А вот Кирилл встретил его в трусах-боксерах, ничего вообще не стесняясь. И судя по тому, насколько был лохмат, проспать ему удалось после звонка до самого прихода Артема. В таком виде, да еще и с татуировкой на плече, обвивающей руку, он выглядел как участник рок-группы после тяжелого выступления и пьянки. И несло от него перегаром.
— А Марка ты предупредить успел? Этот паршивец трубку не берет все утро, — проворчал Кирилл, проходя на кухню. На улице было уже довольно холодно, Артем пришел в куртке, шапке и не нашел у входа никакой вешалки, на которую их можно было бы повесить. Куртки лежали, а не висели, на какой-то недорогой напольной вешалке на колесах, и Артем с кислым выражением лица швырнул свою туда же.
— У него репетиция сейчас. Он не всегда отвечает, — попробовал выгородить его Гликин. Да, Марк потом может ему устроить за это, следовало бы обговорить. — Я не хотел бы, чтобы он знал об этом разговоре.
— А я не хотел, чтобы ты знал, чем я зарабатываю. Мир вообще несправедлив, пиздец. Тебе ли не знать.
Кирилл накинул халат, сел на кухне, включив чайник, приоткрыл окно, впуская в квартиру промозглый осенний воздух, закурил.
— Если бы ты мне морду хотел набить, то с порога бы набросился, — сделал вывод Кирилл. — Что, правда случилось что-то?
— Лет пять назад. — Артем все еще стоял в дверях кухни. Не хотелось садиться. — Но убийцу еще не нашли.
— Молодцы. Могли бы давно забить, но вот ты даже до меня докопался, чтобы его найти.
— Я не докопался пока, — Артем наконец сел, снял с плеча сумку, выложил из нее на стол диктофон.
— Убери, — кивнул на него Кирилл, как-то даже отодвинувшись подальше. Артем немного замешкался, но послушался и диктофон убрал.
— Давай с начала… Как вы их находите? Клиентов.
— Да никак. Сами находят, пишут. Я даже анкеты нигде не оставлял. Честно пишу: столько лет, столько вес, рост, пассив. Они пишут: «Привет, понравилась фотка, давай познакомимся». И я озвучиваю сумму. Ты, наверное, другое искал?
— Да, — признался Артем. — А с другими из своих знаком?
— Немного, — уклончиво признался Кирилл. Стало понятно, что он не хочет никого еще выдавать.
— Среди них есть блондины, которые молодо выглядят и с худосочной фигурой?
— Ты для себя? — подъебнул Кирилл, закрыв лицо рукой с сигаретой. Он даже сейчас рисовался. Он не собирался флиртовать, но как-то само собой получалось провоцировать. Артем поморщился:
— Нет. Не хочешь нас связывать, сам его спроси: были ли грубые клиенты? Были клиенты с фетишем на удушение? На дорогих тачках, высокие. Было ли вообще что-то подозрительное?
— Может, сказать ему не работать пока? — обеспокоенно предположил Кирилл. Артем подумал и признал:
— Может и сказать. Только на что он жить будет? Работу сменит, что ли?
— Ой да он балуется только, — заверил Кирилл, но теперь в его поведении прослеживалась нервозность. Словно он наконец осознал. — Одного убили?
— Нет, — коротко ответил Артем.
— Херово, — выдохнул Кирилл. — И че, только блондинов?
— Да, — после паузы подтвердил Артем. — Но ты бы все равно завязывал.
— А то я не знаю, — хмыкнул Кирилл. — Вы сговорились с ним?
— Он же не знает, что я к тебе пошел. Сможешь как можно скорее поговорить? Сам понимаешь, убийца на свободе. Его бы поймать, пока еще кого-то не убил.
— Да понял, понял. Как тебя выгоню, так позвоню…
Артем намек понял, начал собираться. Он мог бы это все и по телефону обсудить, но некоторые важные разговоры все же требовали личных встреч. Хотя бы Кирилл понял, что это правда серьезно.
— Марк выглядит счастливым. Настолько, что я тебе если что пальцы переломаю, если ты все испортишь, — произнес Кирилл, а когда Артем удивленно обернулся, тот добавил: — Это я тебе как друг говорю.
Артем понял — наверняка Кирилл догадался, с чего вообще начинался разговор.
— Тебя еще в наших отношениях не хватало, — беззлобно отозвался Гликин. Он уже стоял в коридоре в куртке, но застегнуться еще не успел.
— О, чувак, ты еще не знаешь, куда вписался. Начав встречаться с Марком, ты подписался встречаться со всем клубом. Так же как он сдал меня тебе — он сдаст тебя всем. Жду не дождусь.
— Вообще не волнует, — соврал Артем, отвернувшись. Кажется, не очень убедительно — Кирилл посмеялся, продолжил:
— Короче, не обижай его. Если что, тебя даже твои дружки-менты не спасут.
Артем продолжил одеваться, не глядя на него. Ему даже показалось, что он разом помолодел лет на десять — устраивать тут еще какие-то сцены с этим… Можно подумать, кто-то этого худосочного алкоголика боится.
Когда Артем вышел на улицу, там неспешно падал снег. Наверное, поэтому с утра было так холодно. Некоторое время он стоял около подъезда, глядя вверх. Отчего-то было спокойнее — в холодное время года похищений становилось меньше. Возможно, до весны пока что никто не умрет, а у них будет время распутать это дело раньше.
Он позвонил Марку, тот не ответил. Может, догадался по звонкам Кирилла, что Артем его сдал, и теперь обижался, а может правда был занят на репетиции. Артем задержался у подъезда еще немного, чтобы вкратце извиниться перед ним в сообщении, описать произошедшее, и что вечером постарается как-то загладить свою вину. Подумав, приписал, что может и Кирилла к нему позвать, будучи точно уверен в том, что Марк его не позовет. Им все еще мало было времени наедине. У Марка по планам репетиция, потом заехать домой, и к Артему он должен был вернуться часов в шесть вечера. Так что сейчас у него времени было предостаточно. Не ждать же под окнами Кирилла, когда тот переговорит со своим знакомым.
Впервые за долгое время Артем оказался предоставлен сам себе, да и в голове было так пусто, словно снег позволил ее перезагрузить. Можно было ехать в центр и побродить там одному, но без Марка этого делать не хотелось. Можно позвонить ему после репетиции и предложить где-то в центре посидеть в кафе. Впрочем, он и так приедет домой, так лучше уж сейчас дома, где посторонних глаз нет. Артем так же ощутил сонливость, глянул на часы и решил, что раз сегодня он ничем не занят, то заедет в книжный, купит что-то более умнее, чем читал обычно, и посидит с книгой дома.
***
Артем купил «Задачу трех тел» по которой скоро обещали сериал. Но книга оказалась непривычной, написанной таким скупым языком, словно это был сценарий или словно ее и в самом деле взялся писать ученый. Гликин пытался читать, мучился, отвлекался то на чай, то проверить телефон. Марк не перезванивал, но и Артем не хотел его отвлекать. Он так и заснул на диване, сидя, положив голову на спинку, накрывшись покрывалом, которым была заправлена постель. А проснулся уже в темноте, с затекшим телом. Поднялся — и книга ударилась об пол. Артем затолкал ее ногой под диван, решив, что лучше спрятать, чем позориться, что не смог ее осилить. Все же научная фантастика — это не его. В темноте Артем ушел на кухню, поставил чайник. После этого взглянул на часы — было пять часов вечера. Конечно, у Марка давно закончилась репетиция, но он все еще был не тут. Артему это показалось странным, но первой мыслью пронеслось: «Может, он обиделся?»
Точно. Ему же звонил Кирилл… И Марк знал, что стоило выйти на репетицию, как его парень побежал в подробностях расспрашивать его друга о профессии того. А ведь Марк и рассказывать не должен был, и от Кирилла ему наверняка влетело… Артем проверил — сообщение было прочитано, но Марк на него не ответил. Тогда он снова стал звонить, планируя начать с извинений, но телефон уже был выключен. Так и есть — обиделся. Артем, всерьез испугавшись этого, как-то сразу потерял аппетит и начал звонить Марку так, словно телефон не был отключен, и словно по пропущенным хотя бы Марк сможет увидеть, насколько ему стыдно.
Когда понял, что это не поможет, стал думать над тем, как исправляться. Если бы он знал, что разговор с Кириллом так скажется… Нет, он не смог бы отказаться. Это было по работе. Это было очень важно и, возможно, единственная ниточка. А может и жизнь кому-нибудь спасет. Марк, конечно, еще очень эмоциональный. Но ведь ничего страшного не случилось пока. Нужно просто как следует извиниться. Артем пришел к выводу, что если к ужину заказать что-то особенное, вроде суши, то можно будет эту ситуацию замять. Сначала думал, не стоит ли повиниться и приготовить самому что-то очень замороченное (все равно весь день свободен), но решил, что его способностей не хватит.
Время шло к вечеру, и чем дальше, тем больше Артем переживал. Ну позлились и будет, ведь Марк сегодня собирался у него ночевать. Или уже передумал? В конце концов, что за эмоциональные качели? Он вот так вот наказывает, презрением? И сколько это будет продолжаться? Когда они были вместе, Марку постоянно писали, а то и звонили. Теперь что же, на всех плюнул, лишь бы своего парня наказать? Как же его мама? Она-то его со вчерашнего вечера не видела, наверняка устроит ему, как только Марк включит телефон.
Один раз телефон у Артема зазвонил, и ему в тот момент показалось, что это наконец-то Марк, но это была мама Гликина. Он за всем этим забыл, что сегодня день созвона. Мама почувствовала, что что-то не так, Артем отказался объяснять, с ней тоже поругался, из-за чего еще сильнее теперь злился на Марка. Надо ему высказать, так дела не делаются. Наори, матом покрой — уж лучше так, чем игнорирование. Да, Артем виноват, но все это решается разговором. Марк бы понял, если бы Артем хотя бы объяснил, что ходил предупредить Кирилла.
На часах было одиннадцать вечера. Артем уже кипел. Телефон все еще не отвечал. Гликин не мог делать ничего. Ни смотреть фильм, ни ютуб, ни читать (даже если не купленную книгу), ни заниматься расследованием. Суши он все-таки заказал, и коробки нераспакованными стояли на кухонном столе. Аппетитный обычно запах вызывал только тошноту. У Марка типаж жертв их маньяка. Что, если теперь похитили его? Если ни на кого он не обижался и сейчас это его пытают где-то в подвале? Надо все-таки ему кое-что объяснить об этом деле. Хотя бы не рассказывая про маньяка, сказать, что Игорь был не единственной жертвой. Что есть человек, который продолжает искать таких же. Попросить очень сильно никуда больше это не распространять, у него же друзей вон сколько, обязательно кому-то скажет… объяснить просто для того, чтобы не было больше таких номеров. Чтобы понимал, что Артем тут чуть не облысел за этот вечер, пока у Марка был выключен телефон.
А может быть, он ошибается? Сколько зарядки было на телефоне Марка сегодня с утра? Может быть, он сел? А может быть, выпал в метро и разбился? Телефон матери Марк может помнить наизусть, поэтому ей позвонил. А вот телефон Артема еще не запомнил и не знает, как с ним связаться. После репетиции мог забежать домой, или в сервис, или еще куда-то, чтобы отремонтировать его. Тогда он не знает и что должен вообще обижаться — он же не говорил с Кириллом. Тогда все вообще в порядке и вскоре стоит ждать его прихода. Или хотя бы звонка, что он дома, разбирался с телефоном, но уже поздно. Хоть какую-то весточку. Что угодно, от: «Прости, отвлекся», до «Я тебя бросаю». Со всем этим еще можно было работать, исправить. Но эта тишина… Она так давила.
Через час не выдержал и позвонил Кириллу. Это было отвратительно, ввязывать друга Марка в их разборки, бегать и искать его по друзьям, как какому-то тирану. Но Артем уже не знал, к кому обратиться. У того оказалось занято, и Гликин от досады едва не швырнул телефон в стену. Но он был ему еще нужен. Сейчас, ночью, новый было бы сложно найти. Телефон Марка — снова выключен.
Самое время было успокоиться. Артем попытался не думать ни о чем, налил себе крепкий чай. Каждый раз, когда мысленный поток пытался снова протащить его по мысленным гвоздям уже по сотому, наверное, кругу, Артем говорил себе: «Тс!» и не думал. Сейчас впервые за последние несколько лет нестерпимо хотелось курить. Таких эмоций в нем не вызывали даже найденные трупы.
Артем думал, что нужно поискать в районе круглосуточный, сбегать за сигаретами, потому что своих у него, конечно, не было. Как раз, когда он надел джинсы и футболку и пытался вспомнить, куда положил носки, телефон снова зазвонил. В этот раз Артем подумал: «Мама, наверное, недоговорила», но все же к телефону шел с сдерживаемой надеждой, что это все-таки Марк. Звонил Кирилл. Когда Артем принял вызов и нетерпеливо ответил:
— Слушаю, — они оба замолчали. Артем мысленно чертыхнулся, ведь это именно он звонил. Естественно, Кирилл ждал, что ему от него нужно.
— Это… — Кирилл заговорил неуверенно. Куда-то делся весь гонор. Он словно хотел попросить отмазать его от тюрьмы, не меньше. — Марк не у тебя, случаем?.. Скажи, что да, пусть матери позвонит, она скоро к ментам пойдет его искать.
— Марк не у меня, — произнес Артем. Он сказал это необычайно спокойно. Он бы за весь день не смог ни одной фразы так спокойно произнести, а тут само получилось. Словно у него в этот момент не оборвалось все. Будто органы держались более-менее в порядке на тонких нитках, а тут разом все нити обрезало и они упали. И у Артема заболело все и сразу: живот, легкие, голова, сердце. — Я сам его ищу…
Это получилось уже не так уверенно, даже жалко. И Артем узнал эту интонацию — словно он звонил просить Кирилла его от тюрьмы отмазывать.
— Ты не шутишь? — без особой надежды спросил Кирилл. — Он же у тебя ночевал?
— Да. Он утром пошел на репетицию, я позвонил тебе. С тех пор он не брал трубку… Ты же тоже ему звонил? Он на репетиции был?
— Я не знаю, — признался Кирилл, и голос его почти сорвался на фальцет. Кажется, он понимал. Артем стиснул зубы и продолжил одеваться:
— Тебе его мать звонила? Перезвони ей. Сейчас. Не ной только, — едва не добавил: «Я же держусь». — Пусть сейчас же собирается и идет к нам в отделение. Второе, на улице Старых Производственников. Я еду туда сейчас. Я приму у нее заявление и начнем поиски.
— Его убили? — проныл Кирилл. — Думаешь, его убили? Ты его предупреждал?
Артема не хватило на то, чтобы продолжать разговор. Он скинул вызов. Внутри клокотало, бьющееся в горле сердце мешало дышать нормально. Хотя он за весь день не сделал почти ничего — было тяжело, словно он разгружал вагоны. Он еще раз, в последний, позвонил на номер Марка, и слова о том, что аппарат абонента выключен, отозвались в нем так, словно голову прошило спицей от виска до виска. Никогда прежде Артему не было настолько плохо и жутко.
А потом вдруг прошло. Стоило для себя начать выстраивать схему действий — “Еду в отделение, принимаю заявление, поднимаем всех на уши, и ищем, ищем, ищем. Пока не найдем.” — Сразу стало легче, сразу снова задышалось и ушла боль. Он оделся и вышел из квартиры, забыв выключить в ней свет.
<right><i>«Твое вечное, знаю, запомнит и наше чуть-чуть» (c)</i></right>
Конец I части