Чонгук без стука влетел в отцовский кабинет, так сильно толкнув массивную дверь, что та ударилась о стену. Он редко позволял себе подобное поведение, но сейчас в груди кипело возмущение, требующее выхода.

— Отец! — пройдя через все помещение широкими шагами, Чонгук замер напротив стола. — Скажи мне, что это неправда!

Родитель нахмурил брови, медленно отложил в сторону документ, который изучал и, наконец, когда терпение Чонгука было уже на пределе, поднял голову, чтобы посмотреть на него.

— Я закрываю глаза на твой тон только потому, что ты переживаешь за брата, Чонгук.

— Конечно, я переживаю, — с трудом сдерживая возмущение, ответил Чонгук. Ему хотелось кричать, но повышать голос на отца просто непозволительно. — Ты собираешься отдать его вампирам! Как ты можешь? Они же…

— Что они? — тот оперся локтями о столешницу и подался вперед, сверля его строгим взглядом. — Кроме того, что вампиры, м, Чонгук? А я скажу тебе, — он поднялся из-за стола, так что теперь придавливал его тяжелым взглядом сверху вниз, — что они наши соседи и потенциальные союзники в войне с кланами. Они сильны и кровожадны. И я предпочту дружить с ними, а не враждовать.

— Но заключить союз можно и без брака, — привел Чонгук последний аргумент.

— Да, только глава вампиров Ким Тэхён захотел забрать себе моего сына. И… ты же сам понимаешь, что хотел он тебя, Чонгук. Я отказал, мотивировав тем, что ты будущий глава, тебе изначально уготована судьба править, а не раздвигать ноги в постели. И поэтому я предложил им Бомгю.

Чонгук сцепил зубы и прикрыл глаза, пытаясь сдержать эмоции. Чертов Ким Тэхён, который всегда получает то, чего хочет.

Глава клана вампиров Ким Тэхён позволял себе делать довольно грязные намеки в его сторону. Когда Чонгуку едва-едва исполнилось четырнадцать, и пришлось ехать в столицу, чтобы посверкать лицом на приемах, демонстрируя себя, Ким не давал ему прохода.

— Рано или поздно ты будешь моим, гордый птенец… — заявил тот напоследок.

И с тех пор всегда, стоило Чонгуку выйти в свет, там обязательно появлялся Ким Тэхён собственной клыкастой персоной, хотя с их первой встречи прошло уже больше семи лет.

— Так что, Чонгук, — вырвал его из размышлений голос отца, — завтра прибудет делегация от вампиров и сам Ким Тэхён. Посмотреть на твоего младшего брата. Я очень надеюсь, что вы оба меня не подведете.

***

Бомгю проплакал полночи, уткнувшись в плечо Чонгука, да так и уснул в его постели. А он сам еще долго ворочался, не в силах принять решение… Да, им нужны союзники, особенно после того, как враждующие кланы объединились. Но почему именно вампиры? И почему за всех должен страдать его младший брат, которому всего пару месяцев назад стукнуло шестнадцать? Совсем же ребенок!

Однако Чонгук не посмеет пойти против решения отца. Да и что бы он сделал? Даже если и сумел бы вывести брата из замка, то что дальше? Укрыть у дальней родни? Да те сдадут его родителю, едва они ступят на порог. А если сорвать знакомство? Хм… Может, и вариант. Только надо придумать как…

Изнуренный тяжелыми мыслями, так и не сумевший принять решение, Чонгук провалился в сон уже под утро.

А проснулся от истошных криков, доносившихся с улицы. Подорвался на кровати и, вскочив, рывком открыл дверь, чтобы тут же захлопнуть ее. В коридоре полыхало пламя и вдалеке слышался звон оружия.

На замок напали.

***

Владеть мечом Чонгук учился с раннего детства, ведь глава клана должен быть одним из лучших мечников. Только… одно дело – занятия с опытными преподавателями, приглашенными со всего света, да тренировки, пускай и довольно жесткие порой, и совсем другое дело – реальный бой. Распоров лезвием живот первого врага, Чонгук замер, заворожённо глядя на то, как стекленеют глаза незнакомого ему мужчины, как из них уходит жизнь, как затем тело кулем падает на пол. Чонгук сделал несколько шагов назад, рассматривая свои, испачканные в чужой крови, руки… Это первый раз. Первая смерть, которая будет камнем лежать на его совести.

Желудок скрутило, так сильно, что удержаться не было никакой возможности. На ужин он вчера не вышел, будучи совершенно не в настроении, поэтому сейчас его рвало горькой желчью, прямо рядом с трупом поверженного врага. Да, он не должен был переживать по этому поводу, да, он всегда знал, что рано или поздно ему придется убить человека, и был морально к этому готов, да, эти люди сами напали на них и заслуживали смерти. Но кто сказал, что это будет легко? Уши заложило, в нос забивался едкий запах дыма, а пульс колотился где-то в горле.

Было страшно, но не за самого себя…

— Чонгук-и, — ладонь младшего брата легла на плечо, и словно бы по щелчку пальцев он пришел в себя. Не время раскисать. Сейчас нужно действовать. — Что нам делать?

В голосе Бомгю звучали нотки зарождающейся истерики.

— Нужно уходить, — Чонгук сжал руку брата в своей, — идем, я выведу тебя отсюда.

— А как же мама и папа? Нет! Нам нельзя без них!

Он хотел было отказать, объяснить мелкому, что покои их родителей — самая главная цель нападающих. Однако… Во-первых, добраться врагам туда будет не так и просто, они прекрасно охраняются, во-вторых, именно там есть скрытый выход из замка, а значит, возможность сбежать.

— Ты прав, — он не стал делиться своими размышлениями, незачем пугать мелкого еще сильнее, — идем к ним.

И быстро двинулся в нужном направлении, наказав брату идти следом и не шуметь. Чонгуку нужны были свободные руки, на случай, если они встретят врага.

Крики звучали совсем рядом, а еще доносились с улицы, запах гари становился все сильнее и сильнее. У центральной лестницы Чонгук поскользнулся и едва не рухнул — устоять на ногах удалось только вцепившись в перила. Факелы были потушены, и Чонгук прищурился, силясь в полумраке зарождающегося утра разглядеть, что там внизу. А, разглядев наконец, он обомлел — весь холл и лестница, ведущая на второй этаж, были завалены телами. И своих, и чужих… Черт возьми! Здесь была самая настоящая бойня! Но почему тогда он не слышал сигнала тревоги? Как патрульные могли не заметить?.. А может, просто не успели? Может ли быть такое, что кто-то впустил врага? Что их предали?

Им удалось добраться до правого крыла почти без происшествий, видимо, основной бой продолжался на улице. Еще одному встреченному врагу Чонгук без колебаний всадил меч в живот, а следующему удалось вскрыть глотку. Дальше бегом по коридору, скользя ногами по крови солдат из личной охраны отца…

Дверь в спальню родителей была выбита. Чонгук остановился, не доходя, с ужасом понимая, что вряд ли там ждет что-то хорошее. Он подспудно ощущал, что не нужно туда идти. Однако, остановить Бомгю не успел. Попытался схватить за запястье рванувшегося вперед брата, но поймал лишь воздух.

— Мама! Мама! А-а-а!

Сорванный крик брата, перешедший в визг, буквально сдернул его с места. Он сам не понял, как в два прыжка преодолел расстояние до спальни, и тут же согнулся пополам от мощного удара кулаком в солнечное сплетение. Из легких выбило воздух, Чонгук ощутил крепкую хватку в своих волосах, когда его повалили на пол.

— А вот и отродье клана Чон, — раздался хриплый, преисполненный довольством голос удерживающего его мужчины. Тот навалился на Чонгука всем весом, надавливая коленом на спину, из-за чего он только и мог, что бесполезно сучить руками и ногами в нелепых попытках выбраться. — Какая радость, сами пришли, и искать вас не надо.

— Отпусти! — выдавил он сипло из-за пережатых легких. — Дерись честно, ублюдок! Один на один, слышишь?!

— С кем драться? С тобой, щенок? — и расхохотался.

А Чонгук, сумев чуть повернуть голову, больно закусил нижнюю губу, чтобы не всхлипнуть — прямо перед ним лежала отрубленная голова отца, который смотрел на него неживыми, покрытыми мутной пленкой, глазами. Он сумел сдержать рвущиеся наружу рыдания, но это стоило ему колоссальных трудов.

— Я убью тебя, — пообещал Чонгук. — А твой труп по частям скормлю псам, обещаю.

И снова этот ненавистный смех.

Ощутив, что вес чужого тела на него больше не давит, Чонгук попытался подняться на ноги, но вскрикнув, отлетел в сторону от мощного пинка.

— Не трогай его! — кричал брат. — Ублюдок! Ненавижу! Отпусти!

А Чонгука за волосы потянули вверх и он, наконец, смог увидеть лицо своего врага: немолодой уже мужчина, с широким подбородком, носом с горбинкой и светло-голубыми, практически белыми глазами. А еще с рыжими волосами, собранными в хвост… Не узнать Дэгона — главу одного из выступающих против них кланов было невозможно.

— Я тебе не по зубам, мусор, — и расхохотался прямо ему в лицо.

Чонгук вслепую шарил рукой по поясу, а ухватив рукоять маленького, меньше ладони, кинжала, не задумываясь всадил его в лицо ублюдку. К сожалению, тот не зря считался хорошим воином — Дэгон успел в последний момент увернуться, и кинжал лишь пропорол щеку.

— Кто еще из нас мусор! — выплюнул Чонгук и вновь замахнулся.

Чтобы тут же отлететь в сторону от удара в лицо.

— Мелкий ублюдок.

Дэгон поднял свой меч и, подойдя к поднимающемуся на ноги Чонгуку, толкнул его в грудь, так что он впечатался спиной в стену. А затем, подняв меч, не задумываясь вогнал его в живот Чонгука... и надавил, упираясь обеими руками в гарду. Лезвие прошло насквозь, а Дэгон продолжал нажимать, втыкая лезвие в деревянную обивку стены, тем самым буквально пришпиливая Чонгука к ней. Адреналин так сильно бил в голову, что боли он не ощущал, просто вдруг понял, что не может двинуться… Второй меч, который Дэгон взял у кого-то из своих, находившихся здесь же, вошел в грудь Чонгука, ниже сердца.

— Вот так-то лучше. Если я не достану мечи, то ты проживешь еще достаточно долго, мелкий выродок, — прошипел Дэгон ему в самое лицо. — Будешь умирать медленно, а заодно успеешь насладиться зрелищем. Считай это наказанием за то, что посмел ранить меня.

Чонгук дернулся вперед, попытался вырвать из тела оружие, но бесполезно — испачканные в крови, своей и чужой, пальцы просто соскальзывали с рукоятки. Он ругался, грозился убить ублюдков, но все, что по сути мог Чонгук, это трепыхаться, будто бабочка, насаженная на иглу, и смотреть.

Он видел, что сделали с его матерью перед тем, как убить. Видел, что сделали с младшим братом. Слышал их крики, которые все оставшиеся часы отдавались в ушах, даже когда все ушли, оставив его медленно умирать рядом с трупами родных.

Сколько прошло времени, он не знал. Чувствовал лишь дикую боль, терзающую его тело, жажду и желание уснуть, чтобы хоть ненадолго выбраться из этого кошмара. Однако, в голове билась мысль, что стоит ему закрыть глаза, и он никогда их больше не откроет. А значит, умрет. И не сможет отомстить тем, кто сделал все это с его семьей. Только благодаря этому он и сумел продержаться так долго, только за это и цеплялось его уплывающее сознание.

В окно уже били яркие лучи полуденного солнца, когда Чонгук больше не смог держаться и все же прикрыл глаза. Неужели это конец? Да — пришел простой, но тяжелый ответ. Они проиграли… Родители мертвы, младший брат тоже, а сам он буквально в шаге от смерти. Наверное, стоило бы радоваться, что его страдания наконец-то закончатся, но нет. Нет! Ему отчаянно хотелось увидеть, как Дэгон падет от его руки, как будет захлебываться кровью и предсмертно хрипеть. Наверное, именно поэтому его сердце никак не желало останавливаться.

— Надо же, — красивый низкий голос раздался совсем рядом, и Чонгуку удалось распахнуть глаза, чтобы посмотреть умоляюще на гостя. — Я, надо признаться, другой встречи ожидал.

Ким Тэхён стоял перед ним в ореоле бьющих из окна лучей. Чонгук откуда-то знал, что сильным вампирам плевать на солнце - оно не может причинить им вреда.

— П-пожалуйста… — пересохшими, треснувшими губами прошептал Чонгук. Изо рта тут же пошла кровь, но он повторил: — Пожалуйста…

— Помочь тебе, Чонгук-и? — спокойно поинтересовался Тэхён. — Спасти тебя, да? — и провел ладонью по его щеке.

— Да…

— Я могу, ты же знаешь. И с удовольствием сделаю это, — Тэхён наклонился, оказавшись так близко, что теперь шептал в его окровавленные губы. — Но ты должен понимать, что тогда будешь принадлежать мне, Чонгук. Полностью. Без остатка. Готов ли ты пойти на это?

Чонгук кивнул, не раздумывая, он готов был хоть в рабство пойти, лишь бы иметь возможность отомстить. Но Тэхёна это не устроило.

— Вслух, Чонгук-и, — слизав кончиком языка немного крови с его губ. — Ты согласен быть моим? Принадлежать мне?

— Да, — пришлось приложить усилия, но он сумел произнести: — Да, я согласен принадлежать тебе.

Почувствовал чужую ухмылку, и спустя мгновенье шею пронзило болью, когда клыки Тэхёна вошли глубоко под кожу.

А потом пришла темнота.