— Да-да, все в порядке… Нет, квартиру еще не разгромили, — Итэр мягко усмехнулся. — Не переживай так, Люми.

   Его рука лежала на темных волосах, которые Итэр перебирал через пальцы, пока второй держал телефон рядом с собой на громкой связи. Он полулежал-полусидел на диване, опираясь на спинку, в то время как Сяо устроился прямо на коленях, прижимаясь к груди Итэра лицом и обнимая его обеими руками, лишь изредка поднимая взгляд, когда Люмин, без умолку болтавшая уже на протяжении пяти минут, говорила что-то интересное или обращалась к нему лично — Итэр ей сразу сказал, что Сяо тоже слышит, и та без каких-либо препираний на это согласилась.

   Впрочем, не соглашаться у нее причин не было — Сяо уже довольно тесно с ней знаком ввиду многих причин, главная из которых — на эти три месяца он переехал к Итэру.

   — Как там мама?

   — Норма-а-ально, — протянула Люмин, и Итэр прямо представил, как она улыбается при этих словах. — Все сетует на тебя, что не навещаешь.

   — Ничего, скоро приеду, — Итэр провел ладонью по голове, и Сяо довольно мыкнул в ответ на это действие, потираясь щекой и прикрывая глаза, — только с работой разберемся.

   Им удалось на это время устроиться на какую-никакую подработку через знакомую матери — так можно было отдавать хотя бы половину суммы за квартиру, пока в ней живет посторонний для их семьи человек, и при этом на эти же деньги питаться. Итэр должен был ехать домой, как и Люмин, на время каникул, но его планы изменились еще в тот момент, когда Сяо в конце мая опять заявился с синяками на руках — и тогда Итэр же и решил, что намерен хотя бы на какое-то время отгородить его от тирана в семье.

   Что удивительно, родители Сяо отреагировали на новость о том, что он на лето поедет к другу, весьма спокойно, выставив лишь два условия — звонить каждый день и хотя бы раз в две недели приезжать навещать их (Сяо решил, что будет выбирать дни так, чтобы отца не было дома, дабы лишний раз не напороться на чужой гнев), и такой расклад оказался более чем удачным — на самом деле, Итэр рассчитывал на гораздо большие сложности с договорами с обеими сторонами, однако и те, и другие не высказывали особых недовольств.

   Родители Сяо и до этого никак не реагировали на его ночевки в чужой квартире или отсутствие дома, а мать Итэра, которая уже, конечно, в курсе того, что у него появился парень, просто не стала лишний раз спорить, чтобы вновь не нарываться на тот конфликт, который между ними был во время отношений с Куникудзуши. В этот раз Итэр заверил, что Сяо — мальчик совершенно приятный и милый, и с ним никаких проблем не будет, а еще пообещал познакомить…

   — И Сяо с собой захвати, — …и, видимо, матушка об этом не забыла. Итэр едва сдержал в себе усмешку.

   — Конечно, как только мы будем готовы…

   — Готовы?

   — Ну, знаешь, знакомство с семьей — важный этап.

   Люмин на том конце провода хихикнула, но не то чтобы Итэр шутил — да, конечно, он говорил матери, что познакомит их при удобном случае, но пока Сяо сам не готов, Итэр не будет этого делать — ставить в неловкое положение своего самого близкого человека совсем не хотелось. Его главной целью было разобраться с их бытом на ближайшие пару месяцев, графиком работы и записями на терапию, и поездка к родителям пока в список дел не входила, но… Итэр же обещал.

   — Да понимаю, понимаю, конечно, — она тяжко вздохнула.

   Сяо в это время завозился, вдруг отлипая от груди и поднимая взгляд на Итэра, которому, из-за того, что тот выпрямился, пришлось убрать руку с волос — и вопросительно посмотреть на Сяо в ответ.

   — А Аякс, ты не представляешь, — в это время продолжала Люмин, — я хотела с ним встретиться завтра, да? А он в последний момент сказал, что, мол, не приедет. Да все бы хорошо, но я-то уже…

   Сяо приподнялся, теперь уже садясь на Итэра — и склонился, тычась носом в щеку, как котенок тычется в живот матери. Итэр зажмурился, улыбаясь и теперь только вполуха слушая Люмин, которая уже не первый день жаловалась ему на то, что у Аякса как-то подозрительно стихли к ней чувства последние недели — ее это, конечно, не напрягает (так ей Итэр и поверил), но и что произошло — тот тоже не рассказывает.

   — Поговори с ним прямо, — посоветовал он, пока подставлял всю ту же щеку под поцелуи Сяо, который ластился к Итэру так, словно тот не разговаривал сейчас с сестрой — по громкой, между прочим, — ты же знаешь, что он… Ну… Тугой немного? — наверное, некорректно так говорить о своем друге, но помягче Итэр о нем не мог высказаться — не подобрал за такое короткое время слов.

   Особенно тяжело это сделать, когда у тебя под рукой парень, активно требующий внимания.

   — Ты думаешь, я не пробовала? — Люмин тяжело вздохнула. — Может, ты с ним поговоришь? Ты же его друг…

   — Люмин, — прервал ее Итэр, — ты должна сделать это сама. Если он не может разговаривать с тобой, то зачем он тебе нужен?

   Сяо как-то криво усмехнулся на этих словах, а Итэр перевел на него пронзительный взгляд — ну, да, в какой-то степени, это и его касалось тоже: Итэр часто замалчивал о своих проблемах или проблемах, которые возникали между ними, но в конце концов он все равно шел на контакт — хотя, по большей части, это заслуга именно Сяо. И тот, конечно, это понимал — да и Итэр никогда не отрицал того, что как бы он ни старался брать инициативу в свои руки, в моменты, когда у них действительно возникало напряжение, первым откликался именно Сяо — и, наверное, поэтому они все еще вместе.

   — Ну, наверное…

   Итэр чуть откинул голову в сторону, когда почувствовал, как Сяо укладывается на его плече, и переместил телефон к другому уху, дабы тому было удобнее.

   — Я попробую, конечно, но мне кажется, что он просто кретин, — она фыркнула — и Итэр несдержанно прыснул.

   — Да не, он не такой, — они, конечно, уже не общались так часто, как раньше, но Итэр все еще не был плохого мнения о нем — и все еще считал Аякса своим другом. — Может, просто запутался. Со всеми бывает.

   — Может, — Люмин замялась, после чего спешно добавила: — Меня мама зовет. Я пойду, окей?

   — Ага. Передавай ей привет.

   — Хорошо!

   Люмин отключилась. Итэр откинул телефон в сторону, выпрямился, заставляя Сяо тоже немного отстраниться, и в тот момент, когда уже открыл рот, чтобы спросить, не хочет ли он есть, Сяо выдал свое максимально нейтральное мнение:

   — А мне кажется, он все же тот еще кретин.

   Итэр рассмеялся — Сяо был как всегда категоричен, но, возможно, это как раз потому, что он не знал Аякса достаточно хорошо.

   — Обо мне ты тоже думал, что я кретин? — он улыбнулся, и Сяо мгновенно насупился, закатывая глаза — и ничего не ответил. — У-у-у, ну да, поня-я-ятно…

   — Не думал, — выпалил Сяо, как будто Итэр в самом деле мог обидеться из-за чего-то подобного. — Я не конкретно про эту ситуацию, — он попытался объясниться — но это было совсем ни к чему — Итэр, в целом, прекрасно понимал, что тот имеет в виду, однако прерывать Сяо не стал, потому как было интересно, что он скажет.

   — Ну, вообще, — Сяо нахмурился, — он мне просто не нравится.

   — Да? — Итэр вскинул брови. — А кто же тебе нравится?

   — Ты, — без всяких раздумий ответили ему.

   Итэр почувствовал себя до омерзения счастливым — как будто все бабочки в его груди разом вспорхнули, оставляя после себя приятное опустошение. Сяо был перед ним — такой влюбленный и солнечный, и Итэр сам светился от переполняющей его любви. Он давно не чувствовал ничего такого настолько искренно — Итэр первые недели осознания своих чувств долго сомневался в их подлинности, но теперь, когда за, надо сказать, не такой уж и большой период их отношений (включая и дружеские) произошло так много вещей, во время которых Итэр раскрывал по-новому самого себя в разных аспектах, касающихся привязанности к людям, он мог с легкостью сказать, что испытывает не просто мимолетное влечение — он любит так сильно, что ему хочется жить.

   — Ты мне тоже, — склонившись, Итэр оставил мягкий поцелуй в нос, прежде чем продолжить: — очень, очень нравишься.

***

   Сяо подскочил на кровати, чувствуя, как у него сдавливает грудь, и судорожно вдохнул как можно больше воздуха. Он сидел, сжимая футболку, и тупо пялил в темноту — окна были зашторены, дабы случайный шальной луч солнца не разбудил с утра пораньше в выходной — правда, получилось так, что Сяо сам себя разбудил.

   Он замотал головой, в панике осматриваясь, пока не наткнулся взглядом в едва заметного в кромешной тьме Итэра, который зашевелился, стоило Сяо вырваться из его рук посреди сна. Сяо старался дышать как можно глубже — с осознанием того, что он не в своей комнате, а рядом с ним лежит Итэр, становилось самую малость легче, однако ему все равно понадобилось какое-то время, чтобы с этой мыслью свыкнуться.

   Сяо, привыкшему жить в постоянной тревоге, сначала было как-то странно засыпать в незнакомом ему месте — до этого он, конечно, оставался у Итэра с ночевкой, но никогда еще не делал это несколько дней подряд, из-за чего его мозг, не успевший перестроиться, порой с ужасом воспринимал тот факт, что Сяо находится не там, где должен. Ночи в его собственной квартире часто выдавались бессонными как раз потому, что Сяо дергался от любого шороха и засыпал крайне нервно, боясь, что в любой момент ночную тишину разрушит вопль пьяного отца, и хоть он живет с Итэром уже почти полторы недели, это отвратительное чувство все еще его не покинуло. Наверное, последствия подростковой жизни будут преследовать Сяо еще долго.

   — Сяо, — он вновь перевел взгляд на Итэра — благо, глаза уже относительно привыкли к темноте, и теперь можно было рассмотреть его лицо, — тебе приснился кошмар? — Итэр звучало очень сонно, но, тем не менее, он не лег обратно — на самом деле, Сяо был немного удивлен, что тот вообще проснулся, но, видимо, Итэр так же чуток, как и он сам, к изменениям вокруг него даже во время сна.

   Это был уже не первый раз за неделю, когда Сяо так подрывался — в прошлый он и сказал про кошмар, чтобы не беспокоить Итэра по пустякам, но, наверное, два кошмара почти подряд вызовет больше волнения, чем если он признается в настоящей причине.

   Поэтому, глубоко вдохнув, Сяо негромко ответил:

   — Нет, — он почувствовал, как Итэр подсаживается к нему ближе, наваливаясь со спины и обнимая за талию одной рукой. — Эм, если честно, я… — Сяо замолчал — Итэр тоже ничего не говорил, позволяя ему собраться с мыслями, и Сяо всегда жутко ценил это: Итэр никогда не давил на него, даже если нуждался в ответе, и это знатно успокаивало в такие моменты. — Не могу привыкнуть к новому месту.

   Это звучало не совсем так, как должно было. Сяо не мог не привыкнуть к новому месту — он не мог привыкнуть к отсутствию постоянной угрозы, преследовавшей его в семье, и из-за этого искал подвох — пускай и неосознанно, но искал.

   — Тебе неуютно здесь?

   О…

   Нет, это… Другое. Речь явно не про «неуютно» — Сяо не мог сказать, что ему некомфортно в одной квартире с Итэром или что-то вроде того. Они уже разделили быт и начали привыкать друг к другу — пусть, конечно, Сяо и понимал, что прижиться с кем-то может быть сложно, пока что никаких проблем не возникало, может, потому что их образы жизни весьма схожи. Да и морального дискомфорта Сяо с ним не испытывал — оно и понятно, почему.

   Вот только фантомная опасность все чудилась ему — и Сяо не знал, что с этим делать.

   — Уютно… — Итэр сильнее прижал его к себе, и Сяо легко поддался этому, чуть запрокидывая голову, чтобы видеть чужие глаза. — Скорее наоборот… Здесь очень хорошо. Я к такому не привык.

   С той встречи, когда Итэр впервые увидел его руки, прошло уже достаточно — и все это время Сяо был открыт перед ним, полностью обнажен в своих моральных и физических шрамах, настолько искренний, что ему самому от этого становилось тошно, но Сяо понимал, что это нужно не только для того, чтобы показать: ему можно доверять, Итэр может точно так же открыться, — но и для того, чтобы и Сяо получил… Поддержку. С какой бы долей эгоизма это ни звучало, но все было именно так — Сяо впервые не ругали за его слабость, а, наоборот, помогали, стирая с щек слезы, а с рук — кровь, когда ему было особенно плохо, и именно поэтому Сяо искал утешение в Итэре — в человеке, близкому настолько, что Сяо не боялся открыть свои слабые стороны.

   И, безусловно, Итэр был жутко понимающим. Поэтому Сяо не ожидал от него ничего плохого, когда рассказывал о том, что его тревожит.

   — Ох, — он тяжело вздохнул, — я думаю, просто нужно… Больше времени.

   Скорее всего, Итэр прав — рано или поздно он привыкнет, рано или поздно Сяо отойдет от того ужаса, что творился с ним всю жизнь, но…

   — Я боюсь, что не смогу вернуться домой, — Сяо опустил взгляд, а его голос дрогнул. — Если я привыкну, что мне не нужно быть начеку… Привыкну к такой жизни… — он не договорил, будучи почти не в силах продолжить — собственные слова казались Сяо страшными от того, насколько они логичны: стоит ему на эти три месяца ослабить бдительность, стоит ему полюбить быть постоянно рядом с человеком, с которым ему действительно лучше всего на этом гребаном свете, разве он будет способен вернуться в тот ритм жизни, который у него был ранее?

   Итэр завозился на кровати, отпуская Сяо и пересаживаясь так, чтобы было удобнее на него смотреть.

   — Послушай меня, — начал он, кладя ладонь поверх руки Сяо — тот самый жест, от которого Сяо таял, тот самый жест, который использовал сам, когда ему нужно было показать всю интимность и важность момента. — Ты уже дома, Сяо.

   Он уже дома?..

   Сердце забилось чаще — Сяо почувствовал подкатывающий к горлу ком, но перестать смотреть на Итэра не мог.

   — Ты не вернешься туда, — однако тот еще не закончил. — Я обязательно что-нибудь придумаю, — Сяо слушал его, Сяо чувствовал, как чужая рука сжимает его собственную, Сяо вспоминал все то, что они пережили — и Сяо верил. — Я же обещал тебе, помнишь? — он улыбнулся — а у Сяо на глазах выступили слезы.

   — Помню, — ломано ответил он — и через мгновение оказался в объятиях.

   Итэр действительно ему обещал — еще в первые недели их знакомства, когда речь зашла про отдельное проживание, и Сяо, на самом деле, до недавних пор не относился к этому слишком серьезно, хотя в его груди теплилась надежда на то, что Итэр сам не забудет о сказанном — и не забыл. Сяо понимал, на что они оба подписываются, Сяо понимал, что, наверное, моментами им будет жутко тяжело и во взаимоотношениях друг с другом в том числе — но Сяо почему-то верил в то, что им удастся все это преодолеть, им удастся найти общий язык в бытовых вещах и удастся загладить те шершавости, которые между ними были, и Сяо жил только одной верой — верой в эти не самые здоровые, но так ему необходимые отношения.

   Сяо прижался к его груди и все же расплакался — не от боли, а от счастья, — обхватив Итэра руками и обняв так сильно, как только мог — Итэр закряхтел, посмеиваясь, и осторожно провел ладонью по спине.

   Он чувствовал себя сейчас самым ценным — самым важным, самым любимым — таким, каким не чувствовал никогда, — и не мог перестать дрожать в чужих руках, осознавая, что все это с ним в действительности происходит: у него появилась не просто мнимая надеждочка на лучшую жизнь, а надежда, подкрепленная серьезной опорой в виде человека, с которым Сяо готов в огонь и воду — и который готов с ним самим туда же.

   Сяо впервые в жизни начал верить в свое будущее.

   Сяо верил в них.