Они сидели у стены, уткнувшись в колени, и по лохмотьям и отросшим волосам даже не понять их пола, но фигурки тощие, детские. Шион около них замедлился, может, и сам того не понимая, пока Недзуми резко произнес:
- Даже не думай.
- Но… Их это может спасти.
- У меня не так много денег, чтобы спасать всех нищих этого мира. Привыкай. Лучше привыкай.
- Но они умрут.
- Выжили же до сих пор. Хлебом или яблоком их не спасешь, а к себе ты их не возьмешь, потому что за нами все еще погоня. Заберут тебя, не пожалеют и тех, кто рядом.
Шион расстроено поджал губы, остановился, не сводя с детей глаз.
- Я сказал, прекращай, - Недзуми добавил в голос угрожающих ноток. – У меня осталось не так много денег. А ты, смею напомнить, пока еще ешь на мои сбережения.
Шион впервые за все время, что заметил детей, повернулся к нему, нахмуренно спросил:
- Сколько на меня причитается сегодня? Какова моя порция? Я могу не поесть один день, ничего страшного не случится.
- Да ты что? А ты не заметил, что я и на себе тоже экономлю, чтобы нам хватило?
- Тогда и завтра могу не есть. Кушай вдоволь, - Шион вытащил из свертка хлеб, еще что-то из овощей, остальное впихнул в руки недовольного актера, отбежал к детям. Вернулся более-менее успокоенным, но с все такой же постной миной.
- Один-два дня не поесть? Да ты что? Принц, вы знаете, что такое пару дней не поесть? Или когда кончатся деньги, мне придется терпеть ваше нытье? – огрызнулся Недзуми, теперь схватив его за руку и потащив за собой, чтобы больше не отвлекался.
- Ну… Я думаю, все в порядке, - не совсем уверенно произнес Шион. – В конце концов у нас же есть все эти овощи, яблоки… Я имею в виду…
Он запнулся, и, мельком оглянувшись на него, Недзуми понял, что принц ушел в какие-то свои мысли-воспоминания. Черт его там разберет, может, о том, что перед казнью его не кормили, а может, Недзуми зря так строг, и его и раньше запирали так вот. И все же, ну какой из него принц? Как есть, сын посудомойки. Да и насколько проще было бы, будь он и в самом деле из простолюдинов. Но ведь папаша его, кажется, не успокоится, пока не выкачает из принца всю свою «голубую» кровь.
Одно Недзуми знал твердо – сегодня он и в самом деле оставит Шиона без ужина и обеда. Впрочем, тот будет голодным, но к еде теперь и в самом деле не прикоснется принципиально. Хотя бы силы воли ему было не занимать.
То, что Недзуми почти все время вьется рядом, Шиона не могло не раздражать. Ему казалось, его опекают, словно ребенка, за которым нужен глаз да глаз, чтобы не натворил ничего. Дом не сжег или навоза не нажрался. Впервые за четыре дня Недзуми решился оставить его одного только в комнатке постоялого двора, и то заперев дверь и строго запретив куда-либо выходить. Принц чуть не напомнил, что в прошлый раз их именно в номере едва не поймали, но у Недзуми на то были какие-то свои мысли, делиться которыми он не спешил. Инукаши вот и вовсе на глаза не попадался, но где-то же он был, следовал за ними.
Поведение же Недзуми было довольно странным – он направился в конюшню, хотя никаких лошадей у них не было, конечно. Там, среди насторожившейся живности, громко вздохнул, давая понять, что дальше прятаться бесполезно. Откуда-то из глубины послышался смешок:
- А я думал, ты так предан, что от него ни на шаг не отойдешь. Но ты почуял слежку, не так ли? И до сих пор молчал.
- Думал, сами отвяжитесь. Нападать вы не торопились, значит, опасности не представляли, но вы сели нам на след и упорно перли за нами. Я оказался заинтригован. Вы из противников правителя? Выслеживали Шиона с коварными планами свергнуть короля и посадить его на трон? Сына кухарки? А, простите, я далек от политики. Вы, быть может, уже всех его братьев вырезали, а я и не знаю.
Мужчина, которому явно уже перевалило за сорок, вид имел довольно аристократичный, но сильно спившийся и местами помятый, такому важных поручений Недзуми доверять не стал бы. На последние слова замахал руками, засмеялся:
- Да что вы. Просто беспризорные принцы на дороге не валяются.
Мама для Шиона была кем-то полузабывшимся, но все же неимоверно близким и дорогим. До знакомства с Недзуми ничего ближе воспоминаний об этой женщине у него не было. Он даже теперь не мог понять отца, ведь мама воспитала бы Шиона не хуже, всегда могла его прокормить, одеть, уделить ему внимание. У нее была булочная, кажется, и запах свежей выпечки навсегда остался для Шиона запахом того счастливого времени детства, когда он считал себя обычным мальчиком и играл со сверстниками в пыли, залезая на деревья и сооружая плот, на котором хотелось отправиться в «большое» плаванье вниз по реке.
Но потом пришли люди. Булочница не могла жить в замке как госпожа и мать принца. А принц не мог оставаться без присмотра среди крестьян и марать свое имя. Даже если он не мог претендовать на трон, его все еще можно было выгодно женить. Для отца он всегда был инструментом, который все никак не хотел быть его образом и подобием и понимать, что правитель – жесток, иначе это не правитель. Троны держатся на крови. Иногда Шиону казалось, что если бы в один прекрасный день он бы перерезал половину братьев, отец тогда наконец-то похлопал бы его одобрительно по плечу и сказал бы: «Мой сын».
Конечно, это было всего лишь его заблуждением. Во всяком случае, он надеялся, что заблуждением. Наследных принцев нельзя было бить, чтобы не подпортить благородной крови. Впрочем, Шион не удивился бы, если узнал, что король не слишком подчиняется этой традиции, иначе как воспитать в них жестокость, если не через боль?
С братьями-сестрами Шион даже толком знаком не был. Но сколько принц себя помнил, ему больше всего хотелось, чтобы отцу наконец стало лень воспитывать бастарда и он скорее отправил бы нерадивого сына помогать маме в булочную. Матери понравился бы Недзуми…
- Не ходи никуда без меня, - предупредил бывший актер, когда принц вернулся со двора после утреннего умывания. Когда он уходил, Недзуми, казалось, еще спал.
- Что, прости? – нахмурился Шион. – В туалет тоже меня за ручку водить будешь?
- Если понадобится – буду.
- Чего ты боишься? Что я сбегу, что ли? Как невеста из-под венца? «Пусть лучше казнят, чем еще одна ночь в одной кровати с этой деревенщиной»?
- За тобой следят, - отрезал Недзуми, прекращая спор, хотя больше всего хотелось дать в челюсть Шиону, но тот был слишком далеко от него, слишком на взводе и слишком близко к двери. Принц опешил, помолчал, подбирая слова:
- Давно?
- Второй день.
- Значит, давно пора отсюда уходить…
- Они не от твоего отца посланы.
- Разве кто-либо следящий за мной может считаться человеком с добрыми намерениями?
- Ну как сказать… Я догадываюсь, что им нужно. Но не думаю, что им для этого нужен и я.
- Прекрати говорить загадками, - снова насупился Шион. - Скажи прямо.
Недзуми подумал с минуту, после чего выдохнул:
- Не могу. Я еще не решил, как ты к этому относишься.
- Так скажи прямо, и я отвечу, как отношусь. Ты мне не веришь? – принц подошел ближе, почти вплотную. Они каждую ночь спали на одной кровати и постепенно границы между ними стирались. Но Шион по-прежнему сталкивал его с кровати за попытку залезть к нему в штаны.
- Я тут подумал, что, родись ты принцессой, у твоего отца совсем не было бы проблем с тобой. Выдал бы сразу замуж и заслал подальше мужу с тобой разбираться.
Недзуми принц, впрочем, неожиданно не доставлял никаких проблем – одеваться умел сам, прислуги не требовал, спал на чем угодно, на клопов не жаловался, только молча почесывался. Ел тоже, что придется, пусть и без аппетита и несказанного счастья: «Ух ты, еда», но без мяса и пирожных обходился. Прямо будто и не принц. Впрочем, вариант, что его просто поздно забрали от матери, не казался правдивым – за те минимум четыре года, что Шион жил во дворце, он должен был разнежиться и привыкнуть к роскошной жизни.
Но Недзуми не спрашивал. И злился на то, что Шион не рассказывал сам. Хотя тоже не был расположен рассказывать просто так, за завтраком, откуда он тогда, в детстве, взялся такой во дворце.
Принц на шутку обиделся, развернулся уходить и был пойман за локоть, тут же Недзуми с силой дернул его к себе, заставляя упасть на кровать.
- А я был бы вашим конюхом, принцесса. И ваш супруг находил бы, что пахнет от вас навозом на утро, а в волосах – солома.
Больше всего Недзуми ожидал надутых губ и обиженного: «Я не стал бы изменять супругу», а не удара под ребра, слабого, потому что не хватало размаху. Сбегать, впрочем, Шион не стал, но скорее всего потому, что ожидал ответного удара.
Недзуми раздумывал, не одеть ли его снова в женское платье и так вывезти из города, как служанку или госпожу. Замести следы, где-нибудь осесть на время, осмотреться. Но попробуй тут что предпринять, когда соглядатаи за каждым твоим шагом следят.
А еще хуже будет, если на их след выйдут люди короля. Тогда Шиона просто под шумок умыкнут у него, пока Недзуми будет занят другой погоней.
Или того хуже – встретят принца у туалета, куда он уж совсем никогда провожатая не возьмет, и скажут: «Ваше высочество, ваша невеста желает поговорить с вами. И уж в ее-то доме точно не будет клопов, всегда есть отменное мясо и кровати с балдахинами и мягким женским телом под боком». И Шион ведь пойдет, конечно, пойдет, он же честный принц, ему же надо с глазу на глаз объясниться, а не письмом передавать свой ответ.
От подобных мыслей Недзуми больно дернул Шиона за прядь волос у виска, изобразив ему такую рожу, будто принц уже был пойман с поличным при попытке сбежать к этой женщине.
Конечно, у Шиона была невеста. Конечно, принцесса, графиня или кто-то вроде, что с ним еще делать-то, если кровь голубая, а трон наследовать невозможно? Да и характер такой, что, конечно, скорее выберет актера бродячего театра, чем высокопоставленную госпожу. Оставалось убеждать себя тем, что его суженая наверняка старая или не очень старая карга, которые всегда были охочи до молодняка, уж Недзуми-то знал.
К ним подкрались на людном рынке, когда Шион чуть задержался, а Недзуми, никогда его в принципе и не ждавший, прошел вперед. Ничего особенного не сделали, просто шепнули неслышно, над самым ухом «Разве такая жизнь по вам, ваше высочество?».
Недзуми тоже ничего не заметил, он только с детства знал, что если пособник хватает тебя за руку и бежит вперед, потащив за собой – беги, со всех ног беги, потом будете разговаривать. Шион еще и петлял неуклюже, кусал губы, стесняясь того, что их сейчас примут за воров, потому что посреди людного рынка они бегут, протискиваясь, а то и расталкивая толпу. И все же его гнал страх перед тем, что их могут нагнать.
Пару минут на то, чтобы отдышаться в какой-то подворотне. За улицей следил Недзуми, сразу отпихнув принца, который к такому не привык и наверняка пропустит.
- Я удивлен. Думал, в тебе проснется благородство, и ты скажешь: «Беги, им нужен я», - бросил актер, не оборачиваясь.
- Я не настолько эгоистичен. Если сбежим – то вместе.
- А если не сбежим? Им нужен ты. Не я.
Шион пытался отдышаться, уперев руки в колени, смотрел в землю, судорожно глотая воздух, с трудом заговорил:
- Я и в самом деле не смогу без тебя. В прямом смысле – в конце концов что я про эту жизнь знаю.
- Маленький эгоистичный принц, - с улыбкой, но не оборачиваясь, констатировал Недзуми, хотя тон его и выдавал, значит, актер и не думал злиться. – Да, держись за меня. А то они тебя заберут и неизвестно что делать заставят.
- Разве ты не подозревал, что именно?
- Не совсем… Потом поговорим.
- Они идут? – встрепенулся Шион, выпрямляясь. – Я могу отвлечь их на себя.
- Стой уж, кого ты отвлечешь, - повернулся обратно Недзуми. Судя по всему, преследователи потеряли их следы, и нужно было просто уйти по-тихому, не привлекая внимания. Обернулся Недзуми и тут же сделал шаг назад, едва не выругавшись на принца, который до сих пор смотрел на него с удивлением, только по глазам актера поняв, что следовало бы обернуться. Но было поздно, не помогло бы и бежать не оборачиваясь, ведь две фигуры уже спокойно ожидали за спиной Шиона, аккурат по правую и левую руку, чтобы удобнее подхватить было.
Шион счастливо ощущал, как к онемевшим рукам возвращается чувствительность, после того, как их развязали, оставив его на мягком диване в хорошо обставленной комнате. Принц почему-то привычно сожалел о своем неряшливом виде сейчас. Одно дело, когда у тебя солома в волосах, но ты в каком-то клоповнике, и другое, когда в гостиной знатной дамы.
- Мне говорили, что тебя пришлось связать. Я сожалею, конечно, но Шион, ты ведь пытался сбежать, - в кресло напротив, мягким движением разгладив складки платья, села Сафу. И в самом деле герцогиня одного из соседних княжеств. Шион улыбнулся, чувствуя себя крестьянином в хозяйских апартаментах.
- Да уж. Неловко получилось… У вас. Мне казалось, что если человек пытается сбежать, значит, происходит что-то против его воли.
- Но это уж совсем не по-мужски, убегать, дав обещание жениться, - с такой же улыбкой и интонацией отозвалась герцогиня. - Тем более сейчас, когда самый возраст и пора.
- Обещание давал мой отец, а я у него теперь в опале. Так что жаль, но брак этот не принесет ничего хорошего ни вам, ни вашей семье.
- А тебе, Шион? Ты отдалился бы от отца, остался бы жить при деньгах, да и король не посмеет тебе что-то сделать здесь, в стенах моего дома.
- То есть, вы пытаетесь меня защитить?
- Это мои слова, - парировала Сафу, снова погладила складки на платье, видимо, долго его до этого выбирала.
- Где Недзуми? Я знаю, что нас взяли вместе. Но потом я его не видел. Не думаю, что вам хватило бы смелости убить его.
- Что вы, Ваше Высочество. Он – ваш спаситель, и обращалась я с ним хорошо. Его и связывать не пришлось, он ведь знал, что его везут вслед за вами.
- А теперь он где?
- А теперь – он уже исполнил свое предназначение. Я предложила ему земли и хорошую плату, и он не отказался.
- Он здесь? В замке? – не моргнув, спросил принц. В нем не было ни величественности, ни поклонения. Сафу всегда нравилось это в нем – Шион мог говорить на равных и с принцами, и с нищими актерами.
- Так и думала, что ты мне не поверишь… Но мы ушли от темы. Вы расторгаете помолвку, ваше высочество? Подумайте лучше. Вам больше не нужно будет бегать. Вам ничего больше не будет угрожать… Я же не требую от вас спать со мной.
- Нам преподавали, откуда берутся дети, и наследники в том числе. Да и… Это будет просто нечестно. Я не люблю вас. Да и, - Шион не удержался, улыбка стала шире, он пытался не рассмеяться, - где это видано, чтобы принцессы бегали за принцами? Чтобы девушки похищали мужчин и запирали в своем замке. Давайте прекратим этот фарс, герцогиня.
Сафу напротив, помрачнела, нервным движением поправила волосы, прекратив трепать подол, отвернулась, сидела несколько секунд, будто глотая те слова, что могла произнести в ответ, но вместо них не глядя бросила:
- Несет от вас, ваше высочество, как от свинопаса. Давайте-ка вы для начала вымоетесь, переоденетесь, а потом уже поговорим, кто кого предал.
- И часто вы общаетесь со свинопасами, ваша светлость?
Сафу встала рывком, без спешки вышла.
О Шионе хотелось заботиться, привести в порядок, откормить, дать понять, что здесь ему ничего не угрожает. Дело было не в свадьбе. Отпустить его сейчас для Сафу означало в итоге - его голова в корзине на плахе, а этого она допустить не могла. Они с Шионом с детства были знакомы, пусть и иногда годами не виделись, но все же – она считала его хорошим другом. И ведь все он понимал, но слышать сейчас эти упреки – за что? Почему ведет себя так? Неужели оскорбляет специально?
- Неужели, вам отказали на предложении руки и сердца.
Сафу вздрогнула от этого голоса, сопровождавший ее слуга напрягся. Недзуми стоял у входа в боковой коридор, сразу и не увидишь.
- Мы же, кажется, договаривались, - тон сразу сменился на более волевой.
- Да. Не попадаться на глаза Шиону. Но ведь и его здесь нет… А я просто поброжу вокруг, подожду, когда он решит сбежать.
- Он не сбежит. Он знает, что погубит себя бегством.
- Ну да, - безразлично пожал плечами актер. – А еще и то, что, оставшись здесь, погубит вас обоих. Я не обещал его останавливать, пусть этим ваша охрана занимается. Меня-то он не боится опасности подвергать.
Недзуми ликовал. Первое время, когда он увидел молодую, красивую девушку, порядочную, добрую и так же знакомую с принцем с детства, он решил было, что Шион и в самом деле останется здесь. И теперь, видя беспомощность этой девушки, наверняка казавшейся себе ангелом, спасающим принца, Недзуми не скрывал ликования.