Гелия выдохнул немного отчаянно. Он уже сделал всё, что должен был, он мог уходить, но почему-то не мог. Фигура Блэка, маячившего в противоположной стороне зала, дразнила и приковывала взгляд Элфорда. Валтор спокойно беседовало своими бывшими клиентами, которых тут было достаточно, и чувствовал себя спокойно. И это в равной степени огорчало и бесило: сам Гелия от спокойствия был очень далёк.  

Наваждение юности вернулось в новом качестве. Это раздирало его уставшую и кровоточащую душу на части. Раньше Валтор был единственным, кто его спасал, но сейчас стал тем, кто с огромным удовольствием отравляет его существование. Подходит слишком близко, отходит очень далеко, меняя расстояние, как ему вздумается, и лишь веселится, а Элфорду хочется вздёрнуться.  

— Тяжёлый день? — спрашивает с любопытством оказавшийся невесть как рядом Михельсон.  

— Вся жизнь такая. И не жалуюсь, — резко отвечает ему Гелия, не в силах выдерживать вежливый, светский тон. Все устают, и он тоже. Неужели нельзя стать хоть на секунду честным? Как тот же Коукрил, вот кому плевать на приличия и впечатление у собеседников. Счастливый, блять, человек.  

— Ох, милочка, расслабиться бы вам. Выпейте, что ли. 

Гелия не глядя взял предложенный бокал и залпом опрокинул содержимое в рот. Обычно он не пил, но так устал придерживаться строгих правил и ограничений, что решил сегодня послать их всех к чёрту. 

— Вот так, — довольно ухмыльнулся Огрон.  

***

С каждой минутой нервы натягивались сильнее. Честертону приходилось общаться со многими людьми, но разговоров этих Ривен вообще не понимал: хотя и говорили на английском, смысл сказанного парень уловить не мог. Он просто стоял рядом, как статуя, и хранил молчание, чтобы не выдать какую-то тупую или пошлую (а может, всё вместе) шутку, десятки которых проносились у него в голове в это время, генерируясь на автомате. Кажется, теперь он понимал, что значит быть «трофейной женой» — улыбайся и молчи, пока муж решает свои дела. Ты не имеешь права голоса, да и если не разбираешься в происходящем, то это явно к лучшему.  

Так Ривену не нравилось. Он не любил ощущать себя пустым местом.  

Да и с женой он, впрочем, загнул, мистер Честертон бы посмеялся над таким сравнением. Нет, брак ему не светит в принципе, а уж с кем-то их кругов... Смешно. Действительно смешно.  

И немного грустно.  

Подгадав момент, пока его наниматель будет увлечён разговором с кем-то из партнёров, Ривен отошёл в сторону. Послоняется тут немного в одиночестве, а то что-то светить разочарованно-злым выражением лица около вежливо улыбающегося Набу как-то совестно.  

Кто-то толкнул его в плечо, и Ривен обернулся, готовый загрызть мерзавца, как охотничий пёс — добычу. Но изумлённо застыл, увидев чуть пошатывающегося Гелию. Твою мать! 

— Мистер Элфорд, вам никто не говорил, что на таких мероприятиях бухать, как чёрт, не принято? — прошипел парень, тихонько утаскивая начинающего алкоголика в туалетную комнату.  

— Да говорили… — пьяно хихикнул Гелия. — Уж говорить они все горазды. Говорят да говорят, а ты слушай и делай, как сказано. Прекрасно, да?  

— Замечательно, — рыкнул Ривен, заталкивая Элфорда через приоткрытую дверь и ведя к умывальнику. — С чего вдруг вы… 

— Нет, не замечательно! — вскрикнул, вырываясь, Гелия. — Чушь! Бред!  

— Истеричка! Пьяная истеричка! — рявкнул Коукрил, склоняя голову Элфорда и включая кран. Причёска попортится — ну хуй с ней, надо же как-то привести его в себя!  

— Ох, ну да, теперь я истеричка, — тихо прошипел юрист, отплёвываясь от холодной воды. — Дай угадаю: я был конченным, нудным козлом, а сейчас — истеричка? Никому никогда не угодишь, да? Всегда не так, всегда не то. Подумать только, — он засмеялся, — ты сейчас спасаешь моё доброе имя! 

— Я пытаюсь, но у тебя есть все шансы его сегодня засрать, — отрезал Ривен. Гелия вырвался из-под холодной струи и отошёл. Мокрые волосы делали его вид ещё более жалким.  

И да, почему-то его стало и впрямь жалко. Пашет, как лошадь, света белого не видит за своими документами, и даже расслабиться не может, поскольку из-под прицела чужих взглядов никогда не исчезает.

Ривен встряхнул Гелию за плечи.

— Что случилось-то? С чего ты взял, что нажраться посреди приёма — отличная идея? Ты же весь такой ответственный, собранный, строгий... — всё менее уверенно говорил Коукрила, наблюдая, как с каждым его словом Элфорда начинает всё больше трясти. Блять, хоть бы не в психушку его потом пришлось везти!

— Да, да, я такой! А знаешь, какой я ещё?! — вскричал Гелия. — Человек! Обычный человек!

— Да-да, окей, и люди делают ошибки, я понял, — устало проговорил Ривен.

— Ошибки? — Элфорд замер, а потом внезапно рассмеялся. — Да я живу ошибками. Вся моя жизнь — ошибка...

— Тебе нельзя было пить, да? — обречённо спросил Коукрил.

— Я обычно этого не делал, — мгновенно успокоившись, юрист пожал плечами.

— Не делал бы и дальше. А вдруг была бы аллергия на спирт?

— Тогда точно бы выпил! И моя грёбаная, бесполезная жизнь наконец бы окончилась! — закричал Гелия, и Ривен кинулся зажимать ему рот рукой: только криков им тут не хватало! А вдруг кто услышит? Или даже зайдёт... Блять.

Коукрил задумался, и в следующую секунду великовозрастный подопечный от души его укусил, стремясь к свободе слова.

— Ах ты ж сука! — прошипел Ривен, отдёргивая руку.

— Сам не лучше! — отрезал Гелия. — Грубый, пошлый, бесцеремонный, бесстыжий, развратный!.. — Коукрил поджимал губы, чувствуя, как каждое сказанное Элфордом слово бьёт в цель. Но внезапно Гелия остановился и рассмеялся, сгибаясь пополам. — Но посмотри на себя сейчас! Вышколили! Выдрессировали, как дворовую собаку. Теперь ты даёшь лапу и реагируешь на «Апорт»!

Ривен сжал кулаки, уговаривая себя, что бить пьяного дурака — это полнейшее днище, которого он ещё не достиг. Но желание пиздануть Гелию хорошенько головой об стенку от этого не уменьшалось.

Элфорд замолчал, перевёл дух и посмотрел Ривену в глаза.

— А ведь я надеялся, что не смогут.

— Что?..

— Я надеялся, что хотя бы тебя они не сломают. Хотя бы ты останешься собой. И что ты встряхнёшь этот грёбаный лицемерный мирок зажравшихся и завравшихся идиотов, — тихо говорил Гелия, не разрывая зрительный контакт. А Коукрил молчал, раздавленный этим признанием.

— Тогда ты ничем не отличаешься от Валтора, — выдал он в итоге, вспомнив, как желал мистер Блэк «небольшой встряски».

— Неправда. Валтор не сломался, — скучающим тоном продолжил Гелия, сложив руки на груди. — Думаешь, он прогнулся, как я? Ничерта. Ему доставляет удовольствие играть по чужим правилам, а потом в удобный момент ломать игру всем и сразу, поджигая карты и бросая их на стол. Нет, он совсем не такой, как я... Но я думал, что ты такой, как он. Видимо, ошибся.

— Ривен? Гелия?

Валтор, вошедший бесшумно, окликнул обоих, застывших среди своих мыслей. Элфорд вздрогнул и отвёл взгляд, не желая на него смотреть.

Коукрил же облегчённо выдохнул: кажется, всё не так безнадёжно.

— Он наклюкался, его надо как-то увести отсюда, — Ривен указал пальцем на всё ещё не пришедшего в себя Гелию.

— Ага, я понял, — хмыкнул Блэк, оценив ситуацию, и плавно шагнул к Элфорду, как дрессировщик к зверю. — Mein Schätzchen*, пойдём отсюда, а?

Ривен ошарашенно посмотрел на, видимо, свихнувшегося Валтора. Он решил, что ласка тут поможет?!

Впрочем, скорее всего, он знал, что делал. Гелия осовело моргнул и посмотрел на него немного недоверчиво, но всё же спросил:

— Пойдём? Куда?

— Ко мне в машину. Отвезу тебя к себе, — Валтор осторожно приобнял парня, нежно уговаривая.

— Не хочу к тебе, — заупрямился тот, не замечая, что идёт вместе с Валтором к выходу. Ривен тихонько шёл позади, страхуя обоих.

— Хорошо, к Честертонам, — покорно согласился Блэк. Он говорил что-то ещё, тихо и ласково, а Ривен почти не вслушивался, думая лишь о том, что Гелия успел ему сказать.

Они успешно миновали коридор и зашли в лифт. Уставившись в зеркало, Ривен смотрел на обрамляющие его лицо пряди. Он и забыл, когда последний раз был в таком виде, лет с пятнадцати делал укладку и закалывал невидимками: терпеть не мог, когда волосы мешались. Он делал так для себя самого, а не для других. Одевался так, чтобы было комфортно ему, жёстко отстаивал свои границы, да, нарушал и чужие — как без этого? Но это была вся его суть. Его правда. То, как он видел мир и как мир видел его. И это было далеко от того, что сейчас смотрело на него из зеркала. Отвратительно.

Каким-то чудом Валтор запихнул уже не сопротивлявшегося Гелию в машину и сказал водителю подождать часик и никуда не выпускать «клиента». А после спросил Ривена:

— Ну что? Может, ты всё же передумал? Устроишь там конец света?

А тому не хватало на самом деле только этого вопроса. Он решительно выдохнул:

— Блять, да. Я их разъебу. Только... Бля, — он закатил глаза, — я всё ещё одет, как джентльмен, а это вообще не моё.

— Ни слова более, дорогой, — промурлыкал Блэк и протянул ему пакет. — Я порылся у тебя в гардеробе перед выходом и захватил самое интересное.

Коукрил поджал губы:

— Знаете, я всё же понял, почему вас вся семья ненавидит.

— Думаю, уже можно на ты.

— И то верно. Хуй с ним, давай сюда, — Ривен потёр ладони и отобрал свою одежду. — Я их, блять, всех выебу.

***

Набу тихо выдохнул. Он уже чертовски устал от происходящего в этом душном зале, от концентрации дорогого парфюма в котором можно было сдохнуть, и если аллергии ещё нет, то её нажить. Одно и то же в который раз... А главное, что Ривен куда-то исчез.  

Честно? Набу ничего не ждал от вечера, и в этом он был откровенен. Всё, чего он хотел, — быть вместе с тем, кто хоть немного отвлёк бы его от всего этого практически бессмысленного нагромождения слов и вычурных интонаций, от бесконечного хвастовства и попыток опустить кого-то. И вроде хорошо, что Ривен особо не погружался в это болото и не пачкался этой грязью, но всё же беспокойство само просыпалось в Честертоне и требовало узнать, что же случилось с его спутником.  

По чужому полузадушенному вскрику рядом Набу инстинктивно понял: он появился здесь. Повернув голову в сторону входа, парень замер. Он уставился на вошедшего Коукрила с максимально округлёнными от шока глазами. «Вот же стервец!» — подумал он про себя.  

Кожаная куртка со множеством шипов как нельзя более подходила под стать колючему, самоуверенному взгляду Ривена. Волосы его, хотя и не были подняты в привычной для него причёске, но и уже небрежно растрепались, не удержавшись под гелем. Пряди, обрамлявшие его лицо, ему явно мешали, отчего парень немного хмурился и фыркал, изредка сдувая их в сторону. Под наброшенной на плечи курткой был только топ, живот Коукрила был обнажён, и выделявшие мышцы и кубики пресса буквально вызывали у Набу неконтролируемое выделение слюны.  

На свободных брюках вместе с широким поясом болтались десятки мелких цепочек, а образ завершали берцы с высокой подошвой.  

Игнорируя (намеренно или нет — чёрт его знает) удивление окружающих, Ривен смело направился к своему спутнику. 

— Думаю, мне стоит извиниться, что я ненадолго пропал, форс-мажор, — быстро оправдался Коукрил, улыбнувшись по обыкновению слегка дерзко и нахально, мол, да, я это сделал, и что дальше? Набу обмер внутри: кажется, он просто обожал эту улыбку.  

— Не обращайте внимание, — быстро ответил он. — Я совсем не сержусь. 

— Ну и ладно тогда. Тут вроде играет музыка, так почему никто не танцует? — удивился Ривен, оглядываясь.  

— Пока не положено... 

— Похуй. Я хочу потанцевать, — шаловливо ухмыльнувшись, Коукрил потянул Набу за руку в центр зала.  

— Медляк? — неверяще уточнил Честертон. Всё же ничего из клубной музыки тут не играли: живой оркестр исполнял исключительно классическую музыку.  

— Я умею и его, а что? Вальс пойдёт? — деловито уточнил Ривен. 

— Разумеется, — выдохнул Набу, не удержавшись от соблазна устроить руки на талии воспитателя, когда они остановились. Буквально его ожившая мечта!  

Коукрил довольно улыбнулся, подстроившись под ритм, стоило Набу начать танец. Вальс они когда-то разучивали для показательных выступлений, одно из немногих полезных умений, которые приобрёл Ривен в приюте.  

— А вы хорошо танцуете, мистер Честертон, — отметил Коукрил спустя пару минут. 

— О, спасибо, — Набу хохотнул, останавливаясь. — Знаете, я обычно терпеть не могу эту часть вечера, но теперь... Оказывается, это может приносить удовольствие. 

Синие глаза Честертона светились от восторга, и Ривену было невероятно тепло от этого взгляда, и вместе с тем ему самому хотелось дарить что-то подобное в ответ. Нечто подходящее оформилось в его голове, как намерение, и он уже вот-вот наклонился к губам Набу, как толчок в плечо ощутимо его потревожил. 

— Эй! — рыкнул он, поворачиваясь налево. На него с очевидной неприязнью смотрел один из здешних снобов, понтовитый блондин в белом костюме.  

— Скай? — Набу нахмурился, смеряя давнего знакомого взглядом.  

— Что ты притащил сюда вообще, Честертон? — пренебрежительно хмыкнул Скай, кривясь от одного взгляда на Ривена. — Сплошное недоразумение. Кто это?  

— Это...  

Ответить Набу не успел, потому что Ривен прекрасно умел делать это от своего имени.  

— Я воспитываю его младших, — гордо заявил он, сложив руки на груди. 

— Серьёзно? И чему он их научит? Вульгарно одеваться и спать с кем попало? — Скай не сводил взгляда с Набу, намеренно игнорируя Коукрила. Тот про себя фыркнул: и не таких обламывал. 

— Знаешь, таких, как ты, у нас били, — оскалился Ривен. На него тут же посмотрели полные гнева ярко-голубые глаза выпендрёжника. 

— «У вас» — это, по всей, видимости, в подворотне? — с глубоким презрением уточнением последний. Коукрил хихикнул и обнял обомлевшего от такой наглости Ская за плечи, наклоняясь к его уху.  

— Слушай ты, чмо, любая подворотня тебе раем покажется в сравнении с тем местом, где я рос. Так что не кудахтай лишнего и захлопни свой грязный рот, понял меня? А то ведь клювик пообломаю, перья выдерну и в жопу тебе засуну. Ясно? Подтверди, что ясно. 

— Ясно, — полузадушенным голосом промямлил Скай.  

— Вот и умница! — широко улыбнулся Ривен и пару раз с силой хлопнул по плечу своего собеседника, отчего тот едва не согнулся. — А теперь свали нахер.  

— Ловко ты с ним, — пробормотал Набу, наблюдая, как Скай со скоростью ветра ретируется. 

— Ха! Поживи с моё — не так научишься, — фыркнул Ривен. 

— Вообще-то я старше. 

— Да насрать. Так на чём мы остановились? — живо поинтересовался Коукрил. 

— На конечной станции, — упавшим голосом сказал Честертон и потёр лоб. К ним шёл его отец. — Если есть последнее желание, говори. А то нас сейчас сожрут.  

— О, я так не думаю, — обнажил зубы в зверином оскале Ривен, заметив Нептуна Честертона. Набу впервые за всю жизнь подумал, что, возможно, сейчас его отцу не поздоровится. И он не жалел об этом. Вообще. Пусть хоть Коукрил его здесь на клочки разорвёт, абсолютно плевать! 

— Так, может, я отойду? — осторожно спросил Набу, намереваясь смыться, но Ривен ухватил его за рукав. 

— Э нет. Ты повод для скандала, стой и терпи. Остальное я сделаю сам! 

«Да за что я?» — подумал про себя Набу и тяжело вздохнул.  

— Сын! — громыхнул, словно рассерженное божество, Нептун, стоило ему только подойти. — Что это за мусор рядом с тобой?! 

— Мало того, что уже второй выходец из вашего ебаного светского общества отказывается считать меня за человека, так ты ещё в глаза долбишься, старик, — ухмыльнулся Коукрил, пряча руки в карманы и наклоняя корпус вперёд. — Виделись уже. 

— Я точно не наблюдал настолько вульгарное существо за этот день! Особенно рядом с моим сыном! Набу, я требую объяснений! — продолжал мужчина, буравя старшего отпрыска взглядом. Набу, в свою очередь, смотрел в сторону, разглядывал плитку на полу. Интересно — жуть.  

— Батя, давай-ка я тебе кое-что объясню, — ухмыльнулся Ривен. С каждым последующим словом он говорил всё громче, а Нептун всё больше краснел от гнева. — Прежде, чем спрашивать сына о его сопровождающем, ты бы хоть постарался разок спросить, как у него дела. Или хотя бы у твоих младших детей. Не как там идут дела с прессой, не доходы лондонского филиала, не кадровые перемены. Мог бы спросить о здоровье Трессы — она болела простудой на прошлой неделе, — или об успехах Нереуса у психотерапевта, к которому, по сути, загнал его ты, папаша, со своими заёбами. Или хотя бы о социализации Тританнуса, он вообще годам к двадцати, дай бог, сможет эту проблему решить. Да что там говорить — ты мог бы узнать, кого твой старший сын привёл на этот грёбаный приём в качестве «плюс один», но тебе настолько поебать!.. 

— Не тебе указывать, как мне вести семейные дела, сопляк! — сорвался Честертон.    

— С твоим эго, старик, тебе и господь Бог не указ! — огрызнулся Ривен. — Ты склочный, желчный, жадный мудак, который использует своих детей и рушит им жизни!  

Они оба кричали на весь зал. Музыка уже некоторое время как стихла: прислушивались все, даже музыканты. Набу порывался уйти, но его вовремя схватил за руку Коукрил. Он еле успел открыть рот, чтобы сказать, что он тут не нужен, но Ривен порывисто прижался к его губам, и совершенно внезапно маленькая шалость обернулась большой. Все вокруг в изумлении смотрели на то, как эти двое прижались друг к другу, ведомые каким-то заразным безумием.  

Ривен не планировал ничего серьёзного. Он хотел легко поцеловать Набу в губы, чтобы побесить его старика, но как-то неожиданно поцелуй стал глубоким и захватывающим, даже страстным. Коукрила быстро повело, он возбуждался в одно мгновение, и трудно было себя контролировать, когда тебя целуют столь жарко, тесно прижимая к чужому телу за талию.  

— Да что здесь происходит?! — взревел Нептун. 

Ривен разорвал поцелуй и откинул голову назад, как сытый хищник, только что насладившийся добычей после долгой гонки. 

— Ты можешь идти нахуй, старый еблан, — едко ответил Коукрил, чуть склонив голову в сторону Нептуна. — Набу, идём.