После разрешения Марк разнервничался. Порывался что-то приготовить, Артем вытаскивал его с кухни и убеждал, что не стоит тратить на это время — они могут что-то заказать. Потом Марк успокоился и сел на диван — и тут же с него вскочил. Отреагировал так, словно в грязной обуви на него забрался: «Как это я в уличном на диване, погоди, я принес домашнее». Артем усадил его обратно, сел рядом, все еще удерживая Марка за плечи. Наполовину попросил, наполовину приказал, глядя в глаза:
— Успокойся.
Марку полегчало. Он обмяк, но глаза отвел.
— Прости, — внезапно начал он, — Думал, что еду тебя поддерживать и успокаивать, вместо этого ты меня успокаиваешь.
— Случилось что? — спросил Артем. Марк нервно засмеялся, поднял на него взгляд и с совершенно счастливым лицом признал:
— Да. Мы с тобой наконец вдвоем остались.
Теперь растерялся Артем. Хотя Марк не сказал вроде ничего особенного, эти слова отозвались во всем теле приятной волной. И хотелось это как-то показать, но Артем не знал, как. Даже руки не поднимались, чтобы обнять. Ему все еще казалось, что он в другом мире, и если попробует коснуться — ощутит каменную кладку темного тоннеля.
— А с тобой что случилось? — вернул вопрос Марк, немного нервно облизнув пересохшие губы. Чтобы было удобнее — он забрался на диван с ногами, сел, скрестив их. Артем не собирался рассказывать, но сейчас подумал — а почему? Никакого дела нет, к их маньяку это отношения не имеет. Да и все это — тяжелый груз, который хотелось разделить. А для Марка это будет просто история, он же ничего не видел.
— Мы некоторое время работали над одним делом. Пропал подросток, и все это время мы думали, что виноват в этом его отчим. А сегодня нашли тело. Я и напарник нашли.
Было проще сказать «напарник», чем объяснять, что в их группе работали не по двое.
— Это оказалось самоубийство.
Марк выглядел испуганным от услышанного, но спросил:
— А вы били его отчима, чтобы он признался?
— Марк! — прикрикнул Артем, огорченный такой реакцией. — Никого мы не били!.. Хотя стоило бы. Его не просто так подозревали, а теперь он сухим выйдет.
— Поэтому вы его избили?
— Мы никого не били, — уверенно произнес Артем, окончательно поставив точку в этом споре. — При мне никогда и никого не пытали, — соврал, конечно, чего стоил тот диллер… Но лучше так, чем Марк будет знать, что происходит в полиции. Он же идеалист. — Я думал, ты поймешь, что такое, когда виновный ушел от наказания, потому что свидетель покончил с собой.
— Он же никого не убивал, — напомнил Марк осторожно. Похоже, ему стало неловко за недавнюю попытку воззвать к справедливости и выдать что-то надуманное за реальность.
— Он стал причиной, — осторожно пояснил Артем, не вдаваясь в подробности. — Понимаешь, я в этой истории неделю варился. Поговори с его другом, почитай, что говорит его мать, смотри, какая рожа бандитская, ну наверняка он убил. А сегодня — вот. Все. Никто не виноват, а человек умер. И никого не обвинишь.
— Но он сам это выбрал, — возразил Марк.
— Ты никогда не хотел покончить с собой? — буднично спросил Артем. И Марк так же как само собой разумеющееся ответил:
— Нет.
Артем нахмурился и некоторое время всматривался в него. Да, Марк не врал. Артем решил побыть душнилой:
— Тебе повезло. Психологическое здоровье — это очень тонкий лед. Сегодня тебе нормально, а завтра накопилось и ты уже встать не можешь. Это часто даже не зависит от тебя — просто процессы в мозге. А если есть и внешние факторы, которые все копятся…
— Ты пытался? — Марк теперь выглядел более напуганным, чем до этого историей, которая его, по сути, никак не касалась. Естественно, за Артема он переживал больше. Настолько больше, что Гликин сдался — взял Марка за руки, чтобы успокоить.
— Я лечился от депрессии. Сейчас уже все в порядке, не бойся.
— Я не боюсь. Я помог бы тебе справиться, если бы это тебя все еще волновало… — поспешно заговорил Марк, перехватив его руки. Он все время пытался взять инициативу на себя, словно напоминал себе, что он сюда поддерживать пришел и помогать. Артем усмехнулся этому.
— Тебя кто-то из бывших довел? — продолжал Марк. — Можешь рассказать, плохое я нормально восприму.
— Нет, — разочаровал его Артем. — Мои бывшие были хорошими.
— Но ушли? — с надеждой спросил Марк. Артем кивнул. Как-то так получалось, что никого никогда он не бросал. Но и скандалов никогда не было, в конце отношений они просто садились, решали, что им не по пути, и расходились.
Артем подумал, что сейчас довольно глупо обсуждать бывших и махнул рукой:
— Они уже в прошлом.
Они и правда были в прошлом. Каждый раз они обещали друг другу остаться друзьями и продолжать общение, и ни с кем из них Артем больше не общался. Не хотелось в такой день говорить о прошлом, и Артем от рук кончиками пальцев осторожно поднялся выше, по внутренней стороне руки, где кожа была более чувствительная, вверх, до локтевого сгиба. Марк улыбнулся и поежился.
— Осторожнее, — попросил он. Артем не понял:
— Почему?
— Это ты сиарший, умеющий держать себя в руках. У меня от одних только прикосновений голова кругом.
Артем хотел возразить, что Марк тоже опытный, зачем в это играть. Но его осенило, что играть для романтики. В восемнадцать, наверное, и Артем был падок на красивые слова. Поэтому вместо того, что собирался, он произнес:
— Разве я говорил, что могу себя в руках держать? — и наклонился всем телом, ближе. Марк внезапно вместо того, чтобы втянуться в эту игру, попытался отодвинуться и отвернулся. Он снова занервничал, напомнил:
— Ты же говорил, что сегодня не готов!
— Не говорил, — нахмурился Артем, но замер и больше приблизиться не пытался.
— Я не готов, — признался Марк, сглотнув. И Артем почувствовал себя снова ужасно. Словно он к чему-то уговаривал, склонял. Прежде, чем он успел отстраниться, Марк продолжил: — Дай мне пятнадцать минут и полотенце. Хорошо? Я же только после репетиции.
— Да это не важно. — Артем снова потянул его к себе — не сильно, просто чтобы показать, что не важно. Но Марк выскользнул и теперь стоял около дивана и ждал. «Точно, полотенце», — вспомнил Артем и тоже встал и направился к шкафу.
Нужно было разобрать диван, постелить белье, заказать еду. Артем не ел вообще во второй половине дня, но он голода не ощущал. А вот Марк с репетиции, тоже наверняка не ел. Но Артем просто лежал поперек дивана и слушал, как лилась в ванной вода. Экономил силы.
Ему показалось, что в комнате стало темнее. И холоднее. Пришлось завозиться, с трудом приподняться. Напротив дивана стоял Виктор с истлевшей веревкой на шее.
— Не сейчас, — мысленно сказал ему Артем. — Я не хочу думать об этом до понедельника. Все, хватит, сегодня я занят.
— Как у тебя все просто, — криво улыбнулся Виктор. — Закрыл вопрос и всё, не буду думать. Всё.
— Я нашел твое тело. Ты убил себя сам. Что еще тебе от меня надо? У меня еще четырнадцать трупов, ещё убийцу найти и остановить надо. И свидание, кстати. Отвалите. Не хочу сегодня думать про трупы.
— Его не посадят? — спросил Виктор. Артем лег обратно, прикрыл глаза.
— С чего его должны сажать? Ты же «сбежал». У нас даже жертвы нет. Допустим, это было. Допустим, ты про это рассказал. Это можно было бы подтвердить тестами. Или просто тебе поверили бы на слово, ты же несовершеннолетний. Но друг передал, кстати и никак не задокументировано это — не доказательство.
— Мне никто бы не поверил, — возразил Виктор. Артему пришлось согласиться:
— Возможно. Но теперь он точно вздохнет свободно. Ты, кстати, и матери ничего не сказал.
Хотя глаза были закрыты, Артем видел, как мертвец сел на край дивана. Очень хотелось согнать его, это наваждение. Кыш, не порти это место, оно для живых.
— Я думал, может он хоть так пожалеет… Я много думал о том, зачем это было… Он же не педофил, вы же проверяли. И я подумал, что ему просто… стало скучно… словно не мог выбрать кого-то, кто не будет вынужден после этого с ним в одной квартире жить.
Настроение снова портилось. Хотя Артем и сказал, что сегодня никаких трупов, все равно зациклился на этом. Но за внутренним разговором он не заметил, как перестала литься вода, и когда Марк окликнул его, подскочил на диване, резко сев. Призрака в комнате уже не было, словно он правда решил не мешать, или же Марк снова занял все мысли Артема.
Марк стоял в дверях комнаты в пижамной рубашке на пуговицах, с мокрыми волосами. Спросил:
— Ты спал?
Опасно спросил, стало понятно, что даже если бы спал — нужно было соврать. Потому что: «В смысле, ты заснул, когда мы наконец одни остались?!» Артем снова подумал о том, что однажды ему надоест, но пока что он готов был играть в эту игру, и, напустив в голос театральность на грани, произнес:
— Конечно нет! Ты на целых пять минут оставил меня одного с моим мрачными мыслями, и я забился от них в угол.
— И там заснул? — не сдавался повеселевший Марк, но приблизился к дивану вплотную.
— Ты просто пытаешься переложить на меня ответственность.
— Стрелочник, — с улыбкой поставил точку в разговорах Марк. От него пахло чем-то приятным, у Артема не было такого геля или мыла в ванной. С собой принес? Настолько заморочился? Для предыдущих он вряд ли так старался… Артем протянул руки, не вставая с дивана, потянул его снова к себе, на диван, потом под себя, расстегивая его рубашку сверху-вниз, в то время, как Марк занимался пуговицами снизу-вверх.
***
У Артема просто потрясающе прошли выходные. Лучше, чем когда-либо. Он почти не выходил из квартиры. А Марк для выходных дней непозволительно много пропадал: зайти домой, репетиции, подменить друга на работе пару часов. Но возвращался всегда к Артему. И обе ночи провел у него, а вечером воскресенья вернулся домой — готовиться к неделе.
Но увы, наступил понедельник, и уже на работе Артем понял, что за выходные начальник так и не остыл. Войдя в кабинет, Артем оказался рядом с Бурнаевым, напротив остальной маньячной группы.
Гальцев сверился с часами и хмыкнул:
— Не опоздал.
Хотя обычно опаздывал он и Лида, но никто про это никогда ни слова не говорил. Лида и юрист выглядели неловко, словно их заставили и они хотели бы, чтобы это поскорее кончилось. А Польский сложил руки на груди и, в отличие от остальных, которые сидели за столами, напротив Бурнаева тоже стоял. Артем чувствовал, что он мог бы проскользнуть в кабинет на место, никто бы даже не посмотрел косо, но закрыл дверь и остался стоять около нее, чуть позади Бурнаева.
— Вас там завалить могло, и мы бы и ваши трупы искали. Думали бы, что маньяк до вас добрался и перебил. Об этом думал? Он там столько времени пролежал, дождался бы.
— Да ну осто**здело уже это дело просто, — проворчал Бурнаев. — Я знаю, что дождался бы, но меня достала эта бюрократия. Хотелось поскорее это закрыть. Вы ж в эту версию вцепились, что он маньяк. А его может оболгали, и он ничего не делал! Жил себе и тут нате, маньяк.
Артем прекрасно понимал, что Бурнаев себя выгораживает. Хотя бы потому, что они спорили на то, что обвиняемый и есть их маньяк, и тогда Бурнаев не сомневался. Но Артем совсем не хотел в это соваться. Да и выгораживать его и помогать не собирался. Да, Константин Бурнаев догадался, что это самоубийство, нашел труп, но это все еще не значило для Артема, что тот был хорошим полицейским, без которого они маньяка не найдут. Возможно, на замену придет кто-то более ответственный. Он бы и Гальцева отстранил, если бы мог. И вообще группу бы целиком пересобрал, если бы знал, на кого в полиции можно положиться. Польского бы тоже заменил — столько времени цеплялся за версию, для которой изначально стоило просто внимательно выслушать свидетеля. Даже Бурнаев справился.
— Если тебе это дело надоело, сказал бы сразу, я бы тебя избавил от него, — продолжил Польский, после чего перевел взгляд на Артема, словно вопрос был решенный. И внезапно для Гликина произнес: — И тебе, наверное, в Москве было бы лучше.
Артем опешил. Он видел, как улыбался Гальцев. Из-за этого, а не из-за слов Польского, изнутри поднялась волна негодования. Артем удержал себя в руках, чтобы не устраивать детскую истерику, но произнес холодно, подстать погоде за окном:
— Я никуда не собираюсь, пока мы не раскроем это дело.
— Это не ты решаешь, — напомнил Польский. Артем решил блефовать:
— Тогда звоните отцу. Расскажите, что я нашел труп, и теперь за это меня хотят выгнать обратно в Москву. Забрав дело.
Не то чтобы это был блеф. Звучало правда так, что отец бы вступился. Но ему могли рассказать это как: «Артем очень серьезно нарушил устоявшиеся правила и теперь отправляется в Москву». Отец бы понял и не стал заступаться. Да и сам Артем понятия не имел, как и на что среагирует отец. Хотя несмотря на то, что они не общались, отец словно бы по привычке продолжал защищать его и помогать, если Артем переключал гнев начальства на него. Из-за этого иногда было стыдно, в первую очередь перед собой, но в работе помогало. Вот и теперь — Гальцев больше не улыбался. То ли он забыл, то ли думал, что Артем не станет спорить и с радостью вернется в столицу.
— Вот ты тварь, — повернулся к нему Бурнаев. Он тоже улыбался, но как-то иначе, и Артем чертыхнулся мысленно. Он с самого начала думал о том, что не стоит за этим человеком идти, теперь оказался с ним в одной лодке. Можно, конечно, постараться и отстранить одного только Бурнаева, но все равно придется разбираться с защитой Гликина, да и Бурнаева в результате могут вернуть обратно. Они, по сути, победители, а таких не судят. Если бы они тогда не нашли труп… то никто бы и не узнал, куда они отлучались в последние часы работы. Ушли домой пораньше — и то меньше проблем.
— А что, есть кто на примете, готовый заниматься этим говном? — спросил Бурнаев, повернувшись снова к Польскому. — Проститутов опрашивать и читать, у кого что и в каких количествах в жопе нашли? Со мной на всякий случай уже за руку никто не здоровается. Сюда больше никто не пойдет. А мы, конечно, очень извиняемся и впредь обещаем ставить в известность, если соберемся посрать туда, где трупы могут валяться. Очень извиняемся, да, Гликин?
— Да, — ответил Артем, который теперь думал, как выбраться из этой ситуации и сохранить хорошие отношения с начальством. — Мы что-то берега попутали. Но мы не со зла.
Он не очень понимал, почему Польский сердился настолько, что готов был их отстранить. Они же не маньяка туда арестовывать шли. Просто найти труп. Это, конечно, помогло расследованию, но не закончило его. Даже наоборот — это не одна из их жертв. Так что подсидеть Польского таким образом они не могли. А он явно на них сердился. Настолько, что готов был отправить Гликина обратно в Москву. А жаль, хотелось сохранить с ним более-менее хорошие рабочие отношения.
***
Марк начал забывать у него вещи. Ладно зубная щетка и домашняя одежда, чтобы переодеться. Но Марк забывал в квартире книги, зарядки, конспекты, иногда заезжал за ними, только забрать, может быть задержаться на час. Но Марк все еще был слишком занят и по будням больше часа не мог уделить Артему. В выходные было полегче. Вещи Марк забывал, потому что даже тут, в квартире, пытался готовиться, учиться. Артем и гордился им, и ревновал, что даже находясь в одной квартире он не мог рассчитывать на сто процентов внимания Марка. Артем ничего не мог с собой поделать, он лез под руку и мешался разговорами, повышая их градус пошлости, потому что на бытовые темы Марк не отвлекался. И в вечер пятницы они дошли и до этой.
— Кирилл был первым.
Марк все еще смотрел в учебник и что-то выписывал из него в схему в тетради. Артем думал, что его это не заденет, но его задело. Не потому, что первым был не он, а потому, что показалось — Марка обманули. Он пока не понимал, как именно, но обманули.
— Ты был совершеннолетним? — осторожно предположил Артем. Марк кивнул, наконец оторвался от учебы и закрыл учебник, отложил его.
— Это был подарок на совершеннолетие.
— Это он так это представил? — продолжал закипать Артем. Марк похлопал его по колену, успокаивая. Они сидели на разложенном диване, забравшись на него с ногами. Артем у подлокотника, Марк в центре. Артем отходил на кухню, чтобы закинуть в духовку готовиться мясо, а Марк попытался воспользоваться этим временем для учебы, и теперь его приходилось от нее отдирать.
— Я так это представил, — спокойно ответил Марк. — Ты не поймешь, как меня ломало и хотелось попробовать. Я же был просто подростком. До семнадцати еще держался, стеснялся, считал себя неправильным, придерживался мнения, что это мерзко. А потом понесло. Он ничего не делал, это я на людей вешался. Он и сказал, что если мне все еще будет надо, то мы переспим.
— А ему совсем все равно? — не сдавался Артем.
— Ну… он этим зарабатывает. Слушай, не надо его осуждать. Ты не представляешь, что он прошел.
Что происходило в голове Артема после этой фразы не смог бы описать даже он. С одной стороны, часть его взвыла, что он наконец нашел парня-шлюху. С другой стороны — с этой шлюхой спал его замечательный Марк.
— Что? — переспросил Артем, тут же попытался принять строгий вид, но получилось, наверное, не очень. Марк прикусил нижнюю губу, отвел взгляд, видимо, поняв, что сказал лишнее, но отступать было поздно.
— Он начинал с видео, в соло. Потом нашлись те, кто готов был заплатить ему за секс. Оплатить поездку или приехать сам. Он довольно красивый.
Артем почувствовал, как дернулось лицо, и ничего не мог с этим поделать. Марк эту эмоцию считал, взял его ладони в свои и продолжал уже поглаживая аккуратно тыльную сторону:
— Он сам выбирае с кем, но спит все равно за деньги.
— А с тобой бесплатно?
— Это был подарок. Я бы на твоем месте успокоился. Мы даже после этого остались друзьями, так что нечего ревновать. Мне просто… нужно было начать. Понимаешь?
Артем молчал, стиснув губы до белизны.
— Я больше не буду обсуждать с тобой бывших, — сделал вывод Марк.
— У тебя и не было бывших. Связь на одну ночь — не отношения.
— Вот видишь, а у тебя были. Но я же не ревную.
— Ревнуешь, — покачал головой Артем. Марк закатил глаза и перестал успокаивающе поглаживать:
— Ты еще не знаешь, как я ревную. А это так. Были и были. Просто тогда у тебя еще не было меня.
Стоило в субботу утром Марку уйти, только-только Артем закрыл за ним дверь, а в руке уже держал телефон. Как удобно получилось, что с Кириллом они обменялись номерами в клубе и не пришлось спрашивать номер у Марка. Выглядело бы подозрительно. Времени было восемь утра, поэтому Гликину ответили сонным:
— Какого хера?!
— Надо поговорить, — кратко предложил Артем, уверенный, что с ним и так согласятся поговорить. Это же друг Марка.
— Э нет, ты мне ничего не предъявишь.
— Это не из-за того, как ты зарабатываешь. Точнее из-за этого, но я тебя арестовывать не собираюсь.
— Тебе только спросить, да? Бля, знал, что вот связался он с ментом и всех сдаст. Всё сдаст. Что он еще рассказал?
— Это не важно, — отрезал Артем. — Это правда по делу. Мы расследуем одно важное убийство, связанное с парнем, который торговал своим телом.
— Ты на меня намекаешь? Меня пока не убили. Ты убьешь?
— Я хочу спросить про клиентов, — настаивал Артем. — И про особенности профессии. Это очень важно. Пожалуйста.
На «Пожалуйста» Кирилл все-таки растаял, а может быть и вспомнил, что это все-таки любовник его близкого друга, согласился:
— Когда?
— Чем скорее, тем лучше. Я сейчас не занят.
Кирилл изобразил тяжкий вздох:
— Ладно, приезжай, раз уж разбудил. Только такси возьми и не в форме. Сам понимаешь, мне не очень надо, чтобы ко мне менты ходили. Тебе в качестве исключения, понял?!