приходилось постоянно щуриться, ледяной ветер постепенно усиливался. Надвигалась буря. 

На перекрёстке, где покоился местами обуглившийся фюзеляж вертолёта и обломки лопастей, заражённых практически не было. Ведомые каким-то непонятным инстинктом, те из них, кто ещё бродил по улицам, позабивались между машинами и зданиями. Иные же так и остались стоять истуканами, покрываясь ледяной коркой и не реагируя на внешние раздражители. 

Напарники спокойно подобрались к месту крушения. Райан залез внутрь, долго кряхтел, ругался и что-то расчищал, затем принялся копаться в приборной панели вертолёта, а Алекс тем временем стоял на страже у двери, осматривая пустынные улицы и периодически отряхиваясь от лепившего в лицо снега. 

— Ну что там, как дела? — заглянул он в кабину спустя время. — Снег все сильнее и сильнее. 

— Пытаюсь подключиться, — проворчал Райан, — некоторые контакты перегорели, пришлось повозиться. 

— Воу, — обрадовался Алекс. — Значит работает?

— По идее, да... Дай мне время. 

Алекс пожал плечами и стал дальше наблюдать за танцующими в воздухе снежинками. Внимание его привлекло странное темное пятно в мутно-белой дали улицы. Сначала он подумал, что это автобус или грузовик, застрявший посреди улицы, но пятно как будто бы становилось ярче и больше. Снег, тем временем, не слабел — наоборот, он шёл все гуще и гуще, так что странное пятно не просто становилось лучше видно, а оно медленно приближалось. 

— Райан… — Алекс тихонько позвал напарника, не открывая взгляд от подозрительного пятна. Но тот не услышал: он радостно повторял в шипящий приёмник их координаты, а точнее, город и улицу, где они находятся. 

— Что? Повторите, сколько часов?.. Да, вас понял! Повторите, что? Двое, двое! Вас понял… 

— Райан, потише, — взмолился Алекс, нервно всматриваясь в белую мглу. Темное пятно обретало очертания: теперь оно вытянулось вширь, стало похожим на густую чёрную смоляную волну, огибающую автомобили, светофоры и фонарные столбы. В темной массе стали различаться головы: лохматые, тупо смотрящие перед собой впалыми глазницами; ноги, неровно вышагивающие, вязнущие в снегу, но упрямо несущие вперёд костлявые, кое-где изувеченные, но все же жаждущие крови и живой плоти тела…

— Райан! — хрипло прошептал Алекс, пятясь к кабине вертолёта. — Райан, бежим отсюда! Они идут, кочевники, целая толпа! 

Он вцепился в локоть напарника, оттаскивая того от обожженной приборной панели. Тот непонимающе уставился на него, в глазах ещё горел радостный огонь от того, что смог всё-таки связаться с базой. Затем лицо его помрачнело, он наконец понял, куда показывает Алекс. Толпа заражённых надвигалась; кто знает, куда и зачем они брели таким стадом, но вряд ли они оставят без внимания двух живых людей, волей случая оказавшихся посреди перекрёстка у них на пути. 

— Бежим! — повторил Алекс, вытягивая его из кабины.

— Алекс! — Райан схватил его за руку и развернул к себе. — Нам нужно переждать несколько часов, и нас заберут! Заберёмся на крышу высокого здания. Тогда они приземлятся и эвакуируют нас, понимаешь?

Алекс кивнул. Пару секунд они осматривались, а затем бросились к стеклянным дверям бизнес-центра, чей угол частично снес упавший вертолёт. Кое-кто из толпы заражённых заметил их и издал хриплый хищный вой. Не оглядываясь, напарники прошмыгнули через разбитый тамбур в вестибюль, затем к эвакуационной лестнице. Впереди предстоял путь в пятьдесят этажей. 

На ступенях то тут, то там лежали высохшие тела. Они старались подниматься как можно бесшумнее, но в гулкой тишине громадного здания каждый шаг, каждый шорох, каждая хрустнувшая под ногой кость отдавалась предательским эхом. То и дело на этажах раздавались вскрики и вой, а несколько раз заражённые выбегали за ними на лестницу, где их встречал топор Райана. Восхождение по лестнице напоминало прохождение хоррор-игры: необходимо был дойти до цели, привлекая как можно меньше внимания и одолевая неожиданно выскакивающих из коридоров противников. 

— Тш-ш, — зашипел Алекс, когда они, изнемогая от усталости, заползли, наконец, на пролёт последнего этажа. 

Райан замер. Тишина бездонной лестницы уже не была такой мертвой: где-то глубоко под ними, возможно на десятки этажей ниже, раздавался гул — самый жуткий, какой только можно было представить. Заражённые. Последовала ли за ними та толпа, которую они видели на улице, или они ненароком потревожили покой мертвого здания, пробудив его обитателей от своей странной спячки, но путь назад, вниз, был для них отрезан. 

— Надеюсь, твои ребята поспешат, — с тревогой прошептал Алекс, дергая ручку двери, ведущей на крышу. 

— Насколько я понял, они собирались немедленно послать сюда вертолёт, — ответил Райан. — Отойди-ка. 

Ударом ноги он вышиб заклинивший замок.

— Мощно, — восхитился Алекс. — Но шумно. Не знаю, сколько они будут лететь, но лучше, наверное, забаррикадировать лестницу. 

— Согласен.

Ещё полчаса они носили офисную мебель — шкафы, столы, стулья, тумбы — на лестничный пролёт, чтобы создать преграду для заражённых, если те вдруг действительно попрут вверх по лестнице. 

— Давай лучше подождём внутри, — устало выдохнул Алекс, когда сил тягать мебель уже не осталось, — здесь не такой жуткий ветер… 

— Хорошо. Откроем окна и услышим, когда прилетит вертолёт, — сказал Райан и опустился на широкий кожаный диван у большого панорамного окна. 

Алекс присел рядом и тронул его за руку. 

— С тобой точно все в порядке? Ты сам не свой сегодня… 

— Непростой день, — мрачно изрёк тот. 

— Это точно, — улыбнулся Алекс. — Внизу — толпа заражённых, вверху — метель, а где-то там за нами летят ваши спасатели. Мы смогли, Райан! А я не верил… 

Он попытался обнять напарника и коснуться губами его лица. Тот не отстранился, но сидел, словно каменное изваяние, даже не пытаясь повернуть голову в сторону Алекса. Алекс вспомнил, как охотно Райан отвечал на ласку и сердце его сжалось от нехорошего предчувствия. Он отпустил Райана, встал и подошёл к стеклянной стене. Он боялся заговорить. 

— Прости меня, — услышал вдруг Алекс из-за спины. — Я больше так не могу. 

— Если это из-за того, что я вчера ляпнул, — Алекс сжал кулаки от злости на самого себя, — то это фигня, это все не важно! Мне не нужно от тебя ответа, просто забей.

— Для меня — важно, — голос Райана был серьёзен. — Я не должен был доводить до этого. 

— Доводить?..

Алекс обернулся, не зная, что на это ответить. Райан сидел на диване, глядя в пол и устало потирая ладонями лицо. 

— А… причём тут ты? Это моя проблема. Я не требую от тебя взаимности. Я не должен был этого говорить. Прости. 

— Ты извиняешься? — Райан поднял на него полный горечи взгляд. — Не смей! Это я сволочь. 

— Да в смысле?! — Алекс начинал терять терпение. — Все же было в порядке! Все было хорошо! Пока я не начал болтать лишнего… 

— Алекс, да дело вообще не в твоем… не в твоих словах! Я знал, что привлекаю тебя и подумал: «А почему бы и нет, все равно рано или поздно мы трахнемся, мы же совсем одни в этом чертовом мире»! 

— Ну ведь и я так подумал… — попытался было сказать Алекс, но Райана понесло. Он вскочил и принялся ходить вдоль дивана, как зверь в тесной клетке. 

— Только вот теперь мы имеем твои чувства, на которые мне не насрать, и то, что я больше не могу вести себя так, как в торговом центре!

— Почему? — не понимал Алекс. — На базе это запрещено? Три дня назад тебе ничего не мешало! Или ты вдруг вспомнил, что на самом деле — мега-натурал?

Он замолчал, едва сдерживая ярость, а затем до него начало доходить.

— Ты вспомнил своих… И кого-то… у тебя кто-то был!

— Да, — голос Райана был полон боли. — Был… и есть. И я поступил как последняя сволочь и с ней, и с тобой. 

Алекс не нашёл, что на это ответить. Он просто сел на диван и уронил голову на дрожащие руки. Его мутило. В голове проносилось все, что произошло за последние дни: каждый их разговор, объятие, секс. Вспомнил ту ночь, когда Райан обнимал его, утешая, нежно гладил по волосам и спине, шептал что-то успокаивающее и тёплое. В груди что-то очень болезненно сжалось. 

Конечно же, у него кто-то был. Это ведь не Райан провёл почти год в абсолютном одиночестве, думая только о том, как бы не сдохнуть и не быть сожранным заживо самому. Райан в это время жил в комфорте и безопасности с другими выжившими: ел, пил и спал спокойно, общался с людьми, шутил, смеялся и заводил друзей, отношения… И не Райан уцепился за него как за спасательный круг и не влюбился как последний придурок в первого встречного, в человека, который даже не помнил, кем он был и что делал в прошлом месяце. 

— Алекс… извини меня. 

Алекс почувствовал, как на его плечо неуверенно легла рука. 

— Заткнись, Райан. Ты ни в чем не виноват. — Он дернул плечом, сбрасывая руку напарника и встал с места. Затем повернулся и спросил:

— А мне точно можно с тобой на базу? А то, может, я там буду лишний. 

В этот момент они оба услышали приближающийся гул вертолёта. 

— Что за глупости, я не улечу без тебя! — выпалил Райан, вскакивая и хватая рюкзак. — Быстрее, на крышу и подадим сигнал, что мы здесь!

На ватных ногах Алекс последовал за ним. В ушах шумело, но не от двигателя подлетающего вертолёта, а от потрясения, в котором он все ещё пребывал. Все случилось так быстро, что мозг отказывался верить в происходящее. Вот они выбегают на крышу высотки, Райан размахивает зажженным сигнальным огнём. Алекс обессилено стоит и наблюдает, как вертолёт, кружа над улицами, наконец разворачивается к ним и, словно в замедленной съёмке, приближается. Глаза залепляет снег, шапку срывает ветром и куда-то уносит. Вертолёт опасно балансирует в нескольких десятках метров от них. Райан что-то кричит людям в кабине, те машут в ответ и тоже что-то кричат. Вертолёт снижается настолько, что Алекс уже может разглядеть лица пилота и одного из солдат. Тот кричит и показывает пальцем куда-то позади них. Алекс оборачивается и видит, как дверь слетает с петель и на крышу, толкаясь и застревая в проёме, вперемешку с ошмётками мебели высыпают заражённые. Вероятно, шум вертолёта окончательно раздраконил их, и они, оглохнув от рева, слепой ярости и голода, всё-таки поднялись наверх по лестнице и проломили баррикаду…

Райан и солдат из кабины стреляют в толпу. Ему что-то кричат, но Алекс не слышит: он бежит к Райану, к опустившемуся предельно низко, но так и не рискнувшему сесть вертолету, но снег залепляет лицо, ноги предательски подкашиваются. Райан зовёт его по имени, но вой ветра и шум двигателя заглушают его крик; вместо этого из белой мглы слышится хищный лязг зубов и протяжный нечеловеческий вопль. Кто-то бросается на него, валит на землю, вцепляется зубами в шею, но лишь оцарапывает ее, другой хватает его за ногу и пытается прокусить ткань штанов; яростно стрекочет автомат, хватка ослабевает; он ползет к вертолету, к Райану, вцепившемуся в шасси и протягивающему к нему руку. Видит, как сопротивляющегося напарника в четыре руки затягивают в кабину, как что-то кричат, как вертолёт, взревев, начинает подниматься выше. На снег капает чья-то кровь: кажется, это его собственная. В глазах темнеет, он успевает увидеть, как кидаются заражённые вслед за улетающим вертолетом; кто-то даже умудряется залезть по головам и уцепиться за шасси, но его быстро снимают выстрелами из кабины. 

«Я не улечу без тебя»

Алекс, не ощущая ни боли, ни эмоций, успел подумать, что у него есть несколько мгновений, прежде чем заражённые переключат своё внимание с вертолёта на него, и что он очень хотел бы, чтобы все случилось быстро и безболезненно. Он повернул голову к парапету и, оставляя за собой кровавый след на стоптанном снегу, пополз к краю крыши, желая только одного: добраться до бездонной пропасти прежде, чем голодная толпа доберётся до него самого.