Все эти двое суток Лена провела как на иголках, постоянно думая о встрече. На какой-то момент ей даже удалось забыть Шнайдера, который потом все же всплыл в ее памяти. Но, как только она приходила к Ганцу Нойманну, то забывала вообще обо всем — он по полной загружал ее работой. В течение больше шести часов она не то, что присесть отдохнуть, но и подумать об отдыхе не успевала. Дома же она проводила много времени у окна, которое выходило на улицу — ей все казалось, что агент может прийти к ней в любой момент. В любом проходящем мимо мужчине ей мерещился агент.

И вот, два дня прошли, чему Лена была несказанно рада. Она только что вышла из дома Нойманна, который, как и обычно, загрузил ее. Сейчас она не думала об отдыхе. В голове были мысли только об агенте. «Парк, шесть вечера, мужчина с газетой, пароль тот же», — как мантру повторяла про себя Лена, подходя к парку.

Когда она присела на лавку и посмотрела на часы, то было только без пятнадцати шесть. Пятнадцать минут казались ей вечностью. Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка решила повспоминать стихи русских поэтов. Почему-то сразу ей вспомнилось пушкинское «Я помню чудное мгновенье», но она ненавидела этот стих, каким бы красивым он ни был. Она помнила, сколько двоек получила в школе за то, что не выучила его к указанному сроку. Ну как она могла объяснить учительнице, что ей не нравится этот стих? Не могла же она просто взять и сказать, что стих этот слишком приторно сладкий, а сам Пушкин тот еще слащавый страдалец. Все эти его стихи, как кусок сладкого торта в сахарной пудре под карамелью, политый шоколадом. Вот повести его еще нравились Лене, но стихи — нет.

Зато в школьные годы Лена очень любила стихи Тютчева, особенно «Молчание». Ей нравилось то, как Тютчев обращается к вопросам жизни, ищет ответы на них, сомневается или, наоборот, убеждается в правильности своих мыслей, рассуждает о том, что даже сердцу порой сложно признаться в своих мыслях и предположениях. И это единственный стих, строки из которого она взяла как правило для себя: «Молчи, скрывайся и таи и чувства, и мечты свои».

Лена вмиг забыла о стихах, когда заметила, как на другой стороне, напротив нее, на лавку присел мужчина в светлом пальто и начал читать газету. Она взглянула на часы. Без двух минут шесть. «Рано, но… Черт, это же всего лишь две минуты. Наверное… Это он!» — подумала она, рывком поднимаясь с лавки. Но сразу же подойти к нему было бы ошибкой — может быть такое, что за ней кто-то следит, так что надо быть осторожной. Поэтому Лена прогулочным шагом стала обходить пруд, все ближе и ближе подходя к мужчине.

«Пароль! — вспомнила она. — Пароль не забудь. И отзыв. Как там было?.. Ах да. „Вы не видели тут мальчика на велосипеде?“ — „Да, видел. Он сделал два круга и уехал“. Ну, Лена, не оплошай».

Уже дойдя до середины пруда, Лена остановилась, потому что-то кто-то внезапно возник перед ней, перегородив путь. Длинный черный кожаный плащ, красная повязка, темная фуражка. Было нетрудно догадаться, кто это был. «А он-то что тут делает?» — подумала Лена, смотря в лицо своего знакомого.

— Вечер добрый, — произнес Эрдман, насмешливо глядя на Лену. — Прогуливаешься?

— Да, — она посмотрела ему за спину. Мужчина все еще сидел на лавке и читал газету.

— И как оно? — Эрдман явно не собирался уступать ей путь.

«Как же от него отделаться? — размышляла Лена, стараясь как можно незаметнее поглядывать мужчине за спину. — Думай, Лена, думай! Время идет, агент может уйти. Тебе нужно, нет, необходимо избавиться от назойливого эсэсовца. Но как? Ну же, Лена!»

— Неплохо, — Лена наигранно улыбнулась и сделала небольшой шажок в сторону, чтобы обойти Эрдмана. Но он тоже сделал шаг в ту же сторону. Она делает шаг назад, он — за ней.

Положение ой как не нравилось Лене. Эрдман явно что-то подозревал и потому не собирался отпускать Лену, пока она либо не уйдет, либо пока не выдаст себя. Она не знала, что ей делать. Время шло, агент уже сложил газету рядом с собой и принялся озираться по сторонам.

— Вы не позволите? — спросила она мужчину.

— Нет, — тот отрицательно покачал головой. — Хочу еще поговорить с тобой.

— Сейчас, поверьте, не самое удачное время.

— Отчего же? Ты разве не просто гуляешь?

Лена растерялась. Она сболтнула лишнего. «Теперь необходимо выкрутиться, — думала она, пытаясь не смотреть Эрдману в глаза. — Что же придумать?»

— Может, мы прогуляемся вместе? — неожиданно предложил немец, лукаво глядя на нее и неприятно улыбаясь. — Ты очень интересная… личность. Я бы о многом хотел с тобой побеседовать.

— Я люблю гулять одна, — ответ нашелся почти сразу же. — Пожалуйста, пропустите.

Но Эрдман и не думал сдвинуться с места. Он стоял и с ухмылкой смотрел на Лену. Агент тем временем встал с лавки, уложив газету в карман пальто, и побрел в сторону выхода из парка. А вот это Лене совсем не понравилось. Она не может второй раз провалить встречу с ним.

— Пожалуйста, пропустите, — еще раз попросила Лена, смело, с вызовом взглянув в глаза Эрдману. Агент к тому времени уже скрылся за поворотом и, наверное, вышел с территории парка.

Эрдман пожал плечами и сдвинулся в сторону. Лена, ничего не говоря ему, пошла туда, где последний раз видела агента. Ей необходимо догнать его. Она не может, не имеет права потерять его. «Надеюсь, он медленно ходит», — думала Лена, шагая еще быстрее к выходу.

У ворот она остановилась на пару секунд и обернулась назад. Эрдман шел за ней, даже не пытаясь сделать вид, что просто прогуливается — он намеренно шагал вслед за ней. «Э-э-э, нет, так не пойдет, — подумала она, продолжая путь. — Если я нагоню агента, то мы встретим Эрдмана, чего вообще допустить нельзя. Что же делать?»

Светлое пальто агента маячило на горизонте. Лена боялась убыстрять шаг, боялась, что Эрдман обо всем догадается, но и потерять агента она тоже боялась. И ей приходилось идти медленно, внимательно следя за его светлым пальто глазами. Каждую секунд она боялась, что потеряет из виду агента, и все пойдет наперекосяк.

Лене срочно нужно было придумать, что ей сделать, чтобы и Эрдман отстал, и агента не потерять. «Может, зайти в магазин? — думала она, следя за светлым пальто. — Нет, потеряю из виду агента. Может, перейти на другую сторону и следить за ним оттуда? Нет, тогда Эрдман все равно не отстанет. Что же мне сделать?»

За своими мыслями Лена не заметила, как потеряла из виду светлое пальто агента. На улице было немноголюдно, но она нигде его не видела. На девушку накатила волна паники. Она не знала, что делать. Сзади идет Эрдман, агента она потеряла. Где он? Куда свернул? «Главное — не останавливайся и не оглядывайся, — твердила она себе. — Просто иди дальше и тогда найдешь его… наверное. Не мог же он как в воду кануть?»

Тут Лена в кого-то врезалась и чуть было не упала, но этот кто-то вовремя удержал ее за руки и помог восстановить равновесие. «Нет, они сговорились!» — пронеслась мысль в голове у девушки, когда она увидела того, кто стоял перед ней.

— Будьте осторожней, фройляйн Шульц, — произнес Томас, улыбаясь.

Лена поняла, что теперь-то уж точно провалила встречу с агентом. «Хорошая из тебя шпионка, — мысленно сказала себе она, глядя снизу вверх на немца. — Что ж, агента уже ты точно не догонишь… Тогда остается избавиться лишь от одной оставшейся проблемы — Эрдмана». И тут Лена, особо не размышляя, сделала то, о чем почти сразу же пожалела. Она попросила Шнайдера проводить ее, так как за ней все еще следил Эрдман, что пугало ее.

— Неужели? — удивленно спросил он и, щуря глаза, посмотрел за спину Лене. — Да, и вправду.

Лена не обратила внимания, что именно только что штандартенфюрер убрал в карман своего кожаного плаща — лишь краем глаза заметила короткий взмах его руки. А ей стоило сделать это. Но сейчас ее заботило только то, как бы ей отделаться от преследовавшего ее Эрдмана.

Только спустя квартал, который Лена прошла вместе с Томасом, она осознала, какую ошибку она совершила. Ведь не случайно она столкнулась с ним, не просто так они встретились! «Лена, они же работают вместе! — кричал разум. — Подумай-ка, почему ты сначала встретила оберштурмбанфюрера, а потом Шнайдера? Подумай, какую ошибку ты совершила, попросив штандартенфюрера провести тебя до дома? Мало того, что попросила, так еще и сказала, что боишься следящего за тобой Эрдмана! Моли небеса, чтобы они сразу же не догадались, что ты не та, за кого себя выдаешь! Ну правда, как можно было такое сделать? Разве обычный человек заметит слежку за ним? Нет, конечно же. А вот ты, Лена, у нас совсем необычный человек».

— Почему вы молчите? — раздался голос Шнайдера где-то возле уха Лены. — Боитесь меня так же, как Эрдмана?

— Я боюсь не вас, а власти, которой вы подчиняетесь, — ответила она.

— Смело, — усмехнулся он. — Другой бы на вашем месте сказал, что боится меня.

— Вот пусть другой и говорит.

— Не боитесь снова оказаться на допросе?

— Боюсь.

— Так почему же вы так смело отвечаете на мои вопросы? Поговорили бы вы не со мной, а с… да с тем же самым Эрдманом, и уже б давно трудились в лагере.

— Поэтому с вами и говорю.

Они замолчали. Лена сейчас переживала и дикий трепет души, и дикий страх оттого, что рядом с ней идет именно Шнайдер, а не кто-либо другой. Она боялась, что за всей этой его маской доброжелательного вежливого мужчины скрывается самый обыкновенный наци, который после этого разговора обо всем донесет своему начальству. Лена помнила, как он остановил допрос, как принес ей хлеб, воду и плед в камеру. «Э, нет, подруга, — промелькнула у нее мысль в голове, — допрос-то он остановил, но вот насчет хлеба и пледа ты точно не знаешь. Ведь их принес не именно он, а офицер. Так что не стоит пока что делать выводов на этот счет».

Тем временем Томас достал из внутреннего кармана сигарету и закурил. У Лены все внутри перевернулось, когда она увидела, как он курит. Она готова была вечно смотреть на то, как он выпускает струей дым из носа. «Да он же ходячая реклама табачных изделий», — подумала она, следя за изящными движениями его руки.

— Я вам не помешаю? — неожиданно спросил штандартенфюрер, имея в виду сигарету.

— Герр Эрдман отстал? — вместо ответа задала вопрос девушка.

— Не знаю, — Томас пожал плечами. — Нет, не оборачивайтесь. Если он все еще идет за нами, то это вызовет в нем подозрения.

— А если отстал?

— Ну, тогда продолжайте идти. Как я понимаю, я провожаю вас до дома? Или вам неприятно мое общество?

— Ничуть.

Лена забеспокоилась. «А вдруг это их хорошо спланированная операция? — думала она, шагая рядом с мужчиной. — Вдруг возле моего дома меня ждет их служебная машина? Вдруг вместо слов Шнайдера „До свидания“ я услышу от него „Фройляйн Шульц, пройдите с нами в машину“? Нет, если бы это все так и было, то меня бы усадили в машину сразу же, еще когда я столкнулась с Томасом. Тут другое. Неужели он и вправду добрый? Да ну, какой эсэсовец может быть добрым? Правильно, только мертвый».

Сейчас Лена полагалась только на удачу. Она не знала, просто ли Шнайдер доведет ее до дома, или там ее будет поджидать толпа эсэсовцев, которые уже успели обыскать ее дом. Она ничего не знала и потому полагалась только на госпожу удачу.

До дома Лены оставалось меньше квартала. На улице было тихо, спокойно. Черной машины нигде не было видно, так что все было в порядке. «Хотя, — думала Лена, — не стоит расслабляться — машина может стоять за углом».

Они остановились у калитки. Лена стала так, чтобы видеть все, что происходит за спиной у Шнайдера. Хвоста в лице Эрдмана не было.

— Ну, вот и пришли, — невесело усмехнулся Шнайдер.

— Теперь вы знаете, где я живу, — вздохнула Лена.

«Как же, — промелькнула мысль у нее в голове, — как будто он до этого не знал, где ты живешь».

— Если будет свободное время, то обязательно заскочу на чашечку кофе.

— Во-первых, — смело ответила Лена, — я не пью кофе. Во-вторых, я вас не приглашала.

— Что же вы за немка, если кофе не любите? Но, думаю, ради меня вы сделаете исключение.

— Ошибаетесь.

— Что же, в этом доме не рады мне?

— Повторяю: я вас не приглашала.

— Ну так пригласите.

— До свидания, герр Шнайдер, — Лена резко развернулась и, закрыв за собой калитку, пошла к двери.

— До свидания, — прокричал Шнайдер. Когда Лена закрывала за собой входную дверь, то увидела, что он еще и махал ей рукой.

Лена, даже не сняв пальто, долго смотрела в окно, наблюдая за штандартенфюрером. Что-то не давало ей покоя в нем, но что — она понять не могла. Что-то в его внешнем виде было не то. В это время Шнайдер, простояв у калитки еще пару минут, развернулся и медленно пошел в ту сторону, откуда они пришли.

Оставив в прихожей пальто, Лена прошла на кухню и поставила на плиту чайник. За всей этой «прогулкой» с Томасом она совсем забыла о встрече с агентом, которую она успешно провалила. «Что же скажет начальство? Ну, уж точно не похвалят. Провалить вторую встречу! Идешь на рекорд, Лена, — ругала себя девушка, наливая кипяток из чайника в чашку. — Дадут ли тебе третий шанс?»

Усевшись в кресло у камина, потягивая из чашки крепкий чай, Лена стала размышлять о том, куда мог деться агент. Она же все время следила за ним. Он вряд ли мог куда-то свернуть — на этой улице просто некуда сворачивать. Единственное, что он мог сделать — внезапно зайти в магазин. Вот их там много. А этого Лена могла и не заметить. «Почему он сам меня не заметил? — думала она, смотря на чаинки, плавающие в чашке. — Неужели ему не сказали, как я буду выглядеть? Да, он тоже мог испугаться того, что меня остановил Эрдман. Но зачем было убегать? Почему нельзя было остановиться где-нибудь и подождать меня? Трус. А ты, Лена, дура».

Встав с кресла и направившись к кухне, Лена хотела налить себе еще чаю, так как чашка опустела слишком быстро. И уже на пороге кухни она нечаянно выпустила ее из рук. Она поняла, что именно привлекло ее внимание в Шнайдере. Она поняла, что ей все время казалось не таким в его внешнем виде. Она вспомнила о том, на что сразу не обратила внимание. Шнайдер, когда согласился проводить ее, убрал в карман своего черного кожаного плаща сложенную вдвое газету.

«Нет, нет, нет. Он не может быть агентом, — думала она, собирая с пола осколки. — Это простая случайность. Мало ли кто может идти с газетой. Если бы у Эрдмана тоже была газета, то вряд ли бы он оказался агентом. Да и Томаса ты встретила не в шесть вечера и не в парке. Нет, Лена, такого не бывает. Не придумывай. Это простая случайность».

Тут девушка вспомнила о том, что именно в тот день, когда была назначена первая встреча, она встретила штандартенфюрера Шнайдера. «И что с того? — девушка присела на стул и невидяще уставилась в одну точку на стене. — Мало ли кого ты встретила в тот день. Ты и Эрдмана встретила, да только он вряд ли является русским агентом. Хотя… Нет, такого быть просто не может, никак не может. Но в следующий раз я лучше проверю его паролем. Нужно только выждать подходящий момент».

Больше чая ей не хотелось. Лена побрела на второй этаж, чтобы принять душ и лечь спать. Она так устала за этот день. Единственное, чего ей сейчас хотелось — проспать до самого обеда в своей теплой постели. И больше ничего.

Но, как бы Лена не старалась отогнать от себя мысль, она назойливо всплывала в голове, напоминая о том, что не только у того мужчины в светлом пальто была газета, но и у мужчины в черном кожаном пальто, темной фуражке и красной повязке на руке — штандартенфюрера СД Томаса Шнайдера.