Артем никогда не думал, что снова окажется в этом кабинете. Что вообще снова сможет прийти в этот клуб. Но Марка все очень любили и сами предложили свою помощь.
Артем днем осторожно скопировал к себе на телефон фотографии жертв из дела. Он не должен был показывать всех, не должен был сеять панику и раскрывать, что в городе серия, но сейчас ему было все равно. Так что директор в кресле напротив него сидела с его телефоном и очень внимательно рассматривала фотографии. На стуле рядом в этот раз вместо Марка сидел Кирилл, которого сначала попытались выгнать и Артем, и директор, но тот как прирос к месту и уходить отказался.
— Вот этого помню, — директор выложила одну фотографию. Мальчика, который пропал на трассе. Артем поморщился:
— Он несовершеннолетний.
— А ты сюда пришел мне за возраст предъявлять или Марка искать?.. У него был документ, подтверждающий, что ему восемнадцать.
— Да он же даже не выглядит на восемнадцать, — проворчал Артем, но не особо спорил. — С кем он был? С кем разговаривал?
— Говорят, ты с Пашей снова общаешься, — напомнила директор. Кирилл возмущенно уставился на Гликина. Тот, не обращая на него внимания, подтвердил:
— Если Паша мне его найти поможет, то я его даже в жопу поцелую.
— Что он там знает? — вклинился в разговор Кирилл.
— То, чего все-таки лучше не касаться, — уклонился от ответа Артем. — С кем он общался?
— Думаешь, я тут каждого, что ли, знаю? С мужиком каким-то был, раза в два его старше. Кирилл, не в курсе кто?
— Понятия не имею. Я и этого парня не помню, — развел руками тот. — Зачем он тебе? Марк с ним не общался. А с кем общался — я тебе назвал.
— Я не думаю, что он хорошо знал похитителя. Но тот мог заходить в клуб, искать парней.
— Я закрою клуб, — пообещала директор, отшвырнув телефон к Артему. — Второй уже… если он тут их высматривает, то я закрываю к херам клуб.
— Как же убытки? — возразил Гликин. Директор закурила, глядя в стол, негромко проворчала:
— От него и так одни убытки…
— Бабушка, ну не надо, не начинай опять, — заныл Кирилл. Хотя директору было в районе сорока-пятидесяти, она не очень была похожа на бабушку. С короткой стрижкой, в строгом костюме, словно клерк. Она раздраженно поморщилась и прорычала:
— Какая я тебе «бабушка», заморыш? Налоги за меня ты платить будешь? Я что делать должна? Я даже вывеску повесить не могу, а если я даже не рекламу дам, а проболтаюсь где-то, что это за клуб, тут совсем не весело станет. Я что сделать могу?
— Я приведу еще ребят в твою секту, только не закрывайся, — продолжал Кирилл. — Мы тут уже почти как дома. Открой донаты, что ли.
— Да ты-то приведешь, только они все равно одну бутылку пива весь вечер тянут.
— Кирилл, сможешь найти мне человека, с которым он был? — настойчиво перебил Артем.
— Я? Я тебе Коломбо, что ли? Серьезно?
— Артем, перестаньте, это невозможно. И вы сейчас похожи за собаку, бегающую за своим же хвостом. Неужели никаких зацепок? В городе же разная жесть бывала, — возразила директор. Артем уцепился и за эту возможность:
— Например?
И женщина тут же потерялась. Она вспомнила, Артем это видел, просто не знала, как приплести к ситуации. Наконец, выдала:
— Лет семь назад у нас компания скинов была. Человек пять. Говорили, что они довольно серьезно избивали тех, к кому были вопросы по ориентации.
— Мне нужен одиночка, — возразил Артем. — Я понимаю, что для вас это выглядит так, словно я топчусь на месте…
— Кирилл говорил, что вы с ним просто по району шатались, искали подходящий под описание дом, — откинулась на спинку директор. Артем согласился:
— Да, и я был в том доме. Пожалуйста, просто отвечайте не мои вопросы и помогайте. Когда Паша тогда… это вытворил, вы сразу сказали, что ему закрыт вход в клуб. Значит, есть некий черный список. Напишите его для меня, пожалуйста. Я не знаю, где еще искать. Чем быстрее это будет сделано, тем лучше.
Когда они вышли в зал — там было пусто, играла какая-то тихая музыка. То ли время не позднее, то ли середина недели. Может, просто клуб еще не был открыт — в конце концов вывески или времени работы на нем и правда не висело. Кирилл, кажется, тоже не собирался оставаться, поспешил за Артемом. На подходе к лестнице наверх, к выходу, у Гликина снова зазвонил телефон, и он понял, что начал пугаться звонков. Они не несли в себе в последнее время ничего хорошего. Что, если звонит Польский сказать, что нашли тело? И Артем даже ощутил облегчение, когда оказалось, что звонит женщина, у которой он снимал квартиру.
— Да?
— Что там у вас происходит? — голос настолько холодный и суровый, что Артем понял — она все знает. Он даже не подумал, что и тут могут быть проблемы.
— Да ничего страшного. Я как раз хотел вам звонить, потому что…
— «Ничего страшного»? Драки ночами, полиция приезжала, с тех пор вас не видно! Вы где вообще?
— С работы иду, — соврал Артем. Он не говорил ей, где работает. — Слушайте, я там ни при чем. На меня напали, да. Но в доме все в порядке, ничего не разбили.
— Да мне все равно. Соседи сказали, что вы там орали как резаный, это ночью было! Они мне предъявляют! Артем, я думала, что вы взрослый, ответственный человек, а вы какого-то наркомана в дом привели! Так, что полицию вызывать пришлось. Представляете, сколько всего я успела передумать за это время!
— Извините, — сухо произнес Артем, которому было вообще не до того, но он отлично понимал, к чему все это идет.
— И вы меня тоже извините, Артем. Это не по мне. На улицу я вас выгонять не буду, все-таки ночь, но завтра приеду за ключами. Соберитесь к тому времени. Остальную оплату за месяц я вам не смогу вернуть, потому что вы сами виноваты…
— Завтра? — Артем почувствовал, как стало горячо в желудке. Куда он пойдет? Без денег, так резко. — У меня оплачено до конца этого месяца. Вы не можете меня выгнать.
— Вы уже стали наркоманов в дом водить, я больше не смогу вам доверять.
— Я на работе завтра!
— Тогда оставьте ключи в почтовом ящике и, если я снова вас там увижу, то вызову полицию! И теперь уже вас арестуют, как вашего дружка!
После чего она бросила трубку. Артем забыл кто он, где он, с кем он. Конечно, можно было бы подключить связи, но ради чего? Вернуть семь тысяч за оставшийся срок? Нужно было искать новую квартиру, но все силы уходили на поиски Марка. Их не было на то, чтобы сейчас судиться.
— Все в порядке? — осторожно спросил Кирилл, и Артем вздрогнул. Он совсем забыл про него. Жар из живота перешел в голову. — Тебя выгоняют?
— Не твое дело.
— Можешь пожить у меня пока, — в том же тоне продолжил Кирилл, ничуть не обидевшись.
— Нет уж.
— Ой да ну ладно! Просто попрошу иногда вести себя тихо и из комнаты не выходить! Дольше часа это не бывает. И то не каждый же день.
— Я сказал нет, — Артема раздражало это предложение, он смотрел на телефон, и пытался вспомнить, как вообще сейчас ищут квартиры, чтобы снять. А даже если он найдет — у него больше нет залога. Хотя скоро зарплата, можно было просто начать экономить, тогда, возможно…
— И куда ты пойдешь? — продолжал Кирилл. Казалось, ему не все равно. Артем, не глядя на него, ответил:
— Сегодня домой. Завтра найду хостел. Я не уеду отсюда так скоро, если ты переживаешь.
— Да я за тебя переживаю, — вздохнул Кирилл. Они давно уже вышли и теперь стояли у дверей клуба. Снаружи никого не было, они никому не мешали. Сегодня было тепло и снег таял, была слышна капель. Артем слышал, что это ненадолго, и завтра снова похолодает, и все это замерзнет. — Марк вот вернется, узнает, что тебя выгоняли, а я тебе не помог. А он тебя вроде как любит. Некрасиво как-то.
— Скажешь, я отказался.
— Да скажу, конечно… В хостелах грязно, стремно и бомжи.
— Нормально в хостелах, — отмахнулся Артем, которому было не до этого сейчас. Когда снова зазвонил телефон, Гликин чуть не выбросил его в сугроб. Только теперь понял, насколько вся эта ситуация разозлила его. Но в этот раз звонила мама, по приложению, и запрос был на звонок с видео. Артем включил, но без видео, а на экране появилась обеспокоенная мама, за спиной знакомая кухня, оставшаяся такой с детства Артема. И мама все такая же, круглолицая с короткими светлыми волосами, как у ангелов на открытках.
— Артем, почему без видео? — холодно спросила она в противовес этому образу.
— Мне неудобно. Я не дома и не один, — ответил Артем.
— Не один? Или потому, что у тебя лицо побитое?
Артем одними губами чертыхнулся. В другой ситуации может и стал бы оправдываться и успокаивать, но тут прорычал:
— Кто тебе рассказал?
— У него лицо не побитое, — подал голос Кирилл, и когда Артем резко повернулся к нему даже отпрянул, напомнил шепотом: «Сам сказал, что не один».
— Это кто там? Ты с кем там? Тебя из-за него побили? Тебя же на работе побили? Они узнали? Артем, возвращайся. Они теперь не успокоятся, пока не убьют тебя.
— Мам, давай я сам разберусь, — прервал это Артем. — Если и убьют, у вас младшая есть.
— Зачем ты так?.. — начала расстроенно мама, но Артем уже сбросил звонок.
Голова болела ужасно. Артем чувствовал прилив невероятной злости. За что ему все это? Телефон зазвонил снова, но Гликин выключил его. Кирилл предупреждающе зашипел, словно ударился, напомнил:
— А вдруг информация какая-то важная будет?
Артем только выразительно на него посмотрел, но Кирилл оставался непрошибаем, хотя и держался на расстоянии, чтобы его нельзя было ударить, не подойдя предварительно.
— Пошли ко мне все-таки, — уже мягче предложил Кирилл. — Я сегодня никого не жду.
— Ты что, не слышал, мне вещи сегодня собирать, — ответил Артем. — С хера ли добрый такой?
— Ну это как-то слишком. Из дома выгнали, матери сдали, и все это на фоне того, что твой парень пропал. Я вот сейчас тебя собираться отпущу, а ты там повесишься. Лучше тебя у себя дома потерпеть.
— Я не умру, пока Марк не нашелся, — бросил Артем и быстрым шагом пошел к машине. Кирилл спохватился, что его бросят тут, хотя и мог доехать на такси, но словно бы зависел от Артема — поспешил его догнать.
— Вот этим ты мне и нравишься. Поэтому и предлагаю помощь! Я же из практических побуждений. Ты же тогда больше сил потратишь на дело, меньше сил на поиски!
***
Вместо того, чтобы нормально спать, Артему пришлось до ночи собирать вещи. Он уже забыл, когда в последний раз чувствовал себя выспавшимся.
На работу приехал с чемоданом, спортивной сумкой. В багажнике оставил еще несколько пакетов вещей. Откуда взялись только? Сюда с одним чемоданом приезжал. Каким-то неведомым образом начал обрастать вещами, хотя и времени по магазинам ходить не было.
За ночь Артема отпустил гнев. Он разве что не убрался в квартире. Еды дома особо не было, пачку пельменей бросил в морозилке — куда они ему на работе? Гликин пытался жить моментом — сейчас работа, а потом ему некуда будет идти. Возможно, он переночует в машине. Накануне помылся, один день без душа выдержит, а дальше нужно что-то искать.
У Артема оставалась московская зарплата полицейского, он предполагал, что она выше, чем у местных коллег. Да и снимать квартиру в Нижнем и снимать ее в Москве — абсолютно разные суммы. Так что переживал Артем только, что ему совсем не до поисков жилья было. Ему бы прийти куда-то, принять душ, поспать, все остальное время он был занят. Сильно не хотелось хотя бы лишние полчаса тратить на поиски, где спать.
И все же. В Москве, если бы его выгнали из квартиры, Артем бы нашел, у кого заночевать. Даже сейчас, когда из-за этой бешеной гонки со смертью он почти не уделял время друзьям. Они всегда относились с пониманием, и знали, что Артем напишет, как только станет свободнее. И уже если бы он попросился на ночлег — приняли бы.
Артему вспомнились слова о том, что не хочется, чтобы он запомнил Нижний таким, негативным. Но было уже поздно. Казалось, что он попал в какую-то сумеречную зону. По всей стране пропадали люди, совершались убийства, находили серийных убийц, но отчего-то именно тут оно воспринималось жутко. Словно сам город перемалывал. Артем принимал как должное то, что с ним тут случилось больше плохого, чем за всю жизнь. Неудивительно, что Марк хотел отсюда уехать. Нужно было все-таки уговорить его пожить немного в Москве. Это же совершенно другой мир. Все равно, что заграница внутри России. А Марк творческий, смог бы найти себя там и остаться.
В последнее время у них было как-то тихо в группе, что вполне объяснимо: Гальцев не хотел говорить с Артемом, Польский избегал их обоих. Артем выбирал момент, чтобы поговорить с начальником про фото своего разбитого лица, и как оно оказалось у матери. При всех он, само собой, не мог — непрофессионально как-то. А одних в кабинете их не оставляли.
И снова бесконечные бумаги, свидетельства, поиск совпадений. Артем чувствовал, что он как застрявший в грязи камаз — буксует, а с места сдвинуться не может. Мозг отказывался переваривать информацию. Все это было настолько плохо, что хотелось хотя бы часик еще поспать, чтобы собраться с мыслями. Но Артем не был уверен, что станет лучше. Казалось, конечно, стоит себя отпустить — и сразу голова посвежеет, и сразу заметишь эту зацепку… Но что, если ее и не было?
Ближе к обеду, когда Артем уже прикидывал, где можно купить поесть, и что именно, позвонил Павел, и в этот раз Гликин готов был цепляться за него с упорством бульдога. В кабинете он, впрочем, отвечать на звонок не стал, уже из тихого места перезвонил.
— Есть новости? — спросил Артем без приветствия. Павел глухо посмеялся, чем сразу начал бесить.
— В каком же говне я из-за тебя копаюсь, Гликин, ты бы знал.
Несмотря на смешок, Павел и в самом деле звучал растерянно и, судя по звукам, курил.
— Давай, рассказывай.
— Вообще не телефонный разговор. Я смогу минут через пятнадцать быть в центре. Там на третьем этаже книжного нормальное кафе.
Артему понадобилось время, чтобы отреагировать. Так-то день и он на работе. Но время обеденное. Но он уже где-то месяц не уходил с работы никуда обедать. Не заподозрят ли его в чем-то? С другой стороны — просто желание пообедать, что такого?
— Это где? — прокашлялся Артем.
— На Покровке, от горьковской. А, ты ж на машине, все забываю… Но если она не заведется, то там горьковская рядом.
— Оно того стоит? — напоследок спросил Артем, уже выбираясь из своего тихого угла.
— Не знаю, но в себе я это держать не буду.
Артем открыл дверь в кабинет только чтобы предупредить:
— Я на обед сгоняю.
— Я с тобой, — Гальцев тут же оказался около двери. Артем смерил его взглядом, ожидая, что тот добавит: «Пошутил», но нет, Гальцев надевал куртку.
— Мы никогда вместе не ездили. Что началось? — спросил Артем. Гальцев невозмутимо, но как-то нехотя ответил:
— Без друга остался. А одному лень.
— Я не хочу с тобой обедать, — прямо предупредил Артем, у которого и так было мало времени. И закрыл дверь перед лицом Гальцева. Ненадолго — она тут же распахнулась снова и он уже раздраженный с красными пятнами на лице от ярости спросил:
— Это схерали?
— Вошли в кабинет оба, — холодно приказал Польский. Артем не собирался тратить на это время. Поэтому Гальцев вошел, а Гликин сделал вид, что заходит, хотя сам закрыл снова дверь и быстрым шагом направился к выходу.
Кафе оказалось на третьем этаже, после узкой лестницы. Народу туда набралось так много, что на той самой лестнице стояла очередь. Но Артем наугад сказал, что его ждут. А когда вошел в зал, сначала не увидел Павла. Если бы не официант, Артем бы и не нашел, куда тот запрятался. Справа от входа была небольшая комната, отделенная от зала деревянными дверцами как в салоне. Все кафе было стилизовано под старую библиотеку и наполнено деревом и книгами. Особо комната от зала не отделялась — дверь закрывала только середину, и из зала все равно было видно, кто сидит внутри. Шум из кафе тоже сюда проникал. А следующим же коридором был проход к туалету. Артем сел на диван напротив Павла, взял меню, но тот бросил не успевшему отойти официанту:
— Макарон ему каких-нибудь принеси с сыром и кофе, — и уже себе под нос: — Выбирать тут еще будет.
— Ты угощаешь, — легко согласился Артем. Павел снова усмехнулся:
— Я и не рассчитывал, что у тебя деньги есть. Говорят, у тебя проблемы просто с марианскую впадину. Кстати, Гликин, что с ебальником?
Артем подумал, что действительно как-то неприятно. Паша довольно мерзкий тип, но сидит тут при деньгах, без проблем, без бед. А вот чем Артем провинился, чтобы оказаться в такой жопе?
— На работе попало, — коротко пояснил Артем. Все равно если Паше надо, он узнает. Не полиция, а проходной двор…
— Ну ты аккуратнее. Береги себя там, что ли, — продолжил хохмить Паша, но сразу после этого в три такта посерьезнел. — Впрочем, я понимаю того, кто тебе врезал. Ты хоть представляешь, в каком говне ты заставил меня копаться? Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. Как мне теперь это забыть?
— Рассказывай уже, — поторопил Артем.
— Я и рассказываю. Не мешай. Я, помнишь, тебе говорил, что всякое там было. Как я это представлял: доплачивал младшим. Или пыль в глаза пускал своим статусом. Кто из нас будучи сопляком на такое не велся…
Артем удержался, чтобы не спросить: «Ты велся?», но вместо этого бросил взгляд на дверь.
— Максимум, что я представлял, что он мог кого-то споить и воспользоваться.
«Для тебя это мелочи, — про себя подумал Артем. — Или нет. Ты мог быть на этом месте».
— Но Тёма, там такое адище, — Павел наклонился ниже, чтобы понизить голос и говорил почти что шепотом, все же различимым за музыкой. Артем хотел было возмутиться тому, как его только что назвали, но замер. — Он вообще времени не тратил, чтобы кого-то уговаривать. Денег тоже не тратил. Если кто-то нравился — сразу трахать. Запугивание, шантаж. Ну, знаешь, он шикарный был, кто-то мог и нормально воспринять, когда такой предлагает ему в подсобке спортзала отсосать. Но ему другое нравилось.
— Дети? — предположил Артем, все еще глядя в дверь, отделяющую их от зала. Как их было видно, так и Гликин бы сразу заметил, как к ним идет официант.
— Пф, нет. Ну то есть там разница была год-два у них, это конечно дети, но если между собой ебутся, то вроде и не запрещено.
— Тогда с чего тебя так выморозило, если они там все одного возраста?
Артему уже надоело вытягивать эту информацию. Неужели нельзя было сразу сказать, по телефону? Что за тупое нагнетание ради того, чтобы сказать что? Что он детей ел на самом деле?
Паша снова стал серьезным, сам бросил взгляд на дверь, после чего быстро заговорил:
— Схема такая: он влюбляет в себя подростка, не ведет себя с ним как говно. Льет в уши про любовь и вот это все. Потом как бы между прочим говорит, что у его родителей есть дача. Плюс-минус комфортная, за городом. И в выходные она пустует, почему бы туда не съездить. Надо отпроситься дома и сказать, что тебя в выходные не будет. Человек доверялся, собирался, а на даче он передавал его ребятам постарше. И уже те развлекались все выходные. Вечерком в воскресенье он подъезжал забирать жертву. Тём, ни одного заявления. Впрочем, тебе же не привыкать, ты знаешь, что в ментовке было бы, приди туда с таким… А он отсыпал ребятам немного денег, кому-то угрожал, кого-то запугивал иначе, связи у него были, и все. И это не единичный случай. Там два самоубийства было, и после этого его все равно не привлекли. А самое главное, зачем ему столько денег нужно было? Потому что у него мать помирала, он ей на лечение так собирал. Как она умерла, он школу бросил и свалил.
— Имя ты достал? — сухо спросил Артем. История неприятная, липкая, после такой хотелось помыться, но за годы в архиве Гликин и не такое читал, так что сейчас удивить его было сложно. Кажется, Пашу огорчило то, что собеседник отреагировал неправильно, теперь Паша смотрел укоризненно, словно Артему было плевать на происходивший пиздец.
— Конечно, — из кармана Павел достал смятый лист блокнота в клетку, на котором аккуратном почерком был написан год, школа, класс и имя. — Ты такой спокойный, потому что тебя тут и в помине не было. А я учился младше на два класса, меня от этого пиздеца уберег только возраст. Я вполне мог в это говно вляпаться, он, судя по фоткам, вообще красавец был.
— Хочешь, чтобы я тебя жалел? — вполне резонно удивился Артем. Он общался с Павлом вынужденно, как и тот с ним. Вернется Марк — и Паша пойдет на хер, несмотря на свою полезность, а Артем снова добавит его в черный список. Главное было сейчас найти Марка, а после этого пункта плана в голове была чернота. Артем не знал, что дальше. Он не думал об этом. Наверняка нужны будут психологи, реабилитация. А лучшие психологи где? В Москве конечно, вот и еще одна причина переехать.
— Сам за свой обед платить будешь, — буркнул Паша. Артем закатил глаза:
— Я и не собирался от тебя ничего брать.
Но, рассказав все, Паша расплатился с официантом и ушел, оставив Артема обедать в одиночестве. Можно ли было придумать лучший подарок? Артем спрятал листок в чехол от телефона. Больше всего он боялся, что потеряет его и придется снова звонить Павлу.
***
Когда Артем вернулся, в кабинете был только Польский, и тот дремал, положив голову на руки. Увидев Гликина, он не смутился, посмотрел на часы и одной рукой протер лицо.
— Обед уже кончился? — спросил начальник, хотя у них не было фиксированного времени начала и конца обеда. На перерыв давался час, и использовать его можно было как угодно. Так что Артем не мог знать, закончился ли у него обед. Спросил только:
— Все ушли есть?
— Да, решили, что нужно развеяться. У тебя тоже мозги уже кипят?
Было так спокойно, за окном падал пушистый медленный снег. Казалось, словно в этом мире не существует зла, но на столе оставались планы, схемы, фотографии жертв.
— Да, немного.
— Не ссорься с Гальцевым, нас и так не очень много осталось… Я подобрал нам несколько ребят на место Бурнаева. Но, знаешь, рука не поднимается им приглашение слать. Никто не любит такие группы.
— Мне она нравится, — признался Гликин. — Это именно то, чем я хотел бы заниматься, находясь в полиции.
— Чем? Бумажки сверять? — усмехнулся Польский. Артем вспомнил, что сейчас самое время, сел за свой стол. Начальник был повернут к нему спиной.
— Вы отправили фотографию отцу, — Гликин даже не спрашивал, он утверждал. — Что, по-вашему, должно было произойти? Он испугался бы и отозвал меня в Москву? Вам люди не нужны?
Польский не обернулся, взял со стола чашку с какой-то жидкостью, отхлебнул и только после этого сел к Гликину в полоборота.
— Я вижу, что это дело очень плохо на тебя влияет. Ты привык к архиву. Ты привык к делам, в которых никому уже не поможешь. Но с каждой жертвой у тебя все больше крыша едет. Если честно, я думал, что сорвешься ты, а не Константин. Думал, он больше профессионал.
— Не сорвался же, — процедил Артем. — Моего отца мало интересует, получаю я по роже или нет. Как и то, как я тут работаю. Я в целом могу предположить, что он вам ответил. И что писать вы ему больше не будете.
— Да, это так, — просто согласился Польский. — Прошу прощения, что в тебя не верил. Но я видел, как быстро сгорают на этой работе. Ты сгораешь, Гликин. Кто-то пьет, кто-то колется, а ты сгораешь. Я думаю, ты и сам это видишь.
— Со своей точки зрения я все еще достаточно хорошо держусь. На это и остановимся.
***
Вечером Артем со всеми попрощался, сел в машину и поехал. Ехать ему было некуда, так что он только сделал круг, выехал за город, обогнул Нижний Новгород, и наконец вернулся на полупустую стоянку рядом с отделением. Тут было как-то спокойнее, тише. Стоянка находилась за забором, дежурный не смотрел, оставил Артем тут только машину, или остался и сам, а рядом была работа с туалетом и чаем в столе. Какой-никакой, а все же комфорт. Моральных сил на поиск ночлега Артему не хватило. Или он сам себя за что-то наказывал, ночуя в таких экстремальных условиях. Впрочем, Артему не впервой было ночевать в машине, так же они с родителями спали, когда ездили летом к морю. Это воспоминание грело его сейчас, потому что в своем плане Артем не учел одного — холод. Холодно этой ночью было ужасно, словно резко обрушился февраль. Артем не снимал верхнюю одежду, укрылся шерстяным одеялом, и все равно ощущал холод. Он разложил заднее сиденье, а машина стояла в дальнем углу стоянки. Главное проснуться до того, как на работу начнут приезжать к утру. Отделение работало и его далекий свет успокаивал и казалось, что Артем тут не один.
— Боже, я связался с божмом, — Марк сидел на месте водителя, опустив руки на руль и все же повернув голову к Артему.
— У этого бомжа квартира в Москве в наследство, — возразил Гликин. — Но пока да. Вот так… Да, хорошо, что ты меня сейчас не видишь.
— Эй. Я был бы рад видеть тебя в любом виде, — возразил Марк негромко. Представляя его тут, Артем сохранял душевное равновесие, он думал, что не так уж все и плохо. Что в целом в этом есть даже что-то приятное, о чем он позже будет вспоминать.
Но в то же время, что надо найти пять минут завтра, чтобы забронировать себе хотя бы на неделю комнату, или койко-место в хостеле.
Ниточку, которая в этот раз могла куда-то привести, звали Роман Демин, тридцать семь лет. По базам его след обрывался где-то в пятнадцатом году. Артем воспользовался старым советом и нашел его страницу во вконтакте: записей да и активностей на ней не было уже несколько лет. Шесть-семь примерно. А на фото и в самом деле был симпатичный парень — подкаченный, с острыми скулами, красивыми руками, поставленными гелем светлыми волосами. А главное — теплым призывным взглядом. Но Артем слишком давно проработал в полиции, чтобы хотя бы позволить себе мысль: «Он слишком добро выглядит, не может быть, чтобы он творил те ужасы». Как бы человек не выглядел, он мог быть замешан в чем угодно. За время работы в архиве Артёму попадались фотографии красивых насильников, выглядевших дохляками убийц и довольно мерзких типов, которые и оказывались мошенниками, но им все равно верили. Друзей у Романа почти не было, только подписчики, а страницы друзей такие же мертвые, как и его, так что Артему и спросить было некого. Он отложил телефон, понял, что смог согреться и достичь наконец комфорта, но гаджет снова зазвонил. Когда звонили коллеги, Артем старался сразу отвечать, чтобы не давать себе придумать какие-то ужасы. Или чтобы не давать пробиться надежде. Звонил Гальцев, начал с вопроса в неприятном тоне:
— Гликин, а ты че не дома?
— Я переехал, — процедил через зубы Артем, думая о том, что его по ерунда отвлекают от сна.
— А куда?
— В гости хочешь? Один уже заходил. Идите оба на хуй.
— Я, может, извиниться хотел.
— Мне хоть не пизди. Где я по-твоему? В лесу труп перепрятываю?
В целом у Артема было настроение доебаться, Гальцев просто попался под горячую руку.
— Да ну ладно, что ты сразу. Просто странно показалось, что ты не дома ночуешь. Чего переехал?
— Сам как думаешь? — проворчал Артем. Гальцев все правильно думал. Не то чтобы ему стало неловко, но он уступил, пожелал:
— Ладно, спокойной ночи. Звиняй, если разбудил.
Артем скинул звонок и отбросил телефон под одеяло, отвернулся от него, лег спиной. Поднятые из-за звонка нервы тут же снова вернулись к равновесию. Да и усталость взяла свое.
Артему впервые за это время снился сон. Снился полицейский УАЗик, и что они с Марком вдвоем, как когда-то он с родителями, едут к морю, ночуют на обочине трассы в машине, разложив заднее сиденье и бросив на него надувной матрас так, что получалась целая кровать. На матрасе они собирались купаться потом. Марк взахлеб говорил, что не видел еще моря, представлял какое оно. А Артем думал о том, как же холодно. Как же ужасно холодно, это портило ему настроение и в целом им поездку. Он злился на погоду, думая о том, как она срывает ему отдых, мешает произвести впечатление. Во сне было лето, но за окном пошел снег — редкий, пушистый, как днем. Марк пожаловался на холод, и Артем закрыл колючим шерстяным одеялом их обоих.
***
В этот раз Гликин был первым на работе: ему нужно было позавтракать и почистить зубы до того, как придут остальные. Заодно выбрал себе небольшую комнату. В хостеле, но на одного. Снял ее на неделю, чтобы больше не думать о том, где ночевать. Как он понял, комната была изолирована, с двуспальной кроватью, но ванная, туалет, кухня — все это было общим. Новую квартиру решил поискать вечером, уже из номера и с ноутбука.
Все снова опаздывали. Артем в очередной раз перебирал показания свидетелей, родственников, надеясь, что вот теперь-то его осенит догадкой, когда снова зазвонил телефон. Гликину показалось странным, что он на работе, а звонит ему Польский, и подумалось, что начальник хотел предупредить, что задерживается.
Он все понял по тяжелому вдоху, как только принял звонок. Понял и почувствовал, как сжалось сердце и одновременно горло, как стало холодно в кишках, словно в них снега напихали.
— Мы его нашли, — признался Польский.
— Живого? — спросил Артем, хотя и так догадался, какой будет ответ.
— Нет, — начальник словно вздохнул. Он словно что-то тяжелое на себе тащил. — Позвони остальным. Потом сам подъезжай. Тебе адрес продиктовать или текстом скинуть?
— Скиньте текстом, пожалуйста, — Артем все еще оставался спокоен. Казалось, словно он был подводной лодкой, которую начало затоплять, в которую хлынули эмоции, но бравый экипаж задраивал внутренние шлюзы, чтобы сохранить хотя бы остатки самообладания.
<right>«Нас с тобой положат рядом» ©
Дельфин «Серебро»
Конец II части</right>