— Дагэ? — на пробу зовёт Вэй Усянь, заходя в обширную комнату с кучей стеллажей, шкафов и сундучков с мешками. Это была мастерская его старшего брата, где тот проводил большую часть своего свободного от работы времени, не считая семейные трапезы и время перед отходом ко сну. Вэй Хуан, в отличие от своего младшего брата, имел чёткий распорядок сна и бодрствования, которому тот неустанно следует как какой-то праведник из Гусу. Хотя, именно после обучения в Гусу он решил завести подобный распорядок, лишь на час сдвинутый от того, что было принято в Облачных Глубинах.
Мастерская — это одно из мест, где с большей вероятностью можно было найти его дагэ, помимо кабинета главы, тренировочного поля и возле самого главы ордена, их дорогого шиди — Цзян Чэна.
В отличие от его собственной мастерской, которая была немного более просторной, но из-за творческого беспорядка его хозяина казалась раза в два меньше, в этой царил порядок и покой. Лишь на рабочем месте, где сейчас располагался его брат и работал над каким-то очередным изобретением, был небольшой беспорядок, который и в сравнение не идёт с тем, что получается при работе самого Усяня. Это восхищало и пугало в его брате. Вэй Усяню иногда приходили абсурдные мысли на тему того, что его брату больше подошёл бы орден Лань, чем Цзян, с его образом жизни и характером, но те тут же покидали его голову, ибо его брат истинный адепт Цзян, следующий его традициям и полностью отражающий в себе его девиз.
— Что-то случилось? — брат даже не поднял взгляда, продолжая кропотливо работать над новым изобретением. Вэй Ин на это лишь надул щёки и сделал несколько шагов к брату. Он лишь мельком взглянул на чертежи на столе у Вэй Хуана, но не смог понять и слова. Вот что объединяло обоих братьев, так это неразборчивость почерка во время творческих изысканий. Только в отличие от него, Вэй Вэньян предпочитал переписывать свои заметки более аккуратным почерком позже. Дважды. Одну из них он хранил при себе, для понятных целей. Вторую отдавал главе, чтобы тот спрятал её в тайной секции библиотеки ордена, которая была одной из самых защищённых частей всего Юньмэна и доступ к ней имел лишь ограниченный круг людей, в который входят и братья Вэй. Так что дагэ вполне мог и сам вносить туда свои работы, лишь сообщив об этом главе. Младший Вэй полагал, что таким образом тот показывает свое полное доверие и подчинение к шиди как к главе, но спрашивать напрямую не считал нужным, да и ему не было до этого особого дела. Что же до оставшихся черновиков, дагэ сжигал их без остатка. Вэй Ин не знал, делал так брат для того, чтобы его черновики не попали в руки не тем людям, или из-за своего нежелания видеть в своем уголке что-то настолько неправильное, как его кривой почерк. И что-то подсказывало, что основной причиной было как раз таки последнее…
— Дагэ, а для чего это? — Вэй Ин подошёл вплотную к рабочему столу брата, но не стал ничего трогать руками и старался не задеть ногами валявшиеся детали и исписанные листы на полу.
— Это? — всё ещё не отрываясь от работы, проговорил Вэй Хуан, — а-Сянь, тебе ведь известно, что многие мелкие деревушки, находящиеся в глуши не могут получить помощь заклинателей, случись у них что?
Вэй Ин лишь кивнул на это, в груди у него разлилось тепло от вида сосредоточенного брата. Он всё ещё его старший брат, заботящийся о благе простых людей и желающий всем помочь. И тьма, несмотря на все предрассудки и сплетни людей, никак не исказила душу его брата. Он уже знал, что эта вещица в руках его дагэ предназначена для защиты простого люда, его брат всегда начинал свои объяснения так. Сначала говорил о проблеме, у которой нет оптимального решения. А после начинал долго излагать свои размышления, начиная с вопроса, который и стал отправной точкой, заканчивая решением поставленной задачи.
— Я долго думал, как можно решить эту проблему? Что можно сделать, чтобы у таких людей была хотя бы минимальная защита? Поставить что-то наподобие сторожевых башен? Но это дорого и времязатратно, хотя в долгосрочной перспективе очень даже неплохой вариант. Но что делать людям до их постройки? Регулярно посылать адептов для проверки? Но так мы не будем уверенны, что нечисть не нападет в промежутке между двумя патрулями. Или быть может…
Вэй Ин успел подобрать под себя табуретку и усесться на неё. Он внимательно и молча слушал рассуждения своего брата, ожидая когда тот перейдет к сути дела. Да, его брат любил болтать, когда дело касалось его изобретений. В остальном же он был довольно сух и немногословен, даже со своей семьёй, коими являлись он, Цзян Чэн и Цзян Яньли, и лишь в редких иных случаях говорил больше, чем двумя фразами. Вэй Ину нравилось слушать брата.
— … и тут я вспомнил о барьере над Облачными Глубинами, — так вот, что-то уже вырисовывается, но для окончательного решения нужно ждать пока брат не закончит, — и я подумал: «А нельзя ли обеспечить таким барьером и простых людей, что не могут ожидать помощи от заклинателей?», — брат наконец-то поднял взгляд, глаза сияли, хотя на лице всё ещё стояло выражение безразличия. И как с таким лицом он может говорить так воодушевлённо? Даже маленькой тени улыбки на губах не видно. А улыбка у брата была красивая. Вэй Ин до сих пор помнит те времена, когда брат ещё улыбался, часто и искренне.
Жаль, что те времена уже не вернуть. Но счастье, что у них есть сейчас, можно сохранить, если приложить достаточно усилий.
Вэй Ин понял, что брат от него ждёт чего-то, когда увидел пристальный взгляд в свою сторону. Это немного его смутило и он, вспомнив на чём тот остановился, задал вопрос.
— И как ты это собираешься сделать? — ярко улыбнулся Вэй Ин, смотря, как брат вновь сосредоточился на неизвестном механизме, чье предназначение он уже представлял.
— С помощью этого, — и как бы в подтверждение постучал указательным пальцем по тому самому артефакту, — правда, такой эффективности, как и барьер Ланей, он не обретёт, но его мощности должно хватит на защиту от мелкой нечисти по типу навок, оборотней и ходячих мертвецов. К сожалению, на большее он пока не способен, но даже такая помощь сможет дать некоторую безопасность сельчанам, живущим на окраине города.
Вэй Ин вновь посмотрел на артефакт в руке брата и с любопытством спросил:
— И как оно работает, дагэ?
— Хмм? О. Нужно лишь периодично вливать в него светлой ци, примерно раз в три-четыре месяца и барьер площадью в три десятка липримерно в 200 кв. м готов, — небрежно бросил брат.
Видимо, зная своего дагэ, на этом всё. Вэй Хуан любил объяснять свои рассуждения, которые привели его к созданию нового изобретения, но когда дело доходило до самого главного, объяснения принципов работы над артефактом, он терял всякий настрой и желание продолжать беседу, как можно более сжато разъясняя всё. Из него буквально приходилось вытягивать ответы, ибо сам он не желал об этом говорить и выглядел так, будто его пространных рассуждений было достаточно, чтобы понять суть работы его артефактов. Благо, Вэй Ину было достаточно и того, что тот говорит, чтобы понять, что к чему, а потому к старшему Вэю мало кто лез с расспросами.
— Мгм, понятно.
…
— Ты ведь не за этим пришёл, — Вэй Усянь вздрогнул, когда брат нарушил тишину. В замешательстве посмотрел на Вэньяна, что внимательно следил за ним. Тот поднял руку, на рукаве виднелась маленькое чернильное пятно, а пальцы были на удивление чисты и не запятнаны, несмотря на долгую работу с тушью. Рука опустилась на голову и потрепала его густые и непослушные волосы. Алая лента слегка развязалась, из-за чего хвост накренился, — а-Ин, — имя, которым брат очень редко обращался к нему с момента, как тот стал подростком, — ты знаешь, что брату можно доверять? Можешь мне говорить обо всём, что захочешь. Дагэ выслушает и даст совет, если он нужен, — Вэй Ин лишь опустил голову и кивнул. Он чувствовал смущение от действий брата. Нет, он и раньше гладил его по голове, но это происходило до войны, до пути тьмы, до того, как тот потерял ядро, до… всего. И это было так знакомо и незнакомо одновременно, что Вэй Ин запутался и забыл, о чем вообще хотел поведать брату. Пока не вспомнил. Лицо Вэй Усяня начало краснеть.
Вэй Хуан смотрел на своего младшего брата и в душе улыбался. Его младший брат… теперь выглядел на свой возраст. Девятнадцатилетний юноша на пороге совершеннолетия, в ком не угадывался переживший ужасы войны мужчина. Вэньян хотел бы, чтобы его брату не пришлось пережить всего того, что уже произошло, но прошлое, увы, не вернуть. Сейчас он желал, чтобы его диди нашёл свое счастье и судя по стремительно краснеющему лицу, его младшему приглянулась какая-то девица. И раз он так ярко реагирует, девушка и вправду особенна, хотя бы тем, что смогла привлечь внимание его рассеянного братца. Кто бы что ни говорил, но Вэй Хуан знал, что его брат не то что бы встречаться, он даже и ни разу не целовался с девушкой и дальше безобидного флирта его похождения не заходили. Ему нужно лишь подождать, пока братец сам назовет имя, а дальше вопрос о свадьбе можно решить с семьёй невестки…
— Я… дагэ, ты только не злись, — ну и с чего бы Вэй Хуану злиться? Что должно вызвать такую реакцию, что бы разозлило его? Неужели… — дагэ, дело в том, что… я…
Неужели его младший братец лишил девушку невинности и теперь пришел с повинной к нему? Вэй Хуан нахмурился. Нет. Его брат не стал бы так поступать, а если бы совершил подобное, то принял бы ответственность за свои действия, а братец ему помог бы с этим, даже если тот того не особо и желал бы…
Вэй Вэньян отвлекся на свои не очень радужные размышления о судьбе его младшего брата в построенной на подобный условиях семье, что не сразу осознал сказанные им слова.
— Это, дело в том, что, дагэ, — Вэй Ин впервые ощущал себя таким смущённым, будь это Цзян Чэн, он был уверен, что сказал бы об этом вскользь и быстро ретировался бы, пока его шиди после осознания не выпустит пар и у них не появится возможность нормально поговорить, но дагэ… Это ведь дагэ! Что, если тот не примет его выбора и откажется от такого брата? Нет, нет, дагэ так не поступит. Не поступил бы. Верно? Ах! Была не была, набрав воздуха, на одном дыхании он выпалил, — Д-дагэ, я и Лань Чжань теперь вместе!
…
В мастерской повисла тишина.
Вэй Вэньян так и замер с открытым ртом, уверенный в своих догадках и уже готовый предлагать разного рода решения.
Вэй Усянь с опущенной головой ожидал вспышки гнева от брата или хоть какой-либо другой реакции.
Они так и замерли в тишине комнаты, где был слышен лишь звук дыхания двух людей с похожей внешностью и шелест травы за окном.
Первым тишину прервал, как ни странно, младший Вэй.
— Дагэ? — сердце Вэй Ина ухнуло вниз, он так сильно волновался, что вся его одежда успела пропитаться потом, а руки взмокли. Он осторожно поднял взгляд и увидел замершего с открытым ртом старшего брата, что явно был в шоке и не до конца осознавал значение его слов. Вэй Ин не стал давить и терпеливо ждал, пока брат не скажет хоть что-нибудь. Тишина давила.
— …Повтори, — спустя время тот услышал-таки голос дагэ. Слегка охрипший, он звучал приглушённо.
— Я и Лань Чжань… вместе? — уже менее уверенно повторил свои слова Вэй Усянь.
— То есть как… вместе? И Лань Чжань, это, случаем, не Второй Молодой господин Лань? — Вэй Хуан не мог поверить. До него ещё не дошёл весь смысл сказанного Вэй Ином, казалось бы, простого предложения. «Вместе». Что может быть яснее, если говорить об этом с таким видом и такой интонацией. И он бы понял смысл этих слов без проблем. Если бы это не был «Лань Чжань». Небеса! Он не был бы так шокирован и обескуражен, если бы это был другой парень! Даже не девушка! Важно лишь счастье его брата! Но… это глыба льда? Тот, кто постоянно отталкивал его младшего брата, всем своим видом показывал, что дел с ним иметь не желал и максимально по-гусуланьски посылал его???
Нет. Наверное, это какой-нибудь другой Лань Чжань. Или другая. Ну, сколько в мире может быть Лань Чжаней? Ха-ха, ну не мог он…
— Да, дагэ, это он.
Уверенность в голосе его младшего брата разбила вдребезги эту граничащую с абсурдом мысль.
— И мы… у нас всё серьёзно, дагэ.
Его яркий, словно маленькое солнышко, младший братец и… эта ледышка?
Вэй Хуан никак не мог сопоставить их друг с другом. Для него это было просто нереально. Сюрреалистично. Да и как этот кусок неотёсанного льда сделает его брата счастливым? Да и… если они сыграют свадьбу, это значит, что кому-то придётся покинуть дом? Ничего ужасного, если этот Лань Ванцзи переедет жить в Пристань Лотоса. Но если наоборот… они заберут а-Сяня? В это логово праведников?! Там же три тысячи правил! Три! Тысячи! Правил! Его брат там зачахнет! Какое там может быть счастье?!
Нет.
— Нет! — Вэй Ин вздрогнул от внезапного крика и с удивлением посмотрел на своего брата, который ненадолго потерял контроль над собой. Тот выглядел… испуганным? Ну, насколько это возможно с его-то лицом. Неужели факт того, что он оказался обрезанным рукавом, так сильно напугал его брата, что даже маска равнодушия начала идти трещинами?
Вэй Хуан будто бы осознал, что его поведение не очень подходит образцовому старшему брату, поэтому, прочистив горло, он вновь принял свой обычный вид.
— Прости, а-Сянь, я просто… был немного в шоке. Повтори, пожалуйста, — на губах у брата играла лёгкая улыбка, но в ней не было ни капли тепла, а скорее жажда крови. И крови не его, Вэй Усяня. Ему бы расслабиться, обрадоваться, что его брат вновь показал свою улыбку, но отчего-то эта мысль сильнее напугала юного заклинателя. Он помнил, что так брат улыбался только на войне вэньским псам, прежде чем кромсать их, и редко после войны, когда кто-то из заклинателей выводил его из себя.
— Д-да, дагэ, — уверенность в том, что сообщать старшему брату эту новость лично, а не через шицзе, было хорошей идеей, всё больше и больше таяла. Да, надо было начинать с шицзе. А та бы как-то помягче передала бы эту новость братьям. Как бы малодушно это ни звучало, но сейчас именно эта мысль кажется самой здравой из всех, — мы с Л-лань Чжанем, молодым господином Лань, Вторым Нефритом Гусу Лань, вместе. Как пара. Любим друг друга. И у нас всё серьёзно.
В комнате вновь повисла тишина.
— Нет, — голос дагэ звучал с какими-то еле заметными нотами отчаяния.
— Что «нет»? — осторожно спросил его Усянь.
— Нет. Ты не любишь его. Этого не может быть. Ты не можешь любить его. Кого угодно, но не его, — с каждым словом уверенность в своих речах покидала голос старшего Вэя и он будто бы сам себя в этом убеждал, нежели брата, — ты не можешь… — на этом тот замолчал и с отчаянием посмотрел на своего младшего, уже такого взрослого брата.
— Дагэ, я люблю его. И Лань Чжань тоже меня любит, — понимая, что дагэ уже на пороге принятия неизбежного, Вэй Ин решает ковать железо, пока горячо и, добавив уверенности и твёрдости в голос, заговорил, — Он даже привязал свою ленту на моё запястье в знак искренности своих чувств, смотри, — и тот задирает рукав одежды, обнажая белоснежную ленту с узором из облаков, обмотанную на запястье юноши, — Дагэ? — Вэй Усянь неуверенно смотрит на брата. Тот выглядел… разбитым. От этого сердце младшего Вэя сжалось, но отступить нельзя. Брат был самым близким ему человеком, и он имел право знать о его отношениях с Лань Чжанем. Даже если эта новость отвратит от него брата… Вэй Усянь не хотел думать об этом. Его дагэ ни за что не откажется от него. Может разозлиться, но не оттолкнёт.
Вэй Хуан же лишь пустым взором смотрел на белую ткань, осознавая, что всё это и впрямь серьёзно. Он устало прикрыл глаза ладонью и тихо проговорил:
— А-Сянь, уйди, пожалуйста, мне нужно время.
И Вэй Усянь стремглав вылетел из мастерской, будто бы там сейчас находилось самое жуткое чудовище из всех, что тот видел. По какой-то причине вся его уверенность в том, что дагэ ничего ему не сделает, упорхнула прочь. Ну нет, его дагэ рассудительный человек, он не станет делать ничего опрометчивого. Не станет же?..
«Дагэ ведь ничего не сделает Лань Чжаню, верно?»