Недостаток машины проявил себя сразу же: ехать в ней могло лишь два человека. Ну или один мужчина и две маленькие девочки, вкупе дающее одного. Тэхён считал это абсурдным, но вместо того, чтобы поехать во вместительном дилижансе всей семьей, они разделились. И теперь он с матерью ехали позади в повозке на конной тяге, пока отец с дочерьми пускали им дым в лицо от тарахтящего, жуткого на вид транспорта.

Театр ни капли не изменился: что во Франции, что здесь, в Америке, он оставался таким же ужасно скучным. Тэхён зевал, отмечая про себя, что сидевший рядом с ним отец зевал тоже. Его же мать следила за представлением с явным блаженством, охая и хватаясь за грудь, она смотрела в бинокль, розовея от удовольствия. Дэхи и Ерим игрались ногами, изредка пиная кресла впереди сидевших, из-за чего Тэхёну хотелось смеяться, наблюдая за их непоседливостью.

Когда занавес наконец опустился, граф смог вздохнуть с облегчением. Вместе со своими родными он вышел из душного театра и направился по улочкам города, шумного и душного от полуденного летнего солнца. Однако прогулка их быстро прекратилась, стоило Сонми заметить что-то блестящее и красивое и, взяв дочек под руки, оставить мужчин на улице. Джон тут же отошёл в сторону и достал из кармана портсигар. Тэхён же начал гулять взглядом по окрестностям. Пока мать с сёстрами разглядывали всякие женские, нисколько не интересные Тэхёну штучки, граф заприметил в витрине лавки через дорогу, именуемой как «Потеряй и купи у нас», коричневую, хорошо сшитую ковбойскую шляпу. В голове у него вдруг что-то щёлкнуло, и, не успев как следует поразмыслить, Тэхён уже направился в его сторону. 

«Потеряй и купи у нас», видимо, было бюро находок, разве что вещи в нём не отдавали, а продавали. Находилось там всё от мала до велика: можно было купить одну бронзовую пуговицу или же полноценный, изысканно обшитый камзол. На витрине, помимо заинтересовавшей Тэхёна шляпы, лежали также трубка, ридикюль, карманные часы и один ботинок, заставивший Тэхёна подивиться: кто вообще захотел бы купить обувь без пары? Хотя вскоре ему пришла мысль об ампутированных конечностях, и он резко изменил своё мнение. Помимо этого в магазинчике была уйма сумок, чемоданов, шарфов, книг, украшений и, заметил Тэхён с большим удивлением, в углу даже стояла клетка с пуделем ценностью в три доллара. Пудель смотрел несчастными глазами, и граф поспешил отвернуться от него, чувствуя предательскую боль в груди.

— Что-то заинтересовало? — Из-за нагромождённых друг на друга чемоданов вдруг выглянула голова человека, немыслимо Тэхёна этим напугав. Граф вздрогнул и схватился рукою за грудь. — Ох, извините, не хотел вас напугать! — принялся кланяться низкорослый мужчина в возрасте, поправляя съехавшие к крыльям носа очки вверх.

— Ничего страшного. — Тэхён нервно улыбнулся. — Мне интересна шляпа на витрине.

— О! Великолепный вкус! Она совсем новехонькая, без потёртостей. Всего за… — Тут глаза продавца хитренько блеснули под линзами маленьких круглых очков; он осмотрел Тэхёна от пяток до макушки и довольно кивнул: — За двадцать.

Тэхён не думал, что это так уж дорого — хотя это было, — и согласно потянулся к внутреннему карману за банкнотами. На кассе он отдал деньги, а ему шляпу. Продавец вычеркнул в журнале учета одну строку с довольно закушенным между зубов языком и обратился к Тэхёну, не поднимая на него взгляда:

— Ничего больше не интересует?

Так некстати пудель в клетке жалобно заскулил. Тэхён скривил губы и сжал концы шляпы пальцами до тех пор, пока те не побелели.

— И, пожалуй, возьму ещё собаку, — вздохнул он смиренно.

Продавец за кассой аж подпрыгнул от радости.

— Как скажете! Я даже дам вам ошейник и цепь в подарок!

<center>°°°</center>

Обратно домой Тэхён ехал уже со своими сестрами: теперь девочкам было интересней играть с собакой, нежели наслаждаться путешествием на автомобиле. Они зажали радостного пуделя между собой, и тот остервенело вилял хвостом и облизывал их руки, щёки, носы — в общем, всё, до чего мог дотянуться. Тэхён приходил в счастливое умиротворение оттого, что спас бедняжку Дандели — такое имя дали собаке Дэхи и Ерим, находя сходство пуделя с белым одуванчиком.

— Дэхи, когда мы приедем, не убегай сразу, хорошо? — обратился Тэхён к сестрёнке, когда до поместья им осталось совсем немного.

Дэхи вся разом съежилась.

— А зачем?

— Да не бойся ты, — Тэхён засмеялся. — Мы просто сделаем с тобой одно доброе дело.

— Хорошо, — сказала Дэхи странно-подозрительным тоном голоса.

Когда они выбрались из дилижанса, она и правда осталась вместо того, чтобы побежать со своей сестрой играть с Дандели. Тэхён довольно хмыкнул, взял её за руку и повёл в сторону конюшни.

— Итак, мы найдём человека, который пострадал вчера, спасая тебя, — изрёк он мягким тоном голоса. Дэхи покраснела, виновато опуская глаза в землю. — Вот, держи это. — Он протянул девочке шляпу. — Подойдёшь, выразишь свою признательность и отдашь это ему. Скажешь, что подарок — жест твоей благодарности. Поняла?

— Да, — Дэхи кивнула, вертя шляпу так, как её отец сегодня руль автомобиля.

— Отлично. — Тэхён поднял голову и вовремя заметил, как тот, о ком он говорил, расчёсывал вороную кобылу щеткой. Рукава рубахи у конюха была закатана до локтя, по рукам стекали капли мыльной воды, а жилы под загорелой от постоянного пребывания на солнце кожей завораживающе двигались. Тэхён поспешил проморгаться и привести сумбур в голове в некое подобие порядка. Его реакция была неправильной и странной, и он до невозможности страшился её. — Ну беги, — приказал Тэхён и подтолкнул Дэхи вперёд.

Та иногда озиралась на брата, но шла к конюшне с гордо выпрямленной спиной. Со своего места Тэхён мог заметить, что, когда Дэхи достигла цели, её спаситель оторвался от своих дел, бросил щётку в ведро и улыбнулся, кивая на слова девочки. Его улыбка казалась… очаровательной. Зубы у него были немного крупноваты, но это только прибавляло шарма. Тэхён прикусил губу и принялся смотреть, как конюх вдруг согнулся и наклонил вниз голову, позволив Дэхи надеть на себя шляпу. Они сказали друг другу ещё пару фраз, прежде чем девочка обернулась и направилась обратно к Тэхёну. Легко и паряще, будто позади у неё были крылья.

— Он сказал, что будет рад принять дар от принцессы, — объявила она с гордостью. — Он назвал меня принцессой, — последнее слово она вычурно растянула.

Тэхён согласился с ней, кивнул и одобрительно погладил по плечу. Пока они шли к поместью, он в последний раз обернулся в сторону конюха, захотев ещё немного посмотреть на него, но оказалось, что в этот самый момент тот провожал его с сестрой пристальным взглядом. Это заставило Тэхёна смутиться. Мужчина надвинул шляпу чуть ниже на лоб и благодарно кивнул, глядя юному графу, не мажа, чётко в глаза. Тэхён вдруг почувствовал нехватку воздуха; он моргнул и отвернулся, зашагав быстрее и сжимая плечо сестрёнки чуть крепче. От чужого к себе внимания его сердце забилось в груди встревоженной бабочкой. И он, эту бабочку, невыносимо хотел прихлопнуть.

Нельзя было быть столь взволнованным от мужского внимания. Не тогда, когда сам ты мужчина. Тэхён прекрасно знал это, но не имел сил побороть возникшее желание быть усладительным для своего же пола. Ему стоило держаться от конюшни как можно дальше, чтобы собственный разум не игрался с ним, а мысли не заходили на ту опасную территорию, что была помечена красным крестом.

<center>°°°</center>

Прошли дни. Тэхён не думал о своих сомнительных желаниях, углубившись в литературу. Он сидел с отцом на террасе, обсуждая политические темы и семейный бизнес. Солнце опускалось за горизонт, разукрашивая небо ярко-оранжевым и багрово-красным. Политые в клумбах цветы блестели из-за капель воды, переливавшихся на свету осколками хрусталя. Было спокойно, тихо, но только не на душе у Тэхёна. Он держал чашку чая в руках, пар от которого согревал кожу подбородка, и смотрел вперёд, не смея моргнуть. Стоявшие неподалёку около низкого белого заборчика гувернантки наблюдали, как и Тэхён, за тем, кого Равель решил остерегаться, опасаясь за сохранность своего ума. Виновник головных болей графа гнал резвую лошадь по полю, протаптывая тропы в высокой траве, и выглядел великолепно, подсвеченный закатным солнцем. Тэхён ясно осознавал, что картинка не должна казаться ему такой, но он не мог изменить своё мнение, сколько бы попыток не предпринимал. Служанки хихикали и перешептывались, кидая на наездника недвусмысленные взгляды. Тэхён надеялся, что его собственный был отличным от них. Хотя, вероятно, он был также жаден. Тэхён прокашлялся и опустил глаза на свою чашку, быстро делая глоток и шипя оттого, что чай был слишком горяч.

— Красиво скачет, — пробормотал Джон, и Тэхён лишь быстро кивнул, прижимая кончик обожженного языка к нёбу. Он надеялся, что боль затмит его думы и позволит очистить голову от всяких глупостей. — В молодости я тоже так мог.

— Правда? — Тэхён удивлённо приподнял брови.

— Ох, ну конечно! На любительских соревнованиях в скачках я всегда был первым, — Джон улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. Потом он указал чашкой на Тэхёна и кивнул в сторону поля, где молодой мужчина гнал бурую кобылу галопом по кругу. — Тебе тоже следует поучиться. Я поговорю с ним, — пообещал он и указал свободной ладонью на конюха, — попрошу дать тебе несколько уроков.

— Я даже не знаю, отец… — Тэхён поджал губы, не в силах найти ни одной причины для отказа.

— Что тебе ещё делать? — Джон отмахнулся на слова сына, будто они были мухой. — Целыми днями заседаешь за книгами. Джентльмену нужно уметь ездить верхом. Это довольно полезный навык.

Тэхён повёл плечами и коротко кивнул. Долгое время с угрюмым выражением он пил чай, прежде чем его голова волей-неволей поднялась вверх, будто бы кто-то насильно потянул его за волосы. Там молодые девицы кормили бурую лошадь своими венками из одуванчиков, обмениваясь с восседавшим на кобыле мужчиной репликами и улыбками. Тэхён позволил своим глазам исподтишка блуждать по чужому телу: достойно выпрямленной спине, широко разведённым бёдрам и напряжённым рукам, натягивающим поводья. На конюхе была латаная-перелатаная рубашка, потерявшая белизну после многочисленных стирок, протёртые ботинки и явно изношенные временем штаны. Лишь шляпа на его голове выглядела новёхонькой и не износившейся. Тэхён подавил в себе искреннюю улыбку, ведь отец непременно бы захотел узнать её причину, а он не хотел врать ему.

— Думаю, научиться объезжать лошадь было бы неплохо, — сказал он в конце концов, резко отворачиваясь, когда тот, на кого он смотрел, вдруг повернул к нему голову. Он словно бы чувствовал стремление Тэхёна смотреть на него и хотел упрекнуть, всем видом показать, что он знал об этом и что прекрасно всё видел.

— Конечно, тебе понравится ездить верхом, — Джон ответил уверенно, словно у его сына не должно было быть ни малейших сомнений.

Тэхён не решался повернуть голову обратно, дабы удостовериться, смотрят на него или нет, потому что он и без этого мог почувствовать на себе чужой взгляд, который заставлял кожу чесаться. Проводя рукой по затылку, словно пытаясь согнать с себя чужой взор, как если бы тот был надоедливой букашкой, он заставил себя беспечно улыбнуться отцу, говоря:

— Я на это надеюсь.

И после он сухо сглотнул, стараясь не думать о том, что уроки езды станут для него явным испытанием.