Твои глаза чудесны. Карие с золотым отливом. Я почти тону в них. Безвозвратно, не сопротивляясь.

Но я всё помню. Не позволяю этому опасному чувству захватить власть над моим телом. Сделаю шаг — упаду и больше не поднимусь.

Твой смех…

Им пропитаны стены нашего дома.

Как глупо.

Но я вновь улыбаюсь. Сажусь перед вами на колени. Вы так счастливы.

Ох, милая…

Твои волосы расстрёпаны, и это так очаровательно. Я провожу пальцами по тёмным прядям, убирая их назад.

А в твоих руках ангел, сошедший с небес ради нашего — твоего — фантомного счастья. Играет с браслетом, ставшим для нас странным подобием талисмана. Перекатывает рубины между зубами и болтает своими ножками, иногда задевая твои колени.

Твои губы растянуты в счастливой улыбке. И я накрываю их своими, — будто вправду могу стереть это выражение с твоего лица одним касанием.

Ты смотришь на меня с таким доверием, что мне кажется: темнота на мгновение спадает. Глубокими ночами, зарываясь лицом в твои волосы, я задумывался: если бы я не был слеп на один глаз, смог бы устоять перед твоими чарами? Думаю, нет.

Наш ангел до рождения не смог решить, какие у него будут глаза. И он забрал немного от меня и чуть-чуть от тебя. Её глаза удивительны. Они карие, но если приглядеться, можно заметить иней, окруживший зрачки.

Мне нравится наблюдать за вами. За тем, как ты нежно перебираешь пряди нашего ангела; как ты передаешь в маленькие ладошки игрушки, но они их отталкивают, предпочитая твой рубиновый браслет; как ты напеваешь какую-то магловскую песню себе под нос, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Сам не замечаю, как улыбаюсь в ответ и укачиваю нашего ангела вместе с тобой.

Но я должен помнить.

Я не могу предать его. Он забрал моего отца и маленького брата. Ему было три года. Как и нашей дочери сейчас.

Моему брату скучно на небесах, милая. Ему нужен друг.

Наш ангел ещё не избавился от своих крыльев. Давай отпустим её? Она полетит навстречу Кэрри, — и он наконец будет счастлив.

Завтра у неё день рождения. Я подарю ей свободу. Ты будешь против, я знаю. Но моему Кэрри одиноко. Я слышу его плач каждую ночь. Он зовёт меня, ему больно.

А ты до сих пор улыбаешься…