Артем вернулся домой ночью в воскресенье. В понедельник снова нужно было на работу. Он не спал уже больше суток и чувствовал — надо. Просто лечь и отключиться на пару часов.
Кирилл молодец, не выдал его. Но волонтерам нужно было знать, где вести поиски, так что Кирилл подсказал им район квартиры Артема. Официальная версия — у Марка была девушка, о которой он не говорил родителям, чтобы не волновать, и ночью он оставался у нее. Бурнаев, да наверняка и остальные, догадывались, что у Марка была вовсе не девушка, но это было не важно для дела.
Главное, что Кирилл указал район, и по камерам Марка нашли. Он садился в автобус, он доехал до района, где находился театр. Потом он срезал через дворы. Во дворах камеры не стояли, так что в имеющихся записях не было момента пропажи. Получается, Марк был практически у театра. Снова же — по записям видно, что внутрь он не заходил. Его перехватили где-то во дворах, причем у полиции даже был примерно периметр, в каких именно дворах. Искали записи с регистраторов, искали все что угодно, где было бы видно, какого черта Марк вообще сел в машину к чужому.
Он был почти на месте. Он относился к этому серьезно, он не стал бы пропускать репетиции даже ради интрижки, Артем это знал. Марк ценил свои хобби, ответственно относился к учебе. Что бы ему ни предложили — он бы не согласился. Артем выдвинул теорию, что ему угрожали, и скорее всего у серийника есть оружие. Но это записали просто в теорию — Артему нечем было это обосновать. А каким Марк виделся по бумагам, можно было предположить, что он плюнет на репетицию и уедет с другом.
Когда дверь в квартиру закрылась, отрезав весь мир, показалось, что и время замерло. Что если Артем поспит, никому не станет хуже. Никого не будут убивать в эту самую минуту. Что правда можно просто поспать… Их серийник не убивал сразу. От травмы они Марка точно не спасли, но есть неделя плюс-минус найти его живым. Дальше можно будет думать, как с этим справляться. В первую очередь, Артему хотелось бы увезти его в Москву. От этого города, который наверняка будет напоминать. Гликин сосредоточился на этих мыслях — как он будет помогать Марку справиться с травмой. Эти мысли тоже были болезненными, но вселяли надежду.
Без спешки он снял верхнюю одежду, разулся, задумчиво вошел в зал и включил свет.
Марк сидел на сложенном диване.
Ну как Марк… его фантом. Артем скривился и приказал:
— Исчезни. Ты не умер.
— Не умер, — подтвердил Марк. — Но я тоже хотел бы помочь себя найти. Да и тебе будет получше.
— Не будет, — отрезал Артем. Он был спокоен. Даже спокойнее, чем в отделении. Постоял, помолчал. Надо было спать, а не разговаривать со своим воображением. — Я должен был проводить тебя.
— Никогда не провожал же…
— Провожал. Я знал, что в городе серийный убийца. Я должен был от тебя ни на шаг не отходить.
— Ну хватит, я взрослый, я бы первым решил, что ты ебнутый какой-то и сбежал бы, — напомнил Марк. Нужно было спать, но на диване сидел этот фантом. Артем не знал, что с этим делать, хотя это и было лишь его воображение.
— Я предупреждал, — напомнил он. Марк кивнул:
— Ты сделал все, что мог. Надо поспать. Тебе завтра в это возвращаться.
— А ты? — спросил Артем и сам себе отчего-то показался жалким.
— И я посплю, — спокойно отозвался Марк. — Я тоже устал.
— Что он с тобой сделал?
— Шшш, — попросил Марк. — Давай разберемся с этим, когда я вернусь. Хорошо?
Спать все равно не получалось, хотя устал, хотя не выспался, хотя тело требовало отдыха. Но какая-то часть все еще была напряжена и не пускала отключиться. Одни и те же мысли бродили в голове по кругу. Артем пытался дышать глубоко, не думать о сигаретах, не думать о том, где еще не искали, кого еще не проверяли. Считать не получалось, и он стал мысленно напевать себе. Попытки вспомнить слова песен помогали привести мысли снова в поток из беспорядка.
Накануне, за неделю или две до этого, Марк высмеял музыкальный вкус Артема. Хотя Артем слушал то, что было сейчас модно и на слуху, но по большей части попсу. Марк сказал, что Артему, как старшему, скорее подходит старый русский рок. Хотя бы Цой, СПЛИН, ДДТ, ведь эти группы к молодости Гликина были ближе. Артем не был против, ему все равно, что слушать, просто эти группы в его мир не были вписаны. К тому же обмен музыкой казался чем-то логичным в ситуации, когда они стараются узнать друг друга получше. Марк оставил ему ссылку на свой плей-лист. Артем вспомнил об этом сейчас. Раньше он даже не заглядывал по ссылке — некогда было. Сейчас показалось, что самое время для этой музыки. Именно когда не спалось.
Артем нашел ссылку, сделал минимальный звук и положил телефон рядом с подушкой. Он ждал чего-то громкого, что помешает наоборот заснуть, но телефон вполне в духе колыбельной затянул: «Побледневшие листья окна зарастают прозрачной водой. У воды нет ни смерти ни дна…»
***
Артем спал тяжело, постоянно просыпался, словно бы от кошмара, но не помнил, что ему снилось. Скорее просто нервы шалили. Он даже не стал стелить белье на диван — разделся до футболки и трусов, накрылся покрывалом, и так и спал.
Он не сразу заметил, что произошла катастрофа. Он привык иметь с этим дело, привык, что люди умирали, их убивали. Знал, что для их близких жизнь делится на до и после. Но до того, как смог поспать, не мог осмыслить, что это теперь случилось с ним. Близких родственников и заинтересованных обычно отстраняли от расследования. Видимо, не только потому, что могли быть личные мотивы и вовлеченность, а и чтобы поберечь их психику. Весь первый день Артем словно раздвоился. Один в панике пытался понять, где Марк, что с ним, как его найти. Второй задавал себе те же вопросы, но с профессиональной точки зрения.
В прошлый раз, когда пропал Игорь, тоже было нервно, тоже старались первые дни, тоже готовы были ночевать в отделе. Не так сильно, но Артем тоже переживал тогда. Потому что мог спасти человека, но не понимал как. Страшно представить, что было бы с его самоконтролем, если Марк оказался первым похищенным при присутствии Гликина в этом деле. Сейчас Артем мог взять себя в руки и просто повторял все те же действия, что и в прошлом деле. Но прошлое закончилось трупом, и это тоже не давало ему покоя… наравне с образами спасенного Марка, приходили и образы трупа в овраге в лесополосе у города.
Утром на работе выспавшимся не выглядел никто. Гальцев опоздал, но пришел такой же уставший, как и остальные. Проворчал что-то, выматерился и сел на свое место. До него собрание уже началось, но прямо в процессе повторять не хотелось. Возможно, после собрания Польский попросит кого-то из команды пересказать опоздавшему первые полчаса, которые успели проговорить.
А Бурнаев словно ждал прихода друга. Хотя докладывал на этот момент Польский, проговаривая одни и те же факты, Бурнаев дождался, когда начальник сделает паузу, и выдал:
— Простите, а мы долго этого слона в посудной лавке будем не замечать?
Все посмотрели на Гальцева. Тот сам не понял, что с ним не так, уставился в ответ вопросительно на друга.
— Он не у бабы ночевал, — продолжал Бурнаев.
— Какая разница? — вздохнул Артем. — Район есть, ушел оттуда своими ногами. Хоть на вокзале ночевал.
Конечно, он хотел бы отвести подозрения от себя. Когда появились записи, команда и правда плюнула на то, чтобы выяснить, у кого провел ночь Марк.
— А такая, — полностью перетянул на себя внимание Бурнаев. — Что он педик, — он достал картонную папку, стал доставать из нее фотографии жертв и раскладывать на столе как пасьянс. — И этот педик. И вот этот тоже. Этот туда же. Этот… ну не знаю, я бы мужикам не стал за деньги отдаваться даже ради наркотиков, так что… хотя нет, ладно, пусть этот может быть нет, — фотография первой жертвы отлетела небрежно в сторону. — И этот. Этот возможно. Вот про этого непонятно, может быть и нет, но я думаю, раз оказался тут, то да.
— Что происходит? — спросил Артем, имея ввиду, почему коллегу никто не останавливает. На него не обратили внимание. Напротив Бурнаева на столе было три кучки: «Точно гей», «Возможно» и «Понятия не имею, но может быть». В первой было больше всего фотографий.
Некоторое время все смотрели на эту довольно наглядную демонстрацию, и даже Польский, который до этого, кажется, собирался сделать выговор, теперь внимательно слушал.
— Гей убивает геев! — понял Гальцев. — Анекдот!
Артему было не смешно вообще. Он напомнил:
— Они не были знакомы между собой.
— Зато он их знал, — продолжал Бурнаев. На самом деле Артем не мог не согласиться с фактами — слишком много совпадений в таком деле. Это все равно, что отрицать, что почти все жертвы молодые блондины. Дело в том, что, возможно, абсолютно все жертвы не были одной ориентации. Но внешне вполне можно было принять. Так что спорить Артем не стал, наоборот внимательно слушал.
— Надо облаву на клуб, — закончил Бурнаев, и Артем мысленно выругался, провел ладонью по лицу.
— Не тратьте время, — попросил он. — Я проверял клуб. Там появлялись только двое из…
— Зачем? — Гальцев едва не схватил его за запястье. Артем поморщился — он вовремя отдернул руку.
— Мы еще месяц назад решили же там поискать.
— Так по форме же, — возразил Бурнаев обиженно. — Ты по этим клубам шлялся, что ли?
— По форме нам ничего бы и не сказали.
— Смотря как спрашивать, — Гальцев все еще выглядел обиженным. Оно и понятно — Артем действовал сам, выделялся. В подтверждении этого и Польский напомнил:
— Я же просил предупреждать.
— О том, что я к пидорасам иду? — огрызнулся Артем. Он попытался звучать достаточно гомофобно, но самому от себя стало противно. Но для отдела это звучало логично. А Артем, если обнаружат, что он общался с Марком, может соврать, что в интересах расследования. — Из всех жертв там появлялись только двое, — он достал из кучи фотографий Игоря и Марка. — Эти двое. Остальных там никогда не видели. Некоторые из жертв даже не местные, некоторые несовершеннолетние, их бы не пустили туда. Я понимаю, что это логично, но у нас мало времени на несостоятельные теории. В клубе нечего искать.
— Приложения для знакомств, — тут же озвучила Лида. — Ну знаете, для этих.
— Но они не на свидание шли, — напомнил Артем. — Некоторые никуда не собирались, просто вышли из дома и пропали.
— А вывод какой? — продолжал напирать Гальцев. Артем спокойно ответил:
— Что он выбирает по внешности, а геи в основном выглядят так.
— Бред какой, — фыркнул Гальцев и откинулся на спинку стула, перестав давить. — Что нам это дает?
— Ничего, — признал Артем. — Разве что у нас есть способ превратиться в молодых смазливых парней и ловить его по городу.
— Да не, у него пока что есть, с кем забавляться, — безразлично произнес Гальцев, и у Артема даже скрипнули зубы, так сильно он их сжал. Он подумал было, что выдал себя этим, но Бурнаев тоже смотрел с осуждением. Польский тоже, но с другим, профессиональным скорее — вдруг кто услышит. В любом случае, Гальцев сделал вид, что не заметил.
— Подозрительные машины на выезде из города проверяют. Все равно все не проверишь, — продолжал Польский.
— Я думаю, он их в городе пытает, — возразил Бурнаев. — Он не может их неделю в лесу держать. Нужно проверить все жалобы на громкую музыку, крики, соседей ебнутых.
— Как ты себе это представляешь? — теперь Гальцев словно бы нападал на него. — Привез домой, открыл багажник, вытащил. Многие днем пропали.
— Он мог их оставлять в багажнике под веществами, а ночью в квартиру перетаскивать.
Тут Гальцеву сказать было нечего, и он промолчал. Зато Артему было, и он, глядя в стол, произнес:
— Частный сектор.
— Все же думаю, что он вывозит их за город, — продолжал Польский. Гальцев же посмеялся, напомнил:
— Ты пяткой в грудь себя бил, что он их в гаражах насилует и убивает. Даже какие-то конкретные гаражи указал. Вот зачем?
— Один из трупов нашли неподалеку.
— У него машина есть, он бы их дальше завез. В противоположной стороне города вообще искать надо было.
— С противоположной болота только, — продолжал Артем с некоторым пренебрежением. Он все еще злился на Гальцева.
— Кстати, почему он их в болота не сбрасывает? — спросила Лида.
— Во-первых, на них выходят окна многоэтажек напротив. Во-вторых — он хочет, чтобы их нашли, — уже мягче ответил ей Артем и даже оторвал взгляд от стола.
— Давайте уже делом займемся. Мы уже несколько месяцев это все проговариваем, — Польский потер переносицу, прикрыв глаза. — И пока никого не нашли. Гликин — смотри видео с камер. Ищи, вдруг на них есть кто-то подозрительный. Гальцев — к родителям. Спроси, не вспомнили ли еще чего. Тряси как можно активнее, скажи, что от этого жизнь их сына зависит.
Гальцев не был этому рад, и Артему даже показалось, что начальник его наказал так.
— Бурнаев — к другу его. Не познакомился ли с кем-то новым, где мужиков себе снимал, что там с клубом, правда ли был, как Гликин говорит.
— Марк был знаком с прошлой жертвой, — решил подчеркнуть это Гликин. Гальцев усмехнулся, так же через губу напомнил:
— Да, мы в курсе, мы его еще тогда опрашивали.
— А теперь его самого ищут, — сочувственно произнесла Лида. И кажется, тут же забыла про это.
— Я на опрос прошлых свидетелей, вдруг что-то их тоже связывало, — закончил Польский. Осмотрелся, словно ждал похвалы за то, как он лихо всем нашел дело, но все просто расходились, не дожидаясь, когда он начнет торопить. Когда Артем был уже у двери, а остальные вышли, Польский окликнул его:
— Гликин.
Артем нехотя остановился и встал у двери, она все ещё была открыта нараспашку.
— Это был второй раз, — негромко произнес Польский, грозно нахмурившись. Но он все еще сидел, к тому же далеко, так что опасений не вызывал. — Стыдно, что остальные засмеют — понимаю, они те еще гиены. Но скажи хотя бы мне. Что вот я сейчас должен? Тебя в подозреваемые определить, раз ты обоих знал и в их клубе был?
— Предыдущего я не знал, — устало произнес Артем. — С последним так получилось. Я тоже не очень-то рад, что он пропал.
— Я твой начальник. Ставь меня в известность. И подробный отчет на стол мне, кого опрашивал и что узнал.
— Я же не по форме, — вздохнул Артем.
— Ты и напиши не по форме. Без фамилий, имен. Просто чтобы я был в курсе. Ты, надеюсь, лишнего там не наболтал?
— Нет, никто ничего не знал, кроме того, что у них парень умер, — заверил так же устало Артем.
— Хорошо. Но я серьезно, это второй раз. Я на третий прощать не стану.
***
В первый раз получить выговор от Польского было страшно. Сейчас — вообще плевать. Не до этого. Артем думал о том, до чего же больно этим всем заниматься, держаться при этом спокойным. Но он знал о том, что для остальных Марк лишь статистика. Нашли живым — неплохо. Свидетель. Нашли мертвым — можно покопаться в поисках улик. Для Артема же было важно найти его живым и никак иначе. Даже убийца отходил на второй план, а главным было найти Марка.
Для отсмотра записей с камер был отдельный кабинет и там несколько экранов и компьютеров. Обычно тут были и еще люди, которые могли параллельно отсматривать записи для своих расследований, но сегодня Артему пришлось идти за ключом — в кабинете никого больше не было. Для него давно все отсмотрели, нашли на какие камеры Марк попал тем утром и в какое время, но сам Артем эти записи видел впервые.
Марк приехал на оранжевом городском автобусе. Выйдя, бросил взгляд на экран телефона. Ему всегда кто-то звонил или писал, но в дороге и будучи занятым Марк на эти сообщения не реагировал. У Артема было другое отношение, ему даже в дороге нужно было ответить хотя бы: «Я занят, обсудим позже». Марк же просто без предупреждения оставлял всех ждать.
Центр города. Он прошел даже не дворами, видео было с камер из магазинов. Людей на улице было не так уж много, все-таки девятый час утра в субботу, но и не безлюдная ночная трасса. «Он знал, где камеры», — подумал Артем и записал это для себя. — «Это не было спонтанным. Он не увидел его и не решил заманить в машину. У него там гнездо было, в котором он обосновался в слепой зоне. Он знал, где есть камеры. Он просто ждал кого-то подходящего. В субботу утром — потому что народу мало. Но все же есть. Возможно, он стоял там так же в другие выходные. А может и нет…»
Марк на записи выглядел спокойным. Он не опаздывал. Шел бодро, холод мотивировал поспешить. За спиной — сумка через плечо. Руки зябко спрятаны в карманы. Самый обычный человек, самый обычный день. Кто же знал… В это время на улице было еще темно, хотя и начинало светать. Но в центре горели многочисленные фонари и лампочки.
Где-то за магазином он пропадал с камер, ему оставалось пройти пару-тройку сотен метров до театра. Улица — прогулочная, но за красивыми фасадами обычные дворы и дома. Тоже пустые рано утром. И фонарей там не так много. Остальные осмотрели те дворы в поисках вещей Марка или его телефона — ничего не нашли. Все пропало вместе с ним, как сквозь землю провалилось.
Артем гнал от себя эти мысли, но ему снова стало казаться, что, свернув во двор, Марк попал в какой-то другой мир. Жуткий, темный. И в центре этого мира было чудовище, не имеющее ничего схожего с человеческим обликом. Никто не услышал, потому что это был другой мир. Никто не увидел по той же причине. Иначе как это объяснить?
Следующие камеры у театра. И Марк на них в то утро не появлялся. Если во дворе и стояла машина, то выезжала она не под камерами. И даже для Марка это казалось бы логичным — камеры смотрели на прогулочную улицу.
«Он знал убийцу» — записал Артем, а потом поставил рядом знак вопроса. Не нужно быть знакомым с Марком так тесно, чтобы понять это. Только недавно в полицию приходил оставить заявление. Сел в машину к знакомому и едва не попал в неприятности. Значит, там даже не просто знакомый. К кому после всего Марк сел бы в машину? Он говорил, что мама легко приняла его ориентацию, а отец — не очень. Вроде и не попрекал, но вести себя стал иначе. Что, если его убил отец? У его отца ведь есть машина. Что он делал с утра?
Артем полез за планшетом, поставив запись на паузу. К тому моменту это был уже третий просмотр, и все еще ничего подозрительного. Были дела, в которых сам убийца попадал на камеры, его нечеткие фотографии висели по всему интернету, и его по-прежнему никто не узнавал. Заурядная внешность… Был пробел. Вот Марк входит во двор, чтобы как всегда срезать дорогу и сразу подойти к служебному входу. Там кто-то ждет и уговаривает его сесть. Они не знали, кто ждет, но логики в том, что Марк сел в машину не было никакой. С другой стороны — он же легкий, а жертв находят спустя недели. Может быть, им что-то кололи, затаскивали в машину, а потом увозили. Но нужен сообщник…
Пятнадцатилетний парень на трассе, поругавшийся с мамой. Скорее всего, он хотел уехать в Нижний к кому-то из друзей, кто-то предложил подвезти. И он согласился. Игорь опаздывал. Он очень дорожил вниманием Марка и не мог опоздать на премьеру, и на первый спектакль с участием друга. Кто-то останавливается и предлагает подвезти, и Игорь садится.
Парни вообще беспечные. Там, где девушка бы пять раз подумала, эти думали раз и решали сесть в чужую машину. Не было предположения, что убийцу знали все. Не было никаких точек соприкосновения. Но Марк же другой. Марк в нынешнем положении и в знакомую машину вряд ли бы сел. Тогда кто? Кирилл? Нет, у него утром был Артем. Нужно уметь себя клонировать, чтобы успеть похитить или убить Марка, а потом вернуться домой и изображать сонного.
У Марка много близких знакомых, но один недавно его едва не изнасиловал. Артем знал, чем Павел заманил его в машину — предложением рассказать про жизнь в Европе. Конечно, наивно, но в то утро было иначе, Марк спешил. Ему соврали про мать? Там стояла машина «скорой»? Он же обязательный, что вообще могло его сбить с пути? Вот он идет, спокойный и сонный. Он хорошо себя чувствует, никаких признаков, что он упал бы так удачно для серийника во дворе. Ему что-то сказали. Его как-то уговорили сесть в машину.
Они все еще ждали билинг телефона Марка. Можно было по нему сказать, в какую сторону Марк уехал, во сколько телефон отключили, и в каком районе он выключился. Артем был рад, что это происходило сейчас, когда у каждого в кармане был жучок, который мог подсказать, где был человек в определенное время. К сожалению, это все знали и очень скоро телефон у Марка перестал отвечать, а скорее всего и валялся сейчас где-нибудь на обочине или на трассе.
Записал «Проверить, кто писал в это время», прекрасно зная и кто писал, и что проверить это невозможно, не найдя телефона Марка. Кстати, когда найдут телефон, там будут и сообщения от Артема, и некоторые фото, и видео… А к черту, это будет позже. Вот и думать будет позже, когда это случится.
Из-за телефонного звонка он едва не вздрогнул, хотя и стояло на беззвучном. Тут же понял, что все еще надеется на звонок Марка. Который чудом выбрался, или просто потерялся, и теперь вернулся наконец. Но нет, звонил Кирилл, и из-за этого к его звонку Артем отнесся еще хуже, чем раньше. Не брал трубку, пока не поставил без спешки видео на паузу, вместо приветствия нетерпеливо спросил:
— Что?
— Во сколько заканчиваешь? Во сколько дома будешь?
— Хер знает, — Артем смягчился.
— Надо, чтобы знал.
— А ты чего хочешь? — Артем взял карандаш, постучал им по столешнице.
— Зайти. Адрес, кстати, скинь тоже.
Артем задумался. Первой мыслью было — возможно, Кирилл все же подозревает его, и отвлекает от дела, чтобы проверить квартиру. Второй — да не стал бы он предупреждать. Что-то, что мог дать расследованию Кирилл… Они говорили накануне, и Артем просил его найти продажных парней того же типажа, что и жертвы. Кирилл еще упирался, что не позволит полицейскому говорить лично с ними.
— Это то, о чем мы говорили недавно? — негромко спросил Артем. Тут же вспомнилось недовольное лицо Польского, которому очень хотелось контролировать ход расследования. Как вот это объяснить ему? Я знаком с парнем шлюхой, и он обещал мне помочь? Да там и разговор-то, может, ни к чему не приведет.
— Да, — коротко ответил Кирилл. Он был собран и трезв. Артему показалось, что он никогда Кирилла таким не слышал. Удивительно, как быстро тот собрался.
— Слушай… В семь кровь из носу постараюсь быть дома. Сам понимаешь, я тут тоже занят.
— Конечно, — просто согласился Кирилл. — Напиши адрес, в семь я приду.
Как же странно будет выглядеть, когда в разгар расследования в конце рабочего дня Гликин соберется и уйдет домой как обычно. С другой стороны — здесь он ничего не смог сделать нового или полезного. Вряд ли кто-то будет ему мешать.