Лодки с символикой лотоса медленно плыли по неширокой речке в Цайи. В одной из них сидел юноша, очищая свой клинок под мерное покачивание судна. Мозолистая загорелая рука невесомо прошлась по лезвию, в дверях раздался стук, и юноша спрятал очищенный клинок в ножны.
— Глава ордена, — за дверями юноша застал высокого и статного мужчину, на лице которого играла лёгкая улыбка.
— А-Ян, — укоризненно произнёс мужчина и внимательно посмотрел на парня. Тот стушевался и смутился, но всё же исправился.
— Дядя Цзян, — уши слегка покраснели. Вэй Хуан знал о различиях статуса между ними и хотел лишь соблюсти приличия. Вэй Вэньян пусть и жил в главной резиденции вместе с господскими детьми и даже общался с ними как с младшими братом и сестрой, но они отличались. Он был сыном слуги и бродячей заклинательницы, не более. Даже подобные отношения между ними уже были чрезмерными, что вызывало много нелестных слухов как о самом главе, так и о его жене и детях.
— А-Ян, — Цзян Фэнмянь догадывался о причинах поведения юноши, но что бы они сейчас не сделали, людская молва уже пошла и остановить её не выйдет, — ты сын моего шисюна, — решил напомнить глава ордена, — для меня Вэй Чанцзэ всегда был братом, а ты его сын. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
— Мгм, — Вэй Хуан сжал губы в тонкую линию, опустил свою голову и кивнул. Уши его покраснели сильнее, а сам он чувствовал дикий стыд, хотя сам не до конца понимал из-за чего. Но от слов главы он почувствовал, как невидимый груз спал с плеч. Его папа… дядя говорил, что они были друзьями, но слухи были разными, и пусть юноша понимал, что большая их часть выдумки и ложь, всё же некоторые сомнения прокрадывались в сердце. Дядя ценил его папу как брата, так же, как он своих братьев и сестру.
Он ощутил лёгкую встряску и поднял недоумевающий взгляд на дядю. Цзян Фэнмянь неловко улыбнулся.
— Я хотел сказать, что мы уже почти прибыли… собери свои вещи и спускайся на пирс, я буду ждать тебя там, — и ушёл.
Вэй Хуан быстро собрался и, прикрепив к поясу меч, стремглав вылетел на улицу. Сегодня его первый день как приглашённого адепта Гусу Лань. Весь следующий год он не увидит никого из своих родных и даже друзей из пирса, к сожалению, он был единственным парнем в этом году, которого отправили на обучение. Были ещё девушки-заклинательницы, но они будут учиться в другой части ордена. Никого из знакомых рядом не будет. Целый год в незнакомом месте с незнакомыми людьми. Вэй Хуан лишь крепче сжал кулаки. Он не может опозорить свой орден. Он обязательно справится!
Дядя Цзян вместе с шицзе и шимей уже ждали его на пирсе, Вэй Хуану стало немного стыдно из-за того, что его ожидали. Он поприветствовал своих боевых сестёр и они немедленно выдвинулись в путь.
***
Дядя Цзян ушёл, как только довёл юных адептов до лестниц перед входом в Облачные Глубины, откуда они втроём уже сами взбирались на вершину.
— Здесь вы будете жить, ваши личные вещи уже были занесены внутрь, — остановившись перед дверью небольшого домика, сообщил адепт, что был отобран как его сопровождающий.
Прежде, чем привести к дверям своих покоев, Вэй Хуана ознакомили с основными правилами ордена, сообщили о запретных и доступных для посещения зонах, показали часть Облачных Глубин, где ему предстоит теперь жить целый год и сообщили о времени церемонии принятия в ученики и начала ежедневных уроков.
Попрощавшись с юношей, он решил изучить свой новый «дом». И первое, что он детально изучил, была кровать, на которую тот буквально рухнул, скинув с ног сапоги, он прикрыл глаза и в мгновение провалился в сон.
Открыл глаза Вэй Хуан уже затемно, лунный свет проникал через окно, освещая небольшую комнату. Вэньян, увидев это, снова закрыл глаза, но сон больше не шёл, и он со стоном поднялся с кровати. Комната была оформлена довольно аскетично. Лишь необходимая для учёбы и жизни мебель. Шкаф, зеркало, кровать и рабочий стол. Просто, но со вкусом. Хуану нравилось именно это, так что своей новой комнатой он остался доволен. Иное бы не изменило ровным счётом ничего, менять обстановку комнаты Хуан бы не стал, да и не думает он, что ему кто-то подобное позволил бы. Но куда приятнее жить в комнате, где тебе комфортно, не так ли?
Осознав, что время отхода ко сну уже давно прошло, а спать он, скорее всего, уже не будет, Вэй Вэньян стал разбирать свои вещи, которые аккуратненько лежали возле дверей.
На это ушло не более получаса, вещей он брал немного, а одежду им выдали здесь, та уже аккуратными стопками лежала в шкафу.
Заняться было нечем.
Впереди еще целая ночь…
А сна ни в одном глазу.
Вэй Вэньян раздраженно вздохнул. Скучно-о-о-о. Зря, ой как зря он решил заснуть так рано. Зная себя, Вэй Хуан был уверен, что ночью больше не заснёт. И что ему прикажете делать?
Взгляд упал на открытое окно.
Нет.
По правилам Облачных Глубин, выходить из своих комнат после девяти часов вечера и до пяти утра строго запрещено. Если его поймают, то наказания не избежать. А быть наказанным в первый же день своего прибытия так себе развлечение. Он не может позволить себе опозорить свой орден.
Нет. Ни в коем случае.
Н-е-т.
Нет!
***
Вэй Хуан знал, что пожалеет о своем решении. Знал, но всё равно сделал это. Сейчас он уже за пределами Облачных Глубин, в городке Цайи, что расположился у подножия горы. Но до этого первому ученику Юньмэн Цзян пришлось, словно вору в ночи, прокрасться через Облачные Глубины, взобраться на стену и избежать взора патрульных. А последних было достаточно много! Разве ночью не все спят? Или у патрулирующих адептов свой распорядок? Нет. Конечно, полагать, что в Великом Ордене нет ночного патруля глупо, но всё же! Вэй Хуан решил не задумываться над этим.
В Цайи, несмотря на позднее время, всё ещё царили суматоха и жизнь. Улицы освещались бумажными фонарями, люди сновали туда-сюда. Простой, не обременённый страхом перед нечистью и тремя тысячами правил люд. Несмотря на любовь к тишине, подобное зрелище всегда отзывалось теплом у юноши. Было отрадно видеть, что люди могут веселиться и радоваться ночи, а не закрывать двери и окна и в страхе жаться друг к другу в поисках успокоения и мнимой безопасности.
Вэй Хуан встряхнул ненавязчивое наваждение и, устремив взгляд на яркую вывеску с надписью «Лучшие вина Цайи!», направился в ту сторону. Он не был большим любителем спиртного, как один из его шисюнов, но не попробовать знаменитого вина Гусу «Улыбка императора», о котором ему все уши прожужжали нерадивые шисюны и шиди, не мог. Нужно бы прикупить пару кувшинов по возвращении, в качестве сувенира.
Уже держа в руках сосуд с вином, он вновь засмотрелся на яркую картину.
Поднеся к губам кувшин, он сделал первый глоток.
Сладко.
Мельком он заметил какую-то тень за прилавком. Брови слегка нахмурились.
Еще глоток.
Тень ловко забрала пару фруктов и попыталась сбежать.
Третий глоток. Вэй Хуан ощутил, что начинает пьянеть, но сознание всё ещё оставалось ясным.
Продавец заметил маленького вора и схватил того за руку. Начал что-то громко кричать. Вором оказался ребёнок чуть младше его брата, хотя уверенности в возрасте не было. Слишком уж тощим он был.
Юноша не стал делать четвёртого глотка, опустив горлышко сосуда и заметив, что возле лавки начал собираться люд.
Мальчишка пытался вырваться, но сил противостоять взрослому мужчине у него не было. Всё-таки он был ребёнком, к тому же беспризорным. А с такими разговор короткий, особенно если те были пойманы за воровством.
— Я скоро вернусь, — бросил он лавочнику и, оставив бутыль, ушёл в направлении начинавшегося скандала.
— Ах ты ж, мелкий ворюга! Как ты посмел своими грязными руками воровать у меня! Да я тебя! Такому воришке нужно отрубить руку, чтоб-!
— Господин, — с лёгкой улыбкой юноша сжал руку продавца. Ту самую, которой тот, словно клешнями, вцепился в худощавую руку мальчишки. Мужчина уже хотел было накричать на наглого юнца, как ощутил, что хватка на запястье усилилась.
— О-отпусти! — прохрипел тот, пальцы разжались, и рука воришки освободилось. Тот уже хотел было сбежать, но был пойман за шкирку Вэй Хуаном. — Ты!..
— Прошу меня простить за мою грубость, — всё также с улыбкой проговорил Вэй Хуан, — но, думаю, лишение конечности будет излишней жестокостью.
— И что же ты хочешь? Этот воришка не усвоит урок, если не получит наказания! — мужчина вёл себя куда спокойнее, когда гнев слегка отступил, проясняя сознание. Юноша перед ним явно был необычным. Несмотря на простой наряд, то, как он стоял и говорил, не было манерами обычного человека. Это явно какой-то молодой господин, что решил выбраться на прогулку под прикрытием. Мужчина не раз видел таковых, но ни один из них не обладал такой силой! Рука до сих пор болела, скорее всего, останется синяк.
— Наказание можно придумать и менее ущербное, — и прежде, чем тот что-то успел сказать, Вэй Хуан бросил серебряную монету, явно превосходящую в стоимости те два плода, — удачной вам торговли, господин.
И, не обращая внимания на разговоры за спиной, он потащил притихшего мальчишку подальше от той улицы. Выйдя на более мирную улочку, юноша нашёл взглядом местный трактир и пошёл туда.
— Одну комнату. И тёплой воды с тряпкой.
Юноша чуть старше с сомнением посмотрел на покрытого грязью мальчика позади Вэй Вэньяна, но всё же пошёл выполнять поручение, прежде проводив гостей в номер. Вэй Хуан расплатился и за ужин на двоих, вспомнив о том, что сам ещё не ужинал и даже не отобедал, отмахнувшись, мол, в Гусу что-то да съест.
— Как тебя зовут? — Вэй Хуан только сейчас вспомнил, что даже имени спасённого мальчишки не знает.
Тот лишь посмотрел на него исподлобья и долго молчал, пока не выдал:
— Зачем я вам?
Вэй Вэньян слегка нахмурился из-за того, что его вопрос проигнорировали, но не стал придавать этому значения. Всё же этот ребёнок выживает на улицах и чуть не потерял руку. Вэй Хуану самому в детстве, ещё до того, как их с Вэй Ином спас дядя Цзян, приходилось воровать и пару раз даже попадался. Везло лишь с тем, что его только избивали, руки никто не ломал или, не дай Небеса, не пытался отрезать. Он даже представить не мог, что за ужас испытал этот ребёнок.
К тому же он сам не представился, а лишь потащил его в незнакомом направлении, в незнакомое место и запер в одной комнате с собой. Звучит… не очень. Но он преследовал благие намерения! И не собирается делать с этим ребёнком ничего против совести!
Вэй Хуан никак не показывал своих внутренних метаний. Он лишь вздохнул и с лёгкой улыбкой посмотрел на ребёнка.
— И за кого ты меня принимаешь? Я только покормлю тебя и немного помогу, а затем наши дороги разойдутся, — он подбирал слова аккуратно, чтобы ничем не напугать ребёнка перед собой. Было горько от того, что он не может сделать большее для этого ребёнка, но даже такая помощь могла бы скрасить жизнь мальчика. — А для чего я это делаю, — он непроизвольно потянулся и потрепал грязную и лохматую макушку ребёнка, как делал с младшими в ордене. Когда же осознал свои действия и не увидел сопротивления, не стал убирать руку, — я тоже когда-то был таким, как ты.
Рука была убрана, а ребёнок смотрел на своего спасителя широко раскрытыми глазами. Вэй Хуан лишь неловко улыбнулся на это.
— Да и… в мире есть люди, что делают добро просто так. Но их мало, и ты прав, что остерегаешься меня, — на этих словах ребёнок вздрогнул и отошёл на шаг, но юноша не обратил на это внимания, — ведь в мире куда больше мерзавцев, что готовы использовать такого беззащитного ребёнка для своих гнусных целей.
Вэй Хуан проговорил последние слова без улыбки, с нахмуренными бровями, весь его вид говорил о серьёзности. Образ тут же растворился, стоило услышать стук в дверь и служку, что принёс тёплую воду и еду, и он с улыбкой произнёс:
— Ну, а теперь время покушать! Я голоден, — в подтверждение своих слов потёр живот.
Тёплой водой он помыл руки, лицо и голову мальчишки, после чего они приступили к трапезе. Малыш неумело пытался кушать с помощью палочек, то и дело посматривая на Вэй Хуана, но никак не мог подцепить еду. Юноша вздохнул, встал и подошёл к ребёнку сзади, на что тот вздрогнул. Но не успел он вскочить, как тёплые руки накрыли его.
— Держать их нужно вот так, — он умело поменял положение палочек в руке ребёнка, — а теперь попробуй.
Немного неумело, но всё же ему удалось отправить одну пельмешку в рот. Потом вторую. Третью. И так, пока тарелка не опустела, а живот не оказался полон.
— Я уже заплатил денег за ночь, так что можешь остаться сегодня здесь, но утром надо будет уходить, я оставлю тебе немного денег и уйду, — несмотря на спокойный тон, Вэй Хуану совсем не хотелось бросать этого ребёнка, но у него не было другого выбора. Он не может подбирать бродяжек с улицы, к тому же, это место — не его дом. На душе стало горько.
Он бессилен. Даже являясь первым учеником одного из Великих орденов, обладая сильным золотым ядром и высоким для своего возраста уровнем культивации, он всё ещё так бессилен.
Несправедливо.
Жестоко.
Обидно.
Почему даже спустя столько лет, он всё ещё чувствует себя таким же беспомощным, как потерявший родителей сирота с не понимающим, куда пропали родители, младшим братом?
Вэй Хуану не нравилось это чувство. Ему не нравилось то, какой он сейчас. Беспомощный, зависящий от кого-то, не способный спасти даже одну жизнь, слабый. Как он собирается защищать своего брата, если он сейчас так слаб?
— Будь осторожен и остерегайся взрослых, особенно мужчин и богатых людей, — немного подумав, Вэй Хуан добавил, — и детей, — ребёнок казался озадаченным этим дополнением, — они чаще совершают куда большее зло, чем взрослые, ибо не понимают того, что творят в полной мере, — рука вновь опустилась на лохматую, слегка влажную голову. Та уже успела подсохнуть, — и не воруй. Бродяжек ещё терпят, но если тебя словят на воровстве, одной лишь рукой можешь и не отделаться. Если хочешь покушать, лучше всего подходи к каким-нибудь бабушкам да тётушкам, женщины обычно более сердобольны, глядишь и что-нибудь перепадёт, — лёгкая улыбка коснулась его лица на последних словах.
Тёплая рука, слегка шершавая и грубая из-за частых тренировок, растрепала чёрную макушку, после чего Вэй Хуан развернулся и уже было уходил, как его кто-то потянул за подол. Обернувшись, юноша посмотрел на спасённого мальчика и поджал губы. Ему всё ещё было горько и обидно за этого малыша. Тот напоминал его младшего брата, пусть Хуан и понимал, что это ощущение вызвано лишь тем, что оба они выглядели на один возраст и этот мальчик переживает то же, что и они когда-то давно.
— Как… — смотря на свои руки, что крепко вцепились в подол юноши, мальчик пытался что-то сказать. Пусть голос его был тих, но слух у Вэй Хуана был, как и у любого заклинателя, на порядок выше, чем у обычных людей, потому тот мог слышать всё, что бормотал этот ребёнок. Сделав глубокий вдох, на выдохе мальчик чуть громче прежнего, но всё ещё довольно тихо и неуверенно выдал, — как тебя зовут?
Глаза Вэй Хуана слегка расширились от удивления, но он тут же взял себя в руки и с улыбкой ответил.
— Хуан. Меня зовут Вэй Хуан.
После маленькие ручки отпустили его и он поспешил покинуть ту таверну. Как только он вышел из комнаты, то услышал тихий шёпот за спиной.
— Меня зовут Сюэ*.