– Ты это серьёзно? Иши-ши-ши-ши… Скажи мне, что это просто жестокая шутка, и я тебя прощу.

Бельфегор Принц расхаживал по просторной гостиной, истерично посмеиваясь и изучая зеленоволосого мальчишку, представшего пред его пренебрежительным взором. Они с Мукуро с подросткового возраста были одним целым – пианино и скрипка, флегматик и холерик, психолог и псих. А теперь Рокудо просто решил уйти. Взял и решил, не удостоив друга даже разумным и полным объяснением! Да и к чёрту объяснения, когда он попросту раскалывает знаменитый дуэт. Если их не станет, всем десяти годам упорной работы придёт конец. Это невыносимо, просто невозможно осознать. Рокудо Мукуро уходит… в театр! Оставив свою роль пианиста ученику. Какая ирония, Принц даже смеяться уже не мог, и его потихоньку начала одолевать злость. До него никак не доходило, что всё это лишь на один раз, он был просто не в состоянии остановить разыгравшуюся внутри его сознания драму.

– Бел, успокойся, ку-фу-фу… Я учил этого парня пять лет, он талантлив. Ужасный характер, до ужаса нерадивый мальчишка, но он действительно может меня заменить в этот раз.

– Ты незаменим, – с подрагивающей в уголках губ улыбкой проговорил Бел. – А этот… – блондин встретил вызывающе безразличный взгляд ученика пианиста, который так навязчиво изучал его. – Ты видел его руки? – Принц схватил мальчишку за запястье и потряс его ладонью, чтобы Рокудо ни в коем случае не сомневался, о каких именно руках идёт речь. – Короткие пальцы, которые, уверен, даже захудалую Лунную сонату без ошибок не сыграют! – скрипач пренебрежительным жестом высвободил руку юноши и страдальчески поднял руки к потолку. – О чём ты, чёрт возьми, думал?!

Эмералд никак не показал, что такое обращение, словно с вещью, его задевает. Он просто массировал своё запястье и мысленно ругал себя за решение попытать счастья на большой Манхэттенской сцене. Этот светловолосый мужчина действительно псих, его сенсей ничуть не преувеличивал. Скорее уж приуменьшал.

– О своей мечте, конечно же, – самодовольно проговорил Рокудо. – Не расстраивайся. Франу хватит недели, чтобы выучить эту композицию, а у вас есть месяц.

– Ши-ши-ши… завтра я дам этому выродку пробное произведение, – блондин немного дрожащим пальцем указывал в сторону юноши. – Если он… не справится, я откажусь от этой идеи, – Бел начал пятиться к выходу. – Можешь радоваться, если я его не убью. С такими руками… Зачем вообще такому, как он, жить? Иши-ши-ши… Пианист! Ши-ши-ши.

Всё ещё истерично шишишикая, скрипач вышел из гостиной совместно снимаемого особняка, а Мукуро посмотрел на Франа. Тот стоял ссутулившись и сжав руки в кулаки.

– В чём дело, Фран?

– Я не смогу, – парень отрицательно покачал головой. – Он меня пугает. Если я буду так же цепенеть за инструментом… Он же правда убьёт меня.

– Хорошая мотивация, чтобы справиться, правда? – не без ехидства проговорил мужчина, приобнимая ученика за плечи. – Не волнуйся, он не настолько псих, ку-фу-фу.

Впервые Рокудо Мукуро засомневался в своих словах, но он верил в своего ученика. Мужчина научил мальчишку не только игре на фортепиано, но и многим правилам выживания в этом по-своему жестоком мире. Фран готов. Он должен справиться.

* * *

– Я не могу сыграть по памяти мелодию, которую впервые увидел, Бел-семпай, – протянул зеленоволосый юноша, с неким трепетом разглядывая замысловатую нотную вязь. Мелодия звучала в голове. Как быстро... Он уже представлял, как его пальцы сбиваются с ритма в некоторых местах. Это невозможно. – Я попробую.

– Как будто у тебя есть выбор, ши-ши...

Бельфегор нервно теребил край длинного рукава неизменно полосатой кофты, пока Фран устанавливал ноты на подставку. Он долго готовился, медлил, усаживаясь поудобнее, разминая пальцы. Выглядело это нелепо. Хоть взгляд Принца и был полностью скрыт пшенично-золотой чёлкой, сквозившее в нём пренебрежение на грани презрения мурашками бегало по коже парня. Тот привык к давлению, издевкам и бесконечным нападкам, но лишь со стороны Мукуро. Сенсей вызывал у юноши уважение и являл собой более чем достойный пример для подражания, а этот блондинистый кусок напыщенности пробуждал только раздражение и дрожь в непослушных пальцах.

– Ты начнёшь уже или как?! – прошипел скрипач.

– Знаете, почему я атеист, семпай? – протянул Фран, в очередной раз не сумев даже начать. – Если бы Бог существовал, он бы уже услышал мои отчаянные молитвы и заставил Вас помолчать хотя бы пару минут.

Прежде, чем Бельфегор успел что-то сказать, юноша в первый раз прошёлся пальцами по клавишам фортепиано, мигом заставив мужчину замолчать – маленькая, но всё же победа. Мелодия полилась из-под "неуклюжих" пальцев так гладко и быстро, что парень сам себе удивился – мол, вон оно как бывает, если пианиста разозлить. Стоило ему подумать об этом, как палец чуть не соскочил с нужной клавиши. К счастью, неприятности удалось избежать, и Фран продолжил играть как ни в чём не бывало.

– Разве я не говорил, что ты играешь до первой ошибки? – вкрадчиво поинтересовался Бельфегор, мигом прерывая мелодию одним звуком своего голоса.

– Ошибки не было, – уверенно заявил Фран.

– Вот как... – Принц широко улыбнулся. – Ты меня за идиота держишь или за глухого?

– Я могу назвать вас идиотом в любой момент, Бел-семпай, – юноша встал из-за пианино. – Не вижу смысла "держать" вас за него. Другое дело что...

Звук пощёчины разорвал полумрак спальни, а опешивший подросток опустился обратно на скамью перед пианино.

– Глупый мальчишка, не смей разговаривать с Принцем свысока! Этот звук не был идеальным, и если ты считаешь, что этот факт можно отбросить, проваливай отсюда к своему спятившему наставнику! – последние слова Бельфегор уже выкрикнул, полуобернувшись к Франу.

– Кто из нас троих спятил, так это вы, семпай, – холодно проговорил юноша, прячущий ладонью раскрасневшуюся от удара щёку.

– Может, и так, ши-ши-ши, – Принц развернулся лицом к мальчишке, и было в его движении что-то от танцевального па, делающее образ блондина ещё более пугающим; впрочем, увидев его широчайшую безумную улыбку, ученик Мукуро понял, что с этим надо просто смириться: его семпай – конченный психопат. – Но я не строю из себя не пойми что на пустом месте. Моя музыка не фальшивит. А твой... – усмехнулся, – талант... звучит, как подделка. Ты глуп, если думаешь, что сможешь чего-то достичь верой в то, что ты особенный. Особенным можно стать только добившись того, чего никто от тебя не ожидал. Но... Ши-ши... С твоими руками... шагнуть с крыши было бы мудрее всего, – Бел снова отвернулся к двери и, открыв её, небрежно бросил. – Если кишка не тонка, у тебя неделя, чтобы выучить часть для фортепиано в нашей с Рокудо композиции. Я вынужден считаться с его просьбой.

Когда дверь за Принцем захлопнулась, Фран, наконец, понял, что не смог сказать ни слова и эту перепалку слил подчистую. Слишком раздавлен, слишком втоптан в грязь. И вместе с тем в его душе начало разрастаться непреодолимое ослиное упрямство вперемешку с решительностью: глядя пустым взглядом на свои совсем не "музыкальные" руки, он пообещал себе и своему таланту стать для Бельфегора особенным, показать, что ему есть чем удивить психопатичного скрипача.