Фёдор сонно разглядывал деревянный потолок и поглаживал Яновсконо по мокрой голове. Блондин видел седьмой сон, тихо-тихо сопя и даже не двигаясь. Устал. Фёдор тоже устал, вымотался, но сон никак не шёл. Хотя, казалось бы, сутки почти не спит. Привычка.

В голову лезли бессвязные мысли, обрывки воспоминаний. Сердце Федора шумно билось о грудную клетку, собираясь проломить её и разбить рёбра в дребезги. Ноги неприятно окутывал ветер, доносящийся из открытой форточки. Из окна было видно, как медленно туман уплывает обратно к лесу. К речке.

Соловьи затихали, был слышен лишь голосистый соседский петух. Второй, почти такой же, лежал у Фёдора под боком и тёрся носом о рёбра. Достоевский вздрогнул. Щекотно

—Странно всё это.. — тихо произнёс Фёдор, оглядывая комнату. Он будто её впервые видел, но в предрассветных солнечных лучах всё будто набирало жизнь. Казалось не от мира сего красивым.

И Николай. Николай был красивым. Первые лучи солнца ласкали голые плечи и щёки Яновского, грели и нагоняли крепкую дрёму. Фёдор приподнялся на локтях и сел на край кровати. Может пройтись? Сон нагонит, поест чего может быть..

Кровать мерзко скрипнула и Достоевский замер, смотря на Яносвкого не мигающим взглядом. Как бы не проснулся, а то за компанию увяжется.

Фёдор вышел из комнаты в соседнюю, забирая валяющиеся на полу вещи. Широкие старенькие брюки и свободная рубашка. Набор на всё это лето, предоставленный Яновским ещё вчера.

Фёдор сонно прислонился плечом к дверному косяку и сверлил дверь взглядом. Она заперта? А ключ где? А если она не на ключ запирается?

Вопросы кружились в голове Федора, как щи в кастрюле и тот просто толкнул дверь от себя. Не поддаётся. На себя? Наверное.. И дверь осталась стоять на месте. В замочной скважине позвякивал ржавый ключ. Достоевский немного раздраженно отпер дверь и вышел на улицу. Босыми ногами он спустился на траву и почувствовал, как кожа мокнет от утренней росы. Фёдор зевнул прикрыв рот рукой и сел на крыльцо, надевая старенькие яновские макасины.

Достоевский немного помедлил и встал с порога, выходя за калитку и запирая её на крючок. Солнце уже виднелось из за леса, небо окрасилось розово-голубыми красками, будто нарисовано человеческой рукой. Даже, нет, человек не способен изобразить этот момент так.

Ветер игрался в смольных волосах парня, щекоча шею и щёки. Фёдор шёл к стоящим неподалёку от дома берёзам, куда ещё в детстве они с Николаем бегали играть. По деревьям скакали птицы, белки, вдалеке Фёдор заметил ёжика с листочком на спине. Под ногами хрустели сухие ветки. Вокруг пахло летом. Тем самым летом из далёких воспоминаний, из сбывшихся мечт и из любимой сердцу сказке, которую Бабушка читала перед сном.

Фёдор прошёл чуть дальше в лес, вдыхая полной грудью сырой, но чистый запах природы. Воздух тут был совсем другим, не желающим убить тебя.. По крайней мере, так же быстро, как городской.

Фёдор осторожно спускался с холмика к заросшей тропе. Та вела Достоевского всё дальше и дальше от дома, сворачивая в разные стороны и прячась за деревьями. С каждой минутой пути, лес казался всё гуще и темнее. Солнца почти не было видно за плотно спутавшимися кронами деревьев. От сырого воздуха стало холодно, ноги уже совсем окоченели. Вокруг был слышен гул ветра, будто тот гулял в голове Фёдора, и вой незнакомых птиц. Фёдор медленно шёл вперёд, стараясь разглядеть тропинку среди травы, но она будто резко обрывалась и появлялась только с каждым новым шагом. Про обратный путь и говорить нечего - дорожку не было видно за травой и многочисленными деревьями. Казалось, она была лишь плодом воображения Федора.

У самых ног собирался густой, почти осязаемый туман. Ноги покрывались мелкими капельками не высохшей росы и неприятно скользили в обуви. Парень остановился и прильнул спиной к широкому стволу березы. Он устремил усталый взгляд ввысь, надеясь найти хоть проблеск солнца. Но в самом лесу было уж очень темно. Туман почти ощутимо поднимался вверх по тонким голеням парня и холодил острые колени, Федора пробило крупной дрожью. Если он не выйдет к дому через ближайший час, то может тут и навсегда остаться.

—И помереть мне здесь суждено то-ли от голода, то-ли от ангины.. — вздохнул Достоевский, оглядываясь по сторонам. Лесная тишина давила на мозг парня, он не мог сосредоточиться ни на одной мысли. Деревья вокруг будто приближались, туман сгущался и Фёдор был на грани почувствовать, как тот душит его невидимой рукой.

Достоевский медленно осел на землю, вытягивая ноги вперёд и полностью расслабляясь в таком положении. Он плотно закрыл глаза и собрал все оставшиеся силы в кулак, цепляясь за последние ниточки здравомыслия.

Если бы Достоевский шёл всё это время прямо, то выбраться можно было куда легче. Но вот треклятая тропинка вечно извивалась в разные стороны, уводя парня в неизвестном ему направлении.

***

Николай сонно оглядывал комнату, сидя на краю кровати и покачиваясь из стороны в сторону. Солнце светило в окна, заставляя жмуриться и недовольно мычать. В помещении было душно, даже открытая форточка не спасала и юноша развалился на кровати звёздочкойв чем мать родила, надеясь что еле ощутимый ветерок осушит мокрое, горячее тело.

–Федь.. Федя? – Николай поднял голову, сонно щурясь. А где, собственно, Фёдор? Чтоб Достоевский и встал так рано? Не смешите меня!

Николай прошёлся по комнате, оделся и вышел во двор. Вокруг кипела жизнь немногочисленных жителей деревушки. Бегали дети, Где-то вдалеке лаяли собаки. В Николае кипело только волнение.

Яновский провёл по волосам пару раз, пятернёй зачесывая короткую чёлку назад. Коса вся растрепалась.. Коса это потом, Коля!

–Дядь Валь, ты Федьку не видел? – Николай подошёл к калитке, перевешиваясь через неё. Старик обернулся, почёсывая бороду и пожал плечами, мол, не видел. Надежда умирает последней, а у Яновского она бессмертная. Так и запомните!

Николай ходил туда-сюда по коротенькой улочке деревни, распрашивая людей о Фёдоре, но юноша ушёл так рано, что его даже не видел никто. Яновский добежал до луга, до реки и только остановившись отдышаться рядом с мостком, Николай задумчиво обвёл взглядом домики деревни

–Березы, етить вашу мать! – парень хлопнул рукой себе по лбу и ломанулся вперёд что было мóчи.

Они были здесь не раз и не два, всё детство проводя среди невысоких, тогда, берёзок. Там тихо, тепло, никто никого никогда не найдёт в густом тумане и среди лесной глуши - они. Ещё совсем юные, неловкие, тощие как берёзки вокруг. Наивные и счастливые, с улыбкой до ушей и колотящимся сердцем. Они бежали сюда сломя голову, держались за руки и смеялись во весь голос. Здесь их не искали, потому что не найдут. Здесь.. Здесь они были только одни в целом мире ещё не до конца понимая это.

Тогда Коля, ещё юный тринадцатилетний Коля сделал первый шаг, не видя в этом ничего плохого или странного, в отличие от Фёдора. От Фёдора и от его родителей, что не потерпели бы такого.

Поэтому спустя 10 лет Фёдор здесь, среди густого тумана и высоких берёз, бессильно хватает ртом воздух и улыбается. Как-то не романтично, а ведь здесь они когда-то бесстыдно целовались, стоя по пояс в тёплой речке. Здесь они когда-то любили, а сейчас один из них, кажется, умирает.

Николай закрывал лицо руками, пока ветки берёз нещадно били загоревшие руки и щеки. Он спотыкался, задыхался давясь воздухом и бежал вперёд. Ноги в одних тонких шлепках давно промокли и скользили по подошве, но парню было жарко. Душаще жарко, солнце припекало светлую макушку, заставляя щуриться от капелек пота стекающих на лицо.

–Достоевский, сволочь! – первое что услышал Фёдор, подскакивая на месте сжав в руке ветку. Парень разлепил глаза, озадаченно смотря вокруг затуманенным взглядом. Ещё не очухался, но это не на долго. Яновский подхватил юношу за грудки и рывком поднял на ноги – Что ты тут делаешь..? – Николай был строг и ужасно зол, но слов таких ещё не придумали, какими хотелось обозвать Фёдора.

Достоевский слабо улыбнулся и положил ладонь на плечо Коли

–Гуляю, Коль, гуляю.. – у Феди болела замерзшая задница и горло, он смотрел в глаза друга с виноватой улыбочкой. У Коли нахватался, точно вам говорю

–Да что ты говоришь, скотина! Да я! Да ты! – у парня не находилось слов, он крепко сжимал ворот чужой рубашки, глубоко и прерывисто дыша.

–Да, наверное мне стоит извиниться – Фёдор слабо улыбался, держа руку Николая за запястье, медленно поглаживая до локтя – Пойдём домой, Коль. Тут от станции не далеко..

Самый разгар дня, солнцепёк. Юноши немного качаются, идя по тропинке и Николай под боком делает знойный день куда лучше, пусть и настораживающе молчá.