Святись любовь — судися блуд

Только боярин продажный не поляка предал, хотя может и его, а родину, а от того стыд ныне не сильно мучал. Мучало лишь томительно свернувшиеся в чреслах ожидание, блуд не отмываемый. Будто поцелуями своими влажными пан метку в ад ставил, будто только в этих устах все бедствия мира замешаны. Горит страна, двоевластие, смута, народ в рабстве, а он, Лев Дмитрич, гнется шепча латинское имя:

— За пять гривен я травить не буду, Карол, — будто не его ныне, как блядину последнюю держат на полатях.